БАРКАС Борис Владимирович (часть 2) (original) (raw)

Московский литератор, автор стихов, сценариев, а также множества песен для рок-групп. Для него сделал исключение Андрей Макаревич, включив в репертуар «Машины времени» единственную чужую песню – «Летучий голландец». А прима отечественной эстрады Алла Пугачева начала большую карьеру со знаменитого «Арлекино», написанного Борисом специально для нее. Образ любимой детишками вороны Каркуши из передачи «Спокойной ночи, малыши» – также его «изобретение».

В эпоху больших гонораров...

«Борис Баркас:

Мне льстило, что в списке запрещенных авторов моя фамилия стоит рядом с «Битлз…»

У биографии Бориса Баркаса, талантливого московского поэта, мрачный финал. На днях он скончался. Совсем молодым.

Судьба, которая, как пел Высоцкий, «людей швыряет, как котят», бросала Бориса из грязи в князи, потом снова в грязь лицом. Брызги во все стороны, и друзья испуганно отшатывались: не запачкаться бы. До вершины славы ему не хватило нескольких ступенек. Все та же судьба-злодейка не только выбила лестницу из-под его ног, но и позаботилась о том, чтобы он побольнее ушибся.

Баркас написал для Аллы Пугачевой текст одной-единственной песни – «Арлекино», в одночасье превратившей солистку ВИА в звезду международного масштаба. Спустя тридцать лет эта творческая удача аукнулась ему унизительным забвением. Его, собирающего пустые бутылки у станций метро, а по ночам пишущего в приюте либретто рок-оперы «Тамплиеры», певица не пригласила на черноморский курорт на пышное празднование юбилея всенародного шлягера.

Гордость и бедность

Борис гипертрофированно гордился своим талантом и бесконечной свободой, но одновременно мучительно стеснялся своей беспросветной бедности. Сознание собственного достоинства раз и навсегда наложило вето на желание беспокоить кого-то из гораздо более благополучных знакомых. Она же вместе с житейскими драмами заставляла его бежать из Москвы.

Вспоминаю, как Баркас приехал ко мне несколько лет назад – занять денег. Именно занять, а не попросить, хотя его внешний вид говорил о том, что он их наверняка не вернет. Выглядел Борис непрезентабельно. Некогда пижон, в хипповые 70-е щеголявший в Москве белоснежными клеш, похоже, не вылезал из грязной футболки, рваных джинсов и сандалий на босу ногу. Хорошо прожаренная на солнце кожа слегка маскировала синяки на руках. Опрокидывая рюмку, Боря застенчиво прикрывал щербатый рот ладонью.

Оказалось, недавно случилась беда. Умер отец, и Борис, не имея денег на похороны, продавал все, что мог. Якобы даже свою однокомнатную квартиру. Прошло совсем немного времени, и умерла его подруга, которую он называл женой. Шла рядом с ним по улице и осела на тротуар.

Но он писал

Теперь он жил за городом – кто-то предоставил ему свою дачу. Питался чем Бог пошлет. Время от времени наведывался в Москву, в бухгалтерию авторского общества, куда ему переводили отчисления за исполнение песен на его стихи. Мизерные, в основном за «Арлекино». Приходил в такое время, чтобы максимально исключить вероятность встречи с бывшими друзьями-музыкантами. Что им рассказывать? Что за много лет ни одной публикации, ни одного «пристроенного» стихотворения?

Потом Борис обычно ехал к добрым знакомым – супружеской паре, которая принимала его как родного, отмывала, одевала во все чистое, кормила «от пуза». Но гонорары жгли карман, и вместо загородного домика Боря все чаще просыпался в скверике, а то и в отделении милиции.

На вопрос, что слышно о Баркасе, знакомые из его «ближнего круга» отвечали односложно – мол, бомжует, пьет. Пишет ли стихи? «Какая разница – все равно они никому не нужны».

Но он писал. На портале Стихи.ру выложил несколько произведений, полемизировал с приславшими отзывы, разбирал стихотворения начинающих авторов. Я спросил: «А как ты выходишь в интернет?» – «Собираю пивные бутылки от «Третьяковской» до «Новокузнецкой», сдаю и иду в интернет-кафе», – ответил он.

Только вообразите ситуацию – оторопь берет. Я искренне благодарю спивающуюся молодежь: своим пристрастием к пиву вы помогали пропадающему российскому таланту.

Да разве ему одному.

Это все не то

Сегодня в персональном разделе сайта www.stihi.ru/author.html?barkas почти траурное извещение: «Автор закрыл свою страницу».

Однажды мы говорили на больную для Бориса тему – почему после триумфа «Арлекино» ему не удалось стать «штатным» автором какой-нибудь звезды?

Борис признался, что когда песня звучала чуть ли не из утюгов, он написал несколько неплохих, по его мнению, текстов и принес Пугачевой. Певица сказала: «Извини, Боря, но это все не то». Раздосадованный, он показал стихи музыкантам. Те объяснили: для рок-группы нормально, но для эстрады сложновато, пиши проще.

Для эстрады он не сумел. Многопланово насыщенная драматургия его стихов, несколько сложная для восприятия, не укладывалась в представление о массовой песне. Прославиться с ними можно, стать кумиром миллионов – вряд ли. Слишком очевидный штучный товар.

В успешный период жизни Борис мого себе позволить подурачиться...

Сказать, что Борис топил свои неудачи в вине – значит, оскорбить его. Да, он пил. Он умел это делать еще с юности, с портвейна – любимого напитка московских хиппарей. Но тогда это было для куража. А в последние годы пил, чтобы забыть о том, что довелось пережить.

Причем пил так, что люди, однажды принявшие участие в застолье, в следующий раз от приглашения отказывались: не по силам.

И я пару раз сдвигал с ним стаканы, поэтому причину Бориного пьянства в общем знаю. Не бином Ньютона – беда многих непризнанных гениев. Годы идут, а Судьба знай бьет и бьет.

Завтра суд

Обычно у людей с неуспешной творческой судьбой накапливается злоба или зависть. У Бори этого не было. Обо всех знакомых из шоу-бизнеса он неизменно отзывался одинаково тепло. Может быть, надеялся на чудо (ведь писал же до последних дней рок-оперу): да, его забыли, но ведь не навсегда.

В позапрошлом году, когда поползли слухи о том, что Баркаса, возможно, нет в живых, что у подкармливавших его знакомых он давно не появлялся, вдруг раздался звонок. Бориса несколько раз видели у Белорусского вокзала. Спешу туда. Удача – двое ребят, после работы встречающиеся у памятника Горькому, по описаниям узнали Борю и даже кое-что рассказали.

Оказалось, он буквально на днях вступился за них, когда на парней здесь напали пьяные бомжи. Физически крепкий, он раскидал мужиков, а когда подъехала милиция, вызвался отправиться в отделение свидетелем. «Мы еще удивились. Тоже бомж, а нам помогает. А в милиции он сказал: я не бомж, я поэт, я песни Пугачевой писал. Но ему не поверили, и паспорта у него не было». Ребята добавили: «Завтра суд, ваш знакомый должен явиться на слушание».

В суд я пришел, говорил с секретарем, милой девушкой, которая охала и ахала, слушая мой рассказ о Баркасе. Но сам он не явился. Повестку ведь присылали на его домашний адрес, где старенькая мама Ирина Борисовна уже много лет ждала вестей от пропадающего где-то сына.

Ток-шоу с Пугачевой

Я тогда написал об этом – дескать, в то время как Алла Пугачева под южным небом в кругу друзей празднует 30-летие триумфа «Арлекино», автор песни спит на скамейке у Белорусского вокзала, укрывшись газетой с репортажем о юбилее. Это была правда. Ребята рассказали, что газету Баркас показывал в милиции.

Спустя пару месяцев позвонил сам Баркас – увы, на автоответчик. Меня, к сожалению, не оказалось дома. И где его искать – не сказал.

Совсем недавно его нашли в одном из приютов для бомжей. Пригласили на телевизионное ток-шоу. Самая большая интрига была в том, выйдет ли на арену Пугачева. Вышла. Получилось трогательно. После шоу пошли слухи, что артистка решила подарить Борису квартиру и даже якобы в итоге преподнесла ее в дар. Не знаю. Если так, не берусь судить о том, насколько искренен этот поступок. Знаю одно. Собственное жилье Борису было нужно меньше всего. Чем старше (даже – старее) он становился, тем острее было желание полноценно реализовать себя. Просить не умел. А руку поддержки во имя былой дружбы столпы шоу-бизнеса протянуть не торопились.

Одна газета написала, что он якобы успел увидеть «подаренную квартиру» и через два дня умер. Не знаю. Лично мне верится с трудом.

Ну да Бог им судья.

Игорь Зайцев. Фото Михаил Геллер

Прощальные байки

Незадолго до кончины поэта я беседовал с ним, надеясь сделать большое интервью. Вот что в результате получилось.

Берите пример

– На первом тираже пластинки «Арлекино» и другие» по ошибке фирмы «Мелодия» автором текста был указан не я, а Илья Резник, – рассказал Борис. – Мои чувства и разум возмущенно вскипели, и я помчался разбираться к начальнику отдела этикеток.

Им оказался разъевшийся, как осенний енот, господин с патрицианским именем Клавдий Клавдиевич. На мои вопли он флегматично заметил: «Напрасно возмущаетесь, товарищ Баркас. Вот «Мелодия» недавно пластинку Окуджавы под другой фамилией выпустила, а мэтр даже не позвонил. Берите пример».

Но я потребовал вернуть тираж и перепечатать этикетку. Тогда Клавдий Клавдиевич посмотрел на меня, как на слабоумного – так смотрят в ментовке на человека, требующего адвоката, и объяснил, что этот тираж пробный, а вот выйдет основной, так там все будет, как надо. И действительно, тираж вышел. С исправлением: «Автор текста – Б. Барное».

Деньги не кончались

– Я по образованию биохимик. К защите кандидатской диссертации меня допустили при негласном условии: чтобы сразу после этого духа моего в науке не было. Договор был выполнен честно с обеих сторон – ни одного голоса «против», и мое заявление «по собственному желанию». После защиты я раздарил членам госкомиссии и оппонентам десятка два только что вышедших своих пластинок с автографами. Мой научный опус назывался «Топологический анализ строения головок Т-четных бактериофагов», а пластинка – «Арлекино» и другие». И все были довольны.

Кстати, как ученый я мог бы тогда зарабатывать гораздо больше, а главное, регулярнее. Помню, впервые получил сумасшедший гонорар за четыре песни к кинофильму «Афоня» и подумал: вот оно, поперло. Хотелось поделиться радостью со всеми друзьями, близкими и дальними знакомыми. Угощал всех подряд, причем каждый день. Друзей становилось все больше, но деньги не кончались.

В очередной раз с толпой знакомых я зашел в винный магазин, чтобы потом отправиться к какому-то Славке. Когда сумки были загружены, кто-то вспомнил: «Славка же ни водку, ни портвейн не пьет – только одеколон». Да ради бога. Пошли в парфюмерный. Там на полках одеколона – глаза разбегаются: «Гвоздика», «Ландыш», «Фиалка», «Турнепс».

Взяли по паре каждого. Выходим, а продавщица вдогонку: «А закуску?» – показывает на прилавок. Там под стеклом лежали круглые картонные коробки с пудрой тех же названий: «Гвоздика», «Ландыш», «Фиалка», «Турнепс». Пришлось взять. Кстати, все деньги, в конце концов, удалось пропить, но, к моему удивлению, после этого с заказами долго никто не обращался.

Судьба позаботилась, чтобы он побольнее ушибся

Серпастый флажок

– В годы застоя начались гонения на рок-музыку, приравненную к идеологической диверсии. Составлялись черные списки враждебных авторов и исполнителей. Туда попал и я, причем по алфавиту соседствовал с ансамблем «Битлз» – это даже льстило. Чтобы не помереть с голоду, я взялся писать сценарии передачи «Спокойной ночи, малыши». Их у меня охотно покупали: титров в передаче нет, так что моя фамилия фигурировала только в платежной ведомости.

Одну из моих передач с идеологически безупречным сюжетом выпустили 7 ноября. Там трудолюбивый Степашка строил башню, а тунеядец Хрюша, завидуя, вытаскивал из нее нижний кубик. Башня, падая, била поросенка по голове. Хрюша осознал и исправился – помог отстроить башню заново.

Утром следующего дня меня разбудил телефонный звонок. Заикаясь и давясь словами, редактор сообщил, что всех – от главного до актеров – требует к себе председатель Гостелерадио. А шьют нам «антисоветскую пропаганду» и «распространение сведений, порочащих…».

Оказалось, на верхушку башни кто-то водрузил красный серпастый флажок – революционный праздник все-таки. А раз так, то подлый Хрюша на глазах многомиллионной аудитории (детской! неустойчивой!! подверженной!!!) развалил не просто домик, а символ несокрушимого здания советской власти и прочих родных идеалов.

В ходе громкого скандала «по серьгам» досталось всем «сестрам», а я сбежал в Таллинн, где в этом смысле дышалось чуть легче, и мои песни все-таки покупали – хотя и для внутреннего пользования, то есть без права исполнения за пределами республики.

В Таллинне меня приютил изумительный человек и поэт Отт Ардер. Он был толст, любил пиво и Козьму Пруткова. И еще – свою великолепную ковбойскую шляпу, настоящий американский «Стетсон». Любил настолько, что даже купался в ней. И вдруг по прошествии месяца он решил подарить ее мне.

– Почему, Отт? – я был ошеломлен.

– От жизни с тобой у меня располнела голова, – с милым акцентом и со слезой в голосе ответил он.

Прямо в зубы

– Как-то раз мой друг, студент Государственного института театрального искусства, взял меня на экзамен по курсу актерского мастерства. Вел его народный артист в умопомрачительной тройке и с осанкой великого князя.

Экзамен проходил в винном отделе магазина. Старик церемонно выдал студентам по новенькой хрустящей пятерке. Задача была вроде бы простая: купить бутылку водки за 3 рубля 62 копейки и получить ровно (!) рубль тридцать восемь сдачи.

Я с детства был еврейским мальчиком «второго типа». Еврейские дети, как известно, бывают двух разновидностей. Те, которые терзают скрипки-виолончели, и те, которые бьют в зубы, долго не раздумывая. Я как раз относился к последней. Вальяжный актер это понял и произнес, указав на меня тростью: «Вот он экзамен сдаст». И добавил: «Иди, покажи остальным».

Когда я увидел за прилавком Хозяйку Жизни, я понял, что многим сдать зачет будет трудновато. Но я еще был оптимистом: на самом деле его не сдал никто. Кроме меня. Вот так жизнь бьет искусство. Прямо в зубы.

Твердая рука

– Однажды я был на студенческой гулянке в общежитии ГИТИСа. Это общежитие отличается от других тем, что студенты играют на музыкальных инструментах в любое время суток. А на каждом этаже стоит рояль для репетиций. Если праздник или день рождения, там просто Содом и Гоморра.

Мы, человек пятнадцать, обмывали халтуру – с пением и дичайшим аккомпанементом. В тесной комнате шум, гам, пьяные вопли. И тут в дверь заглядывает стриженная бобриком голова пожилого мужчины: «Ребятки, нельзя ли потише? Третий час ночи».

Естественно, на него ноль внимания. Минут через десять снова: «Мальчики, я же вас просил». Никакого эффекта. После небольшой паузы дверь буквально слетает с петель. Та же физиономия – и команда: «А ну быстро по шконкам, бакланье».

Этот окрик был таким профессиональным, что мы мгновенно затихли и расползлись по углам. Веселье прекратилось. Позже мы узнали: новый дежурный – бывший лагерный надсмотрщик. Тогда я впервые понял, какую решающую роль в жизни нашего народа может играть твердая рука.

Подлинный плюрализм

– Когда наступила перестройка, я с двумя друзьями организовал маленькое издательство «КУБ». Мы первым делом выпустили русский перевод Корана.

Тогда, держа в руках еще липкий от клея сигнальный экземпляр, я понял, что такое подлинный плюрализм. Это когда три еврея в православной стране двухмиллионным тиражом издают мусульманскую святыню.

Александр Градский композитор и певец:

– Пугачеву, без сомнения, сформировал текст «Арлекино». Я знаю болгарский оригинал, там нет даже намека на конфликт клоуна и жизни. А в русском варианте – драма, даже трагедия, которую Алла блестяще сыграла на фестивале «Золотой Орфей». Поэтическое семя упало на благодатную почву, и этот образ клоунессы, шута с мятущейся душой и смехом сквозь слезы она эксплуатировала на протяжении долгих лет.

Маргарита Пушкина поэт и соавтор Бориса Баркаса:

– Он успел-таки зажечь Звезду на песенном небосклоне, превратив с помощью слов нехитрую попсовую песенку в трагедию, достойную пера Шекспира. Необласканный властью – как настоящий Поэт, забытый теми, кто обязан ему своей сытой жизнью, выставленной напоказ, жаждущей вечного хлеба и вечных зрелищ публике. Как и подобает родившемуся Поэтом. А вообще нужны ли России настоящие, без дешевого ерничества, пошлости и подхалимажа поэты? Баркас – это сжатый кулак забредшего на огонек буддийского монаха. Монах разжимает кулак, и смятый цветок любимого Борькиного гладиолуса превращается в бабочку, шепчущую отнюдь не голосом Пугачевой текст трагического «Арлекино». «Я Гамлета в безумии страстей который год играю для себя».

Источник.