Мастерская — Журнал-газета истории, традиции, культуры (original) (raw)

В ту неделю в Праге мы были дня два, включая поездку в Лидице и посещение музея никогда не бывшего в Праге Ленина. А когда мы были на Вацлавской площади я даже не подозревал, что в двух шагах — знаменитый Еврейский квартал.

Вы, конечно, не сомневаетесь, что, живя в Америке, мои шкафы-клозеты просто ломились от обилия одежды. Часто приходилось освобождаться от тряпок, которыми я совершенно не дорожила, и сдавать почти новые шмотки на пожертвование.

Но тогда невольно возникает вопрос: не говорит ли неизбежность неведомо откуда пришедшего слова о предопределенности судьбы поэта?

А у какого пацана не было? Правда, не было военных брюк — галифе, но это не беда, гимнастёрка длинная, сапоги высокие, между ними как-бы и не заметны несколько сантиметров синих тренировочных штанов.

Вот одно из возможных объяснений общественного восторга, сопровождающего это стихотворение, — интеллигентные люди попросту боятся друг друга, страшатся «не понять всей глубины» поэтической мысли… Другое возможное объяснение — глухота к пошлости.

Появлялся на даче красивый бледный Гедрюс Мацкявичус. Ира Паперная зачем-то была в него влюблена. Я ей говорила: «Ведь он гомосексуалист», — «А я все равно, люблю, не могу». Личная жизнь ее так и осталась для меня загадкой. Кажется, она вся вертелась вокруг Алеши.

— Ты не еврей? В ответе он не сомневался: кто захочет, просто так, легко и бездумно, подписать себе смертный приговор. Человек в зеленом пальто посмотрел внимательно в глаза коменданту, как будто прочел его мысли, и ответил спокойно: — Да, я еврей.

Фрейд называл мифы, относящиеся к давно прошедшему периоду жизни народа, его «детством», а период детства человека, который мы смутно помним, он характеризовал как «доисторический период» в жизни индивидуума.

Потом я уехал в Германию. Мы не виделись много лет и снова встретились несколько лет назад в Москве, и опять в гостях у сестры. Таким Игоря я ещё не видел: в чёрной рясе, с окладистой бородой и с большим крестом на груди. Выпили, вспомнили молодость.

Израиль — это высшее космическое зло, источник всего неправильного в мире, и ответ на вопрос о смысле жизни палестинца заключается в том, чтобы бороться с Израилем, жертвовать собой (и своей семьей), чтобы причинить как можно больше разрушений Израилю.

Во-вторых, дело не в Трампе и вообще не в сиюсекундных пертурбациях. Где у России новые возможности для роста, для соревнования с теми, кого сами самонадеянно выбрали в противники? В экономике? Я вас умоляю!.. В духоподъемности — за счет новых убийств внутри и снаружи, в новых кретинских запретах?

Настало тяжёлое время изгнаний евреев, как в конце 12 века из Англии, в начале и в конце 13 века — из Франции, в конце 15 века — из Испании. Русские цари Иван Грозный и Елизавета издавали запрет евреям находиться на территории их государства. Евреи подвергались массовой резне крестоносцами, в эпидемию …

Итак, жертвенный культ Рамбам признал бессмысмыленным и «второстепенным», а осмысленным и «первостепенным» видом служения счел молитву.

И только после явленного чуда поверил народ во Всевышнего. Но в стихе, который мы разбираем, до чуда ещё не дошло, пока что народ видит перед собой только «великий Египет», который их преследует. И хотя «сыны Израиля» взывают ко Всевышнему, «народ» весь охвачен страхом и ужасом перед преследователями, чью силу они …

Расскажи историю эту американцу — не поверит. Если разговор идет об услуге и оплате за нее, даже самый ярый либерал будет вести дело с наиболее возможной для себя, а не клиента, финансовой выгодой.

Эта жаба каждый день уничтожала свежие ветки деревьев. Она может стать прежней, если дерево засохнет или его срубят. Многие стремятся обидеть деревья. Возьмика из моего дупла фотографии. И я расскажу вам истории про обидчиков деревьев. Вот вы выбрали фото оленя.

И скажите мне, как и что судить о человеке, коль ничего про него не знаешь? А просто. Суди о человеке по делам его. А в нашем случае — по словам. По счастью, остались от Феликса Лаубе слова, остались песни на его стихи, вот по ним и будем судить о человеке …

Жизнь, друг мой Проклятушкин, есть процесс неописуемый, непонятно для чего протекающий. И не следует в нее слишком пристально вглядываться. А то — неизвестно, что может получиться…

Кстати, рядом с Дженкинсом можно построить целую группу композиторов 20-21 века, которые пишут «простую и понятную» музыку, но как правило на какие-то глобальные темы, как скажем экология, климат, войны, геноцид, Бог, вселенная, жизнь, человечество и многое другое… Тексты которые используют эти композиторы — это Библия, Евангелие, Тора, Коран, греческая мифология, …

В советских южных республиках было так принято: стакан газировки в Баку, например, стоил не три-четыре копейки, как во всем остальном Советском Союзе, а рубль: живи и дай жить другим.

Подобный проект — дань глубокого уважения художницы стойкости и мужеству этих людей, их безграничной внутренней силе и порядочности. При этом, она безмерно счастлива, что судьба подарила ей эти встречи.