По берегам Истры и ее притоков. Фрагмент: Петрово-Дальнее (original) (raw)

Вотчина Прозоровских в 1720 году в порядке наследования переходит к Голицыным, владевшим усадьбой «Петровское» до Великой Октябрьской революции.

К архитектурному ансамблю подводит обсаженная липами главная улица села, переименованного в 1930 году в Петрово-Дальнее.

Петрово-Дальнее. Генеральный план усадьбы

Минуя мост через овраг, отделяющий село от собственно усадьбы, подходим к ограде парка. За поворотом дороги открывается ансамбль жилых и хозяйственных построек, образующих неширокое каре. В глубине каре сквозь листву лип просвечивает деревянный дом с мезонином, вызывающий ассоциации с известной картиной Поленова «Бабушкин сад». Здесь, как свидетельствуют архивные материалы, семья Голицыных жила в начале прошлого века во время постройки ныне существующего главного дома усадьбы. В ряде комнат флигеля сохранился красивого рисунка наборный щитовой паркет.

Флигель. Фото Елены Теркель и Дмитрия Теркеля (2004)

Конный двор. XVIII в.
Музей русской архитектуры им. А. В. Щусева

Конный двор. Фрагмент. Современный вид

Справа между корпусами «людской» и «фуражного амбара» расположен «конный двор». Одноэтажное здание с бельведером над проездным проемом, ведущим в квадратный двор, в отличие от других построек усадьбы содержит в обработке фасадов элементы причудливого «готического» стиля, столь характерного для многих усадебных ансамблей эпохи русского классицизма. На противоположной стороне каре белокаменная с железной решеткой ограда парка соединяет два жилых двухэтажных каменных флигеля. Между ними против въезда в «конный двор» – пилоны ворот. Сквозь ажурную кованую решетку в глубине парадного двора белеет главный дом усадьбы.

Петрово-Дальнее. Главный дом

Петрово-Дальнее. Главный дом усадьбы. 1807 г. Северный фасад

Поначалу воспринимаешь только его строгий общий облик, прекрасные пропорции окон, вытянутых в первом, парадном этаже и невысоких в верхнем. В центре здания – увенчанный фронтоном колонный портик. За ним глубокая, как бы приглашающая внутрь дома лоджия.

Приходят на память постройки Кваренги, убежденного последователя итальянского зодчего Палладио. И здесь, в Петрово-Дальнем, главный дом – несомненная вариация на тему палладианской архитектуры в применении к Подмосковью с его долгими и многоснежными зимами. Принцип композиции, лаконизм в деталях, присущие творчеству обоих великих мастеров, налицо в этом произведении неизвестного архитектора. Парадоксально, но мы, хорошо осведомленные в том, что Парфенон был выстроен в 447–438 годах до нашей эры Иктином и Калликратом, зачастую не можем обнаружить имен авторов ряда превосходных подмосковных ансамблей сооруженных всего сто пятьдесят – двести лет тому назад. Но поиск ведется, и не будем делать скороспелых выводов в отношении авторства усадебного дома в Петрово-Дальнем. О несомненном художественном вкусе его создателя можно судить не только по общей композиции здания, но и по изящной декорации северного фасада с как бы аккомпанирующими портику тонко профилированными спаренными пилястрами, обрамляющими окна. На белокаменной базе одной из пилястр высечено: «Мая 1807 г. въехали в Петровский дом К. Ф. Г.» (князь Федор Голицын – В. Л.). На базе другой пилястры надпись гласит: «1812 год в Петровском был неприятель».

Петрово-Дальнее. Главный дом усадьбы. 1807 г.
Южный фасад. Портик

Главный дом. Южный фасад. Фото Елены Теркель и Дмитрия Теркеля (2004)

Южным фасадом дом обращен к Москве-реке. Сильно выступающий портик воедино сливается с природным окружением. Узкая полоса земли отделяет его от бровки густо заросшего деревьями крутого обрыва к нижней террасе парка с искусственными прудами.

Петрово-Дальнее. Панорама со стороны реки. Чертеж А. Епифанова

За густым переплетением ветвей угадывается огромное воздушное пространство; стоит пройти три десятка метров к востоку – и с открытой площадки, где стояла «китайская» беседка, раскрывается необъятная панорама заречных далей, уходящих на западе к Звенигороду. По ту сторону реки на возвышенности виднеется церковь ХVIII века в селе Знаменском.

Церковь в селе Знаменском (Знаменская церковь, 1769 г.)

Но возвратимся к главному дому усадьбы. В 1950-х годах нам довелось заниматься реставрацией его фасадов. Памятник архитектуры являл в то время печальное зрелище: во многих местах обвалилась штукатурка, полуразрушен был цоколь, в швах между каменными блоками прочно гнездились корни кустов и деревьев. Стройные, коринфского ордера капители колонн обоих портиков утратили многие свои части. Но все это несложно было восстановить, так как значительная часть деталей фасадов уцелела и послужила образцом для замены разрушенных. Полностью исчезли только гербы на фронтонах, являвшиеся единственными декоративными пятнами на фасадах здания, поэтому важно было их возобновить За исключением нечеткой фотографии с крошечным изображением герба, исходными данными мы не располагали. Сильная лупа и двадцатикратное фотоувеличение позволили нам определить его размеры и дали возможность убедиться, что это был традиционный герб Голицыных. На гербе был изображен прикрытый княжеской мантией щит, разделенный на три части. В верхней, во всю ширину щита, – мчащийся на коне рыцарь с поднятым мечом. Это эмблема Гедимина, основателя княжеского рода, имевшего обыкновение носить на правой руке для развития кисти железную перчатку – голицу. Отсюда и его прозвище – Голицын.

Для пластического воспроизведения герба на помощь пришли чугунные доски надгробий Голицыных в Музее русской архитектуры в Донском монастыре. На основе сопоставления гербов, разнящихся только в деталях, в глине была вылеплена модель, алебастровый слепок с которой украшает ныне северный фронтон усадебного дома.

Голицыны известны в русской истории. Достаточно указать на то, что им принадлежали Архангельское и Ильинское, находящиеся по дороге из Москвы в Петрово-Дальнее и близлежащее Никольское-Урюпино с великолепными архитектурными ансамблями. Владелец Архангельского Дмитрий Голицын являлся одним из «верховников» – членов Верховного тайного совета, пытавшихся возвести на престол Анну Иоанновну, ставя условием ограничение ее власти. Кажется, это была одна из первых в России попыток ввести конституционную монархию. Заговор был раскрыт, и Голицына приговорили к пожизненному заключению в Шлиссельбургской крепости, где он умер через год после заточения.

«Петровское» принадлежало другой ветви рода – «Голицыным с Покровки» (по адресу городского фамильного дома, существующего в Москве на улице Чернышевского и поныне).

К концу прошлого века усадебный дом в «Петровском» по обилию и ценности скопившихся в нем произведений искусства являлся буквально музеем (как музей дворянского быта он функционировал непродолжительное время в 1920-х годах). В его анфиладе одна за другой следовали большая столовая, малая столовая, биллиардная, красная гостиная, голубая гостиная, обставленные стильной мебелью, отражавшейся в зеркальной глади фигурного паркета. Живопись Левицкого и Ротари, портреты Голицыных кисти выдающихся мастеров трех эпох – Петровской, Екатерининской и эпохи позднего русского классицизма – закрывали стены сплошным ковром. Часть этого превосходного собрания украшает в настоящее время залы Третьяковской галереи и Русского музея.

Библиотека в «Петровском», некогда принадлежавшая графу Шувалову, насчитывала более десяти тысяч томов, среди которых были уникальные издания.

Владевший «Петровским» в конце ХIХ столетия А. М. Голицын был широко образованным человеком, связанным дружбой со многими выдающимися деятелями культуры и искусства, в частности с великой русской актрисой М. Н. Ермоловой, побывавшей в «Петровском» летом 1892 года.

Петрово-Дальнее. Вестибюль главного дома. !807
Фото И. Астрова

Войдем внутрь главного дома. Здесь полностью восстановлен первоначальный архитектурный облик обширного вестибюля. Стены его иллюзорно расписаны в античном духе под каменные квады. На задней стене, с центральной нишей для скульптуры, изображены монументальные мраморные колонны. Высокие двупольные резные двери с живописными изображениями ваз с цветочными гирляндами в сюдепортах ведут в анфиладу парадных залов.

Петрово-Дальнее. Красная гостиная в главном доме. !807
Фото И. Астрова

Возобновлена первоначальная отделка красной гостиной, где под позднейшими многократными слоями покраски найдены и восстановлены орнаментальная роспись стен и живописные панно над дверными проемами. Нарядное убранство гостиной дополняет мраморный камин; в осенние и зимние вечера в нем пылают настоящие дрова. В будущем предполагается реставрировать первоначальный облик и других залов. Но и сегодня торжественность целиком просматриваемой при открытых дверях анфилады, высокие окна со столь характерным для эпохи классицизма четырехчастным делением переплетов, облицованные кафелем печи создают своеобразное сочетание монументальности и уюта.

На верхний этаж дома ведет старая, скрипучая одномаршевая деревянная лестница. В невысоких жилых комнатах второго этажа, лишенных декоративной отделки, сохранились несколько печей с орнаментальной росписью изразцов. Пожалуй, лучшим украшением верхнего этажа является раскрывающаяся из окон южного фасада панорама.

Флигеля усадьбы... Здесь много загадочного, вернее, было до последнего времени много загадочного. Почему все жилые и хозяйственные постройки Петровского сооружены в ордерном классицизме, все, за исключением «готического» «конного двора»?

В 1969 году архитектор А. Ильенкова обнаружила под позднейшей штукатуркой фасадов жилых флигелей отлично сохранившиеся следы их первоначальной архитектуры. В процессе исследований зданий выявились оконные проемы овальной формы в верхнем этаже и с стрельчатыми завершениями в нижнем, срубленные белокаменные пилястры и профилированные белокаменные наличники...

Известно, что до постройки в 1807 году ныне существующего усадебного дома в Петровском находилось другое здание. Графического его изображения не сохранилось. Но в воспоминаниях графини Варвары Николаевны Головиной имеются следующие любопытные данные, относящиеся к 60 – 70-м годам ХVIII века:

«Мое детство протекало почти все в деревне (в Петровском).

Мой отец князь Голицын любил жить в Готическом замке, пожалованном царицами его предкам. Я бы желала обладать талантом, чтобы описать это жилище, которое является одним из красивейших в окрестностях Москвы. Этот готический замок имел четыре башенки; во всю длину фасада тянулась галерея, боковые двери которой соединяли ее с флигелями... Вокруг замка расстилался громадный красивый лес, окаймлявший равнину и спускавшийся, постепенно суживаясь, к слиянию Истры и Москвы».

Сопоставляя эти данные и натурные исследования флигелей, можно сделать заключение, что до начала прошлого века усадебный дом, служебные и парковые постройки составляли стилистически единый ансамбль.

Извечная проблема. Следовало ли восстанавливать флигеля в первозданном виде, ведь время уже внесло в ансамбль Петровского свои поправки? Еще Виоле ле Дюк утверждал, что эволюция историко-архитектурных сооружений представляет не меньшую ценность, чем его изначальные формы, являясь свидетелем развития материальной культуры человечества, и что к вопросам реставрации следует подходить с величайшей осторожностью. Правда, за последнее время получила широкое распространение теория восстановления памятников зодчества на «оптимальный период» в жизни сооружения. Она-то и восторжествовала в данном случае, так как позднейшие переделки полностью обезличили интереснейшую архитектуру флигелей, составлявших с зданием «конного двора» и другими постройками усадьбы целостный комплекс. Примерами подобного же сочетания ордерной архитектуры усадебного дома с романтической трактовкой хозяйственных построек служат ансамбли Яропольца, Ольгова и других прекрасных подмосковных ансамблей.

Петрово-Дальнее. Флигель до раставрации. Фрагмент

Петрово-Дальнее. Флигель после раставрации

Петрово-Дальнее. Флигель после раставрации. Фрагмент

Парк Петрово-Дальнего... Еще не так давно он занимал огромную территорию и доходил до Истры. Прямая, как стрела, километровой длины аллея вела от главного дома на запад к речному откосу. Здесь среди вековых сосен возвышалась белокаменная беседка-ротонда. Лет сорок тому назад автору книги довелось нередко бывать у белой беседки, и до сего времени в памяти сохранились аромат нагретой солнцем хвои и необъятная панорама долины Истры.

В настоящее время в границы усадебного комплекса входит только регулярная часть парка. В его восточной части, граничащей с селом, неподалеку от усадебного дома, еще не так давно стояла Успенская церковь, предшественница центрических башенных храмов «под колоколы». Закладка ее состоялась в 1684 году, а на освящении спустя два года присутствовали царствовавший одновременно с Петром I Иван V и царевна Софья, фактически правившая за обоих несовершеннолетних братьев.

Четыре лепестка-полукружия приделов храма примыкали к восьмигранному столпу, завершенному ярусом звона. Скромный полевой цветок по сравнению с пышным соцветием храмов, возведенных десятилетием позже, Успенская церковь, очевидно, была лишена сложного декоративного убранства. Но в ее плане, в сочетании объемов были предрешены композиционные приемы, получившие дальнейшее развитие в памятниках «нарышкинского» барокко. Впрочем, возможно, что до XX века памятник сохранился с утратами, серьезных исследований уникального сооружения сделать не успели. В начале 50-х годов здание церкви было разобрано, и сегодня о его существовании напоминают недавно реставрированные «Святые ворота» в ограде парка.

В пятиярусном иконостасе «семь сажен высотой» было немало произведений древнерусской живописи. Особенно почиталась суздальского письма Тихвинская икона, сохранившаяся еще от первой деревянной церкви Петровского. Ежедневно на «Тихвинскую» здесь устраивалась ярмарка. В издававшемся молодыми Голицыными рукописном на французском языке журнале «Космос» за 1858 год помещена любопытная акварель, изображающая вид с террасы деревянного флигеля на ярмарочные балаганы и палатки, разбитые на лужайке перед главным въездом в парадный двор усадьбы.

Мостик. Фото Елены Теркель и Дмитрия Теркеля (2004)

От поросшего бурьяном места, где стояла церковь, спустимся на нижнюю террасу парка, минуя белокаменный арочный мостик, аллеей вековых лип пройдем вдоль недавно восстановленного пруда и свернем на дамбу, отделяющую его от второго искусственного водоема. Отсюда дорожка, нырнув под арку моста с гротами, выведет нас к дороге на Москву.