Геннадий СУЗДАЛЕВ. Триптих. | Русское поле (original) (raw)
Сыну Геннадию
ВЧЕРА
По праздникам убогим
Напев баюкал сны:
- «На муромской дороге
Стояли три сосны…»
Мать пела эту песню
И не скрывала слёз.
(Мой прадед эту песню
Из Мурома привёз.)
Она была красивой
В терпении своём:
- Вот ворога осилим,
Тогда и заживём.
Мне снилась та дорога…
И спелые хлеба,
А мать молила Бога,
И стыла та изба,
Где хлеб давно забыли,
Где не хватало дров,
Где стены голубые
Стонали от ветров.
Мне сон хороший снился…
Услышать я не мог:
- Зачем же ты родился
Не во время, сынок.
Шептала мать, шептала…
В том не её вина:
Двадцатый век шатала
Великая война.
СЕГОДНЯ
Неисцелима детская беда…
(Хотя семья обута и одета.)
Я думал,
Что мы выжили тогда,
Когда от счастья
Плакала Победа.
Мы выросли
И многое смогли.
Подняли выше
Пламенное знамя.
К иным мирам
Послали корабли,
Сработанные
Добрыми руками.
Познали глубину
И высоту,
Напрорубали
И дверей,
И окон…
Друзья мои
Уходят за черту,
Откуда –
Ни восторгов,
Ни упрёков.
Отдали скорбным плитам
Имена,
Короткой жизни
Траурные даты.
Их догнала
Прошедшая война –
Ровесников,
Родившихся в тридцатых.
Душа моя
И плачет,
И поёт,
И тянется неумолимо
К детству,
Но кто-то мне
Всё затыкает рот
И запрещает
Высказаться сердцу.
Я соль и пот,
И плоть своей земли.
Отцам за это
Вечное спасибо:
Они за наше счастье
Полегли…
И от того
Душе невыносимо…
Невыносимо
Видеть суету,
Кичливость,
Суесловие
И чванство…
Духовную
Сквозную пустоту,
Нелепость
Современного мещанства.
И больно мне
За тех, что полегли,
Когда я вижу
Не лицо,
А рыло
Семьи урода,
Выродка земли,
В пяти шагах
От ядерного взрыва.
Но мы своих высот
Не отдадим
Ни заграничным,
Ни своим туземцам.
И пусть у нас
Добавится седин,
Зато счастливым будет
Завтра детство.
Судьба моя,
Рождённая в борьбе…
Кто верует,
Без боя не сдаётся.
Настанет день –
Я улыбнусь судьбе,
И эхо детства
В сердце
Разорвётся.
ЗАВТРА
Не смыли слов
Ни слёзы,
Ни дожди…
На скорбных плитах –
Траурные даты.
- Потомок,
Мой хороший,
Подожди!
Постой у этих плит
Светло
И свято.
Мы здесь
За вашу долю полегли.
Ты рядом с нами
Сам себя послушай…
Вот видишь –
Незабудки расцвели.
Нет, это не цветы,
А наши души.
И наши думы,
Горькие до слёз.
Пречистые,
Как небо голубое.
За то, что для тебя
Теперь сбылось,
Мы заплатили
Собственной судьбою.
Бессмертна
Только память.
Ей внемли,
Оберегая
Пращуров заветы…
Мы – соль
И пот,
И боль твоей земли.
Ты никогда
Не забывай об этом.
И пусть не будет
У тебя причин
Для злобы,
Суеты
И лихолетья.
Давай с тобой
Минуту помолчим:
Ты – о моём,
Я – твоём
Столетье.
МАРТ
Отметалися метели
По заснеженным местам.
Прилетели свиристели
И расселись по кустам.
Ждут деньков погожих с неба
Запоздалые ручьи.
Ходят парами грачи.
Снятся клейкие листочки
Голым веткам вишняка.
Набухают тихо почки,
Незаметные пока.
Нет ни грусти, ни печали:
Наконец, весна пришла…
И венчаются лучами
Золотые купола.
ЧЕТВЁРТОЕ НОЯБРЯ
Николаю Головкину
Позабыл, что в сердце есть отрада:
Всё знобливей осени прохлада,
Всё мертвее краски листопада…
Всё страшнее: обещая – лгать.
Поредела русская ограда:
Вечного провинции не надо.
И напрасно выдана награда
За призыв – Россию сберегать.
На гулянье суетном и пошлом
Одиноко, ветрено и тошно:
Все намёки оказались в прошлом –
Доброе в народе пробуждать.
Это понуждает, слава Богу,
Всем собой почувствовать дорогу
К храму, где небесную подмогу
Созидает Божья благодать.
+ + +
Ни одна моя забота
Добрым людям не видна.
Чайки плачут над болотом,
Просыхающим до дна.
Россиянки не рожают:
Стала мачехой земля.
Не дождаться урожая:
Не засеяны поля.
Сиротеют наши дети
При родителях живых.
Продаётся всё на свете –
Выезжают на кривых.
Нас злодеи не спросили,
На страданья обрекли.
Чертыхается Россия.
Убывает Соль Земли.
+ + +
Я только знал одну деревню
И путешествовал по ней.
Иван-царевич вёз царевну
По детской памяти моей.
Казалось мне: и я достану
Себе такую же красу.
Когда большим Иваном стану
И волка выловлю в лесу.
А книги долго утверждали,
До самой радостной строки,
Что злого змея побеждали
Одни Иваны-дураки.
И отдаляясь постепенно
От прописного волшебства,
Я возмужал и стал иваном,
Увы, не помнящим родства.
Нас убеждают и морочат
России тайные враги.
И жизнь комфортную пророчат…
А мы – иваны-дураки.
ПОЛЕ
Валентину Сорокину
Ты лицо моё
Синей прохладой омой.
Исцели мою душу
И дай мне подкову.
Мне иначе нельзя
Возвращаться домой.
Здравствуй, поле моё
Куликово.
Я закрою глаза.
Буду долго стоять
И свой слух напрягать
До предела.
И понять не смогу:
То ли пули летят,
То ли ветер свистит,
То ли стрелы.
Поднимается пар
От Непрядвы-реки,
Отмывая от крови
Зелёные травы…
А мне чудятся
Русые наши полки –
Восстают из земли
Под знамёнами славы.
Я стою молчаливо.
«Спасибо, отцы!..»
Ни трава, ни вода
Не дают мне ответа.
Погружаются в землю
Безмолвно бойцы
И того,
И двадцатого века.
Стали вёсны мои
И светлей, и добрей:
Всё за раны твои
Нам, живущим, награда.
За плечами моими
Шестьсот сентябрей…
И печалям моим
Оправданий не надо.
+ + +
Все стихийные заветы
Утверждали Соль Земли.
Все великие поэты
С поля Русского ушли.
Ремеслом живым и тонким
Возвышалася страна.
Всё ли выдали потомкам
Золотые имена?
Книги вещие пылятся
До нечаянных времён.
И слова мои томятся
Под началом их знамён.
В голове моей светает.
Давят тяжкие грехи.
Мне таланта не хватает
Написать за них стихи.
МАЙ
Люблю весеннюю траву.
Её как радость принимаю.
И отдаюсь всецело маю.
И погружаюсь в синеву.
Внимаю Господу душой,
Глазами – утреннему свету…
И славлю Русскую Победу,
Ценой добытую большой.
Под небом голуби парят…
Они сродни Святому Духу.
Живому внутреннему слуху
Они о многом говорят.
Ребёнок шарик голубой
Ручонкой держит, как планету…
Ему пока заботы нету:
Она над нашей головой.