Геннадий СТАРОСТЕНКО. О новом граде (original) (raw)

Грызомая болезнью всеминутной,

Являлася Москва, воде подобна мутной,

Которая, лишась движенья и плохлад,

Тускнеет, портится и зарождает яд

М. Херасков «Россиада»

Еще в статусе главы спасателей, но уже будучи призван к возглавлению Подмосковья, С.К.Шойгу заявил, что столицу России нужно перенести в Сибирь. Сама идея переноса давно уже ходит по стране мелкой монетой, однако впервые за многие годы была озвучена персоной столь высокого ранга. Напрашивался вопрос – что за этим, заявка на политическое действие или разовое популистское действо – с пиаром и левитацией на волне региональных чаяний? Не может же разумный человек, а тем более с такой высокой точки обзора, не видеть, что вся эта куча-мала из своих и понаехавших, вся эта продолжающаяся метастазная застройка вокруг Москвы не может не привести к чудовищному коллапсу в конечном итоге. Как и того, что моральное лидерство, столь ценимое в демократии, нынешний «центр» необратимо утрачивает…

Что характерно – и генерал Громов, победно-свадебно предшествовавший Шойгу на посту главы области, тоже отметился пару лет назад в теме переноса – впрочем, также без больших последствий. В этой связи так ли уж далеки от истины комментаторы, посчитавшие слова нового главы области «чистой поэзией»?

И все же…

Лично для автора тема «центр – регионы» имела личное измерение, живое и нетривиальное. В 90-е было потрачено немало усилий на попытку реализации идеи, связанной с восстановлением политико-социального равновесия России - и даже духовного ее оздоровления. Со временем одержимость идеей сибирской газеты для Москвы, для московской и среднерусской читательской аудитории обратилась в нечто иное – что подсказало новое видение социальных и геополитических приоритетов страны, связанное с осознанием ее структурных перекосов, возникших в результате очередного исторического слома.

И думалось: если радетелям духа удастся упредить тех, кому до него нет дела, но у кого при этом безусловное чутье на политическую конъюнктуру и протестный потенциал, кто привык расхаживать под чужими флагами, то идея переноса столицы станет обретением нового геополитического измерения, нового чувства России, «обратной связи» с ее глубинным потенциалом, разбудит дремлющие в ней силы добра, повернет вспять процессы разорения и декультурации. Поверьте, это шло не от слепой провинциофилии и не от детских обид за глубинку - за державу было обидно.

В конце 80-х - начале 90-х в период редакторства в АПН судьба бросала в командировки по всей стране. Встречи с людьми в регионах, впечатления от увиденного дали понимание особенностей социокультурных составляющих ее устройства, ее глубинной сути. А убежденность в том, что фронт противодействия московскому олигархическому обскурантизму и либеральному реваншизму смещается в регионы, привели в середине 90-х в Алтайский край, где жил и работал в течение нескольких лет.

Я писал, что Срединная Сибирь - с ее историей, этно- и социокультурным своеобразием, равно и прочими гуманитарными ресурсами (не говоря уже о материальных – впрочем, с оговоркой: тут и регионы добычные, политически стерилизованные) - многими осознается как мощный регион, нравственно противолежащий Москве, способный оказать в т.ч. и духовное воздействие на мегаполис, становящийся плацдармом на пути проникновения разрушительных для России влияний и противодействий.

В самом слове Сибирь для многих неравнодушных людей запечатлена идея покорения новых пространств, преодоления природных стихий, романтика поиска и трудных свершений. В нем - великие имена и великие дела. Об этом, собирая информацию по всему западносибирскому региону – и далее до Тихого океана, поднимая ее до уровня заявленных задач и привлекая талантливых журналистов, можно, нужно и давно пора было рассказывать московской и внесибирской читательской аудитории.

Воплотить эту идею тогда в 90-е не удалось, но мало-помалу приходило иное понимание вещей. Москву можно любить, можно ненавидеть, можно чтить ее былое величие и восхищаться ее красотами и богатствами – но при этом важно сознавать одно: в нынешних условиях это цитадель новой бюрократии, худшей из всех, когда-либо паразитировавших на теле страны. Она же и столица криминального лобби – и всесветного компрадорства. Наводненная агентами влияния и малокомплементарными диаспорами, расхитителями и транснаци всех мастей, она не даст ходу процессам развития и сведет на нет две трети всех поступательных усилий. Давно пора – хотя бы временно – дать ей отдохнуть от столичной нагрузки и вывести столицу в компактный и технологичный город-сателлит, куда-то на восток ближе к Волге.

И в этом видится объективная необходимость. Так случалось в нашей истории, что каждой крупной стадии исторического развития России соответствовала новая столица. Последний раз смена столицы (города-лидера) происходила столетие назад, когда вершился самый сокрушительный социальный слом, до этого за двести лет гневный гений Петра (дворянско-западнический) уносил столицу на брега Невы, была и княжеская Киевская Русь, и Новгородская вечевая, и Владимирская – и каждой соответствовал свой политико-экономический уклад, формировавшийся в новой столице. Россия столь велика и обширна, что раз в эпоху должна ломать свою инерцию во благо собственному будущему.

Уже в нашу эпоху, пробудившись в провинциях, идея новой столицы стала бередить нервные окончания властных верхов, что привело к ее химеризации – прежде всего в угоду околовластным прожектерам и подрядчикам. Но «юго-западный протуберанец» кардинально ничего не изменит – и ничего не добавит ни в смысле государственности, ни в плане идентификации. Разве что приблизит управленческие элиты ко Внукову – на случай аварийной эвакуации…

Нынешний строительный бум в Москве и ее пригородах, мигрантизация и транснационализационная вакханалия демонстрируют динамизм, свойственный образованию метастаз. Москва больна и безумна, а ее историческое ядро все более поглощается новой беспородной огромностью. Она давно уже стала похожа на разряженную непутевую девку – и легко отворяет двери любому, не помышляя о последствиях. От этого и отношение к России со стороны внешнего мира (хотя бы им же и сформированное изначально) – как к порочной блуднице, которой нет места в приличном обществе.

Вот что думал автор в 90-е: подобно Кутузову, оставив Москву, мы спасем Россию. Москва не будет врагом нашей новой исторической идентичности. Пусть себе живет и развивается, не обремененная столичностью. И вот что главное: ажиотажа и поросячьего визга будет меньше, а «транспарентности», порядка и управляемости больше. В конце концов тот же Нью-Йорк, любимый и ненавидимый, не перестал быть символом великой империи, хотя и не столица. И пусть грядущая власть наведывается в Кремль по престольным дням и по всякой госнужде, часть представительских функций нынешней столице будет оставлена. Нельзя же этакое архитектурное и вообще культурное богатство предавать забвению…

Совершенно необходимо дать новый имидж стране.

Так думается и сейчас…

Конечно же, враги идеи переноса будут утверждать, что она несбыточна. И озвучат массу аргументов «против». Еще бы, такой передел географии приведет к тому, что очень многие преступные элиты, политиканы и денежные мешки испытают сильнейший стресс и потеряют влияние. Устроят неслыханное кликушество по всей федерации – и дальше. Препоны будут строить колоссальные. Ну, так и задача переноса столицы – вовсе не в том, чтобы потакать пороку.

Конечно же, есть огромное число разумных и патриотически-настроенных коренных москвичей, людей достойнейших, которым эта идея тоже видится ненужной и нелепой. (И здесь коренится едва ли не главная опасность.) Они также испытают целую гамму фрустраций – от активной убежденности в «несостоятельности», «затратности» и «нереализуемости» проекта до элементарных детских обид. От боязни утратить позу героя, бьющегося с превосходящей (сконцентрированной в мегаполисе) гидрой глобо-паразитизма – до неуверенности в том, что с переносом столицы центровые квартиры многих из них будут по-прежнему стоить миллионы долларов…

Обвинений в «сепаратизме», стремлении к «региональной князьковости и царьковости» будет выше крыши. Люди уже забыли, что спорить с центральной властью и, к примеру, бороться с уводом миллиардных траншей и непрозрачностью ЦБ когда-то были способны с трибуны Совфеда лишь главы крупных сибирских регионов. Они же, обличенные доверием избирателей, а не назначенные «главковерхом», удерживали в собственности края все его «голубые фишки». А договорные отношения с центром послужили федерализму и добром – по-другому с медведем-шатуном и не получалось разбираться.

Если говорить о демократии как принципе сожительства людей, то почему она не должна присутствовать на уровне сосуществования регионов – особенно в периоды, когда центр продолжает красть народное и делить его в пользу близких ему элит? «Отечество в опасности», «не бывать смуте» и «мы не допустили гражданской войны» - со времен Древнего Рима суть испытанные призывы тех, кто зачастую стремится скрыть собственные шкурные интересы и порочные деяния.

Отрицать фактор внешнего интереса к расчленению страны, конечно же, не приходится. Он тем острей, чем выше ценники на ресурсы. Но это нисколько не означает, что «дарование свобод» вдруг en masse породит предателей. Те структуры, которым надлежит заниматься блюдением «безопасности и целостности», смогут не хуже, если не лучше, работать и в регионах, наделенных известной самостоятельностью. Да и вообще – давайте смотреть по факту: в Чечне, например, давно уже торжествует самая настоящая культурная автономия – и даже сверх-автономия. И ничего, хотя и при жесткой вертикали… Регионы того же не требуют, они хотят прежде всего справедливого распределения ресурсов…

В конце концов, можно установить диктатуру и вести дело к развалу государства. А можно смягчением нравов укреплять его…

Вместе с тем подавляющая часть населения воспримет идею новой столицы «на ура». Москву не любят многие. А как прикажете относиться к тому, кому было доверено хранить семейный сундук и кто в одночасье единолично присвоил его содержимое? Нет никаких сомнений в том, что население поддержит тех, кто возьмется за дело первым – подавляющим большинством поддержит. Что и подтвердит демократичность, если хотите – глубокую народность идеи переноса столицы. А решать все можно хоть всенародным референдумом, хоть «указным произволом».

Это и может стать новой национальной идеей. Этого одного будет достаточно, чтобы Россия воспрянула, обрела второе дыхание, новую идентичность, новое эволюционное измерение. Столицу, конечно же, надо переносить на восток. Чуть поближе к востоку, но не в Сибирь. Нет никакой нужды забредать слишком далеко. Отдаляться от Европы, безусловно, не стоит. Такая евразийская подвижка должна составить что-нибудь в пределах трехсот-четырехсот км от Москвы, при этом важно и не наткнуться на город-миллионер вроде Нижнего. (Город хороший, звание архитектурной столицы носит заслуженно, однако не подойдет. Со времен ополчения Минина и Пожарского многое изменилась, ребро жесткости или «барьерный риф этнической упругости» сместился дальше на восток…)

В общем это должен быть современный город-сателлит с чистой душой, верой в будущее и благородными помыслами. И все это не просто мечта, а мечта во спасение.