Клиника (original) (raw)

Как известно, «работа, учеба» (да и сама жизнь) российских граждан не являются в глазах органов ФСБ «уважительной причиной», ежели им что-либо приспичит. Потому 15 марта, сорвав мне занятия, следователь Сахабутдинов потащил меня в городскую психушку на психолого-психиатрическую экспертизу.

Таким образом, наконец-то сбылось желание тех, кто на днях чудом пережил "время холокоста", получив тяжелые психические травмы от "еврейских погромов" и "ужосов сталинских репрессий". Ага, чтоб психиатрическую экспертизу провели мне, а не им.

И удивляться в этом случае может лишь невменяемый, поскольку ведь налицо - уголовное дело по поводу разжигания межнациональной ненависти и вражды. Только подозреваемой по нему отчего-то прохожу я, а не 20-летние члены юношеской сборной Чечни по вольной борьбе, устроившие в детском лагере "Дон" массовую драку с криками, оскорбляющими национальное достоинство местных жителей, вдобавок публично осквернившие российский флаг.

А написали на меня деятели Российского конгресса народов Кавказа (РКНК), которые с апреля 2010 года, не покладая рук, совместно с коллегами из ДПНИ, "Славянского Союза" и прочих "общественных движений" националистического толка - разжигали национальную ненависть за бюджетный счет. На счету РКНК - успешные действия по прекращению уголовного преследования в отношении убийц, совершивших публичные преступления, наглая ложь об "этнических убийствах", призывы к вооружению и захвату России. Не говоря о наглых и оскорбительных выходках в русле "борьбы с ксенофобией".

Впрочем, распихивание задницами в "политической жизни страны", захвате привилегий, государственной собственности и "места под солнцем", публичная ложь и отсутствие стыда в поведенческих мотивациях - стали сегодня неотъемлемыми признаками "высоко организованной интеллектуальной личности". Поэтому всем, кому подобное еще претит, надо бы заранее озаботиться собственным полетом над гнездом разжиревших наглых кукушек. После победы местечковых демократов над нацизмами-фашизмами, "карательной медициной", коррупцией и "диктатурой" - для большинства граждан периодические "полеты над гнездом кукушки" станут чем-то вроде флюорографии.

Вначале я попала к психологам, это была первая часть комплексной экспертизы. Психологи были местными, т. е. работниками нашего диспансера республиканской клинической психиатрической больницы. Симпатичные вежливые девочки, причем, приехавшие в Ижевск из Перми, старались соблюдать мои конституционные права, общались корректно, выдерживая все процессуальные нормы. Они знали, что такое «политех», были наслышаны о его ректоре и моем научном руководителе, поэтому сама часть психологической экспертизы оставила у меня приятное впечатление встречи не только с воспитанными образованными врачами, но и... с собственной молодостью, прошедшей в Перми.

Поскольку господин Сахабутдинов потребовал комплексной психолого-психиатрической экспертизы на предмет оценки моей личности, предварительно взяв с меня подписку о невыезде, так деваться было некуда. В этом случае "добровольность" прохождения процедуры означала мою явку по его требованию по повестке без конвоя. Но я как бы старалась найти в происходящем позитивные аспекты, поскольку ведь лишь Сахабутдинову для оценки моего интеллектуального потенциала понадобилось мнение экспертов. Почему бы и мне, собственно, не поправить пошатнувшуюся психику за бюджетный счет? Когда я еще смогу посетить всю комиссию, вдобавок без очереди.

В кабинет психологов заскочила какая-то приятная заботливая докторша и поинтересовалась, все ли у меня в порядке, согласна ли я пообщаться с ними без адвоката. Девочки уже мне подробно рассказали, как будет проходить экспертиза, мы уже познакомились и решили пренебречь всей процедурой зачитывания моих прав и вопросов, поскольку под вопросами к КСППЭ я предварительно расписалась в протоколе у Сахабутдинова.

Мы уже даже выяснили, что они тоже имеют страничку в Контакте, поэтому решили, что они сами как-то объяснят волнующий следователей вопрос - почему я взяла ник "ogurcova"? Этот ник я взяла восемь с лишним лет назад, особо не задуываясь об уголовной ответственности.

Поглядев на лукавые физиономии моих экспертов, - я ответила доктору, что, пожалуй, мы и без моего адвоката отлично угадаем с цвета, слова, заполним тесты и рассмотрим затейливые пятнышки.

То, что адвоката со мной не будет, я поняла сразу, поскольку Сахатбутдинов попросил его "задержаться на минутку", когда я расписалась у него в протоколах. Понятное дело, мой адвокат тут же получил вызов в СК республики именно на время проведения КСППЭ. Однако его присутствие было по закону необязательным, экспертиза не относится к следственным мероприятиям.

Не настолько уж я невменяемая, чтобы не сообразить, что под видом КСППЭ эти господа все же намереваются провести некие следственные мероприятия, при которых присутствие адвоката обязательно, но не желательно. Но я вообще-то адвокату деньги плачу не за исполнение им пожеланий СК Октябрьского района г. Ижевска, а за его неизменное присутствие на всех следственных мероприятиях. Как бы и Конституция РФ написана все же о моих правах, а не о правах спецслужб, прокуратуры и незаконных "общественных объединений" националистического толка - в отношении меня.

Очевидно, мой адвокат что-то знал по процедуре проведения экспертизы такое, о чем не догадывалась я. И по этой причине СК и ФСБ он был вреден, а его присутствие - нежелательно. Для меня ничего странного в том, что вместо экспертизы наши господа полицейские решили выяснить кое-что для "пользы следствия". Их ведь ничего не останавливает, у них лишь чужая смерть является... не то, чтобы "уважительной причиной", а, скажем, просто причиной. Таскались же они в гинекологическое отделение, прихватив моего адвоката. И если там им было вполне комфортно проводить следственные мероприятия, требуя показать прокладку, - то отчего вдруг им изменять своим правилам в психушке? Там вообще стесняться некого, все свои.

* * *

Психиатра пришлось ждать довольно долго. Я уже начинала теряться в догадках, кто же появится под его личиной, поскольку все настоящие эксперты вели прием и были на местах. Видя, что я не в своей тарелке, девочки-психологи вкратце сообщили мне, кто у них проводит психиатрические экспертизы и каким образом, - убедившись, что я не пытаюсь корчить из себя невменяемую, а реально переживаю, по какой причине моего адвоката _неожиданн_о отозвали в республиканский СК именно на это время, дважды отказав нам в ходатайстве о переносе КСППЭ на более удобное время.

И вот все эксперты ведут прием, я стою в коридоре, а Сахабутдинов постоянно убегает на лестничную клетку кому-то названивать. У меня время поджимает, поскольку мне-то надо работать по уважительной для меня причине - чтобы содержать себя.

Плевать, конечно, Сахабутдинову на подобные "уважительнвые причины", его только собственное пропитание волнует. Пока тащились к корпусу по давно нечищенной наледи, я, пытаясь не упасть в колее, продавленной в снежном насте, попросила Сахабутдинова подать мне руку. Тут же последовал настолько "адекватный" взрыв негодования, что можно подумать, будто это он меня всю жизнь содержал, а не сидел пиявкой на моей шее, изображая "правоохранительную деятельность".

Психологи сказали, что наиболее длительные по времени тесты я прошла у них, а психиатры работают намного быстрее, поскольку настоящих больных - полный коридор, спасибки "демократическим преобразованиям". Но время идет, я не могу попасть к психиатрам, поскольку по мою душу кто-то должен явиться по звонку Сахабутдинова. Но и мне звонят, - я уже опаздываю на занятия к заочникам. Пытаюсь сообразить, как же мне организовать учебный процесс, чтобы свести на нет бурную следственную работу Сахабутдинова, стараясь не обращать внимание на его курсирование с телефоном, вспоминая, как он наорал на меня в СК: "Вас ФСБ ждать будет?" И понимаешь, что в ФСБ тоже занятые люди работают, дел по горло. Кроме издевательства надо мной - еще где-то что-то "расследуют".

...Адвокат попросил меня не "обращать внимания на личность следователя, потому что он - всего лишь исполнитель". Но ведь и я - не эксперт-психиатр, чтобы кому-то отказывать в наличии личности. Мне кажется, что какие-либо действия, тем более, профессиональные манипуляции, как-то должны более принципиально и критически восприниматься и самим "деятелем". Не столь уж я стремилась в жизни "обращать внимание" на таких, как Сахабутдинов. У него свой круг общения, а у меня - свой. Но своими действиями в качестве следователя прокуратуры, находясь на кошту всего общества, - он терпеливо и старательно пытается уничтожить остатки моей жизни. Мне при этом приходится не только сохранять адекватность, проходя "следственные мероприятия", которые ему приходят в голову, пытаясь выпустить бакалавров и магистрантов, но еще и "не обращать внимания", когда все вокруг меня расчетливо рушится "правоохранительными органами".

Каждое социальное потрясение в России начинается с намеренного унижения женщины, когда "делается модным" публичное хамство, развязность, а из всех женских достоинств, будто в солдатском борделе, - на передний план намеренно выдвигается "сексуальность" и "идейность" на уровне местечковых комиссарш. Но ведь как-то все-таки взрослому мужчине и следователю прокуратуры - надо понимать, сколько теряет все общество , когда он тратит время и государственные средства на ущемление прав тех, чьи права добровольно брался защищать. Приносил присягу тоже ведь не под дулом пистолета.

Конечно, сегодня у нас подавляющее большинство работников спецслужб и правоохранительных органов ничем другим в рабочее время не занимается, кроме защиты прав откровенных преступников. Но глупо считать, что они сами или их дети когда-либо будут по-настоящему счастливы, кроме невидного миру "счастья" душевнобольных. Впрочем, при очередном звоночке Сахабутдинова с лестничной клетки мне пришлось "обратить внимание" на то, что из кабинета экспертов выбежал главный врач диспансера с таким лицом, будто его специально попросили удалиться.

* * *

Пробегая, он мельком озабоченно взглянул на меня. Я знаю, что от его внимания не ускользает ни одна мелочь. Он почти не изменился с давних пор, когда я брала у него интервью для газеты «Комсомолец Удмуртии». Был у меня когда-то в начале 90-х непродолжительный период работы в качестве корреспондента-внештатника. Меня попросили написать статью о суицидах в среде подростков, прокатившихся в Удмуртии накануне развала СССР, когда в печати, на телевидении, в литературе и кино — пошла сплошная чернуха. Статью не опубликовали, поскольку она не была скандальной, не содержала чернухи и получила одобрение главного психиатра республики.

Тогда, летом далекого уже 1990 года главный врач в отчаянии жаловался, какой вред наносят идиотские, «непродуманные» публикации и прочие «предметы интеллектуального права» - психике подростков, сколько усилий предпринимает персонал диспансера, чтобы вывести молодых людей из депрессивного состояния. Но человеку, хоть раз предпринимавшему попытку расстаться с жизнью — сделать это вторично намного проще.

В моей статье приводилась статистика, примеры без указания личности, с завуалированными личными причинами принятого решения уйти из жизни. Просмотрев статью, главный врач еще раз вымарал в тексте ряд слов, которые, по его мнению, могли вызвать негативный настрой нашей молодой аудитории. Короче, мы с ним сделали все, чтобы прекратить жуткую волну подростковых суицидов, прокатившуюся по стране, где вдруг «народ сам захотел» разрушить все к чертовой матери.

Но в редакции за эту статью на меня злобно наорала сучка, пристроившаяся впоследствии к написанию мемуаров Михаила Калашникова, а после докатившаяся до нищества с протянутой рукой - от одних «мемуаров» к другим. Она всегда ревностно выполняла «партийные задания», переползая без малейшей нравственной ломки от одной партии к другой.

А тогда, летом 1990 г. я поняла, что в задачу этой сраной газетенки, где все исходили завистью по поводу мешков писем, которыми немедленно ознаменовывалась каждая моя публикация, - входит именно то, о чем с огромным опасением предупреждал меня главный врач диспансера. Как раз на уровне очередного "задания партии".

- В вашу задачу входило пробраться в палату, сфотографировать всех, кто хотел покончить жизнь самоубийством, выяснить конкретные причины их суицидов и показать, насколько они ничтожны для всего общества! - брызгая слюной, орала на меня редакторша газеты. - Вам надо было показать, как персонал диспансера издевается над пациентами! "Полет над гнездом кукушки" в видеосалоне смотрела? А ты посмотри, чтоб понять, какой шанс упустила!

Вряд ли ее саму вразумило то, каким образом она "использовала свой шанс" в духе Милоша Формана после памятного разбора моей статьи. Спустя некоторое время после моего «ухода из журналистики», перед своим уничтожением редактируемая ею газета все же успела опубликовать интервью с одним таким молодым человеком. Статья получилась страшной отсутствием какого-либо сочувствия к отчаявшемуся герою. Лишенное малейшего просвета интервью "украшало" жутенькое фото пациента психушки в палате.

Я поняла, что они все же прорвались туда, размахивая журналистским удостоверением, дабы запечатлеть "издевательства персонала". Герой этого репортажа, где материал подавался именно так, как просил меня не делать главный психиатр, после выхода статьи завершил неудачную попытку суицида. Но кому ж была интересна его дальнейшая судьба? Использовали — и выбросили, подумаешь. "Сам виноват", короче.

* * *

Подобное вторжение в интимную жизнь пациента диспансера, завершившееся, по сути, убийством человека, - нисколько не помешало потом нашей ответственной редакторше жить «полной жизнью», получать деньги, жрать, покупать обновки, критиковать, выражать недовольство... и заниматься прочими важными вещами, характеризующими существование всех обломков провинциальной партийной прессы и «творческой интеллигенции».

Достаточно почитать беспросветные писания пермской припадочной Нины Горлановой, которую меня просто ум-моляли «не трогать» представители столичных литературных бомондов, ведь та «нашла свою нишу», описывая провинциальных маргиналов с никчемным гуманитарным образованием и непомерными амбициями. Мемуары почти никто не заказывает, а "политики" сегодня взяли моду выполнять "программы партии" от ФСБ, нанимая и охранника и "политтехнолога" в одном флаконе.

Удивительно, как таких ни психушка не берет, ни суицид. Ну, ведь абсолютно никому не нужны они в жизни, где сегодня человек может с трудом прокормить собственных детей. А тут еще и разное забившееся "по своим нишам" кормить приходится. Паразитирующая шваль в виде филологов, разного рода душеведоведов, «политиков» и бывших провинциальных партийных журналистов - «спасибо» не скажет, они считают, что им и так все обязаны.

Почему бы не полечить вот эту тетеньку преклонного возраста, искренне уверенную, что все, что она может начирикать - не только необычайно важно для всего общества, но и... относится к русской литературе? На ее веку страна прорвалась в Космос, обуздала атомную энергию, прошла индустриальный этап становления промышленного производства, а этой - лишь в деревне работать не заставили.

Возможно, для пермской сельской местности все ее "творчество" - необычайно захватывающее и "интеллектуальное". Но неужели она сама не понимает остатками умишка, что ее "жизненного опыта" явно недостаточно для мощной прослойки советской технической и научной интеллигенции, для советских инженеров? Да еще и в момент социального излома, где надо не просто хорошо варить головой, но и быстро переключаться во все смежные отрасли.

Нет, Горланова и ей подобные, уверены, что чудо как хороши - после Булгакова, Шолохова, Достоевского... Примитивный выхолощенный язык, полная задница в осмыслении происходящего на уровне передачки для умалишенных "Здесь и сейчас". Вся эта "проза" из "ниши" - как обрывки литературного журнала, используемого в качестве туалетной бумаги в деревенском сортире - "ничего интересного", а бумагу жалко.

Нет, вот эти суицидом заканчивать не собираются, они будут жить пиявками, вдобавок претендуя на «увековечивание» в «нише» идиотки Горлановой. Предмет ее прозы - беспробудное пьянство «провинциальной творческой интеллигенции», ее дебилизм, отсутствие жизненной позиции, аморальность, примитивные реакции, психическая неадекватность, которые как бы должны «казаться смешными», тупое и наглое ожидание «перемен к лучшему», которые им все вокруг задолжали вместе с более существенным содержанием.

Конечно, я ведь при таком раскладе всем — бельмо на глазу. Если мне нужны средства на печать моих произведений, я не сажусь распивать водку с местным отребьем, а иду зарабатывать их на стройку или в проектную контору. Во всяком случае, не клянчу из бюджета и не тяну из семьи.

Вот сейчас у меня в личке лежат несколько слезных обращений моих архитектурных дружков с просьбой «придумать хоть что-нибудь». Несмотря на то, что наши архитекторы недалеко ушли в интеллектуальном развитии от «интеллигентных» персонажей Нины Горлановой, но окончательно скатываться к их скотскому состоянию им отчего-то не хочется. Хотя, казалось бы, сразу «увековечатся», какие проблемы? А если еще и предпримут попытку суицида — так вообще сдохнут «героями нашего трудного времени». Нормально ведь!

Но отчего-то архитекторы первыми умирать не желают, усиленно намекая, что хорошо бы мне поработать, чтоб учесть в своих планах и их посильное участие. Подумаю еще.

В первую очередь подумаю, конечно, почему это я, а не сраная Горланова? Поскольку мне психолого-психиатрическую экспертизу проводили мне, а не ей. Хотя ведь и эта Горланова, как и я, имела в своей жизни доступ к хорошему советскому техническому образованию, абсолютно бесплатному. Поэтому сегодня уже как-то нелепо терпеть в качестве «современной русской литературы» - убожество с окружением дружков-алкашей.

Оно, конечно, приучено «ставить вопросы перед всем обществом», но далеко не «первая в очереди». Сегодня у каждого накопилось «вопросов ко всему обществу» - выше крыши. Но, на мой взгляд, первыми должны поставить эти вопросы — представители технических специальностей. Которые кормят все общество. Поскольку только они знают ответы на все вопросы.

Одна пермская идиотка, ничего не сделавшая в жизни позитивного, может задать столько вопросов, что можно загрузиться всем обществом до маковкиного заговенья. Но какое право эта тупая тяпка имеет «ставить вопросы перед всем обществом»? Абсолютно никакого! Всю жизнь она прожила на шее всего общества, заранее сознательно выбрав именно такой путь бытия. Так она вначале сама должна осознать, что общество не справляется с таким количеством дармоедов, не приносящих никакой пользы. Она должна трезво понять, что сама наносит со своими корешами, всей своей «нишей» - огромный ущерб обществу, создавая массу дополнительных проблем.

А уж когда такое вылезает с «вопросами ко всему обществу» - так это, конечно, уже клиника. Такое, пожалуй, не лечится. Но понятно, что именно такое — приветствуется и тиражируется. Поскольку задача стоит прежняя, хорошо знакомая задачка, поставленная когда-то перед заштатной газетенкой «Комсомолец Удмуртии» - погрузить всех нас в беспросветное существование земляных червяков типа «лирических героев» Нины Горлановой.

* * *

А тем временем, возомнив себя необычайно сведующими людьми в психиатрии, наши психиатры в погонах продолжили свою "экспертизу" в сети Интернет. Ну, обычно все-таки те, кто давно знает мой блог, не сваливаются на меня пыльным мешком из-за угла, держат дистанцию.

Все в курсе, что не только можно получить в ответ, но и в том, что в сети так себя не ведут. Давным-давно, задолго до суматошной кампании по "ликвидации компьютерной неграмотности" недоделанных российских спецслужб, - в Интернете сложились определенные отношения, которые все соблюдают, несмотря на кажущуюся анонимность.

"цель огурцовой" ножно, конечно, и задницей пихаться, можно хоть и написано - цели, существенна одна - малые деньги причин написать нашел две:-мое желание быть на "передовой""фронта"-укрыто заградительными коммуникациями, глупыми на мнй взгляд.ибо платные коменты-отмазка, и ие преграда для ф с б. нужны деньги?членские? (душевный порыв быть с ВАМИ,вполне поддерживается рассудком, благодря этим препонам кстати) -стойкое понимание НАКОНЕЦ найденной истиы из уст дедюховой-"огурцовой к делу-отмените дурацкую рег-ю посредством вебмани, данные паспорта я дам сам!

Что можно ответить на этот ФСБэшный наезд? На кой хрен мне его "паспортные данные"? Стараясь не перевозбуждать этого психического урода, я ответила, что ни он, ни его деньги, ни паспортные данные - мне совершенно не нужны. И раз он так хорошо знает, что нужно делать мне, так ведь он же еще лучше понимает, что надо делать ему. По крайней мере, не писать в личку огурцовой - это факт.

а вы мне нужны! я не знаю что вам делать - и не давал советов. если вы являетесь автором "вари", учебки, армагеддона3, публистических статей огурцоаой,-вам достанет сил верить себе самой! а я вам верю,и не снбираюсь терять! ира, это не совет, а просьба- но не настаиваю, попытаюсь ваш ответ принять как данность вот этот вот ливжурнал я завел пару часов назад в поисках связи с вами среди доступных средств - телефон надеюсь вам понэтна мысль другим может не хватить терпения простите, все не так представлял.

А как все это можно себе представлять? Чтобы расширить адекватность представлений этого инициативного стукача, я ответила ему, что он крайне мне неприятен. Ну, как-то в реале он ведь не кидается всем на шею, если ему покажется, что-то кто-то ему "нужен" для его личного использования в интересах следствия. Впрочем, местечковые так и делают, поражая все национальности в России отсутствием домашнеего воспитания.

Завел ЖЖ пару часов назад - и тут же на шею к мамочке! Это вообще... хамство какое-то. Пояснила, что здесь правила поведения ничем не отличаются от тех, что существуют веками в реале, даже, пожалуй, намного строже. И если он в реале может ворваться в чужой дом с обыском, изъять компьютеры, намазать говно в лифте, устроить психолого-психиатрическую экспертизу, - то здесь достаточно нажать на кнопочку. чтобы такое не орало под боком, что еще ему "надо". А стоило ли "обращать внимание на личность исполнителя"?

Здесь, пожалуй, следует обратить внимание на полное отсутствие какой бы то ни было личности. Текст - будто высушен в муфельной печи и перемолот в порошок. Что можно сказать о такой "личности"? И разве можно поверить, что ему нужна огурцова для души, а не для следственных мероприятий?..

* * *

Наконец, в коридоре появилась дама в белом халате со следами былой красоты и отпечатком удачно найденной "ниши" на физиономии. Бросив мне почти с ненавистью "Дедюхова! Пройдите!", она ворвалась в кабинет экспертов-психиатров. Сама манера разговора с неуловимым подчеркнутым неуважением - выдавала в ней человека, далекого от психиатрии в частности и медицины вообще. Дама явно не обременяла себя следованием букве закона, поскольку начала не с объяснения процедуры экспертизы, оглашения моих прав и представления членов комиссии, если таковые были, а с идиотской фразы: "Рассказывайте, что случилось?"

На основании статьи 195 УПК РФ, признав необходимым производство экспертизы, следователь составляет постановление и, в соответствии с требованиями, установленными в ч. 3 ст. 195 УПК, обязан ознакомить подозреваемого, обвиняемого и его защитника с постановлением о назначении экспертизы и разъяснить им права в связи с проведением данного следственного действия.

При назначении производства судебной экспертизы действующий УПК РФ предоставляет сторонам и иным заинтересованным лицам определенные права. В соответствии с ч.1 ст. 198 УПК РФ, подозреваемый, обвиняемый его защитник при назначении и проведении судебной экспертизы вправе: знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы; заявлять отвод эксперту или ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении; ходатайствовать о привлечении в качестве экспертов указанных ими лиц либо о производстве судебной экспертизы в конкретном экспертном учреждении; ходатайствовать о внесении в постановление о назначении судебной экспертизы дополнительных вопросов эксперту; присутствовать с разрешения следователя при производстве судебной экспертизы, давать объяснения эксперту; знакомиться с заключением эксперта или сообщением о невозможности дать заключение, а также с протоколом допроса эксперта.

В небольшой комнате, по соседству с раскрытым кабинетом главного врача диспансера, стояли четыре стола так. что сидевшие за ними психиатры оказывались лицом друг к другу. Я подумала, что им, наверно, так проще наблюдать за психами и оказывать друг другу необходимую помощь по всякого рода условным знакам.За одним из них у окна молодой врач пытался поговорить с ветревшимся на стуле мальчишкой в куртке с капюшоном, оттороченным пушком из енота.

- Скажи, ты зачем это сделал? Ну, скажи! - раздавалось из-за их стола. Врач наклонялся к "испытуемому", который полностью утопал в куртке и легко скрывался в огромном капюшоне от "экспертизы".

Стол напротив этой парочки был пустым, за моей спиной сидел пожилой, абсолютно седой психиатр с отсутствующи взглядом и что-то рисовал в чужой истории болезни. Мне пришлось присесть на стул, спиной к раскрытой двери, поэтому я не могла видеть, кто там шастает или подслушивает. Я вопросительно уставилась на даму, ожидая от нее разъяснений. Дама ответила подчеркнуто презрительным высокомерным взглядом, очевидно считая, что так и глядят заведомо нормальные эксперты на "испытуемых".

Отметила про себя, что представляться это чудо упорно не собирается, хотя настоящий эксперт обязан это сделать. Возможно, ранее она, насмотревшись телевизионных детективов, уже разыгрывала роль "эксперта-психиатра" в интересах следствия. Уверена, что в "творчестве" своих коллег типа Марининой и Топильской она нашла подтверждение своему житейскому мнению, что законы пишутся лишь для "терпил", следственным органам их не только необязательно соблюдать самим, а и вообще можно на них плюнуть, если в этом возникает даже не "производственная необходимость", а просто... позыв.

Но она могла хотя бы поинтересоваться изменившимися требованиями в медицине, где сегодня каждому больному заранее сообщается ход самого банального лечения, не говоря уж об подобной экспертизе.

В таком случае следует понимать, что и мне ничего не мешает провести свою экспертизу. Дамочка мне попалась не первой свежести. Годы и разочарования в мужчинах наложили неизгладимый след на ее психику. В молодости она пользовалась успехом и была душою многочисленных "правоохранительных" корпоративов, из которых вынесла четкое убеждение, что все люди делятся на три категории:

бандитов, с которыми всегда выгодно договориться;
"правоохранителей" своих собственных прав и безраздельной власти в обществе;
и "лохов", которым лучше не попадаться на глаза первым двум категорям настоящих "хозяев жизни".

Я была из третьей категории, созданной для ее развлечения и прокорма, поэтому по большому счету ей было совершенно плевать на мою психику. Единственное, что омрачало ее жизнь - накатываюшие возрастные изменения и несбильность эмоционального фона. Так, что все эти ее "эмоции" отражались на увядающей физиономии с недобрым выражением. Поглядела на мои сережки-колечки - взбесилась, сунула нос в дело - озадачилась, вспомнила о порученной роли психиатра - надулась значительностью.

Этого следовало ожидать. Если не соаботала подкладка кукушки в виде холеного сытого фашиста Васи Крбкова, значит, дальшей пойдет женщина-"психиатр", чтобы побеседовать "по-женски". Но разговора не получилось. Как обтекаемо пишут в подобных случаях - "эксперт не нашла подход к испытуемой". Попросту говоря, "эксперт" почему-то вскипала от каждого ответа, пытаясь тупо язвить.

![](http://ogurcova-online.com/blog/wp-content/uploads/2011/03/15888210004b36d1f24344488afb682fc03259a035-283x300.jpg ""Стараемся! Создаем настроение!"")- Почему вы назвались "огурцовой"?

- Так было принято в социальных сетях в начале нулевых.

- Нет, все-таки ответьте, почему?!

- Да откуда ж я сейчас упомню? Это же давно было. Могу лишь предположить. Может, от поговорки "режь последний огурец"... Или как Ильинский орал в трубку: "Огурцов на линии!" Да мне все равно было.

- Но вы же не Огурцова!

- Так и Ильинский - не Огурцов, но в психушку для дачи объяснений его никто не приглашал. Разве ник так уж важен? Это же шутка!

- Шутка, которая закончилась очень плохо!

Несложно догадаться, что дама-следователь под видом "психиатра" настроилась наносить мне продуманные и расчетливые психологические удары, примериваясь взглядом, как бы ощутиее уколоть. Нисколько не сомневаюсь, что сам день и время были назначены с учетом магнитных бурь и метеорологической сводки. Хотя девочки-психологи и показались мне милыми, но и они осторожненько поинтересовались, реагирую ли я на изменения погоды.

- Назовите максимальное количество компьютеров, когда-либо бывавших в вашем доме.

- Четыре, - ответила я, попутно ответив и на колючий взгляд, украдкой брошенный на меня несостоявшейся звездой психиатрии.

Это, конечно, замечательный вопрос для комплексной психолого-психиатрической экспертизы. У полураскрытой двери караулит Сахабутдинов, а дамочка делает вид, будто я не читала посталенных ей вопросов, подписывая постановление.Не скрою, мне понравились ее "психиатрические" вопросы типа: "Как называется фирма, где вы работаете бухгалтером? У вас была миома или фибромиома?" На мои попытки вернуться в русло психиатрии, сославшись на 51 статью Конституции, дама вообще заорала, что перед ней поставлены "психиатрические" вопросы исключительно по делу. Будто я их не читала и не подписывала. Будто перед ней на столене лежало то самое постановление о назначении судебной экспертизы, составленное Сахабутдиновым, с совершенно другими вопросами, на которые она точно не смогла бы адекватного и _вменяемого_ответа.

Далее "эксперт" начала добиваться, "зачем мне столько компьютеров". Обтекаемая формулировка "для решения сложных технических задач" ее явно не устроила. Ну, если один компьютер трое суток рендит картинку, мне возле него сидеть и семечки щелкать? Выползет такая малограмотная калоша, взявшая ник "эксперт-психиатр", и начинает допытываться, кому чего сколько надо. Ее не спросили, с ней не посоветовались. Уж она бы сообщила, что ей и одного компьютера на работе хватает, потому что она - вменяемая, адекватная и вообще - прелесть что за штучка.

Позабавила так же попытка вышибить признание на основании моей подписи в том, что я ознакомлена в с протоколом т от дачи показаний отказалась. Мало ли, в чем меня подозревает господин Сахабутдинов? У тетеньки свои важные психиатрические задачи, ьак можно не отвлекаться на рабоче месте?

Нет, лезет и дезет в дело: "Это ваши слова? Признайтесь, протокол экспертизы в уголовное дело не пойдет, это ваши слова?" Слова там были не то, чтобы "мои", они были... как бы это выразиться... _общим_и. Думаю, и эта дама не раз в своей жизни орала: "Ты кончишь запираться, сука? Я тебя урою , ублюдок, так что мать родная не найдет!" Что-то в таком роде.

"Вы понимаете, что раз подписали протокол, то признали свою вину?" - она так разволновалась, настаивая на моей немедленной "явке с повинной", что мне ее еще и успокаивать пришлось. С трудом прорываясь сквозь ее бессвязную речь, я пыталась ей объясняла, что расписалась в ознакомлении, а не в признании чего-то там, что им брякнет в их светлые психические головы. Мол, суд во всем разберется, то да се. Чего ей за других так надрываться-то?

В комнатенку зашел мужик и сел за стол у окна. Дама, обращаясь к нему, настойчиво попросила его обратить внимание на мой тяжелый психический случай. Мужик явно этого делать не хотел, тогда она принялась его пугать какой-то специализированой аббревиатурой, что, мол, у меня - маниакально-депрессивный психоз и много чего похуже, с головой неладно, короче. Типа шизнулась "испытуемая" в натуре, написала Медведеву по поводу того, что ее совершенно не касается. В лагере "Дон" ее дочери не было, старшая дочь вообше живет в Египте, сидела бы спокойно. Нет, ей надо было письмо Медведеву написать, а ведь всем известно, что президенту России пишут ведь одни сумасшедшие. Мужик как-то слишком тоскливо смотрел в окно, где на пустом дворе безобразно громоздились сугробы снега.

По ходу мы с ней выясняли, испытываю ли я негативное отношения и неприязнь именно к чеченцам? Сказала, что никакой неприязни не испытываю, поскольку выяснила, что говно в лифте моего дома намазали не они. Пошла на стройку, все выяснила без проблем. Да и московские чеченцы написали заявление - под давлением ФСБ, что тут же стало ясно после событий на Манежной площади.

Последовала буря негативных эмоций. И такая особо нервная реакция на аббревиатуру ФСБ, будто у меня с обыском побывал не отдел по борьбе с экстремизмом, а участковые милиционэры. Отчего-то в ФСБ считают, что все вокруг них - невменяемые идиоты. Они вообще-то забывают, что эти "идиоты" их всех кормят, а самостоятельно и честно сами наши "умники" из ФСБ не способны заработать на резинку от трусов.

Но уж, если говорить об аббревиатурах, то нынешняя аббревиатура ФСБ никак не отражает характера его деятельности. Раньше хоть было понятно, что КГБ - отвечает за государственную безопасность. Нынче складывается впечатление, что ФСБ - такая кормушка для психически неуравновешенных типов, занимающихся всякого рода "следствиями" для собственного развлечения.

- С чего вы взяли, что вами занимается ФСБ?

- Сахабутдинов сказал. Его слова: "Вас ФСБ ждать будет что ли?" Он в коридоре, можете спросить.

- Вы зачем пошли на стройку?

- Потому что я - инженер-строитель. Вы сами записывали мою профессию по диплому: "Промышленное и гражданское строительство".

Услыхав нашу довольно склочную перепалку, мужик, потянувшийся было по приказу строгой дамы к нашему столу, поспешил отскочить за свой стол к окну. К происходящему он прислушивался не столько из профессионального интереса, сколько из бытового. Дамочка с излишней горячностью доказывала мне, что я - ненормальная, поскольку повсюду вижу "одно ФСБ" и "лезу туда, что меня не касается". Мне кажется, что я - писатель, а это все мания величия и мания преследования. Ага, поэтому меня надо судить как маньяка.

- Она еще и "писатель"!

Вот будто это я к ней пришла на прием, чтобы она поковырялась в моей психике, а не ее саму пинком под зад это самое ФСБ пригнало разбираться с вопросами " в интересах следствия". Далее ребром встал вопрос, почему я, строитель, занимаюсь макроэкономикой, а не канализацией. Вот почему Министерство юстиции принялось вдруг заниматься канализацией, взяв на себя обязанность утверждения технических регламентов в области строительства - ей не показалось верхом неадекватности.

Больше всего ее разозлило мое замечание, что и макроэкономика входит в сферу моих профессиональных интересов, поскольку я в докторантуру пошла по стратегическому управлению отраслями. Сам факт моего пребывания в докторантуре она решила записать мне в качестве признака шизофрении. Как известно, все шизофреники мечтают поступить в докторантуру, это у них так психическое заболевание развивается.

А чего мне-то возражать, собственно? Я ее попросила поинтересоваться, сколько чиновников и депутатов на своих рабочих местах, ни с того, ни с сего, - отучились в докторантуре по макроэкономике и стратегическому планированию, защитив докторские. И по состоянию экономики сегодня и дошкольникам понятно, что все они - невменяемые. Если уж рассматривать макроэкономическую ситуацию не предвзято, то такому великому "эксперту" должно быть понятно, что мы имеем дело с весьма опасными шизофрениками, нуждающимися в срочной госпитализации. Уверена, справка о невменяемости у них уже есть, они ею заранее запаслись, до "докторантуры".

Простите, но и всех наших "деятелей современных искусств" следовало бы допросить в таком же принципиальном ключе. Пусть бы ответили, с какой стати поперлись в "журналисты", "писатели" и "режиссеры". Уверена, что никто бы из них не смог честно сформулировать обоснование собственной "профессиональной ориентации", поскольку только невменяемый может отнести их "творчество" к литературе, кинематографии и искусству вообще.

"Эксперт" принялась мне с излишней горячностью доказывать, что мой интерес к окружающему миру - носит характер психической аномалии. Как бы гораздо естественнее - замкнуться на проблемах своего пищеварительного тракта. Мне пришлось ей напомнить, что в медицинском учреждении, которое она якобы представляет, содержатся больные, которых не могут вывести из этого состояния, поскольку они слишком замкнулись в себе. Пусть ради любопытства сходит и посмотрит на ту "норму", к которой она призывает советского инженера. А заодно и поинтересуется. как это психическое состояние называется в психиатрии. Чисто из чувства самосохранения. К тому же ведь она сама лезет в мою жизнь, которая нисколько ее не касается.

Короче, потеряла я совершенно интерес к такой "экспертизе". Озлобленную неуравновешенную тетку-"эксперта" я бы к умалишенным, конечно, не отнесла, но и общение с людьми постаралась бы ограничить.

Поняв, что она явно перегнула палку, дама вдруг резко перешла на особый доверительный женский тон "между нами девочками". Понизив голос, она поинтересовалась, не испытываю ли я сейчас каких-то особых проблем со своей маниакальной психикой.

О! Это сколько угодно! В разговорах "мягко, по-женски" я вообще являюсь неофициальным сетевым чемпионом. Наклонившись к ней поближе, я принялась шептать, как меня всей Октябрьской прокуратурой по указке ФСБ дотравили до нервного срыва и полостной операции по "жизненным показаниям", сорвали мне работу, испоганили мне жизнь... ну и, о том, что я в этот момент ощущала. Буквально пара тезисов типа "проблемы женщин преклонного возраста", "климакс, сами понимаете", "провинциальное озлобленное на жизнь мужичье", "работы сейчас вообще нет и для молодых, не говоря о женщинах в нашем возрасте" - и задетая за живое эксперт заорала, что больше экспертизу она мне проводить не будет, ей вообще со мной надо "поработать в стационарных условиях". Долго изучать, исследовать... ставить опыты и выводить на чистую воду.

На что я с грустью ей заметили, что, к сожалению, никто из нас с возрастом лучше не становится, вот и у нее с климаксом совершенно иссякла профессиональная хватка, с молодыми-то не сравнить. И я ее так понимаю!

Обернувшись, я увидела, что прямо в дверях трется Сахабутдинов, жадно прислушиваясь к нашему разговору о проблемах психиатрии, с которыми сталкиваются женщины преклонного возраста в период менопаузы. Нисколько не стесняясь меня, "эксперт" начала ему что-то доверительно показывать в своих записях, заговорщицки тыча шариковой ручкой в наиболее интересные "ответы"... "на вопросы, заданные следствием".

Накинув шубку, я твердо, но вежливо попросила ее все-таки назвать свои данные. Эта фря вообще-то должна была перед началом "экспертизы" доказать свое право совать нос в мое дело. Как и следовало ожидать, у дамочки резко перехватило дыхание, она с трудом выдавила, что ее фамилию я обнаружу в протоколе экспертизы. Причем его подпишет "вся комиссия". Сахабутдинов тоже не прореагировал на явное нарушение процедуры. Чего перед психами-то расшаркиваться?

Мне некогда было разбираться с этими "правоохранителями" и их "экспертизами", а уж тем более - выяснять, "что за комиссия, Создатель". Вменяемой или невменяемой, но мне надо было срочно бежать на занятия, где все утренние пары уже и так были сорваны очередным "минированием". Бабки-вахтерши увлеченно рассказывали всем интересующимся у входа, как голодные собаки наших "спасителей" кидались к их тумбочкам, в которых немедленно обнаруживались "заминированные" чебуреки.

Я не могла себе позволить "дать волю чувствам" так, как только что распоясывалась передо мной "эксперт". До вечера мне предстояло отстоять еще четыре пары в разных корпусах. И никому при этом было неинтересно, какие "эксперты" только что ковырялись в моей психике, угрожая "стационаром" и "принудительным лечением". Вряд ли кому-то было интересно, что я только что прошла в рамках вполне аналогичного поиска чебуреков в чужих тумбочках. Ага, по абсолютно аналогичному "сигналу". Сами сигналят, сами и... "разминируют". Всех вокруг искренне считая идиотами.

Get the latest Flash Player to see this player.

Читать по теме:

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться для отправки комментария.