Сергей Бадаев: Трудная дорога к миру (original) (raw)
Я полностью согласен с Вадимом Илинским, что мир является важнейшей ценностью и целью многих человеческих устремлений. Мне поэтому глубоко созвучна его забота и обеспокоенность в связи с тем уровнем жестокости по отношению к людям, который мы наблюдаем на нашей планете, и тем количеством человеческих жизней, которые приносятся в жертву ради личных амбиций отдельных людей. При этом я хотел бы поделиться своим видением и своим пониманием дороги к миру.
Прежде всего, я не вполне понял, почему автор пишет слово “Мир” с заглавной буквы. Я буду использовать строчную букву и надеюсь, что мы будем говорить об одном и том же мире, не как о пространстве воды и суши, населенное растениями, животными и людьми, а как об антониме слову “война”. Я согласен с Вадимом, что один из источников нарушения мира и согласия лежит внутри человека. Можно условно назвать его “страстями”. Это те сильные желания, которые рождаются в человеке, и для удовлетворения которых он готов даже пожертвовать жизнями других людей. Однако для меня осталось загадкой, о каком “примирении со страстями” говорит Вадим, причем он оговаривается, что это ни в коем случае не подчинение страстям. В то же время, это и не контроль над страстями. Если я правильно понимаю Вадима, он предлагает некоторое решение, которое выражено следующим метафорическим образом: “Но если нам удастся просто обрести Мир, просто придти туда, где всегда был Мир, то все «страсти» растворятся в нем, и не будет уже надобности с кем-то или с чем-то воевать…”
Что же это за место, “где всегда был Мир”? Как туда добраться? Как можно это мир “обрести”? Мне кажется, что здесь речь идет о каком-то умиротворенном состоянии души, при котором страсти отсутствуют, как бы растворяются. Таким образом, мы имеем набор из трех вариантов: (1) страсти владеют нами, (2) мы контролируем страсти, (3) страсти отсутствуют, растворились. Третий вариант очень напоминает тот способ решения, который характерен для буддистской традиции. В очень огрубленном варианте буддистский подход сводится к тому, что жизнь, как процесс, полна боли, страданий, потому что она полна желаний, или страстей, удовлетворить которые полностью невозможно. Их удовлетворение может быть лишь временным, а последствия удовлетворения могут вести к новым страданиям. Решение проблемы видится в отказе от желаний, в растворении страстей. Если нет желаний, то нет и страданий от их неудовлетворенности. Есть ли это тот самый внутренний мир, к которому нужно стремиться? Я не знаю. Но у меня есть сомнения, и они связаны с тем, что, на мой взгляд, желания составляют движущую силу жизни. Отказ от желаний как бы обесточивает жизнь. Жизнь многих буддийских монахов проходит в умиротворенном созерцании. Для многих культур, где сильна созерцательная традиция, характерна определенная социальная пассивность. Это мировоззренческая установка, которая направлена на то, чтобы в случае неприятной жизненной ситуации менять скорее свое отношение к ситуации, а не внешние обстоятельства.
Мне кажется, что второй вариант из описанных выше является вполне достойным рассмотрения. Известен старинный образ, аллегория, описывающая эту ситуацию. Человек представляется в виде колесницы. Лошади – это его желания, его страсти. Повозка – это его тело. Без лошадей повозка не сможет двигаться. Лошади олицетворяют ту жизненную энергию, с помощью которой, собственно, и творится жизненный процесс. Возничий в повозке – это наше высшее начало. Именно возничий дает направление движению колесницы. Именно он задает цель и смысл нашей жизни. Поводья – это наш разум. Это инструменты управления нашим жизненным процессом. Если лошади непослушные и неуправляемые, то, возможно, лучше вообще поменьше двигаться, как предлагает буддистская традиция. Если в нашей жизни возникают непреодолимые препятствия, то, может быть, стоит изменить хотя бы свое отношение к ним, если мы не можем изменить обстоятельства. Но я бы не стал для себя выбирать это в качестве идела. Ниже я попытаюсь объяснить, почему.
Здесь, мне кажется, уместно остановиться и сделать важное различение на мир внутренний, то есть состояние внутренней умиротворенности, безмятежности, и мир внешний, то есть отсутствие конфликтов, в крайнем случае войны, с окружающими. Состояние внутреннего конфликта, или внутренней войны с самим собой возникает, чаще всего, когда лошади не слушают возничего. Внутри человека возникают как бы два центра силы – его желания и его воля – и эти два центра находятся в противоборстве. Если побеждают желания, и мы идем у них на поводу, совершая неправильные действия, мы мучаемся угрызениями совести. Если побеждает воля, налагающая запрет на желания, мы мучаемся от фрустрации неутоленного желания. Таким образом, в случае внутреннего конфликта никак не удается избежать неприятных последствий.
В современном обществе в случае строго воспитания, основанного на запретах и послушании, создается ситуация, когда возничий часто попросту не любит лошадей, предъявляет им невыполнимые требования и налагает невыносимое бремя. Все, естественные желания и побуждения считаются низкими и греховными. Это ситуация, когда общественные условия гасят жизненный порыв в человеке и не дают в полной мере проявиться его жизненной силе. Возможна и противоположная ситуация, когда жизненный порыв настолько силен, что никакие запреты и правила не могут его сдержать и ограничить. Одно не лучше другого. Мне кажется, что оптимальным вариантом является равновесие и гармония между лошадьми и возничим. Как достичь этого баланса? Я думаю, поскольку каждый человек уникален, то универсального рецепта нет. Возможно, в этом и состоит мудрость жизни.
Признавая внутренний источник, который может разрушить мир и гармонию человеческой жизни, я бы не стал сбрасывать со счетов и внешние факторы. Есть внешние факторы, которые мы не в силах изменить. С ними можно только смириться и принять их как данность. Но есть обстоятельства, которые могут быть изменены в лучшую сторону. Отрицать это равнозначно отрицанию всего развития человеческой цивилизации, позволившей за прошедший исторический период втрое увеличить среднюю продолжительность человеческой жизни, позволившей нам пользоваться благами медицины, образования и культуры. В этом смысле мне близка позиция американского философа Уильяма Джеймса, который считал, что мир может быть улучшен на благо человека (так называемая мелиоративная концепция Вселенной). Если мы принимаем такую позицию, то бездействие, полная созерцательность будет граничить в такой ситуации с безнравственностью.
Это не значит, что улучшение мира, решение проблем нашей общественной жизни – это легкая задача. Одна из причин трудностей – это тот самый внутренний источник конфликтов, который горит в некоторых людях. Эти люди готовы удовлетворять свои желания за счет жизни других людей. Вторая причина связана с самой нашей планетой, на которой мы живем. Ее ресурсы не безграничны, ее биосфера может оказаться более хрупкой, чем мы думаем, наше понимание мира далеко от совершенства, но некоторые проблемы нам приходится решать, даже не обладая полнотой знаний о возможных последствиях наших действий. Возможно, само общественное устройство должно претерпеть значительные изменения для того, чтобы у человечества сохранилась перспектива существования на нашей планете. Война, как метод решения проблем, в такой ситуации выглядит варварским пережитком. Однако на планете еще осталось достаточно много людей, которые готовы пользоваться этим инструментом для своих эгоистичных целей.
Итак, подводя итоги изложению своей позиции, я вижу дорогу к всеобщему миру, лежащей на границе двух больших областей – мира внутреннего и мира внешнего. И у того, и у другого есть свои проблемы и своя специфика, но всеобъемлющий мир, на мой взгляд, может возникнуть только через гармонизацию этих двух областей.
октябрь 2014
* * *
Сергей Бадаев живет в Москве. Является ведущим дискуссионного клуба “София”.