Военная история Пиллау (original) (raw)

1. В германской дальней стороне 2. Тайна форта «Штилле» 3. Операция «Заря» 4. «Ночные рубашки» Кенигсберга 5. Вперед, на Замланд 6. Штурм «рыбного дома» 7. Поршневой удар 8. У чёрной ленты 9. Серые, голубые и малиновые 10. Сокровища рыцарского замка 11. Ров-невидимка 12. Случай с маршалом Василевским 13. У стен шведской цитадели 14. Бросок через Фрише-Гафф 15. Бессмертный десант 16. На косе Фрише-Нерунг 17. Был месяц май

история > война
стр. 1 > стр. 2 > стр. 3 > стр. 4 > стр. 5 > стр. 6 > стр. 7 > стр. 8 > стр. 9 > стр. 10
стр. 11 > стр. 12 > стр. 13 > стр. 14 > стр. 15 > стр. 16 > стр. 17

ИСТОРИЯ ГОРОДА

ВОЕННАЯ

14. БРОСОК ЧЕРЕЗ ФРИШЕ–ГАФФ

Из сообщения Советского Информбюро. Оперативная сводка за 25 апреля: «Войска 1-го БЕЛОРУССКОГО фронта перерезали все пути, идущие из БЕРЛИНА на запад, и 25 апреля соединились северо-западнее ПОТСДАМА с войсками 1-го УКРАИНСКОГО фронта, завершив, таким образом, полное окружение БЕРЛИНА. На других участках фронта — бои местного значения и поиски разведчиков».

14.1. Военная ситуация перед десантом на косу Фрише-Нерунг

На протяжении столетий о косе Фрише-Нерунг (ныне — Балтийская и Вислинская коса) было известно в самых отдаленных уголках Европы не меньше, чем о ее природной сестре — Куршской косе. Множество исторических имен: Нерей, Нериа, Нердиа, Нерге,— в конечном счете, означали часть суши, то появлявшейся среди волн, то исчезавшей в них. Здесь проходил самый короткий почтовый путь, связывавший Берлин со столицей Российской империи — Санкт-Петербургом. Когда-то по косе проскакал всадник — гонец Петра Великого, известивший монархов Европы о Полтавской победе, а позже прошли полки Елизаветы Петровны и Александра I . Охотничьи и рыбацкие угодья, изобилие грибов и ягод, узкие песчаные пляжи и высокие дюны, сплошь покрытые хвойным лесом и кустарником,— все это придало Фрише-Нерунгу особый и неповторимый вид.

Отсюда началось гитлеровское вторжение в Польшу, а пять лет спустя здесь погиб неизвестный немецкий солдат, носивший в своем ранце чарку из снарядной гильзы с именами завоеванных им российских городов и селений. Последняя надпись была сделана им в пригороде Ленинграда — знаменитом Петергофе.

По докладу армейской разведки, южную часть косы обороняли остатки Данцигской группировки противника, среднюю часть — немецкие части, разбитые юго-западнее Кенигсберга. В северной части косы находились все те, кому удалось покинуть Пиллау: всего немногим более 32 тысяч солдат и офицеров, с оружием, запасами продовольствия и снаряжения. Когда в донесениях упоминалось о частях Вермахта на Фрише-Нерунге, скорее всего речь шла о вновь сформированных соединениях. В их числе была 14-я пехотная дивизия, состоявшая из уроженцев Саксонии, которые прошли дорогами Польши, Франции, Советского Союза. После поражения под Витебском и Хайлигенбайлем дивизия пополнила свои ряды солдатами, каждый четвертый из них был моложе двадцати лет. Они получали в сутки 400 граммов хлеба, суп из конины, несколько десятков граммов консервов и мармелада.

После того как в моторизованной дивизии «Великая Германия» остался единственный «тигр», она прекратила свое существование. Немецкие солдаты большими группами, под видом больных и раненых, покидали позиции и толпились у свайных пристаней, боясь попасть в руки полиции, жандармерии и «СС», охранявших перекрестки дорог, населенные пункты, склады и участки побережья, где по приказу генерала Заукена были подорваны все шлюпки, лодки и катера. Отмечались случаи, когда немецкие зенитчики не открывали огонь по самолетам, чтобы избежать бомбежек советской авиации.

«Здесь, на косе, начались дни непередаваемого кошмара. Вся коса была забита колоннами беженцев, которые переправились сюда из Пиллау, Бальги и Гданьска, найдя здесь свое последнее убежище»,— писал очевидец этих событий. Вместе с ними были тысячи военнопленных Красной Армии, ее союзников, большое количество граждан, угнанных в Восточную Пруссию из всех уголков Европы.

Надеясь остановить наступление советских войск, немецкое командование непрерывно создавало и совершенствовало оборону косы. И Галицкий знал, как трудно будет сломить сопротивление противника на местности, едва ли не со всех сторон окруженной водой: Балтийским морем, проливом и заливом, устьем больших рек, а также густой сетью мелких каналов, весенний разлив которых вызывал затопление равнинной части косы. На стороне 11-й гвардейской армии был перевес в танках и в артиллерии, однако это не играло особой роли, так как в самой широкой части Фрише-Нерунга могли наступать не более двух дивизий, а узкая часть исключала обход немцев с флангов.

Состав 11-й гвардейской армии на 25.04.45 г. Всего: 38.223 человека. Из них на косу Фрише-Нерунг в составе четырех дивизий было направлено 18.223 человека. Средняя укомплектованность дивизий — 4.200 человек, пулеметов — 1.633, танков — 36, САУ — 118, орудий — 662, минометов — 6.608 (в т.ч. PC — 154).

14.2. Начало десанта на косу

Вечером 25 апреля командир 17-го гвардейского стрелкового полка обратился к офицерам 3-го стрелкового батальона: «Нам, гвардейцам Суворовского полка, командование доверило форсировать Морской пролив. Нас поддержат сотни орудий и пулеметов. Я уверен, что вы выполните эту задачу с честью». В развалинах Морской гавани гвардии подполковник А.И. Банкузов нанес участок высадки десанта на карту командира батальона гвардии майора А.В. Дорофеева. После мощной артиллерийской и авиационной подготовки части 5-й гвардейской стрелковой дивизии приступили к форсированию канала.

За обвалившейся стеной кирпичного здания стояли автомобили-амфибии, полученные от американских союзников незадолго до начала операции. Водители освоили их за трое суток, сначала на суше, потом на мелководье у курортного городка Кранц. Стальной корпус амфибии был слабой защитой от пуль и снарядных осколков, да и скорость движения по воде (шесть-семь километров в час) не могла обеспечить внезапность операции. После того как в машины сели разведчики, бойцы стрелковой роты, минометного и противотанкового взводов, амфибии прямо с пологого берега плюхнулись в воду и, вздрогнув на зыбкой волне, приглушенно тарахтя моторами, стали уходить в смоляную бездну залива.

Бойцы, надев сапоги на босые ноги, расстегнув шинели, ждали самого худшего. Попади в амфибию снаряд, и она за считанные минуты уйдет на дно. Майор Дорофеев искал глазами берег, но кроме сплошной тьмы ничего не видел. Ему казалось, что амфибия идет слишком медленно. На косе их ожидал противник, озлобленный своим поражением, которому было нечего терять, кроме своей жизни. Комбат вспомнил жуткие бои в Кенигсберге и, глядя в настороженные лица солдат, приказал дозарядить оружие, а у кого остались лишние патроны, поделиться с товарищами. После боя в Морской гавани у бойцов было по два магазина автоматных патронов. Ленты к станковым пулеметам набивали сообща. Радист доложил комбату, что у него садятся аккумуляторы, а запасных нет. Расчет делался на авиационный налет по северной части косы, окончание которого служило сигналом для начала десантирования.

Немцы, обнаружив переправу, вели по ней беглый огонь с кораблей, стоявших на морском рейде, и с дамбы Кенигсбергского канала. И хотя до места высадки было еще далеко, на амфибиях появились раненые. Несмотря на потерю крови, продолжил огненный рейс гвардии красноармеец Музыченко. Огромное количество пробоин получила машина гвардии красноармейца Буффалова, а сам он был дважды ранен. От прямого попадания снаряда вместе с амфибией погиб и ее водитель — гвардии красноармеец Гуляев. Водитель головной машины гвардии старший лейтенант Корнилов после высадки разведчиков вернулся в Морскую гавань, где его, потерявшего сознание, вынули из пробитой осколками кабины.

14.3. Бои при высадке десанта

Уже у берега батальон был встречен огнем из немецких траншей. Одна из амфибий наткнулась на подводные сваи, гвардии рядовой М.И. Балясов первым бросился в холодную воду и огнем из автомата прикрыл своих товарищей. Когда за этот подвиг его представили к званию Героя Советского Союза, то вспомнили, что до войны он стоял на учете в милиции Сталинской области. В конце концов выход нашелся. Командование предложило отчаянному бойцу взять фамилию погибшего друга Гаврилова, и он согласился, не задумываясь, что этот выбор в корне изменит его жизнь. Правда, дома ему пришлось доказывать, что свои награды, в том числе и «золотую звезду», заслужил на передовой, а не украл и не снял с убитого товарища.

Ну а в тот апрельский вечер 1945 года промокшие до нитки бойцы захватили прибрежную траншею, выкатили на берег пушку и поставили минометы. Приведенные пленные сообщили, что вблизи значительных сил противника нет, но в форту, севернее Нойтифа (ныне — пос. Коса) — большой гарнизон и много раненых. Гвардейцы заняли несколько зданий и фабричный цех, а когда они вышли к аэродрому, один из самолетов-амфибий поднялся над водой и, оставляя за собой шлейф дыма, ушел на бреющем полете в сторону залива. Через час весь населенный пункт находился в руках десантников. Было неясно — что делать дальше? В лесу слышался шум танковых моторов, не хватало патронов к автоматам, ничего не было известно о судьбе разведроты, не появлялся и второй эшелон десанта, прервалась радиосвязь с командиром полка. В сложной обстановке комбат решил оборонять плацдарм до последней возможности. На втором этаже фабрики оборудовали наблюдательный пункт и огневые точки. В каменном подвале бойцы обнаружили заправленные чистым бельем двухэтажные кровати. Очевидно, здесь отдыхала крупная часть. В отдельной комнате стояли пирамиды из крупнокалиберных спаренных пулеметов, рядом — патроны к ним. Попробовали стрелять — «заедает». Было решено послать за специалистами к пленным немцам. В какие-то полчаса десантники изучили трофейное оружие. Им они отбили одну за другой атаки немецкой пехоты.

Артиллерия противника подожгла верхний этаж здания, где укрывались десантники. Ожесточенная перестрелка вспыхнула и в подвале, куда подземным ходом пробрались солдаты противника. Их расстреляли из автоматов и забросали гранатами. Тяжелый бой шел и вокруг летных ангаров, освещенных гигантским факелом взорванного гидросамолета. Прокладывая кабель связи между огромными распахнутыми воротами, сержант Е.И. Аристов увидел, как по бетонным плитам, на небольшом расстоянии друг от друга, прямо на них двигались немецкие танки. С каждым мгновением они становились все ближе. Рядом с ними можно было различить фигуры бегущих пехотинцев. «Танковая атака. Огонь на ангары!» — закричал в телефонную трубку Аристов, укрывшись за кирпичной стеной от падавших рядом с ним своих и чужих снарядов. Он бил в окно из автомата по мелькавшей за танками пехоте, а затем бежал исправлять повреждения на линии, чтобы снова вызывать огонь батарей на себя. За этот подвиг ему присвоили звание Героя Советского Союза.

Когда младший лейтенант И.П. Шитиков кинулся вперед, расстреливая бегущих на него немцев, какая-то сила отбросила его в сторону. В первый момент показалось, что он ударился о бетонный надолб, не увиденный им в стремительности броска. Шитиков открыл глаза и увидел над собой синее, без единого облачка, апрельское небо. Потом возникло лицо незнакомого солдата, и голос — не то сочувствующий, не то радостный: «Очухался, лейтенантик? Молись Богу — два раза мы тебя теряли в этой заварухе, пока тащили сюда». Офицер уже не видел и не слышал, как у носилок остановился командир батальона гвардии майор Дорофеев и, приказав санитарам нести офицера к катеру, добавил: «Сволочи, второго парторга за месяц». И.П. Шитикову звание Героя Советского Союза было присвоено после окончания войны.

Во время короткой передышки прибыли остатки разведроты, понесшей на берегу канала большие потери. Немцы сбросили разведчиков в воду, и они с большим трудом пробились к своим. Отразить немецкие атаки помог батальонный резерв, доставленный из Пиллау. Десантники держали фронт в сотню-другую метров,
а за их спинами плескалась балтийская волна. При отражении четвертой атаки гвардии капитан А.А. Панарин бросился на помощь гвардии сержанту Н.Н. Демину, единственному, кто остался в живых из расчета противотанковой пушки. Пятью выстрелами Панарин подбил немецкие самоходки и был смертельно ранен. Дважды раненный старшина С.П. Дадаев во главе взвода солдат внезапно атаковал противника и, заняв еще три здания, расширил плацдарм. Третье ранение оказалось для него смертельным.

Командир взвода младший лейтенант М.А. Лазарев не отходил от станкового пулемета, пока не лишился сознания от потери крови. Тяжелораненые бойцы не прятались в укрытия, а набивали в траншеях пулеметные ленты.

Батальон Дорофеева захватил несколько сотен пленных (среди них был подполковник немецкого генерального штаба) и затем, наступая вдоль косы, соединился с десантом морской пехоты в местечке, которое еще со времени наполеоновских войн носило имя «Русский лагерь».

14.4. Первые успехи десанта на косу

Следом за первым рейсом «амфибий» были переправлены и другие батальоны
5-й гвардейской стрелковой дивизии. К утру на десантной барже через залив перевезли и артиллерию. Командир дивизии генерал Г.Б. Петерс, минуя командующего армией, доложил о своем успехе маршалу Василевскому. Одетый в бурку — подарок жителей освобожденного им города Карачаевска, Петерс руководил боем в темноте, когда противники, уже не видя друг друга, стреляли на звуки голосов. Стоя у танка, комдив подозвал к себе сержанта И.М. Рожина: «Сынок, кто тебе приказал вперед идти?». Увидев испуганное лицо молодого командира роты, восемнадцатилетний сержант ответил: «Противник отступает, мы наступаем». — «Молодец! — произнес генерал. — Сажай на танки свой взвод и иди вперед... — А это что за шиш московский? — обратился он к солдату, одетому в брюки с лампасами. — Нравятся брюки — отпори лампасы». Солдат тут же разделся: «Здесь не разрешают носить, так поеду в них домой после войны».

Из досье: Сформированная на Алтае в 1939 году как 107-я стрелковая дивизия (один из ее полков до начала войны был объявлен лучшим полком Красной Армии), она особо отличилась в боях под Ельней, где ей в числе первых присвоили звание 5-й гвардейской стрелковой дивизии. За участие в контрнаступлении под Москвой дивизия была награждена орденом Красного Знамени. Тогда же от имени монгольской делегации ей вручили знамя Монгольской Народной Республики. За освобождение в 1943 году города Городка она стала именоваться «Городокской». За форсирование реки Березины и освобождение города Борисова она была на граждена орденом Суворова II степени, а за форсирование реки Неман ее наградили орденом Ленина. За годы войны из ее рядов вышли 7 генералов и 36 Героев Советского Союза. Одна из самых красивых площадей города Барнау ла носит имя 5-й гвардейской стрелковой дивизии. В честь этой дивизии был назван город в Калининградской области — Гвардейск (бывший Тапиау).

Генерал Г.Б. Петерс был одним из тех командиров Красной Армии, кого в годы сталинских репрессий объявили врагом народа, но вырвался из колымского лагеря на защиту своего Отечества. Это выстраданное им право он доказал на фронтах Великой Отечественной, командуя сначала одной, а затем другой гвардейскими дивизиями.

В дивизии подготовили несколько групп опытных солдат и направили их для захвата аэродрома. После обстрела немцы пытались вернуть свои траншеи, но были отбиты десантниками, стрелявшими длинными очередями: каждый третий патрон в пулемете и каждый второй в автомате — трассирующий. После очередной атаки сержант Рожин увидел, как один из его солдат, забравшись на крыло самолета-амфибии, снимал часы с приборной доски кабины пилота. Он приказал поставить их на место. (Позже эти самолеты вывезли в Советский Союз). Неожиданно над аэродромом показался советский истребитель, огнем из пушек и пулеметов он прикрыл десант с воздуха. Спустя время самолет с перебитыми шасси сел на «брюхо», смяв о бетон лопасти винта. Выскочив из кабины, летчик подбежал к Рожину и спросил: «Как найти командира полка, чтобы освидетельствовать аварийную посадку?» Немцы усилили натиск, и командир отряда, сбивая их с толку, стал кричать: «Первая рота — принять правее! Вторая рота — принять левее!».

С рассветом к ним пришла помощь — десант на амфибиях, загнавший группу немцев в залив. Стоя по пояс в воде, они подняли вверх руки с оружием, но на берег их не выпустили. Повсюду плавали каски и ранцы.

За участие в десанте у рыбацкого селения Нойтиф (ныне — пос. Коса) семьдесят солдат и офицеров 5-й гвардейской стрелковой дивизии были представлены к званию Героя Советского Союза, но только шестнадцать из них получили эту награду. Восемь героев служили в 3-м стрелковом батальоне гвардии майора А.В. Дорофеева. Почему обошли его, долгие годы ответить на этот вопрос никто не мог. Скорее всего, из-за женитьбы на дочери «врага народа», впоследствии признанного невиновным. После войны «комбат» окончил военную академию, преподавал, уволился из армии в звании полковника. Все эти годы он пытался выяснить, почему не достоин «героя», и снова молчание. Писали в инстанции и его сослуживцы. И только к 50-летию Великой Победы Дорофееву присвоили звание Героя Российской Федерации.

14.5. Захват «Западного» форта

Уже в сумерках получив приказ овладеть плацдармом на Фрише-Нерунге, командир 31-й гвардейской стрелковой дивизии генерал И.Д. Бурмаков вызвал к себе командира батальона 99-го стрелкового полка гвардии капитана Е.Т. Чуракова, смелого и решительного офицера. В Белорусской операции он, командуя ротой, вырвался вперед и увлек за собою весь батальон, был ранен, после излечения вернулся в часть. На этот раз его бойцам было поручено высадиться у Южного мола и обеспечить переправу всей дивизии. В темноте десантные амфибии с разбега уткнулись в прибрежный сырой песок, рядом со сплюснутым, почти ушедшим в него самолетом и лежавшим тут же летчиком с орденами Ленина и Красного Знамени на груди. Награды были без колодок. И это означало, что погибший пилот получил их в начале войны.

Одно мгновение — и десантники рассыпались в цепь. Прошло время, прежде чем на лесной дороге появились солдаты фольксштурма, совсем не предполагавшие встретить здесь русских. Затаившие дыхание бойцы понимали, что силы не равны. Когда противников отделяло два десятка метров, один из советских офицеров с пистолетом в руке вскочил на придорожный камень и громко про изнес
по-немецки: «Внимание! С вами говорит представитель советского командования. Вы окружены. Сопротивление бесполезно, бросайте оружие. Добровольно сдавшимся мы гарантируем жизнь». От неожиданности немцы остановились. Ряды их смешались. Солдаты не слушали офицеров, срывали с себя оружие и бросали его на песок. Что делать дальше? Такое количество пленных! Увидев горстку солдат, они могли опомниться, вновь схватиться за оружие. И тогда Чураков собрал плененных офицеров и отправил их на амфибиях в Пиллау. Успех высадки был обеспечен. К утру 26 апреля полки 31-й гвардейской дивизии переправились на Южный мол, захватив построенный еще в конце XIX века «Западный» форт.

Из Внутренней гавани начала форсировать пролив и 84-я гвардейская стрелковая дивизия. В час ночи солдатам, укрытым в подвалах жилых домов у железнодорожного тупика, объявили: «Те, кто в числе двадцати человек первыми попадут на косу, получат Героя». Высокий бетонный пирс мешал спуску на воду катеров и понтонов. Помогли саперы, оборудовав «пристань» в воронке от авиабомбы, куда свезли надувные резиновые лодки и плоты, привязав их к небольшим катерам. Подплыв к каменной стенке косы Фрише-Нерунг, солдаты зацепились баграми и, помогая друг другу, высадились на сушу. Рядом с ними на бревнах и досках на косу плыли и немецкие солдаты. Тех из них, кто не сдавался в плен, топили в проливе.

Немецкий часовой у входа в подвал ранил сразу восемь солдат из взвода лейтенанта И.Д. Стеценко. Застрелив его, бойцы ворвались в подземелье, где в нижнем белье спали немецкие солдаты. Офицер не растерялся и закричал:
«Для вас война окончилась. Собирайтесь в плен. И берите с собой котелки. Иначе еду некуда класть будет». У подвала поставили охрану, предупредив немцев, чтобы не выходили, иначе их перестреляют.

От «Западного» форта одна за другой шли густые немецкие цепи: винтовки и автоматы наперевес, впереди офицеры в высоких фуражках. Ахнули, сотрясая воздух, выстрелы. Разрывной пулей был убит командир роты Ивахненко. Его ординарец, молодой солдат, стал кричать: «Немецкие солдаты, сдавайтесь! Русские солдаты стрелять не будут». — «А нас будете в плен брать?» — подошли власовцы. Им ответили: «Будем. Сдавайтесь и вы». По дороге пленных встретил командир полка. Узнав о гибели офицера, он заплакал и, выхватив пистолет, разрядил во власовцев всю обойму. Тех из них, кто остался в живых, расстреляли на берегу пролива.

К утру части трех гвардейских стрелковых дивизий очистили от противника северо-западную часть Фрише-Нерунга. Это дало возможность приступить к постройке понтонного моста и организовать переправу через пролив боевой техники.

стр. 1 > стр. 2 > стр. 3 > стр. 4 > стр. 5 > стр. 6 > стр. 7 > стр. 8 > стр. 9 > стр. 10
стр. 11 > стр. 12 > стр. 13 > стр. 14 > стр. 15 > стр. 16 > стр. 17