Ловец метеоритов (original) (raw)

...Лететь из Сан Диего в Иоганнесбург очень долго. Сначала через всю Америку на восточное побережье, затем через Атлантику в Европу, а из Европы через весь Африканский континент в Южную Африку. Прилетел поздно вечером, взял такси и поехал в отель. «Проверьте, закрыты ли двери и окна, невозможно стало ездить, грабят - жалуется водитель, - просто страшно у светофора остановиться».

Приезжаю в отель, забрасываю чемодан в номер и спускаюсь в лобби, чтобы позвонить домой. Полчаса пытаюсь добиться у служащих внятного ответа – как из отеля позвонить в Америку. Но ночные дежурные, кажется, по телефону звонить не умеют. Раздосадованный и голодный иду в ресторан, но он уже закрыт. Покупаю в автомате какую-то липкую, сладкую гадость и следую в бар, который пустынен, но ещё работает. Сажусь за стойку, заказываю бокал каберне и размышляю о завтрашнем докладе. Рядом подсаживается молодая негритянка и незатейливо предлагает любви. Я галантно отвечаю, что, дескать, спасибо дорогая, но как-нибудь в другой раз. Но она не уходит и нудно рассказывает, какая она хорошая и как всё это мне будет дешёво стоить. Мне это надоедает, начинаю говорить резче, на что следует слезливые объяснения: если я её не возьму в номер, то бар скоро закроют, и она останется ночью на улице. «А у тебя дома нет? - спрашиваю. – «Есть, но мне отсюда не добраться». –«А если дам деньги на такси – уедешь?» - спрашиваю. Девица берёт деньги и исчезает. Второй бокал каберне пью в приятном одиночестве, немного удивляясь, что Оргкомитет конференции порекомендовал отель, где в баре пристают проститутки.

Наутро подают автобус, и я еду в Иоганессбургский университет. Хотел было пройтись пешком, недалеко, да и вообще очень люблю по новым городам бродить, но конференционная памятка настойчиво рекомендует пользоваться только университетеским транспортом или такси, причем такси не всяким, а исключительно заказанным через отель. А ходить пешком – только в специально отведённых местах. Потому что кругом преступность.

Университет красивый, просторный, с садиками, двориками; основное здание по виду конца прошлого века, стоит на высоком холме. Много черных студентов, что в не столь давние времена было просто невозможно, хорошо обрудованные лаборатории, чистые коридоры, высокие потолки. Однако бросается в глаза деталь: всё, что может быть перенесено и унесено, опутано стальной проволокой, цепями и замками. Даже в WC рулончики туалетной бумаги прикованы цепью с палец толщиной.

Конференционные доклады заканчиваются, и я выхожу на смотровую площадку полюбоваться видом города. Уже заходит солнце. Видно далеко-далеко: парки, высотные здания, домишки, зажигающиеся огни, тёмные холмы на горизонте, но почему этот просторный вид не радует, как обычно радуют просторы. Облака кажутся клубами дыма, и даже золотисто-красные блики заходящего солнца, выглядят почему-то зловеще, как на пожаре. Наверное, уже тогда я почувствовал, что над городом висит какая-то тёмная аура (хотя ни в какую «ауру» я вроде бы не верю).

Поздний ужин в гостиничном ресторане. Мы со швейцарским коллегой спорим о Югославских событиях (как раз те времена). Неожиданно в ресторан вваливается шумная стая молодёжи, белые девочки и мальчики примерно 18-19-ти лет. Через некоторое время одна из девушек подходит к нашему столику, садится рядом на пол и начинает нас с интересом расспрашивать, откуда мы, почему здесь, чем занимаемся. -«Ну, вот, опять началось», - тоскливо думаю я, поскольку понимаю, что никакого интереса такой достаточно солидный мужчина, как я, а тем более мой коллега, который меня лет на 20 старше, у юной девушки вызвать не может. Оказалось – нет, может. Это компания «золотой молодёжи», живущая в очень ограниченном мире белой «элиты»; им интересны иностранцы, которых, в общем-то немного. Мы усаживаем девушку за столик, подходят другие ребята из её компании и мило беседуем на разные темы, угощая друг друга коктейлями.

На следующий день – экскурсия в метеоритный кратер. Рассаживаемся в автобусах и в сопровождении охраны - двух джипов с автоматчиками, выезжаем за город. Природа не яркая: высокие песчаные плато, коричневатые холмы вдалеке, сухая выжженая почва, редкие невысокие деревья, кусты желтоватого цвета. Сам кратер, диаметром с километр, очень хорош: высокие, почти отвесные стены, гребни покрыты непроходимыми зелёными зарослями, а внизу этого почти идеально-круглого кратера - озеро. Долго спускаемся к нему по крутым дорожкам, рассматривая всякие геологические достопримечательности. Некоторые застревают на полпути и возвращаются, но я иду до конца и брожу босиком по берегу озера.

После экскурсии - ланч. Наевшиеся и усталые экскурсанты устраиваются в тени, а охранники-автоматчики откладывают в сторону свои АК-47, собирают брошенные экскурсантоми бумажные тарелки и с явным удовольствием, руками хватают с них объедки. И это люди счастливые, на государственную службу устроившиеся.

Обратно возвращаемся другим маршрутом. Здесь «пейзажей» нет. Есть – пригородные деревушки, вернее, скопления лачуг, нет, и даже лачугами не назвать: посреди палящего солнца и пыльного марева какие-то горы коробок, досок, тряпок, картонок, верёвок, хлама. И на многие километры тянутся кажущиеся бесконечными горящие дымные свалки, на которых копошаться мелкие фигурки сотен, если не тысяч людей, что-то выиискивающих в этом вонючем тлене. Ужасающая, беспросветная нищета.

Съездили на такси в "разрешённые" для посещения места Иоганнесбурга. Красиво: озеро, лодочки, ресторанчики на воде, птицы, фонтаны, аттракционы. Впрочем, это всё можно увидеть, и не покидая США. Единственная разница – фэйс контроль на входе и повсюду патрули с автоматами.

И последнее, а то уже слишком расписался. Долго едем вечером по мрачным неосвещённым городским улицам. В угрюмых домах угадываются тёмные окна. Склады. Колючая проволока. Странные мелькающие тени. В общем, тягостная атмосфера. А едем мы на приём. Банкет в старинном клубе. В холле и на лестницах – портреты в тяжёлых золочёных рамох - суровые немолодые мужчины, старинныя деревянные панели, мрамор, бронза, высокие тусклые зеркала. Былая роскошь.

Рассаживаемся в зале. Я выбираю столик поближе к маленькому оркестру - струнный квартет. Играют что-то из венских классиков. Скрипач подходит ко мне - видимо он заметил, что внимательно слушаю и взляды на них бросаю - и спрашивает, хорошо рапространяется звук. Хотя их почти никто не слушает: давно принесли закуски и вина, все жуют и заняты своими разговорами, я, уловив знакомый акцент, заверяю на по-русски – «Звук очень, очень хорошо распространяется!». Оказывается, в квартете трое немолодых евреев из Одессы и Жмеринки и юная девушка из Амстердама. Странно, в Иоганнесбурге!?

Тем временем объявляют, что нашу конферецию будет чествовать Его Превосходительство мэр Иоганнесбурга, похожий на Манделу. Все встают и аплодируют. Мэр очень эмоцианален, приветлив, но только все вскоре начинают догадываться, что он не совсем понимает, что у нас за конференция. Наша конференция – ежегодный съезд Метеоритного Общества (то есть, людей, изучающих метеориты и прочее космическое вещество). А мэр думает, что это – про метеорологию и долго распространяется о важности изучения климата и благодарит нас за это. Кто-то хихикает, но тихо и уважительно.

У меня за столиком – трое американских коллег, Де Бирсовский инженер и его жена. Мы уже представились друг другу, поговорили на дежурные темы. Собеседники разделяются на пары и разговор идёт «по взаимным интересам». Кто о науке, кто о чём. Я себе в пару выбираю жену Де Бирсовского инженера Дженнифер потому наверное, что она представлет любимый мной женский тип (без подробностей). Остаток вечера провожу в беседах с ней. Дженнифер рассказывает, что ситуация в стране становится всё хуже и хуже, что многие её друзья уехали насовсем, и что ей одиноко, и что они с мужем подумывают об отъезде, но не знают, куда и как. С ней тепло и грустно...Но пора разъезжаться. Я прощаюсь с Дженнифер и, пожимая её руку, задерживаю её пальцы в своей руке чуть-чуть дольше, чем можно. Она улыбается.

Вот и осталось от Иоганессбурга впечатление гнетущего, зловещего пейзажа, увиденного с вершины холма, чувство декаданса, мрачности и безысходности, и только секундного ощущения тепла в пальцах Дженнифер. Ещё остался вырезанный из дерева бегемотик, которого я купил в аэропорте Иоганессбурга, возвращаясь домой. Бегемотик стоит у меня на полке уже несколько лет.