the Love (original) (raw)

Обещал Историю Артура Ли товарищу humus
Думаю, что кому-то еще может быть интересно.
Текст на английском где-то по адресу www.bryanmaclean.com. Перевод мой, давнишний и, по всей видимости, не очень качественный.
Это не все, будет еще продолжение.

В Лорел Каньоне, высоко над Лос Анджелесом, сидел Артур Ли и наблюдал смерть "sitting on a hillside, watching all the people die", как пел он в "Red Telephone", жуткой песне, вошедшей на первую сторону альбома "Forever Changes".

1967 год. Мир наполонен радостью цветов, книг и наркотиков, проплывающих сквозь психоделический туман. Где-то там, внизу на Сансет Стрит "Love" прославилась, как лучшая группа города, дети-цветы пребывают в состоянии космического счастья. Но какое до этого дело Артуру Ли? Он видел уже слишком много. Или слишком мало? "Не думаю, что Артур хотел покидать мир, в котором он пребывал", замечает Брайан Маклин, певец и ритм гитарист, придававший жизненные силы Ли в оригинальном составе "Love". "Думаю, что он страдал агорафобией. Везде где он жил, были ворота, через которые нужно пройти, чтобы попасть в дом, где он жил и держал двор. Королевский двор. Ли нужны были люди, окружавшие его и смотрящие на него с уважением – свита короля. Все, что ему было нужно еще – наркотики и секс. Он не болтался по улицам, не ходил в клубы".

"С Артуром было трудно общаться", вспоминает Дэвид Эндерл, бывший сотрудник фирмы Elektra, лейбла "Love". "Мы проводили кучу времени беседах на разные темы, и, казалось, что с ним все ясно, но он мог внезапно измениться, стать совсем другим. Он всегда чего-то боялся, я никогда не знал чего. Артур был предельно таинственен. Он не носился по сцене подобно Дэвиду Кросби, скорее Ли походил на Брайена Уилсона или Капитана Бифхарта. Я думаю, он был одним из величайших музыкантов Лос Анджелеса: Брайан, Бифхарт, Заппа, Нейл Янг, Артур... все известные, загадочные, сложные люди".

"Артур был, а может быть до сих пор остается, одним из умнейших и талантливейших музыкантов, которых я когда-либо встречал в своей карьере", - говорит Джэк Хольцман, основатель "Elektra", а ныне президент "Discovery Records", - "Однако, несмотря на талант необычайного размера, склонность к изоляции помешала Артуру завоевать публику. Тяга к одиночеству стоила ему карьеры. И это позор, потому что Ли был одним из немногих гениев, которых я встречал в рок-н-ролле"

Июль 1993 года, я сижу напротив Артура Ли в ресторане на Ван Нуис Бульвар, на стороне Лорел Каньона, противоположной Голливуду. Тридцать лет назад Артур вероятно смотрел свысока на это местечко со своего орлиного гнезда на Лукаут Маунтайн. Теперь он живет здесь вместе с простыми смертными.

Артур уже немного выпил, и выпьет еще 3-4 Кровавых Мери во время нашей беседы, если беседой можно назвать, этот хаотичный разговор, в течение которого Артур уклоняется от большей части моих вопросов. Он все так же худ и красив, да и в обаяние ему не откажешь. "Я не пил год, рассказывал всем о вреде алкоголизма", Артур усмехается мне, "но, ты знаешь.." Его голос затихает. Да действительно, Артур вместе со своей женщиной год не пил. Но та ли эта женщина, в квартиру которой он меня привел позже, я не знаю.

Артур с довольным видом показывает мне альбом Розы Ли Брукс "My Diary", который он продюсировал еще в 1964 году, и на котором впервые сыграл со своим другом Джимми Хендриксом. В ресторане он рассказал мне несколько бессвязных историй про Джимми. В 1969 Джимми и Артур были вместе в Сан Диего, и Хендрикс привел в номер Ли проститутку, в подарок Артуру. И, как говорит Ли, Хендрикс присоединился к ним, но интересовался скорее Артуром, чем девчонкой. Когда я проявляю недоверие, Ли возбужденно смеется, затем говорит: "я серьезно, мужик!"

Не зная верить ли ему, я думаю, что у Артура остался определенный осадок от сотрудничества с Джимми. Слай приспособил к своему стилю черный рок Ли, психоделический соул, а затем заявил: "Я был первый черный человек, одевавшийся, как белый, игравший белую музыку. " После чего к Хендриксу пришла популярность. Что испытывает при этом воспоминании первопроходец поп-музыки, так никогда толком не продававший свои альбомы?

***

"Мы постоянно упоминали о том, что Артур черный, а я белый," говорит Брайан Маклин, "и подшучивали над этим. Я уверен, что во многом из-за этого наше сотрудничество было столь удачным, но мы никогда не собирались изменить мир".

Я сижу рядом с Брайаном в красном пикапе с открытым верхом, мы несемся по Сансет бульвару, обдуваемые горячим ветром. Август 1996, прошло три года после моей встречи с Артуром Ли. Брайан меня удивил. Я ожидал встретить полуживого, хрупкого, похожего на Брайана Джонса парня, а моим глазам предстал огромный детина, похожий на Гэри Бьюзи в финале фильма Джона Милиуса "Большая среда" – немного сумасшедший здоровяк, бомбой несущийся по Сансет бульвару к Тихому океану. Каждое утро он пробегает две с половиной мили до Обсерватории Гриффит Парка и две с половиной мили обратно. "Добираюсь до вершины, когда солнце только взошло и молюсь. Раньше со мной бегали койоты, но последнее время они куда-то исчезли".

Таким стал мальчонка из Беверли Хиллс, кажется не так давно певший "Softly To Me" фолк-роковым тенором. Многое из того, что Брайан Маклин говорил вызвано злостью на Артура, хотя гнев утих, бессильный перед человеческим гением.

Но и тридцатью лет спустя, Брайан все еще негодует. "Артур всегда доминировал в группе, потому мы и пели его песни. Я написал немало песен, но как только мы входили в студию Артур говорил "нет" каждой из них. Счастье, если мы исполняли 1-2 мои песни. Если бы я был сильнее в то время - физически сильнее - я схватил бы его за шкирку и размазал по стене".

"Было что-то необычное, почти гомоэротическое в отношениях между Ли и Маклином",- говорит Дэвид Эндерл, - "Можно сказать, что Артур сделал жизнь Брайана несчастной. Индивидуальность Артура была настолько сильной, что Брайен, не мог ничего сделать без его одобрения".

Артур Ли и Брайан Маклин встретились летом 1965 на парковке автомобилей рядом с кофейней Бена Франка, эпицентре всего, что шумело и двигалось на Сансет бульваре. "Love" существовала уже несколько месяцев. Впрочем еще не "Love", а "Grass Roots", ансамбль, возникший после распада "LAGs" и "American Four" – групп, главой которых был Ли, пока ему не открылся свет фолк-рока на концерте "Byrds".

Ли родился в Мемфисе, а не в Лос Анджелесе. В марте 1945. Урожденный Артур Поттер Тейлор взял фамилию своего отчима Клинтона Ли. "У моей матери была очень светлая кожа, ее даже можно было принять за белую. Она была школьным учителем, и ее предки были учителями". Вряд ли Артуру запомнился Мемфис, в возрасте 5 лет он оказался в Калифорнии, по его словам он был "замкнутым одиноким ребенком" и единственной радостью Артура была музыка. "Я начала давать ему уроки музыки, в возрасте 10 лет", - вспоминает Агнес Ли, мать Артура, - "Его учительница музыки сказала, что он играет лучше ее и она не может его больше ничему научить В детстве Артур был хулиганом, но с добрым сердцем".

"Когда я был ребенком, я слушал Нэт Кинг Коула, и смотрел на багровый логотип Капитолий рекордс", говорит Артур, "И оказаться на Капитолии стало целью моей жизни. Позже, когда я возвращался из колледжа, я проходил несколько миль до здания Капитолия в Голливуде. Я хотел записаться на Капитолии, и я сделал это, без помощи менеджеров, кого-бы то ни было. Я разговаривал с Эдамом Россом, Джеком Леви, я говорил с Кимом Фаули, и затем я говорил с Капитолием". К сожалению, единственная запись "LAGs" на Капитолии в 1963 году оказалась полным разочарованием, не сумевшей выразить талант подростка. "Это было настоящим позором", признает Артур, утверждающий, однако, что он "не доверял никому" и потому не играл на Капитолии свои лучшие песни.

Артур Ли так и не закончил колледж Дорси, где превзошел других в игре в баскетбол и спортивных состязаниях. Он говорит, что был слишком занят музыкальной карьерой. "Я хотел быть лучшим поп-музыкантом в мире, вот в чем я видел свое предназначение". В колледже Дорси он видел звезду ритм энд блюза Джонни Гитару Уотсона, выходящим из золотого кадиллака в золотом костюме, сверкая золотыми зубами и "я знал, что у меня есть гитара". Страсть к деньгам могла толкнуть Ли на кривую дорожку. Как говорит Брайан Маклин, Ли был одним из самых крутых парней на западе Лос Анджелеса, местным Кассиусом Клеем. "У него была погоняла Поло, репутация человека, который делает дела". Агнес Ли говорит, что Артура звали По, сократив его второе имя Портер.

Первым партнером Ли, человеком, прошедшим с ним путь до "Forever Changes" был Гитарист Джонни Эхолс, живший с Артуром по соседству и учившийся играть на гитаре с Адольфом Джэкобсом из "Coasters". Когда Ли основал "LAGs", чтобы играть R&B в окрестных заведениях, Эхолс стал его первым компаньоном. И, когда "LAGs" превратились в "American Four", Эхолс, похожий на Ли, прической и светлым оттенком черной кожи, парень, оставался с ним. Артур говорит, что они копировали Бобби Уомака и "Valentinos", ребят с "длинными волосами, и штучками, которых я в жизни не видел". Ли говорил, что пытался заинтересовать своей музыкой Джей. Даблвэ. Александера, управляющего лейблом SAR Сэма Кука, где записывались "Valentinos". Не получилось.

“Мы были дурными детьми рок-н-ролла. Парнями, которыми пренебрегают отцы, и они встают на плохую дорожку".

В 1965 их заинтересовала белая поп-культура. "Byrds" играли в Сиро на Сансет бульваре, и Ли с Эхолсом отправились на их концерт. Ли был очарован новой свободой фолк-рока, и звуком 12-струнных гитар не меньше, чем Мик Джаггер, певший "Time Is On My Side", или Рэй Кудер.

Теперь у Ли с Эхолсом была новая группа "Grass Roots". Спустя всего лишь месяц, после концерта "Byrds", их стиль коренным образом изменился, стал похож на группы Британского вторжения, тот саунд, который Вы можете услышать на дебютном альбоме "Love". Это было похоже на МакГи, заключившего союз с Господами Джеггером и Ричардсом.

Брайан Маклин вырос в окружении абсолютно непохожем на то, в котором рос Артур Ли. Он был золотым ребенком, окруженным знаменитостями, его первой любовью была Лайза Миннелли. "Мы играли песни из волшебника страны Оз. Она играла на фортепьяно, а я стоял перед зеркалом и дирижировал. Я накладывал на себя грим, одевал разные костюмы, создавая свой собственный мир".

В то время Маклин хотел стать художником. Но однажды, совершенно случайно, он услышал людей, поющих баллады и его приобщение к народной музыке состоялось. Вскоре он сам пел и играл под гитару в клубах и кофейнях. Он до сих пор помнит тот вечер, когда впервые услышал "Hey Joe" в исполнение Дэвида Кросби – песню, которую Брайан позже спел на дебютном альбоме группы "Love". Благодаря Кросби в 1965 Маклин стал роади "Byrds". "Для 17-летнего пацана это было чудом".

Маклин ничего не знал об Артуре Ли до их встречи в Бене Франке. Он говорит, что Ли выглядел "настолько странно, что я не мог сразу понять мужчина это или женщина". Когда у них завязался разговор Ли рассказал Маклину про "Grass Roots", а Маклин Ли про свои отношения с "Byrds". "Он пригласил меня на свой концерт в клуб", говорит Брайен, "после которого я отвез Ли домой. И это было началом всего". После концерта Маклин сказал Ли, что отдал бы руку, чтобы очутиться в группе (хотя, кому нужен однорукий гитарист?). И, после прослушивания, Маклин был принят в группу. Его единственным соперником был будущий член семьи Мэнсона, Бобби Бьюколи, сформировавший позже свою группу "Chamber Orkustra" в Сан Франциско, и, еще позже, создавший саундтрек для "Lucifer Rising" Кеннета Энгера. "Позже мне говорили, что Мэнсон посещал мои концерты", - говорит Артур, - "но я не знал об этом".

"Артур был достаточно умен, чтобы взять меня в группу", - говорит Брайен, - "Благодаря мне, мы играли в клубах, где выступали Byrds. Мы стали первой группой из северной Калифорнии, завоевавшей Лос Анджелес".

"Этот черный парень стал частью белой сцены", - говорит Родни Бингенхаймер, - "Он не играл соул, он играл шумную гитарную музыку, как будто черный Роджер МакКвин" (Бингенхаймер до сих пор поддерживает контакт с Ли и недавно выступал с ним в Лондоне).

Осенью 1965 Ли пришлось отказаться от названия "Grass Roots", потому как песни одноименной группы попала в хит-парады. Никто из соратников Ли не был в восторге от нового названия группы "Love". Не так легко понять, почему в конце 1965 года к ним пришел успех. На первый взгляд они были всего лишь одной из многих групп, балансирующих на границе между фолк-роком и гаражным панком. Но все же в другом они были отличны от всех: "двухцветная" группа, играющая удивительный гибрид фанка, соула и психоделического попа, в то время, когда в стране были еще сильны рассовые предрассудки, и строго стилистическое разделение в музыке. В центре всего был Артур – черный фрик на белой сцене, парень из гетто в бусах и фенечках. "Артур был первым паренем на сцене, выглядевшим на 100 процентов по Лос Анджелесски, в жакете с бахромой, левайсах и небольших очках", говорит Дэвид Эндерл. "Ли выглядел весьма внушительно", пишет Джимми Гринспун в своей автобиографии, "темные стекла, шарф вокруг шеи, и, что стало для него фирменным знаком, старая пара армейских ботинок с одним расшнурованным". Он выглядел гипнотически. Многие стали последователями Короля Артура Ли. Он был Трубачом, ведущим по дороге к изменению сознания.

Когда Ли изверг пропитанную ядом версию "My Little Red Book" Бакарака и Дэвида – песни, которую до него пропел Манфред Манн, стало ясно, что Лос Анджелес нашел своего собственного Мика Джаггера. Черного Мика Джаггера, парня, которого старый Лос Анджелесский музыкант Дэнни Брюс остроумно назвал "черный американцем, который подражает белому англичанину, подражающему черному американцу". Британское влияние чувствовалось, например, в названии песни "Can’t Explain", песня с таким же названием была у "Who", барабаны в ней как будто взяты из песни "Stones" "Get Off My Cloud". Но гитарные партии – Ли, Эхолса и Маклина - чисто Лос Анджелеские.

Одним из главных номеров Love стало неистовое исполнение Маклином песни "Hey Joe". "Кросби пел эту песню прочувствовано", вспоминает Брайан, "В нашем исполнение она звучала почти как панк-рок. Я терял голос после каждого концерта. Это был абсолютно новый фолк-рок, с примесью панка, что и принесло нам успех". Как ни странно, ни "Love", ни "Byrds" не попали в хит парады с этой песней, это удалось впоследствие группе под названием "Leaves", ну и, конечно, еще позже, Джимми Хендриксу.

После того как Джек Холцман услышал "Hey Joe" в исполнении Маклина, он понял, что нашел группу, которую искал. Фирма грамзаписи Хольцмана Elektra была оплотом фолк-музыки на Восточном Побережии, но Холцман понимал, что времена меняются и, подобно Atlantic, подписавшей контракт с "Buffalo Springfield", опередив Холцмана, он повернулся лицом к группам Западного Побережья. В конце января 1966 группа с новой ритм-секцией: Форсси (бас), Элбан "Снупи" Фистерер (ударные), делала запись для первого альбома на студии Elektra "Sunset Sound Recorders".

В общем запись вполне удалась. "То, что вы слышите на первом альбоме обескровленный, ослабленный вариант концертного исполнения", вздыхает Брайан Маклин, "здесь нет настоящей энергетики". Тем не менее эта пластинка стала однм из лучших дебютов своего времени, созданная панками смесь рок-песен и баллад. "Little Red Book" достигла 52 места в чартах. "My Flash On You" выглядит как кислотный римейк песни "Crystals" "Then He Kissed Me" – симфония тинейджеров Лос Анджелеса, превращающаяся в шумную психоделию. Нежные, эфирные "Mushroom Clouds" близки фолку "Simon & Garfunkel", а джазовые латиноамериканские аккорды Маклина "Softly To Me" предвещают "Orange Skies" и "Alone Again Or".

На фото с пластинки группа похожа на банду хулиганов с Сансет Стрип – снимали во дворе бывшего особняка Белла Лугоши в Лорел Каньоне. "Love" объявила о присутствии новой музыкальной силы на сцене Южной Калифорнии. К концу года их влияние ощущалось в саунде групп: "Seeds", "Leaves", "Lollipop Shoppe" и "Music Machine". "Sons Of Adam" записали песню Ли "Feathered Fish", а "Sixpence" песню "My Flash On You".

Альбом был выпущен в Мае 1966 (под номером 74001 дав отсчет новому веку фирмы Elektra). Брайан вспоминает те дни, как дни невинного озорства. "Мы развлекались целыми днями. Нам было наплевать на гражданские права, на расизм, мы не думали, кто из нас белый, кто черный. Расовая связь между Артуром и Джонни была не больше, чем между Артуром и мной, или Джонни и мной. Мы катались на машине и Джонни вдруг говорил, что это выглядет подозрительно - белый парень в автомобиле с нигером и эфиопом! Мне нравилась музыка Артура, то, как он смешил меня, доставляло удовольствие видеть себя – ребенка Беверли Хиллз на хипповой сцене".

"Love" одними из первых музыкантов презрительно относились к репортерам, что вскоре обнаружили журналисты из подростковых журналов, таких как "KRLA", "Beat and Hit Parader". Когда Рошель Рид брала у них интервью в июне 1966 в легендарном Замке – экзотическом особняке, арендованном группой в Лос Фелиц Хиллз - с ней обращались отвратительно, постоянно посмеиваясь над ней, рассказывая небылицы. Например, о том, что они встретились во время драки стенка на стенку . "Только, когда группа достигнет вершины", заключала Рид "они могут позволить себе столь грубо обращаться с поклонниками и репортерами. По моему мнению Love скоро окажется в черных списках в студиях грамзаписи, а не в "little red book", чего им ужасно хочется".

"Я согласен с каждым словом", смеется Брайан, "мы ужасно с ней разговаривали. Но мы не собирались причинять ей вреда. Мы создавали имидж – дурных детей рок-н-ролла! Парней, которыми пренебрегают отцы, и они встают на плохую дорожку! "

Но вся хула смягчилась после того, как группа записала разрушающую мозг композицию "7 And 7 Is". Сказать, что это была одна из величайших песен 60-ых все равно, что ничего не сказать. Это – шедевр конца света, неистовость двух с четвертью минут, переходящая во взрыв атомной бомбы. Партию барабана для песни записывали около получаса.

Влияние фолк-рока, еще присутствовало, но новый стиль был определяло погружение группы в пучину галюциногенных наркотиков "If I don’t stop crying, it’s because I have got no eyes", выкрикивает Ли, "My Bible’s in the fireplace and my dog lies hypnotised!"

Сингл стал самым большим хитом Love, достигнув 33 места в Америке и проложив путь ко второму альбому группы "Da Cupo", записанному в сентябре – октябре 1966 в студии RCA-Victor, где "Stones" записывали Satisfaction, был сделан огромный шаг от гаражного панка к психоделии с элементами барокко. "Я нашел себя, или заронил семя из которого я вырос на "Da Capo" сказал Артур Ленни Кэйю в 1970. "Я родился на "Da Capo".

В кресле продюсера сидел Пол Ротшильд, чья работа с "Paul Butterfield Blues Band" так впечатлила Ли, что он решил включить в альбом 15-минутную композицию на блюзовой основе. "Я никогда не видел в этом смысла, пока не появилась песня "Revelation".

Брайен не видел необходимости в композиции, занявшей целиком вторую сторону "Da Capo". "Было бы круто занять целую сторону одной песней, но песней, продолжившей стиль первой стороны. Я думаю, что Артур сделал это, чтобы альбом принадлежал только ему, не давая хода моим песням". "Da Capo", как и "Forever Changes" стал классикой лета любви. Здесь есть несколько поразительных композицей: "Stephanie Knows Who", "Orange Skies", "Que Vidal", "7 And 7 Is", "Castle" и "She Comes In Colours" – шесть экстраординарных пьес, смешавших психоделию и панк-рок, с латиноамериканским мелодиями и влиянием Бродвея. "Видишь, как получилось", - говорит Брайен, - "один парень рос на Роджерсе и Хаммерштейне, Аароне Копланде, поклонялся Берту Бакараку, другой, вырос на Западе Лос Анджелеса, в районе Креншоу-Адама, на ритм-энд-блюзе. И именно эта смесь сделала нашу музыку столь ценной и неповторимой. Если быть до конца честным, фирменным звуком "Love" был Артур, подражающий мне".

Вначале кажется, что в этих словах пустая похвальба, но почему так радикально изменился стиль Ли на песнях типа "Que Vida" или "Stephanie Knows Who" – и почему Ли не выпустил не одного приличного альбома после того, как их пути с Маклином разошлись? "Я считаю, что не Артур писал все эти песни", - говорит Джон Тоблер, объявивший себя "Капитаном, ищущим истинного Артура Ли", чьи интервью с Ли в начале 70-ых вызвали новую волну интереса к группе, - "Я думаю, что Маклин сделал гораздо больше, чем принято считать". С другой стороны именно Ли выдернул "My Little Red Book" из песенника Бакарака и Дэвида, Ли процитировал "Lifetime Of Loneliness" Джекки ДеШэннон в "Que Vida" и Ли назвал песню "House Is Not A Motel" в честь композиции Бакарака и Дэвида. Маклин мог написать мягкий, любимый многими "Orange Skies" – песню которую Ли изменил, по-своему спев и добавив партию флейты, но именно Ли увел группу от панк-фанка "Hey Joe" к напряжению психоделической музыки. Андеграундный рок-гонзо Сэнди Перельман, ученик печально известного Ричарда Мелцера, написал, что "Forever Changes" закончило то, что было начато в "Da Capo" – мутацию Артура Ли из Мика Джаггера в ... Джонни Мэтиса!" "Начав с гаражного фолк-рока, они создали свой собственный стиль, неподвластный кому бы то ни было еще", - говорит Грег Шоу, хозяин Romp Records и знаток психо-панка, - "это был своего рода оркестр, не похожий на "Left Banke" и не звучавший, как копия Тима Бакли, действительно уникальный. Может Артур конструировал свою музыку из заимствованных деталей, но это работало, вы никогда не задумывались у кого что он заимствует".

"Love" были ближе к традиционной Лос Анджелесской поп-музыке Брайана Уилсона чем к саунду новых Калифорнийских групп. Невозможно представить "Grateful Dead" или "Jefferson Airplane", использующих струнные инструменты или флейты на записи. Ли всегда дистанцировался, может быть даже намеренно, от современной ему кислотной рок-сцены.

"Когда мы выступали в Сан-Франциско, Артур не выходил из отеля", - вспоминает Брайан, - "Я жил там полноценной жизнью, общался с людьми, а Артур не завел ни одного знакомства. Я думаю, что он боялся людей". Несомненно одной из главных причин, мешавших популярности "Love", была изолированность Ли, отсутствие интереса к жизни вне Лос-Анджелеса. Группа не выступала в Нью-Йорке до мая 1968. Их собрат по студии Elektra Джим Моррисон говорил по этому поводу: "Думаю у них просто нет тяги, к путешествиям, желания играть в те игры, в которые играем мы".

"Артур всегда был обособлен", - говорит Харви Куберник, бравший у Ли интервью для Melody Maker, - "Он никогда не умел продвигать себя. Даже Нил Янг представлял, как движется мир и как заставить людей двигаться вместе с ним. Одиночество Нила воспринималось, как творческое затворничество, а одиночество Артура, как мизантропия".

"Мы так и не сделали того, что должны были сделать", - признавал Артур в интервью Ленни Кэю в 1970, - "Мы всегда хотели делать нужные вещи в нужное время. И пока мы размышляли, настал ли нужный миг или еще стоит подождать, время проходило безвозвратно". Брайан Маклин говорит: "Мы нарушили договор с компанией грамзаписи, практически не сотрудничая с ними, мешали им продвигать нас. Я был наивен в то время, и не знал как раскручивать группу, но я думал, что Артур знает". Лиз Макки, мать Брайана Маклина говорит, что Артур имел достаточную деловую хватку, чтобы убедить остальных членов группы подписать договор, по которому, все отчисления по авторским правам доставались Ли. Она добавляет, что Брайан не получил ни пенни даже за "Softly To Me" или "Orange Skies". Джон Тоблер говорит, что Маклин начал получать деньги только в конце 70-ых, когда "Alone Again Or" спела группа "UFO". Снупи Фистерер говорит, что Артур "хотел делать все сам, без менеджера, разве, что кроме шоу Эда Салливани и то, потому что у него не было собственного телевидения". Брайен говорит, что у него было "одно большое желание, чтобы в группу пришел кто-нибудь с достаточно сильным характером, чтобы забрать у Артура узды правления. Но этого так и не случилось".

Окончательно погубил карьеру "Love" отказ Ли играть на фестивале в Монтре в июне 1967, возможно из-за обиды на организатора фестиваля Лу Адлера (отнявшего у него название "Grass Roots"), но, скорее всего, потому что группа была в состояние наркотического хаоса.

Долгого время считалось, что Ли обиделся на студию Elektra, отдававшую явное предпочтение "Doors " (В 1993 жаловался в интервью "Лос-Анджелес Таймс", что Elektra использовала деньги, заработанные "Love" на раскрутку "Doors"). Но не стоит забывать, что в свое время именно Ли убедил Джека Хольцмана обратить внимание на Моррисона, и, более того, несмотря что выступление "Doors" не понравилось боссу Elektra, Артур настоял на своем. Да и Моррисон заключил контракт с Elektra во многом из-за "Love", которым он поклонялся. "Когда я жил в Лорел Каньоне, Джимми частенько сиживал за моей дверью", говорит Артур, "Он хотел общаться со мной, но я то не собирался иметь дела с кем попало".

"Когда я начал работать в Elektra, она была страной "Love", - говорит Дэвид Эндерл, - "но очень быстро случилось так, что она стала страной "Doors". Расизм здесь был не при чем, просто так случилось. Да и Артур вряд ли нуждался в успехе Джима. Он был дитем ночи! Впрочем, как и Джим … но в Артуре ты никогда не был уверен. Хольцман обожал Артура, но с ним всегда что-то происходило. Уж не знаю виноваты ли в этом наркотики, алкоголь или что-нибудь еще".

Если Ли и страдал недостатком амбиций, то только из-за постоянного употребления наркотиков. Менеджер Нил Раппапорт, представленный группе вскоре после выпуска "Da Capo", бывалый наркоман, вскоре умер от передозировки, но успел приучить к героину Ли, Эхолса и Форсси. "Благодаря Артуру, я тоже начал колоться", - говорит Маклеан, - "но я вмазывался от случая к случаю, а у Джонни с Кенни были большие проблемы".

Слух о том, что группа зависима от героина, быстро распространился в рок сообществе, сделав их персоной нон грата во время Лета Любви. Многие считали, что Ли и его группа не просто неприветливы, но и пугающи, далеки от хипповых понятий мира и любви. ЛА композитор Джерри Хопкинс, бывший недолгое время их менеджером, заметил, что им следовало назваться "Fist", Пит Элбин из "Big Brother And The Holding Company" сказал: "Им бы не "Love" называться, а "Hate". Пресса Сан-Франциско осуждала музыкантов: журнал Моджо Навигатор назвал их "кучкой обычных хулиганов", а Билл Грэм из Филмора устроил против "Love" настоящую компанию, как и против других антихиппи "Velvet Underground".

"Не скажу, что Артур был демонической персоной", говорит Дэвид Эндерл, "но он разрушал все вокруг себя. Он был скорее панком, чем хиппи. Он любил запугивать людей, почти как гангстер. Но в то же время, он мог быть чертовски мил. Он был абсолютным шизоидом, может потому что стал одним из первых черных пробившихся в белый мир"

Если "Love" были хулиганами, они были психоделическими хулиганами. Сходство между хиппи и панками не больше, чем между красавицей и чудовищем – и то, что они умудрились внести в свою музыку черты, характерные и для тех и для других, сделало песни столь совершенными. Лучше всего это видно на альбоме "Forever Changes", который "Love" начали записывать в июне 1967 – в самый разгар Лета Любви. Как некоторые другие классические альбомы ("Astral Weeks", "Exile On Main Street", "Electric Ladyland"), создавался он в непростой обстановке. Нил Янг собирался быть сопродюссером записи, но все, что он смог сделать – помочь с арранжировкой песни "Daily Planet". Когда продюссер Брюс Ботник собрал группу в начале июня, музыканты были не в состоянии записывать альбом. Ли не только кололся героином, но и (если верить Ботнику) глотал круглые сутки ЛСД, Маклин редко когда приходил на репетиции. И Ботник решил, что надо нанимать сессионных музыкантов. Ботник пригласил ударника Хэла Блэйма, гитариста Билли Стрэнжа, и пианиста Дона Рэнди – ветеранов, игравших в легендарной "Wrecking Crew" Фила Спектора – на первую сессию 9 июня. К счастью, присутствие Блэйма и компании отрезвило "Love". "Музыканты сидели в студии и слушали, как кто-то другой записывает их песни "Andmoreagain" и "Daily Planet", и это зажгло их", - говорит Ботник, - "Они плакали, поняв, что им надо собраться с силами и записать альбом самим".

В конце сентября, когда были записаны струнные и духовые инструменты, "Forever Changes" был закончен. На записи слышался звук Лос Анджелеских улиц, морской шум, перетекающий в перезвон колокольчиков, невинность странных кубинских дней, присутствовала жуть эпохи Мэнсона.

Особенно зловеще, оставаясь обманчиво красивыми, звучали: "House Is Not A Motel", "Live And Let Live" и "Red Telephone". "Sometimes my life is so eerie," - пел Ли в "Red Telephone", - "and if you think I’m happy paint me white". "У Артура был дом на вершине Малхолланд Драйв", вспоминает Кен Форсси, "из его окна открывалась панорама Лос-Анджелеса. Артур сидел у окна, смотрел и удивлялся: откуда в городе столько санитарных машин?" Ли в то время говорил, что "он написал нечто о смерти", и что "Forever Changes" мое последнее обращение к живым..., находиться там подобно смерти".

"Понимаете, песни Артура были неконтролируемым потоком сознания", говорит Брайен, " Я работал над своими песнями, конструировал их, а он писал совершенно по-другому. Он был очень умен, но его главная проблема была в том, что он пытался быть крутым. Он даже разговаривал как джаз музыканты 40-ых".

"Неконтролируемый поток сознания", может быть, но "Forever Changes" не похож на импровизацию. С тончайше выверенными арранжировками, изменениями темпа его называли "Сержантом Пеппером" Лос Анджелеса. Тридцать лет прошло со дня выпуска альбома, но до сих пор не утихают споры, кто за что отвечал на записи альбома. Одно время Ли говорил, что он сам пригласил Дэвида Энжела заниматься оркестровкой своих песен; мне же сказал, что "Дэвид Энжел не делал оркестровку для моих песен, только для ... Брайена. Ну, может, Дэвид и подкинул мне пару идей, но основную работу проделал я сам". Брайен же говорит, что ничего об этом не знает, запись начала интересовать его, только когда альбом приобрел более-менее готовый вид..., но все же он думает, что Дэвида Энжела пригласил Ботник.

Когда "Forever Changes" наконец вышел, Маклин был абсолютно изнеможден сведением. " Я прослушал один раз и больше никогда его не слышал", в эти слова Маклина невозможно поверить. "Мне нравилось, как я пою "Alone Again Or", мой голос сильный чем у Артура, но на сведении Артур сделал так, что слышен только его вокал, он даже не соответствует мелодии".

Что любопытно, "Forever Changes" был гораздо популярней в Англии, чем в Америке. Выпущенный в ноябре 1967, в год Лета Любви он достиг 24 места в Англии. (В Америке он поднялся только на 152 место.) Однако уже в Мае 1968 года, журнал Бит Инструментал сообщил, что многие люди, работающие в музыкальной индустрии считают альбом "Love" классикой. Среди наиболее горячих поклонников "Love" – Роберт Плант, пригласивший Ли на свой концерт в Лос Анджелесе в 1975.

И все же "Forever Changes" был началом конца для "Love". "Мне нужна была группа. "Love", - рассказывает мне Артур, - "Я хотел быть таким как "Beatles", "Stones", реальной силой, но у всех музыкантов были свои вкусы. Кто-то пошел одним путем, кто-то другим, а я не Атлас, я не могу удержать мир". Брайан хотел играть софт-рок, Эхолс и Форсси музыку, подобную звукам "Cream" и Джимми Хендрикса, а Артур слишком устал, он постоянно употреблял наркотики, и не мог никого удержать. Раскол был неизбежен.

Однако напоследок группа выпустила великолепный сингл "Your Mind And We Belong Together" / "Laughing Stock", записанный в конце января 1968. Вожможно, он должен был стать частью четвертого альбома, но продолжения не последовало, хотя у альбома уже было название "Gethsemane", и написаны несколько песен: "Outlaw In Me", "Peaceful Times Again" и "Uptown ‘N Down". Но Брайан Маклин ничего об этом не знает, ведь к тому времени он уже покинул группу. Это случилось летом 1968: "Я отправился повидать Майка Грабера, менеджера группы, сказать, что ухожу; Артур вспылил: "Ты не сам уходишь, я тебя уже уволил!" Хольцман с Эндерлом купили мне билет на Гавайи: отдыхай, пиши песни. Они понимали, что как минимум два члена группы на героиновой системе. Джонни продал гитару, и пытался одолжить инструмент у других музыкантов. А я завязал с наркотиками, но в такой обстановке мог сорваться в любой момент". Песни, написанные Маклином на Гавайах были записаны, но Хольцман их отверг. В итоге их выпустила студия Sundazed.

После того, как Эхолс, Форсси и Стюарт покинули группу, пошли слухи что Ли совсем плох. Летом Ли чуть не умер от передозировки в своем доме в Лорел Каньоне. "Друзья нашли меня полумертвым", вспоминает он , "к счастью, они смогли оказать помощь и спасти меня от смерти".

"Артур был деморализован", - говорит Брайан, - "как и многие в то время. Все думали, что находятся на космическом корабле, который вот-вот взлетит. А теперь нас настигло жестокое разочарование". Как-то Ли встретил своего старого друга Нуни Рикеттса, лидера группы "Brass Ring", где играли гитарист Гэри Роулс, басист Фрэнк Фейд и барабанщик Джордж Сюранович, с которыми Ли сам когда-то выступал. Риккеттс с товарищами играл хард-рок, который всегда мечтал играть Ли.

"Я записывал мягкую, мелодичную музыку, находясь под чужим влиянием", - говорил он Ленни Кэю, - "Я писал это дерьмо, софт-рок, только из-за денег. А у ребят была настоящая группа. Громкий звук. Они грохотали, как черти. Еще когда стал популярен Хендрикс, я сказал себе, такую музыку я всегда хотел записывать на своих альбомах".

Ли переманил музыкантов у своего приятеля и новый состав "Love" приступил к записи песен, вскоре выпустив альбом "Four Sail" на Elektra, и, вскоре, двойной альбом "Out There" на фирме "Blue Thumb".Обе записи вышли в конце 1969, и обе были отвратительны, особенно если сравнивать с записями первоначального состава группы. Файад и Сюранович, вероятно, лучшая ритма-секция, с которой когда-либо работал Ли, но "Four Sail" и "Out There" абсолютно безжизненны, лишены вдохновения. Дело не пошло даже, когда Ли обьединил свои силы с Джимми Хендриксом (тур 1970 по Англии) и записал новый, но не лучший, чем предыдущие два, альбом "False Start" (1970).

Принц кислотного попа не нашел себя в тяжелом электрическом роке. Случайные отголоски лучших лет ("Gather Round" или "Listen To My Song") не могли исправить положение. Трудно было даже подумать, что автор "I’ll Pray For You" или "Keep On Shining" в свое время написал "7 And 7 Is" и "Red Telephone". Сольный альбом Ли "Vindicator" (1972) по стилю был ближе к ранним работам "Love". Но не по качеству исполнения, как и альбом "Reel To Real" (1974).

В 1976 Ли оставил занятия музыкой и занимался росписью дома своего отчима. Маклин в 70-ые почти спился и обратился к христианству, чтобы остановить свое падение. В начале 8O-ых он выступал вместе с МакГи, они пели и песни из репертуара "Love".