XXX. "Любимец партии" в дуумвирате - Была ли альтернатива? (original) (raw)
XXX
"Любимец партии" в дуумвирате
Вскоре после "литературной дискуссии" в эпицентр внутрипартийных разногласий встали уже не только "политические комбинации" и "полемика, построенная на воспоминаниях", но и принципиальные разногласия о путях дальнейшего социально-экономического развития страны.
Ленин отошёл от партийного и государственного руководства как раз в тот момент, когда международное положение Советской России заметно улучшилось (в 1923 и 1924 годах началась полоса признаний СССР капиталистическими государствами), а наиболее страшные проявления послевоенной разрухи и массовый голод остались позади. Это означало, что коллективная мысль партии могла сосредоточиться на решении проблем социалистического строительства в мирных условиях, хотя ожидаемой помощи в виде победоносной пролетарской революции в развитых капиталистических странах и не последовало.
Из-за беспринципной борьбы за власть, развязанной триумвиратом, два наиболее благоприятных для выработки и корректировки новой экономической стратегии и тактики года (1923 и 1924) были упущены. Большинство Политбюро, по существу, отвергло ту линию на развитие нэпа, которая была принята XII съездом в резолюции по докладу Троцкого о промышленности: усиление планового начала в руководстве народным хозяйством, ускорение индустриализации страны, сужение в результате этого "ножниц" между ценами на промышленные и сельскохозяйственные товары и действительное укрепление на данной основе "смычки" между городом и деревней.
В полемике с оппозицией на XIII съезде РКП (б) Каменев заявил: "На вопрос о том, где же наш план, я отвечаю: наш план... воплощён в двух словах: в денежной реформе"[1]. Конечно, денежная реформа, результатом которой стало установление твёрдой денежной единицы - червонца, явилась важнейшим завоеванием нэпа и вместе с тем орудием его проведения. Однако отождествление денежной реформы с планированием отражало крайне суженное понимание самой идеи планового руководства народным хозяйством.
Вместе с тем, большинство ЦК, на словах отвергнув экономическую платформу оппозиции 1923 года, на деле частично осуществило её предложения об ограничении рыночной стихии и неконтролируемого развития частного капитала в сфере торговли. "Партия усилила контроль над капиталистическими элементами в области товарооборота. Права местных руководящих органов по нормированию цен были расширены. Государство вводило обязательные для частников цены на отдельные товары в розничной торговле"[2].
Однако к 1925 году выдвинулись новые задачи, связанные с развитием мелкотоварного производства в сельском хозяйстве и усилением в результате этого дифференциации в советской деревне. Пути решения этих задач стали одной из стержневых проблем новой дискуссии, в ходе которой произошёл распад "семёрки" и образование нового верхушечного блока. Место прежнего триумвирата - "руководящего ядра" распавшейся "семёрки" - занял дуумвират, состоявший из Сталина и Бухарина.
Одной из причин образования этого блока было стремление оттеснить от руководства партией зиновьевскую группу. Другая причина состояла в стремлении к проведению новой политической линии, определившейся, как мы увидим далее, на XIV партийной конференции. Между членами дуумвирата наметилось чёткое разделение функций. Сталин по-прежнему концентрировал в своих руках всю партийно-организационную работу, возглавляя Оргбюро и Секретариат. Бухарин, бывший с 1918 года главным редактором "Правды", руководил политико-идеологической работой, а после снятия в 1926 году Зиновьева с поста председателя ИККИ осуществлял руководство Коминтерном.
Кроме Бухарина союзниками Сталина в борьбе против Зиновьева и Каменева стали Томский, с 1919 года занимавший пост председателя ВЦСПС, и Рыков, занявший после смерти Ленина пост председателя Совнаркома, а в 1926 году заменивший Каменева на втором высшем государственном посту - председателя Совета Труда и Обороны. Ведущее место среди членов будущей "бухаринской тройки" принадлежало Бухарину, который в отличие от других участников нового блока, не имевших значительных теоретических работ, выступал в те годы в качестве главного теоретика и идеолога партии.
Вплоть до 1928 года официальная популярность и влияние Бухарина фактически не уступали популярности и влиянию Сталина. В 1927 году в Большой Советской Энциклопедии появилась статья о Бухарине, написанная его учеником Марецким. В этой статье, занимавшей 14 страниц, Бухарин именовался "одним из вождей ВКП (б) и Коммунистического Интернационала... выдающимся теоретиком коммунизма"[3].
Что же собой представлял Бухарин как политик и теоретик? Ленин в своём "Завещании" так охарактеризовал его: "...Бухарин не только ценнейший и крупнейший теоретик партии, он также законно считается любимцем всей партии, но его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нём есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики)"[4].
В первые годы революции Бухарин неизменно занимал самые "левые" позиции в партии. Будучи лидером фракции "левых коммунистов", он в 1918 году выступал за "революционную войну" как средство ускорения международной революции, в которой видел единственную возможность спасения русской революции. После подписания Брестского мира Бухарин вместе с некоторыми другими "левыми коммунистами" перенёс свои разногласия с Лениным в область экономической политики. Он настаивал на том, что разработанная Лениным концепция государственного капитализма, представлявшая, как это обнаружилось впоследствии, первый набросок концепции нэпа, является выражением "гибельной мелкобуржуазной политики".
В дискуссии о профсоюзах Бухарин выступал с "буферной" платформой, близкой к позиции Троцкого. Однако уже на III конгрессе Коминтерна в 1921 году он обвинил Троцкого в правом уклоне, заявив, что никакой стабилизации капитализма нет и быть не может и что до победы социализма во всём мире предстоит непрерывная полоса капиталистических кризисов и революций.
Годом ранее Бухарин издал книгу "Экономика переходного периода", где наряду с рядом верных и оригинальных положений содержалось обоснование "военного коммунизма" как политики, рассчитанной на весь переходный период от капитализма к коммунизму. "...Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, - писал он, - является, как парадоксально это ни звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи"[5]. Обосновывая полное "огосударствление" экономики, Бухарин объявлял категории стоимости, денег, заработной платы, цены утрачивающими своё значение уже в переходный период и тем более непригодными для социалистического общества.
После перехода к нэпу Бухарин отказался от этих ошибочных положений, разделявшихся, впрочем, в годы "военного коммунизма" и многими другими лидерами партии, и осуществил крутой поворот в своих взглядах, выступая за свободный рынок и отмену монополий внешней торговли, в связи с чем Ленин в одном из своих последних писем подчёркивал, что "на практике Бухарин становится на защиту спекулянта, мелкого буржуа и верхушек крестьянства против промышленного пролетариата"[6].
Окончательно встав на сторону триумвирата в конце 1923 года, Бухарин внёс свой вклад в "литературную дискуссию" статьёй "Новое откровение о советской экономике или как можно погубить рабоче-крестьянский блок (к вопросу об экономическом обосновании троцкизма)". В этой статье всё внимание было сосредоточено на критике недавнего соавтора Бухарина по книге "Азбука коммунизма" Преображенского. Играя важную роль в оппозиции 1923 года, последний был крупным самостоятельным теоретиком-экономистом и разрабатывал идеи, не во всём совпадавшие с идеями Троцкого.
Повод для полемики был дан статьёй Преображенского "Основной закон социалистического накопления", в которой рассматривались возможные пути социально-экономического развития после победы социалистической революции в странах с разным уровнем развития экономики. В несколько тяжеловесных формулировках Преображенский высказывал следующую мысль: в отличие от передовых капиталистических стран с высокоразвитой индустрией и высокотоварным земледелием, где будет легче осуществить социалистические преобразования в сельском хозяйстве и достигнуть эквивалентного обмена между промышленностью и земледелием, в такой отсталой стране, как Россия, на протяжении определённого периода будет сохраняться неэквивалентность такого обмена (в виде "ножниц цен"), необходимая для осуществления индустриализации (этот неэквивалентный обмен Преображенский называл "эксплуатацией" досоциалистических форм хозяйства).
Аналогичные мысли, но в более чёткой и конкретной форме высказывал и Троцкий, который доказывал, что экспроприация помещичьего земледелия вместе с налоговыми облегчениями освободили крестьянство от уплаты суммы в 500-600 млн. рублей. Это явное и неоспоримое завоевание, которое принесла крестьянству отнюдь не Февральская, а Октябрьская революция. "Но наряду с этим огромным плюсом крестьянин столь же отчётливо различает и минус, который принесла ему та же Октябрьская революция. Этот минус состоит в чрезмерном удорожании промышленных продуктов по сравнению с довоенными... нигде эти ножницы (между ценами на промышленные и сельскохозяйственные товары. - В. Р.) не раздвинулись так, как в Советском Союзе. Большие потери крестьянства на ценах имеют временный характер, отражая период "первоначального накопления" государственной промышленности. Пролетарское государство как бы берет у крестьянина взаймы, чтобы вернуть ему затем сторицей"[7].
Бухарин, опираясь на не всегда удачную терминологию Преображенского ("эксплуатация", "колонии"), истолковал его мысли таким образом, будто Преображенский признает наличие в советском обществе двух классов - эксплуататорского (пролетариат) и эксплуатируемого (класс мелких производителей). Другим объектом критики Бухарин избрал его прогноз о том, что в ходе развития социалистической экономики часть мелких производителей будет объединяться "на основах какой-то новой кооперации, представляющей из себя особый тип перехода мелкого производства к социализму не через капитализм и не через простое поглощение мелкого производства государственным хозяйством. Эта новая форма кооперации при диктатуре пролетариата, одним из ручейков которой являются, по-видимому, крестьянские коммуны и артели, ещё должна только развиться. Мы не может поэтому давать теоретический анализ того, что ещё не существует, а только должно возникнуть"[8].
Прогноз Преображенского был достаточно осторожным, предполагавшим добровольность и постепенность процесса производственного кооперирования, прежде всего в сельском хозяйстве. Бухарин же, выступая против такого варианта, предложил свой: "...Мы придём к социализму... через процесс обращения, а не непосредственно через процесс производства..."[9] Кооперация мыслилась им прежде всего как сбытовая, снабженческая, кредитная, но не как производственная; кооперация противопоставлялась колхозам и другим сельскохозяйственным производственным объединениям. В сноске к приведённому выше положению Бухарин специально подчёркивал, что "здесь указан лишь основной процесс; само собой разумеется, что и сельхозкоммуны, и артели, и другие производственные объединения тоже будут делать своё дело"[10].
Мысль Бухарина о том, что колхозы не являются "столбовой дорогой" к социализму, в 1925-1927 годах стала руководящей идеей теории и политики новой правящей фракции.
Следующий шаг в развитии своих идей Бухарин сделал в докладе "О новой экономической политике и наших задачах" (апрель 1925 года), где он впервые заявил о том, что у Ленина было два стратегических плана нэпа. Первый, разработанный в 1921 году, состоял в том, чтобы преодолеть мелкобуржуазную стихию с помощью иностранного капитала и кооперации как важнейших звеньев госкапитализма. Второй план, относящийся к 1923 году, трактовался Бухариным в духе мирного врастания капиталистических элементов, прежде всего кулачества, в социализм. Далее Бухарин заявлял, что преграды на пути капиталистического накопления вызывают недовольство не только кулачества, но и деревенской бедноты: "Зажиточный крестьянин недоволен тем, что мы ему мешаем накоплять, нанимать работников; с другой стороны, деревенская беднота, которая страдает от перенаселения, в свою очередь, ворчит на нас иногда за то, что мы мешаем ей наниматься к этому самому крепкому крестьянину"[11].
Центральная идея доклада Бухарина суммировалась в лозунге: "В общем и целом всему крестьянству, всем его слоям нужно сказать: обогащайтесь, накапливайте, развивайте своё хозяйство"[12]. Правда, Бухарин отмечал и "другую сторону этой проблемы" - рост капиталистических элементов в деревне, который должен быть компенсирован "для нашего середняцкого крестьянства, бедняков и батрачества". Эта компенсация мыслилась им в следующей форме: "Мы предпочитаем разрешить буржуазному крестьянину развивать его хозяйство, но брать с него будем гораздо больше, чем берем с середняка. Получаемые от него средства мы будем давать в форме кредитования середняцким организациям или в какой-нибудь другой форме бедноте и батракам"[13].
В ответ на это выступление Бухарина Крупская написала статью "Было ли у Ильича два стратегических плана: один в 1921-м году, другой в 1923-м?". В этой статье, представленной в "Правду", она выступала против утверждения Бухарина о том, что в ленинской статье "О кооперации" излагался принципиально новый стратегический план по сравнению с концепцией нэпа, разработанной в 1921 году. Крупская писала, что кооперативная политика, по мысли Ленина, призвана была облегчить переход крестьянства к крупному производству на началах добровольного объединения мелкого товарного хозяйства. Написание статьи "О кооперации", как она подчёркивала, было вызвано опасением Ленина, что отдельные товарищи, "увлекшись содействием мелкому производству, потеряют перспективу, перегнут палку в сторону капитализма"[14].
Бухарин написал ответную статью. Политбюро запретило публикацию обеих статей ради "интересов единства партии". Свои возражения по этому вопросу Крупская смогла высказать только на XIV съезде.
Занимая уже проверенную позицию, направленную на ослабление обеих противоборствующих сторон, Сталин добился от Бухарина, чтобы он признал ошибочность лозунга "обогащайтесь". Кроме того, Сталин вместе с Молотовым и Андреевым направил в редакцию "Комсомольской правды" письмо, где "призвал к порядку" редакцию за публикацию статьи ученика Бухарина А. Стецкого, в которой обосновался этот бухаринский лозунг. Спустя несколько дней, "при полном согласии Бухарина", Оргбюро за публикацию этой статьи сняло с поста редактора "Комсомольской правды" другого ученика Бухарина - А. Слепкова. Эти факты Сталин привёл на XIV съезде ВКП (б) в качестве доказательства того, что Центральный Комитет отверг лозунг "обогащайтесь", поскольку этот лозунг "не наш... он вызывает целый ряд сомнений и недоразумений"[15] и может породить представления о том, будто партия ставит своей задачей развитие частного накопления.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] XIII съезд Российской Коммунистической партия (большевиков). С. 209.<<
[2] История Коммунистической партии Советского Союза. М., 1970. Т. 4. Кн. 1. С. 296.<<
[3] Большая Советская Энциклопедия. М., 1927. Т. 8. С. 271.<<
[4] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 345.<<
[5] Бухарин Н. И. Проблемы теории и практики социализма.. М., 1989. С. 168.<<
[6] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 336.<<
[7] Бюллетень оппозиции. 1930. № 14. С. 25.<<
[8] Вестник Коммунистической академии. 1924. № 8. С. 100, 101.<<
[9] Бухарин Н. И. Избранные произведения. М., 1988. С. 94. 11-13.<<
[10] Там же.<<
[11] Там же. С. 135-137.<<
[12] Там же.<<
[13] Там же.<<
[14] Вопросы истории КПСС. 1990. № 10. С. 51, 52.<<
[15] Цит. по: Сталин И. В. Соч. Т. 7. С. 384.<<
Используются технологии uCoz