Благотворительный фонд имени Хазрета Совмена (original) (raw)

...И хотя Владимир Владимирович не даёт готовых рецептов, не предлагает определённой модели, но из его размышлений ясно вырисовывается «тип государства-цивилизации, где нет «нацменов, а принцип распознания «свой-чужой» определяется общей культурой и общими ценностями». Я думаю, за такой образ государства каждый здравомыслящий и честный человек. Да, за последние 20 лет слишком много накопилось невысказанного, неясного, тревожащего, «мутного». И такой откровенный, всесторонний анализ проблемы, прямой, без обиняков, разговор на очень острую тему нужен и важен как никогда. Ведь в национальном вопросе сошлись и «социалка», и экономика, и политика, и многие правовые отношения.

Но к счастью для нашей страны, у нас есть замечательный исторический опыт построения многонационального государства, и, думается, Россия своей историей ответила на мучающий сейчас мир выбор модели развития национальных отношений, миграционной политики.

У нас, действительно, страна с особым характером развития государственности. Владимир Владимирович приводит слова Ивана Ильина, в трудах которого и я в своё время нашёл многие ответы. «Не искоренить, не подавить, не поработить чужую кровь, не задушить иноплеменную и инославную жизнь, а дать всем дыхание и великую Родину... всех соблюсти, всех примирить, всем дать молиться по-своему, трудиться по-своему и лучших отовсюду вовлечь в государственное и культурное строительство».

Я читал абзац за абзацем и вспоминал своё детство на «многоголосой» Кубани, мир родного селения с неискоренимым кавказским гостеприимством, с добрососедством. Я вырос в обычной крестьянской семье, каких большинство в Адыгее. Нас, детей, у отца и матери было восьмеро. Я не помню своих родителей в праздности, в безделье. Всегда в работе, в хлопотах по хозяйству. В труде росли и мы, дети. Все каникулы в поле, на работе. Жили далеко не в достатке, но
родители мои всегда старались поделиться куском с теми, у кого он был меньше.

Хорошо помню, как отец и мать ночью раздавали муку односельчанам. Отец всегда помогал тем, кто потерял в войну хозяина дома. И было неважным, какой национальности эти люди, Кавказ — большое собрание народов. Но «национальное» и в уме-то не держали. Главное, что воспитывали в нас наши отец и мать, бабушки и дедушки — быть
достойным своего рода, никого не обманывать, работать честно, помогать людям. Это заповеди нашего национального воспитания.

И когда сейчас я слышу, читаю про Северный Кавказ как источник негатива, о конфликтах в некоторых российских регионах с выходцами с Кавказа, а местами и погромах, с горьким недоумением думаю, как же надо было постараться
политикам перекорёжить исконные институты нравственности, как экономические неурядицы последних двух десятилетий замутили сознание молодёжи, перебаламутили море народное, чтобы такое стало возможно. И всё же я глубоко убеждён, что если человек вырос в семье с твёрдыми нравственными установками, если родители вложили трудолюбие и честность, человек «не свихнётся» и вдали от дома, не поднимет руку на другого, в него не проникнет бацилла национализма. Всё идёт от семьи, всё родом из детства. С тех уроков нравственности, которые не вбиваются в голову нотациями, а впитываются через пример родительского поведения. Вспоминаются мои старательские артели на Чукотке, Колыме, в которых я начинал свой трудовой путь. То потрясение Севером, те невероятно трудные моменты,
которыми так полна работа «на золоте». Не представляю, как бы всё сложилось, если бы тогда ко мне отнеслись как к лицу кавказской национальности, с подозрением, недоверием. Однажды, это было на Колыме, вдвоём с товарищем
провалились в прорубь. Бухнулись в тяжёлой одежде в ледяную воду, сразу скрючивающую тело. Как, сколько барахтались в воде, не помню. Мне удалось вынырнуть, глядь — а напарника моего нет. Ныряю обратно, вытаскиваю, на лёд вылезаем вдвоём. И меня так вытаскивали. Это для тех краёв обычное дело — спасать прежде всего другого, не бросать. 18 лет я проработал на Колыме и Чукотке. Начинал с простого рабочего — старателя, потом был помощником геолога...

Сколько было моментов «на грани», не сосчитать. Но рядом были исключительные люди, каких только на Севере и встретишь. Это совсем другой народ. Самый прекрасный на свете. Вообще жёсткие условия жизни учат людей держаться друг за друга, там не жалеют себя, чтобы выручить другого. И вот уж где невозможны, немыслимы межнациональные
конфликты в принципе! За 38 лет моей работы на Севере, в компании «Полюс» никогда не было межнациональных конфликтов и бытовых размолвок. И не потому, что люди работали ради длинного рубля. Нет, на Севере другие измерения благополучия. Вспомнилось, как в 1970 году «взяли» одно месторождение в Магаданской области. Туда не
могли ни при Сталине забраться, ни после. Нужно было пройти около 800 километров. Я тогда был руководителем артели, собрал целую колонну техники, в штате 300 человек. Ушли в декабре. На тракторных санях груза от 40 до
60 тонн. На каждых санях. Мороз за 60 градусов. А идти через горы, долины. Несколько экспедиций до нас погибли. И нашей артели предрекали погибель. Шли 90 дней, в самые лютые морозы. Когда выпадали дни до минус 55, у нас были купальные дни. Разводили костры, топили снег в полубочках и купались. Мне, как руководителю, приходилось
первому начинать «омовения». Самые морозные дни выбрали потому, чтобы реки выдержали груз. Но не выдерживали. Лёд часто ломался, проваливались вместе с техникой. Вытаскивали, дальше шли. Добрались. Взяли золото!
Убеждён, если есть общее дело, и в первую очередь, на производстве, если у людей есть настоящая работа, если со стороны руководителей всё честно и «чисто» в плане финансов, если экономика работает на людей, напряжённость между «приезжими» и «коренными» никогда не возникнет. Вот я опять про Крайний Север, дорогую мне страну холодной земли и самых прекрасных людей. Человека там встречают не по национальности, а по делу, по человеческим качествам. С тем и провожают. Как пел Высоцкий: «Родственники, братья ли — артельщики, старатели, общие задачи, харч и цель».

Многое, я согласен с Владимиром Владимировичем Путиным, нужно пересмотреть в сегодняшнем образовании и воспитании подрастающих поколений. Но также твёрдо знаю, что детская среда самая чистая, изначально толерантная. Пример — мой детский дом в Красноярске. Там ведь ребятишки не только из Красноярского края, из разных регионов России. Разных они и национальностей. Сейчас вот даже есть цыганочка. Огонь-девчонка, рассказывают мне воспитатели. Так это ведь и интересно — у каждого ребёнка своё. И от этого и богаче, и сильнее вся детдомовская семья. И также Россия великая «богачка». А что появились сложности, «недоразумения», уверен, россиянам их удастся разрешить и преодолеть. Тем более, Владимир Путин как один из руководителей страны в своей статье демонстрирует глубокое понимание проблем, твёрдую позицию искреннего державника. Мне особенно понравилось, что в статье нет пустых деклараций «за интернационализм», нет трескотни о толерантности, которой, как мне кажется, забивается суть проблемы. Премьер признаёт ту роковую ошибку с федеративным устройством, когда начались
кичливые бодания с союзным центром руководств автономных и союзных республик, тот парад суверенитетов, щедро «даденных» тогдашним руководством страны. К чему это привело, известно. К непростительному развалу и сепаратизму.

И трижды прав Путин, когда говорит о том, что в межнациональной напряжённости находят выход системные проблемы общества, что между конфликтами на национальной почве существует прямая зависимость между нерешёнными социально-экономическими проблемами, пороками правоохранительной системы, неэффективностью власти, коррупцией. Вот на искоренение этих пороков и нужно направить общие усилия. И в первую очередь наладить производства. Большие и малые. Когда народ при деле, живёт хорошо, то национальный вопрос идёт не дальше, чем спор, чья долма вкуснее.