Про ростовскую королеву эльфов | RostovNews.Net (original) (raw)
Татьяна Валентиновна Савенко. Фото: Галина Пилипенко
Четырехчасовое (!) интервью проходит в арт-кафе «Ложка», где почти все стены занимают полки с книгами. Интерьер идеален — героиня -Татьяна Валентиновна Савенко была женой поэта Ивана Новицкого. Или правильнее написать «вдовой поэта»? Или всё же — женой без вести пропавшего (в наше время, а не в военное) поэта?
И, соответственно, невесткой Эльфриды Павловны Новицкой.
«Я помню как всё начиналось»
С Иваном Новицким мы впервые увидели друг друга в кафе «Красная шапочка» на Большой Садовой, там, где теперь магазин обуви «Эколас».
Стали общаться. В основном у меня в общаге. А там — режим. Гости — до 23.00.
Вот он однажды и решил попасть ко мне через окно. На втором этаже. За подоконник уцепился и дальше — никак! Висит на руках, а я бегаю по друзьям в поисках помощи — кто бы помог втащить его, чтобы не разбился! «Романтика»!
Как-то он повёл меня к маме, в эту квартиру, «На Семашко». Я подумала: «Да, запустил мужик квартирку…»
Казалось, что с уборками в этом доме незнакомы.
Я: «А где мама?»
Иван: «В больнице. Она упала и ударилась головой».
Увидела я ЭП позже. Иван давно меня звал и, для храбрости взяв подругу и красиво оплетённую кугой бутылку, кажется, венгерского, вина и пошли к Эльфриде Павловне знакомиться.
Мы успели сказать только «Здравствуйте»… ЭП стала нас «разговаривать». И мы просто подвисли… Потрясала речь и количество книг… Зашла очень красивая еврейская девушка. Немного послушала, на что-то посетовала и исчезла.
Ушли ошарашенные этим человеком! Она нам очень понравилось!
Потом я пришла к ней одна. На кухне — завалы немытой посуды. На столах, подоконниках, табуретках и прочих плоскостях — уже неоднократно использованные стаканы, тарелки, вилки…
Не один час пришлось всё это приводить в приемлемое состояние. Хорошо, что мой выходной кружевной костюмчик легко отстирывался…
И вот сидит Иван — такой — домашний-домашний в своей клетчатой рубашке, а Эльфрида Павловна и говорит: «Ну что тебе ещё надо, Иван? Таких не бросают, на таких женятся!»
Молчу — не могу же я сказать, что Иван уже трижды предлагал мне выйти замуж, а я всё не соглашалась! Ну, а тут, смотрю — мама-то не против, вот я и согласилась.
Эльфрида Павловна Новицкая. Обратите внимание — босиком, хотя, видимо, сыро и холодно!
«Квартирный вопрос испортил москвичей»
В ЗАГСЕ нас с Ваней встретила вся семья: мама — Эльфрида Павловна, бабушка и дедчим (так назывался неродной дедушка Ивана — на манер «отчим»).
И вся семья… встала горой против нашего брака! Нельзя! Мы не позволим!
Было стыдно и очень обидно! Но эта история скорее относится ко мне, Ивану и бабушке, чем к Эльфриде Павловне.
Во-первых, я была старше, во вторых я жила в общежитии.
Бесприданница! Они думали, что мне нужна его квартира.
И мы зарегистрировались только с третьей попытки и то, не в Ростове, а в моей деревне.
Кстати, из-за этой регистрации, пропала моя очередь на получение квартиры от военного предприятия, где я тогда работала. А я была пятой, это уже очень близко к квартире!
Я ни от кого не скрывала, что мы с Иваном расписались… Об этом знали все в общежитии.
И вот однажды, воспитатель требует от меня, чтобы я принесла паспорт в связи с какой-то проверкой.
Иван говорит: «Не носи — выпишут!»
Я: «Как это? Я — советский человек! А потом — за что выпишут? Причина?»
Иван — твёрдо: «Выпишут».
И я поняла, что он прав, только когда увидела глаза воспитательницы… Она потянула паспорт к себе, я, наконец, «прозрев» — к себе. Она оказалась сильнее и ловчее… И меня выписали!
Со всеми потрохами! Даже без обходного листа! Где всем общежитийским богам полагалось расписаться — за сдачу постели кастелянше, библиотекарю — за книги и т.д. Поэтому, я забрала всё, что смогла унести, включая верблюжье одеяло. Только свою немецкую кровать вытащить не смогла.
Люся Андрейченко (шеф-редактор утреннего вещания программы «Вести-ДонТР») придумала подпись: дал Джим на счастье лапу ей.
Через два месяца рядом с общагой стали строить дом. Все очередники получили квартиры.
После регистрации отношение Эльфриды Павловны ко мне резко изменилось!
В какую сторону? В худшую. Квартиру они выбили, когда из Сибири переехали в Ростов — после реабилитации отца Эльфриды Павловны.
Так вот, отношение ко мне ухудшилось еще больше, когда Иван меня прописал в этой коммуналке. Мне уже просто некуда было деваться — соседка вела активную борьбу за захват коммунального пространства и постоянно вызывала милицию — проверка паспортного режима называется.
А у меня прописки нет. Тогда это было невозможно! И Иван прописал меня — законную, уже зарегистрированную жену.
Да, ужас… Комнаты в высоту больше, чем в ширину. Пенал. Умещалась только кровать. И квартира была практически голой, с разбитой дверью. Обидно было то, что Эльфрида Павловна, под влиянием своей мамы, стала считать меня «хищницей».
Бабушка Эльфриды в донской столице вышла замуж за военного в отставке и поселилась в чудной квартирке, с роскошным зеркалом от пола до потолка в резной деревянной раме.
А Эльфриду Павловну с отцом (родным дедом Ивана) и сыном — Иваном — поселили в переселенческой 16-ти метровой коммунальной квартирке на Московской и она стала биться доказывая — как же так — сын из армии вернется, и мы втроём будем ютиться в одной комнате — а я же женщина еще ничего себе, в активном возрасте!
В результате битвы ей дали это безобразие на Ульяновской 29. Причём, это была просто комната и все! Ни санузла, ни прихожей — ни-че-го!
Как-то ей удалось добиться, чтобы ей прилепили ванну и туалет, пристроили крыльцо и ступеньки!
И когда мы с Эльфридой Павловной при приватизации были обвинены в самозастрое, мы пришли к архитектору — Арцатбаняну и сказали: «Посмотрите на нас. Вы верите, что мы можем самостоятельно вбить хотя бы гвоздь?» Самозастрой сняли.
Любить по-чёрному
Одно время Эльфрида Павловна училась в театральном, в Москве, вместе со знаменитой теперь актрисой Ией Саввиной.
Но в зимние каникулы, после первого семестра, в столичное общежитие прибыла мама Эльфриды Павловны и посчитала неприличным общество, в котором тогда еще молодая Эльфрида Павловна находилась. И забрала ее оттуда. А жаль! Могла получиться вторая Раневская!
Одно время Эльфрида Павловна занималась тем, что ставила пластику движений девочкам. Например, стайка девушек в черном трико, отрабатывали разные танцевальные движения, то нежные, то агрессивные, а годовалый внук стоял в кроватке и плакал — резкость в перемене движений пугали его! Черные скачущие фигуры!
Эльфриде Павловне нужно было зарабатывать, потому что ей сделали чёрную трудовую книжку. В соответствии с цветом её жениха. У Эльфриды Павловны была любовь — чернокожий африканский принц.
Ну, представьте — в то время — женщина раскованно обнимается на улицах Ростова с негром!
Её пригласили в КГБ раз, потом два. Однако, Эльфрида Павловна была неугомонна — они любили друг друга.
Но африканец отучился и уехал, очень звал её с собой, но она не захотела покидать Советский Союз!
Я до сих пор не понимаю, почему она отказалась. Видимо, придавила ее советская психология!
В Эльфриде Павловне уживались две женщины — она — простая ростовская тётка, на которую повлиял и КГБ и Советский Союз и абсолютно свободная личность!
Он хотел купить там белый «Мерседес» и катать Эльфриду.
А она смеялась и говорила, что он в белом мерседесе будет как муха в сметане.
Он на сравнение не обижался.
Она не согласилась на требование спецслужб разорвать «неподобающую» связь с иностранцем и тогда вдруг выяснилось, что её никуда не принимают на работу…
Я не помню ни страну, из которой был принц, ни его имени. Зато прекрасно помню, как звали девушку, с которой мой муж встречался до меня. Она была тоже чернокожей и ее звали Кауна.
Её спасли от правящего режима какой-то африканской страны и отправили в Россию учиться.
Она очень любила Ивана, но родить от него не могла — по тюрьмам здоровье растеряла.
С Татьяной Валентиновной разговаривала Галина Пилипенко.
Все фотографии публикуются впервые. Мы нашли пленки в доме Эльфриды, однажды, разбирая её наследство. Главный в процессе — Коля Новицкий, плюс «помогальщики» — Ируся Ровер (владелица арт-кафе «Ложка», Дмитрий — Митя Посиделов (мой сынок) и я.
Андрей Крашеница перевёл их в цифровой формат, за что — спасибище большое. Приходите на выставку в «Ложку» 25 января. На фото ниже: Эльфрида Павловна Новицкая ( справа). В центре, чуть правее — Олег Кожин, папа Александра Кожина — председателя ростовского отделения общества охраны памятников истории и культуры, или проще говоря — Человека-памятника.
Особенные благодарности Ирусе Ровер — за идею интервью и за его организацию.
Tags: Александр Кожин, Арт-кафе Ложка, Дмитрий Посиделов, живопись, Иван Новицкий, Ирина Ровер, Людмила Андрейченко, Николай Новицкий, новости культуры в Ростове-на-Дону, поэзия, Эльфрида Новицкая