Анна Бройдо. Вспомним, товарищ. | Румянцевский музей (original) (raw)
- Конечно же, я знаю и люблю эту песню, - удивился моему вопросу журналист-международник, лидер партии «Трудовая Россия» Виктор Анпилов. – Причем давно, точно до 1964 года, когда меня призвали, потому что в армии мы с другом ее часто пели: ведь она, написанная солдатами для солдат, правдивей многих заказных текстов говорит о ратном труде. Правда, «Баксанская» не была массовой – ее предпочитали ребята патриотично настроенные, с широким кругозором. Кстати, и познакомил меня с ней журнал «Кругозор»: был такой, с гибкими пластинками. На одной из них я услышал «Баксанскую» - вместе с подборкой других замечательных песен, посвященных освобождению Кавказа от фашистов.
Закрыли грудью перевалы
В 1964 году я только родилась. Поэтому впервые услышала эту уникальную песню уже году в 1977, у походного костра, от ребят, приехавших на наш туристический слет из Томска:
Где снега тропинки заметают,
Где лавины грозные шумят,
Эту песнь сложил и распевает
Альпинистов боевой отряд.
Нам в боях родными стали горы,
Не страшны бураны и пурга,
Дан приказ, – недолги были сборы
На разведку в логово врага.
Помнишь, товарищ, белые снега,
Стройный лес Баксана, блиндажи врага,
Помнишь гранату и записку в ней
На скалистом гребне для грядущих дней.
Помнишь, товарищ, вой ночной пурги,
Помнишь, как кричали: «Рус, сдавайсь!» враги,
Помнишь, как ответил твой грозный автомат,
Помнишь, как вернулись мы с тобой в отряд.
На костре в дыму трещали ветки,
В котелке дымился крепкий чай,
Ты пришел усталый из разведки,
Много пил и столько же молчал.
Синими замерзшими руками
Протирал вспотевший автомат
И о чем-то думал временами,
Головой откинувшись назад.
Помнишь, товарищ, белые снега,
Стройный лес Баксана, блиндажи врага,
Помнишь гранату и записку в ней
На скалистом гребне для грядущих дней.
Помнишь, товарищ, вой ночной пурги,
Помнишь, как бежали в панике враги,
Помнишь, как ответил твой грозный автомат,
Помнишь, как вернулись с победой мы в отряд.
Там, где день и ночь бушуют шквалы,
Тонут скалы грозные в снегу,
Мы закрыли грудью перевалы,
Но ни пяди не дали врагу.
День придет решительным ударом –
В бой с врагом пойдем в последний раз:
И тогда все скажут, что недаром
Мы стояли насмерть за Кавказ.
Шуткам не учат в наших лагерях,
Если придется воевать в горах,
Вместе с ледорубом возьмешь ты автомат,
Словно на страховке, сожмешь его приклад.
Помнишь, товарищ, белые снега,
Стройный лес Баксана, блиндажи врага.
Кости на Бассах, могилы под Ушбой…
Помнишь, товарищ? Помни, дорогой…
Томичи, охотно дав переписать слова, рассказали, что эту песню сочинили в 1943 году Любовь Каратаева, Андрей Грязнов и Николай Персиянинов, бойцы Особой группы отрядов НКВД. Эти горнострелковые отряды были сформированы осенью 1942, когда фашисты рвались на Кавказ, из красноармейцев, имевших альпинистскую подготовку. Воины-альпинисты внесли значительный вклад в оборону Кавказа: производили глубокие разведки в тыл врага, совершали внезапные налеты на вражеские гарнизоны и после короткого боя быстро скрывались в горах. Их главными противниками были баварские егеря из отборной фашистской дивизии «Эдельвейс», установившие на вершинах Эльбруса флаги со свастикой. «Это символизирует величие Рейха!», «Кавказ в наших руках!» - захлебывалась гитлеровская пропаганда. Поэтому самой почетной наградой для наших бойцов стало задание командования Закавказского фронта: сорвать с Эльбруса вражеские штандарты и водрузить на его вершины знамена Советского Союза. 13 и 17 февраля 1943 года герои обороны Кавказа: Николай Гусак, Александр Сидоренко, братья Габриэль и Бекно Хергиани, Евгений Белецкий, Евгений Смирнов, Александр Гусев, Георгий Сулаквелидзе, Георгий Одноблюдов, Анатолий Багров, Андрей Грязнов, Леонид Кельс, Владислав Лубенец, Борис Грачев, Виктор Кухтин, Алексей Немчинов, Любовь Каратаева, Николай Персиянинов, Николай Моренец и военный кинооператор Никита Петросов выполнили приказ.
Мы эту песню в сердце сберегли
У нее волшебная мелодия: нежная и звонкая, печальная и героическая, которую одинаково ладно выводят юные девичьи и огрубевшие мужские голоса. Написал ее в 1938 году выпускник Московской консерватории, впоследствии народный артист России композитор Борис Терентьев, вдохновившись искренней интонацией стихотворения «Семья» поэта Ильи Финка. Казалось бы, незатейливая, эта песенка стала очень популярной в предвоенные годы, ведь в ней говорилось о любви, доме, семье – о том, что дорого и близко каждому. И вдвойне – солдату. Не случайно именно ее вспоминали наши воины на ледяных скалах Приэльбрусья:
Мы с тобой не первый год встречаем,
Много весен улыбалось нам.
Если грустно – вместе мы скучаем,
Радость тоже делим пополам.
Ничего, что ты пришел усталый,
Что на лбу морщинка залегла, –
Я тебя, родной мой, ожидала,
Столько слов хороших сберегла...
Пусть дни проходят, спешит за годом год, –
Когда минутка грустная придет,
Я обниму тебя, в глаза твои взгляну,
Спрошу: ты помнишь первую весну,
Наш первый вечер и обрыв к реке
И чью-то песню где-то вдалеке?
Мы нежность ночи той с годами не сожгли,
Мы эту песню в сердце сберегли.
И тебя по-прежнему люблю я,
Так люблю, что ты не знаешь сам.
Я тебя немножечко ревную
К совещаньям, книгам и друзьям.
Ты такой, как был, неутомимый,
Лишь виски оделись сединой,
И гордишься ты своей любимой,
Ты гордишься сыном и женой.
Пусть дни проходят, спешит за годом год, –
Когда минутка грустная придет,
Я обниму тебя, в глаза твои взгляну,
Спрошу: ты помнишь первую весну,
Наш первый вечер и обрыв к реке
И чью-то песню где-то вдалеке?
Мы нежность ночи той с годами не сожгли,
Мы эту песню в сердце сберегли.
В 60-х годах танго «Пусть дни проходят» спела Майя Кристалинская. А «Баксанская» ушла в народ – причем молодой народ. Среди моих ровесников - студентов, туристов, альпинистов – такой любовью и популярностью не пользовалась ни одна из поистине замечательных песен Великой Отечественной. И кто-то из этих ребят через несколько лет принес ее и «на афганскую выжженную землю».
Люди крепче, чем броня
- Вообще-то для меня военные воспоминания – не самые приятные, и тут я, кстати, не одинок, - признался «афганец» Сергей Бабурин, заместитель Председателя Государственной Думы, лидер партии «Народная воля». – Я никогда не смотрю фильмов об Афгане, песни тоже не очень жалую. Но вот эту: «Вспомним, товарищ, мы Афганистан» - я люблю. Потому что в ней есть главное - сердце солдата.
Афганистан – тоже горы, но другие – не наши. Война – тоже другая. Сама жизнь потребовала корректировки, современных реалий, вдохновив легендарного фронтового барда Юрия Кирсанова:
Бой гремел в окрестностях Кабула -
Ночь светилась всплесками огня.
Не сломало нас и не согнуло,
Видно, люди крепче, чем броня.
Дипломаты мы не по призванью,
Нам милей братишка-автомат,
Четкие команды-приказанья
И в кармане парочка гранат.
Вспомним, товарищ, мы Афганистан:
Зарево пожарищ, крики мусульман,
Грохот автоматов, взрывы за рекой,
Вспомним, товарищ, вспомним, дорогой.
Вспомним с тобою, как мы шли в ночи,
Вспомним, как бежали в горы басмачи,
Как загрохотал твой грозный АКС,
Вспомним, товарищ, вспомним, наконец…
На костре в дыму трещали ветки,
В котелке кипел зеленый чай.
Ты пришел усталый из разведки,
Много пил и столько же молчал.
Синими замерзшими руками
Протирал вспотевший автомат
И о чем-то думал временами,
Головой откинувшись назад.
Вспомним, товарищ, мы Афганистан:
Зарево пожарищ, крики мусульман,
Грохот автоматов, взрывы за рекой,
Вспомним, товарищ, вспомним, дорогой.
Вспомним с тобою, как мы шли в ночи,
Вспомним, как бежали в горы басмачи,
Как загрохотал твой грозный АКС,
Вспомним, товарищ, вспомним, наконец…
Самолет заходит на посадку,
Тяжело моторами гудя.
Он привез патроны и взрывчатку -
Это для тебя и для меня.
Знайте же, ребята-мусульмане,
Ваша сила в том, что мы за вас!
И не надо лишних трепыханий -
В бой ходить нам не в последний раз.
Вспомним, товарищ, мы Афганистан:
Зарево пожарищ, крики мусульман,
Грохот автоматов, взрывы за рекой,
Вспомним, товарищ, вспомним, дорогой.
Вспомним с тобою, как мы шли в ночи,
Вспомним, как бежали в горы басмачи,
Как загрохотал твой грозный АКС,
Вспомним, товарищ, вспомним, наконец…
«Афганская» стала самым популярным вариантом старой песни – и одновременно самой популярной солдатской песней восьмидесятых. Воинами с гитарой было написано в те годы немало хороших, берущих за душу песен: «Кукушка», «Тревога», «Молчи, солдат». Но только «Вспомним, товарищ» заслужила среди бойцов название «Афганская». И уже в Союзе, когда началось движение ветеранов Афганистана, каждое даже самое официальное, даже в Кремле, собрание «афганцев» заканчивалось стихийным, без всякой команды, ее исполнением - стоя. Она стала гимном – и паролем, по которому узнают своих.
- Впервые услышал «Афганскую» в Балашихинской школе диверсантов, с тех пор ни одной нашей встречи без нее не обходится, - подтвердил полковник Сергей Гончаров, глава Ассоциации ветеранов подразделений антитеррора «Альфа». – Ни одна из военных песен так не легла ребятам на душу, и мелодия у нее необыкновенно красивая. Кстати, в Афганистане мне приходилось слышать варианты текста, чуть отличные от главного: каждое подразделение добавляло какие-то свои слова, детали – у нас, в «Альфе» были свои, у ГРУ – свои. Так песня становилась уже совсем-совсем нашей. А ведь поэтому и поют на войне – ради общего душевного переживания, порождающего внутреннюю уверенность: мы едины, мы – команда!
Есть у «Афганской» и еще один вариант текста, который исполнял один из популярных армейских ВИА: «Догорая, падает, ракета, догорает на закате дня…» Он не плохой - он профессиональней, патриотичней и политкорректней – но он искусственный, «заказной». Может, поэтому «массы» его и не подхватили.
Насмерть за Кавказ
В 1992-93 годах я работала военным корреспондентом на абхазо-грузинской войне. В сентябре 1993 года абхазская армия вела решающие бои за освобождение своей столицы – Сухума - от войск Госсовета Грузии. Вечером, в минуту затишья, мы с коллегами подсели к солдатскому костру. Бородатый гитарист что-то негромко напевал, а вот припев подхватили все:
Вспомним, абхазец, Гумистинский бой:
Зарево пожарищ, взрывы за рекой.
Грохот автомата, крики «Мишвеле!»
(«Спасите!» (груз.) - А.Б.)
Вспомним, товарищ, вспомним, наконец.
Вспомним, абхазец, как мы шли в ночи,
Как сверкали пятки грузинской саранчи,
Как загрохотал твой грозный АКС,
Вспомним, товарищ, вспомним, наконец.
«Откуда эта песня?» - «Ее написал один наш парень, известный бард - Темур Бигвава, называется «Бой гремел в окрестностях Сухума». Погиб совсем недавно». – «Но это же переделка известной военной песни!» - «Нет, не может быть - это наша, фронтовая песня!».
Мне нехотя поверили только после исполнения и «Баксанской» и «Афганской». Выяснилось, что «Абхазская» - одна из самых популярных и любимых песен Гумистинского фронта. Бойцам и в голову не приходило, что песня «не местная», настолько она казалась органичной, воспринималась как абсолютно своя. Это при том, что Темур Бигвава, написавший немало ярких песен, единственный раз в своем творчестве прибег к заимствованию, лишь слегка изменив слова «Афганской». Ее и сейчас знают и поют в Абхазии. Вот только горько, что спустя полвека вновь актуален, казалось, давно ставший историей куплет «Баксанской»:
День придет решительным ударом –
В бой с врагом пойдем в последний раз.
И тогда все скажут, что недаром
Мы стояли насмерть за Кавказ.
Миротворцы Арцаха
Когда я писала об истории «Баксанской», решила уточнить некоторые факты в Интернете. И даже не очень удивилась, нечаянно обнаружив на одном из сайтов, посвященном солдатскому фольклору, «Карабахскую»:
До чего ж длинна командировка -
Далеко на севере Москва.
Стачка, забастовка, голодовка -
Это, к сожаленью, не слова.
Это в наши дни и наши годы
В Закавказье спор решает кровь:
Словно обезумев, два народа
Позабыли дружбу и любовь.
Вспомним, товарищ, Особый Комитет
Вспомним, как держали мы Степанакерт,
Чтоб шальная пуля, вырвавшись от нас,
Не воспламенила солнечный Кавказ.
Вспомним, товарищ, поселок Манашит,
Как они стреляли, а мы в атаку шли.
Как в бою был ранен наш ротный командир,
Но мы стояли насмерть, села не отдадим.
Снова в Карабахе неспокойно
Взвинчены Баку и Ереван.
Защищает их от новой бойни
Родины надежный сын – солдат.
Пусть азербайджанцы и армяне
Искоса порой глядят на нас,
Верим: детский смех еще нагрянет,
Улыбнутся матери не раз.
Вспомним, товарищ, Особый Комитет
Вспомним, как держали мы Степанакерт,
Чтоб шальная пуля, вырвавшись от нас,
Не воспламенила солнечный Кавказ.
Вспомним, товарищ, поселок Манашит,
Как они стреляли, а мы в атаку шли.
Как в бою был ранен наш ротный командир,
Но мы стояли насмерть, села не отдадим.
А пока задумчив председатель
И солдаты не смыкают глаз,
В горы, чтоб покой и мир отдать им,
Вновь уходит батальон от нас.
Комиссар склонился над страницей,
Рубленой строкой взорвется ТАСС,
Знает он всей правды лишь частицу
Дети и жена взгрустнут о нас.
Вспомним, товарищ, Особый Комитет
Вспомним, как держали мы Степанакерт,
Чтоб шальная пуля, вырвавшись от нас,
Не воспламенила солнечный Кавказ.
Вспомним, товарищ, поселок Манашит
В небе над Арцахом вертолет подбит.
Но никто не дрогнул, не выполнив приказ,
Ведь не зря Отчизна надеется на нас.
По стране шагнула перестройка -
Все за демократию сейчас,
Если тут не смолкнет перестрелка,
Вновь наступит диктатуры час.
Для того сидим мы в Карабахе
Чтоб возврата не было в застой,
Чтоб не жил народ Отчизны в страхе
За страну, за наш советский строй.
Вспомним, товарищ, Особый Комитет
Вспомним, как держали мы Степанакерт,
Чтоб шальная пуля, вырвавшись от нас,
Не воспламенила солнечный Кавказ.
Вспомним, товарищ, поселок Манашит
В небе над Арцахом вертолет подбит.
Но никто не дрогнул, не выполнив приказ,
Ведь не зря Отчизна надеется на нас.
К сожалению, ни автора слов, ни комментариев к тексту обнаружить на сайте не удалось. Может, кто-нибудь сможет что-то сообщить – вспомним, товарищ? Но по стилю, по упомянутым реалиям, можно предположить, что ее написали в 1989-1990 году военнослужащие внутренних войск СССР, переброшенных на территорию Нагорно-Карабахской автономной области, чтобы остановить кровавые межнациональные столкновения. Это были первые миротворцы постсоветской истории, и не их вина, что Карабах все-таки полыхнул большой войной – ведь при них ее не было. И очень важно, чтобы их служба, их подвиг не был забыт. А еще очень важно, что «Карабахская» отличается от предшественниц: она не столько о войне, сколько о том, что война не должна случиться.
Вновь уходит батальон от нас
Выходит, по логике вещей, где-то должна существовать и «Чеченская»?
- Вот тут ничем помочь не могу – не слышал, - развел руками Председатель Комитета Государственной Думы по делам ветеранов, генерал армии Николай Ковалев. – Кстати, я уже довольно давно отметил интересную закономерность, которой пока не нашел объяснения. Сколько замечательных, да просто гениальных песен родилось в Афгане – почему же чеченская кампания не дала такой же творческий импульс? Да, конечно, войны бывают разные, но сами ситуации, переживаемые людьми, во всех войнах примерно одни: тоска по дому, плечо друга, долг и смерть. И воспоминания о них – при всем трагизме – очень дороги солдату. Может, поэтому так любима среди нас «Афганская», ведь ее ключевые слова – «Вспомним, товарищ!».
«Чеченская» так и не отыскалась – ни у солдат, ни у генералов, ни у бардов.
Наверное, правда, - бывают разными войны.
Но сильней всего мне хочется, чтобы мальчишки с автоматами уже больше никогда не сложили на эту чистую мелодию новых песен о новых битвах.