Миглиниекс: «Помогаю клубу по всем фронтам» (original) (raw)

Досье: Игорс Миглиниекс

Родился 4 мая 1964 г. в Риге. Гражданство - Латвия.

Рост - 192 см. Игровое амплуа - защитник. Заслуженный мастер спорта СССР.

Образование: высшее. В 2002 году окончил Латвийскую спортивную академию LASE.

Семья: Женат (супруга Диана), шестеро детей: Мария (17 лет), Анья (15 лет), Эдвардс (11 лет), Паулс-Густафс (8 лет), Патриция (5 лет), Якобс-Янис (1 год). Родной брат Игорса, Раймонд Миглиниекс, баскетболист, экс-защитник ЦСКА (Россия).

Достижения: чемпион Олимпиады в Сеуле (1988), вице-чемпион Универсиады в Дуйсбурге (1991), чемпион Европы среди кадетов (1980), чемпион Европы среди юниоров (1982), вице-чемпион мира среди юниоров (1983).

Карьера игрока: ВЭФ (Рига), ЦСКА (Москва), клубы Германии, Югославии, Швейцарии, Литвы и США. В 1992 г. участвовал в матче всех звезд World Basketball League ("малой" лиги) вместе с будущими звездами НБА: Джоном Старксом, Марио Элие и Винсентом Аскью. Был в летних лагерях "Лос-Анджелес Клипперз", "Атланта Хоукс", "Шарлот Хорнетс".

Карьера тренера:

Главный тренер БК "Донецк" Игорс Миглиниекс - личность легендарная. Один из столпов великой команды Гомельского, олимпийский чемпион Сеула 1988 года рассказал "Салону", как это непросто - быть баскетболистом № 1 в стране, помешанной на баскетболе.

Часть первая. Танцующий баскетболист

- Латвия – баскетбольная страна, которая всегда жила и живет, игрой придуманной в XIX в. преподавателем Нейсмитом. Мой отец Янис Миглиниекс выступал за рижский ВЭФ. После объединения столичных СКА и ВЭФа играл в одной команде с лучшими баскетболистами того времени в республике – Майгонисом Валдманисом, Янисом Круминьшем и Валдисом Мужниексом. Хотя наша семья из припортового Лиепая, как тогда часто бывало в поисках лучшей доли родители переехали в столицу. После слияния двух столичных клубов, в объединенной команде отцу приходилось довольствоваться ролью 8-го—9-го игрока. Частенько, когда был маленьким, доводилось посещать игры с участием отцовой команды. Это были незабываемые эмоции.

Дома, как только начал ходить, мяч стал моим верным спутником: в туалете с трех метров в детский горшок бросал (смеется)… Тогда же колец нигде не было, ничего нельзя было купить, все нужно было придумывать. Вместе с братом (он младше меня на шесть лет) мы дома моделировали некое подобие баскетбола: пытались попасть в условное кольцо, роль которого выполняла пространство между перекладиной и дверным косяком. А для того, чтобы придать игре убедительности, использовали детскую настольную игру, купленную родителями в «Детском мире». Оснащенное почти натуральным баскетбольным табло, оно выполняло главную функцию – фиксировала результат наших с братом сражений. Таймером выступали часы с кухни, первоначально предназначенные для приготовления пищи, которые мы выдрали вместе с «мясом». Выглядело почти натурально. Отец, работавший тогда в пищеблоке завода, возвращался домой после работы, но, тем не менее, частенько наблюдал за развязкой баскетбольных овертаймов у сыновей. Часто случалось, что мяч по необъяснимым причинам норовил угодить либо в вазу, либо в люстру и папа помогал нам до возвращения мамы спрятать следы преступления. Родители были демократы. Отец - человек спортивный, а мама в большей степени – из мира искусства, закончила музыкальную школу. Мой дед по материнской линии был солистом Лиепайской оперы и известным в городе портным, дяди – солидные, из профессуры. Получается, генеалогические ветви по маме ведут в интеллигенцию. А вот по папиной линии в большей степени – в сельское хозяйство. Его отец, мой получается дедушка, был деревенский, имел 38 Га земли, вел хозяйство: лошади, коровы – все было. Отец, наделенный сильным характером, развивал в нас спортивное начало, прививал любовь к спорту и здоровому образу жизни. Мы вчетвером и на лыжах ходили, у нас неподалеку лес был. Он научил нас всему: играть в волейбол, теннис, футбол, бадминтон, стоять на коньках, плавать. Такая у нас жизнь в детстве была – со стороны отца спортивная, а благодаря маме мы развивались духовно – театры посещали, я бальными танцами занимался.

– Бальными танцами?!

– Да. Параллельно с баскетболом, начиная с первого класса, танцами. Я был чемпионом Латвии по бальным танцам и баскетболу. Мы достаточно успешно выступали на разных турнирах внутри страны – всегда занимали первые/вторые места. Но к 13 годам встала диллема: или танцы или баскетбол. Совмещать становилось все труднее и труднее. Танцевать – значит нужно было, дополнительно заниматься в балете. А в баскетбольной сборной я был лидером, капитаном – пошли зарубежные турниры, требовавшие времени. И вспоминая сейчас это, невольно сокрушаешься, до чего жизнь удивительная штука. Все предрешил один случай. Но впрочем, стоит, пожалуй, еще одну изюминку отметить, за что я безмерно благодарен родителям. Кроме того, что я первый в истории олимпийский чемпион в Латвии – это нечто большое не спорю. Есть еще один любопытный нюанс – мы первыми в республике применили новейшие технологии пошива костюма для выступления. Тогда ведь все в пиджаках танцевали, а моя мама в польски журналах увидела танцевальный костюм – комбинезон, трико. И на один турнир я вышел в этом одеянии, что вызвало настоящий шок у конкурентов и членов жюри. Без вариантов после латиноамериканского танца мне отдали первое место и после этого конкурса все поголовно стали шить подобные комбинезоны. Получается, стал первопроходцем в этом деле. А окончательное решение завязать с танцами появилось после одного из турниров, где на кону стояла возможность двум первым парам отправиться на зарубежный турнир. После 6 танцев мы по очкам занимали желанное второе место, и оставались два наиболее простых: Венский вальс и полька. Открутил их - и ты в желанной двойке! Когда же вердикт жюри отбросил нас по очкам на 9 место, стало понятно, что о честности оценок арбитров можно только мечтать. Во многом после этого я распрощался с бальными танцами и сосредоточился на любимой игре.

– Когда баскетбол перевесил все остальные виды спорта, которыми вы увлекались?

– С первого класса. Потому что тогда можно было уже идти в спортивную школу. Я начиная с первого класса стал заниматься у Валдманиса в его детской спортшколе. Спустя три года пришлось сменить школу – в старую пришел другой тренер, который не очень ответственно относился к работе, порою забывал приходить на тренировки… В этот момент, отец понимая важность периода, сам в свое свободное время, пришел и начал нас тренировать. А потом я уже перешел в другую спортивную школу и там до конца прошел ступени юношеского баскетбола вплоть по команду мастеров.

Я просто хотел играть и знал, что я буду лучшим. Это внутри такое чувство! Отчасти уверенность зиждилась и на большом объеме дополнительной работы: если это было в спортшколе – отец со мной много занимался. В школе еще, каждое утро вставали в шесть - половине седьмого и приходили в зал, поработать над броском. Я каждый день бегал кроссы. Очень важно было психологически – я знал, что больше всех делаю, работаю. Точно так же где-то в Литве это делали Куртинайтис и Хомичюс; в Украине – Александр Волков. И в конечном итоге мы – лучшие на тот момент в большой стране - сошлись все вместе в сборной. Потому что психологическая уверенность - важнейшая составляющая. Конечно, должны быть физические данные, но главное – это наработки в период развития. И я очень благодарен родителям – я ведь не какой-то суперспринтер, суперпрыгун, не супервыносливый – просто у меня все было развито на хорошем уровне.

– Наверное, в отличие от отца, вашей маме далеко не просто было воспринимать обратную сторону баскетбола: травмы, реабилитации…

– Конечно. Я в 16 лет попал в рижский ВЭФ, причем можно сказать без раскачки оказался в основном составе. А сами понимаете – 17 лет, всю энергию, все силы оставлял там. Я приезжал с игр, и ночью у меня сводило все тело – магнезиум выходил, а тогда никто особо не знал нюансов реабилитации спортсменов. Питались мы хорошо, но где-то не доставало знаний, как сформировать моцион, именно в пользу продуктов, которые бы были богаты тем или иным нужным компонентом.

– Маме хватало мужества приходить на игры с вашим участием?

– После первых игр (учтите еще возраст!), когда я летел головой вперед или к зрителям вылетал (желание и самоотдача на глазах переполненного рижского дворца была максимальная) – маме хватило двух серьезных матчей, после чего она решила больше не смотреть на это. Тогда я не понимал, возможно, в силу возраста. Теперь же, даже если где-то мои сыновья будут играть, я тоже буду сильно переживать. Потому, что современный баскетбол – это сумасшедшие скорость и динамика… А по-семейному, весь наш быт держала мама. Не было такого, чтобы я, допустим, улетал рано утром на игру, и она не поднялась даже в четыре-пять часов, чтобы заварить чай, сделать свежий завтрак: не просто омлетик, а полноценный завтрак.

– В жизни любого человека не маловажное значение играет случай

– Об этом можно рассказывать часами и писать книги. Приведу лишь один пример, когда мне было 15 лет и, открывались радужные перспективы, произошел эпизод, едва не стоивший мне карьеры. Наша сборная возвращалась из Алма-Аты. Рано утром часть делегации должна была отправиться первым рейсом, а остальные улетали попозже. Незадолго до регистрации, мне понадобилось разменять деньги на мелкую монету – медяки. Я обратился к женщине лет 50-ти, торговавшей поблизости. Она только начинала рабочий день и у нее в металлической банке из-под конфет меди было с горой. Но в ответ на мою просьбу она выпалила в мой адрес тираду нехороших слов, лейтмотив которых сводился к настоятельной просьбе поменять их в другом месте. Мы разменяли деньги неподалеку. А, проходя мимо, возможно в силу молодости, просто вытянули руку с мелочью, дабы показать ей: что же ты, уважаемая такая несговорчивая. Она же… буквально набросилась на меня, вцепившись когтями в щеку! В общем, скоро был мой самолет, и я улетел в Ригу. Потом товарищ по команде мне рассказывал, что она пришла в аэропорт с милиционером, и искала меня а потом…На страницах крупной газеты – кажется, это была «Комсомольская правда» - появилась заметка об инциденте в аэропорту, резонанс был обеспечен. С подачи продавца, корреспондент (в преддверии 9 Мая) чудесно обыграл историю в нужном русле. Я оказался изгоем, посмевшем поднять руку на участника войны и женщину. Не разобравшись в ситуации, меня лишили капитанства, отстранили от баскетбола. Но - спасибо родителям, в тот момент поверившим мне! Приложив сверхусилия (Ригу от Алма-Аты отделяет не одна тысяча километров), они сумели распутать этот клубок. Выяснилось, что виновница скандала – бывший педагог, в свое время была лишена права преподавать в школе. Скорее всего, у нее были какие-то проблемы с психикой. Справедливость восстановили, опровержения не напечатали, но это не так важно. В конечном итоге решили не зацикливаться на этом – важнее было вернуться в баскетбол.

– Модель поведения в семье, которую выбрали ваши родители – Вам удалось это перенести сейчас на своих детей?

– Я взял лишь какую-то часть. Время не стоит на месте – нужно идти вперед. Самое главное, какая бы не была модель, важно чтобы она была на любви построена. Как можно было любовь преподнести тогда – в те времена, наверное, наши родители так и преподнесли её нам с братом. Если есть любовь, тогда будет и уверенность, что семья – одно единое неделимое целое. Только тогда когда есть единство в семье – тогда только может быть будущее и у детей, и у их родителей…

Так получилось, что семья сейчас живет в Риге. Я, когда могу, к ним летаю, мы проводим вместе время, но не так много. У меня дома стоит веб-камера, и они могут смотреть на меня, а я не могу видеть, что они делают: что-то там неправильно установили, и их камера не работает… Они переехали в Ригу, потому что детям ведь в школу надо ходить… На Кипре все было устроено заблаговременно: один сын пошел в английскую школу, ребенок постарше - в русскую школу, младший – в детский сад. А, переезжая сюда, я понял, что быстро все устроить не смогу.

А что касается отношений в семье - приведу несколько примеров. У моих четверых детей, которые живут вместе с Дианой (женой – ред.) на всех один компьютер. Ну младший, которому полтора года, общается с компьютером просто – выдирает кнопки и стучит по нему. А остальные в Интернете не сидят. Мы им не то чтобы жестко запрещаем – нет, но и телевизор в доме просто так не включаем, у нас нет такой манеры, чтобы телевизор все время работал. Мы его включаем, чтобы посмотреть хороший фильм – зная, что он действительно хороший. И тогда мы его смотрим всей семьей. Или мультики – это отдельно малыши смотрят. Не секрет, что телевизор – враг семьи, особенно молодой семьи, ты должен общаться со своим мужем или другом, а ты вместо этого уткнулся в телевизор. Вместо этого дети у нас рисуют, слушают сказки на диске, читают книжки – большие. Восьмилетний уже читает много, причем не детские книжки про Курочку Рябу, а про веру, про любовь.

Старший сын - 11-летний Эдвардс - живет в Италии с моей второй женой. Но мы часто встречаемся, хорошо общаемся с ними.

Питаться стараемся правильно. Что касается кока-колы – мы ее не пьем, но дети знают ее вкус. И в МакДональдс не ходим – ну, другой раз идем, но у них потом животы болят. Они у нас пьют воду, молоко. Они знают, что является здоровой пищей, а на чупа-чупс и прочее говорят: «Это нефть, от них язык синий». Они едят много яблок и груш, много меда, но это все надо привить. И красиво подать, яблоко порезать красивыми кусочками и дать, когда ребенок смотрит фильм. Это требует внимания и чувства, когда ты это должен ребенку дать, а когда запретить. Мы стараемся не выбрасывать пищу, пластмассу и бумагу выбрасываем отдельно. Вот когда так себя ведешь – дети начинают вести себя правильно и думать о других, не забывая при этом о себе. Потому что если не думаешь о себе – сейчас пропадешь…