Между светом и мраком. Мистический романтизм Дмитрия Емца (original) (raw)

Между светом и мраком.

Мистический романтизм Дмитрия Емца_._

В ночь на 21 июня центром внимания едва ли не всех мировых СМИ стали книжные магазины. В них как раз, после тщательно проведенной рекламной кампании, пришли миллионы экземпляров 7-й по счету книги о Гарри Поттере; как утверждает сама писательница – последней. Слава Богу, обошлось без смертоубийства среди ошалевших от радости фанатов Роулинг - правда, десятки людей, столпившиеся у магазинов, таки попали в больницы с мелкими травмами. Журналисты дотошно подсчитывают доходы бывшей скромной английской учительницы – а заодно, рекорды, поставленные изданиями и экранизациями книг о маленьком волшебнике. Так, хотя сама Джоанна Роулинг пока и не стала миллиардершей (ее состояние оценивается “всего” в несколько сот миллионов долларов) – но выручка от проката всех серий о Гарри Поттере давно уже перевалили за несколько миллиардов вечнозеленых американских купюр.

Таким образом, можно сказать без всяких обиняков – “поттериана” стала, как минимум, одним из самых значительных явлений культурной жизни мира за последнее десятилетие. Хотя сам “знак” этого явления, конечно же, оценивается весьма неоднозначно – даже в христианском мире. К примеру, протестантская критика в массе своей именует спорную гепталогию “пропагандой сатанизма”, а вот предшественник нынешнего Папы Римского официально признал, что “книги о Гарри Поттере учат добру и справедливости”. Мнения православных на этот счет тоже явно разделились. Отмечаются и резко отрицательные, и достаточно взвешенные - и даже положительные. “Классикой” последнего жанра можно считать статью известного православного публициста и апологета, профессора Православного Свято-Тихоновского богословского университета диакона Андрея Кураева “Гарри Поттер – попытка не испугаться”.

Думается, пугаться такого “разнобоя” действительно не следует. В конце концов, в Православии никто не обладает “непогрешимостью в вопросах веры” – за исключением Вселенских Соборов, эпоха, которых, увы, ушла в далекое прошлое. А правом на личное богословское мнение, не затрагивающее фундаментальные догматы веры, обладает каждый верующий. Наверное, в этой статье будет излишним в энный раз детально рассматривать спорную книгу – тем более, что по отношению к ней почти все заинтересованные читатели и так уже определились много лет назад.

Гораздо более продуктивным было бы обратить внимание на сам факт взрыва интереса к жанру “фэнтези” в современном мире. Хорошо это или плохо? Ответ кажется однозначным – но лишь на первый взгляд. Конечно, поиск с помощью сверхъестественных сил сверхъестественного же могущества – особенно для удовлетворения вполне “приземленных” страстей (богатства, власти и проч) – путь явно не к Богу. Но также можно заметить, что навязываемый современной культурой “рациональный” стиль жизни, с ее полным погружением в “мир сей”, еще менее способствует спасению души. Хотя бы потому, что сами понятия “души” (как бессмертной сущности), Суда, Воскресения, Вечной Жизни этой современной культурой практически не упоминаются. И поневоле приходят на ум грозные слова Спасителя: “О, если бы ты был холоден и горяч! Но так как ты тепл – извергну тебя из уст моих”.

Вышеупомянутый интерес к мистике, по крайней мере, выводит из этой безысходной “теплохладности”, учит верить в существование мира, который выходит за категории “курса доллара” или “индекса Доу-Джонса”. А куда потом пойдет человек – в сторону “холода” или “тепла” – это уже следующий пункт. Тем более, что людям порой так свойственно кардинально менять свой выбор. Достаточно вспомнить об ученике Христа Иуде Искариоте и злейшем гонителе христиан Савле, ставшим апостолом Павлом.

***

Конечно, окончательный выбор человеческой свободы зависит от очень многих факторов и “действующих лиц”. Как говорил по этому поводу Достоевский “душа человека – поле боя между Богом и дъяволом”. А роль литературы для воздействия на эту душу конечно же, не подлежит сомнению. И добровольно уходить из такого важного “сектора” литературы, как “фэнтези”, оставляя его либо откровенно антихристианским, либо формального безразличным к христианству силам (если это вообще возможно – “кто не собирает – тот расточает”) – не самая лучшая тактика. Собственно, писатели-христиане из этой сферы никогда и не уходили – чаще бегством от “сомнительных” произведений занимались слишком осторожные и порой чересчур фанатичные до эскапизма верующие. В качестве примера можно привести “классику” христианского фэнтези “Хроники Нарнии” Клайва Льюиса, и, в меньшей степени, “Властелин колец” Толкиена.

Однако при всем уважении к этим авторам, самодостаточность классики не всегда отвечает вызовам новейшего времени. Хотя бы в случае “Поттерианы” - в ней магия занимает главное место, в то время, как в мире Нарнии и Арды – довольно таки вспомогательное. Что видно даже по главным героям – у Роулинг все они волшебники, а у Льюиса и Толкиена маги играют хоть и важную, но все же чаще эпизодическую роль.

Вообще, наверное, любое произведение с популярностью уровня “Гарри Поттера” оставляет после себя постоянно растущую волну подражаний. Россия в этом смысле не стала исключением – появилась масса более, или менее удачных то ли “фанфиков”, то ли пародий на приключения английского мальчика-мага, на манер “Харри Проглоттер”, или что-то в этом роде. Явно в этом жанре начинал и Дмитрий Емец со своей серией о Тане Гроттер – сходство которой с роулинговской видно невооруженным глазом, даже исходя из авторского названия. Правда, судебный процесс англичанки против россиянина ни к чему не привел – но впечатления “дежавю”, особенно от первых книг о девочке-волшебнице все-таки не проходит. Справедливости ради, можно отметить, что, как однажды подсчитали дотошные голливудские сценаристы, в мировой литературе от силы насчитывается не больше 20 оригинальных сюжетов – типа “Ромео и Джульетты”. А все остальные “новые” вещи на самом деле являются просто “аранжировкой” древней классики. Даже повествование о приключениях подростков в колдовской школе, как говорят, встречалось лет за 30 до Роулинг, в произведении малоизвестной канадской писательницы “Самая плохая ведьма”

Тем не менее, Емец смог гораздо более убедительно, чем с помощью юридических аргументов, доказать свою авторскую оригинальность. Свидетель тому – другая серия писателя – цикл о “Мефодии Буслаева”. Правда, в некоторых моментах он перекликается с “Таней Гроттер” – но очень незначительно. Зато разница чувствуется очень существенно, уже начиная с формальной жанровой принадлежности. Так, действие “Гроттер” почти целиком происходит в колдовской школе “Тибидохс” на волшебном острове Буяне – и, скорее, напоминает обычную историю для детей. А вот “Буслаев” - это почти классическое городское “фэнтези”, его герои живут в современной Москве, лишь изредка отлучаясь в такие места, как Лысая Гора, Эдем или Тартар. Да и приблизительно треть места каждой книги занимают приключения матери и дяди Мефодия – обычных москвичей, хотя и попадающих в разные связанные с мистикой истории.

Но, конечно, самое главное различие – в масштабах поднимаемых вопросов и конфликтов. Таня и ее друзья, правда, тоже борются против всевозможных злодеев, включая “Чуму-дель-Торт”, своего рода аналога роулинговского “лорда Вольдеморта”. Но, вообще, атмосфера Тибидохса довольно мирная, будущие темные маги спокойно учатся рядом со своими светлыми “коллегами”, почти не вредя людям, а если и вредя – то в основном, лишь мелкими пакостями.

В “Мефодии Буслаеве” автор рисует гораздо более сложную, и, не побоюсь этого слова, величественную картину. Интригу здесь создают не мелкие склоки отдельных магов – а извечная война Света и Мрака. Формально, об изначальных Властителях этих сфер в книге не упоминается. Но через многочисленные оговорки, прямые евангельские цитаты, без труда можно догадаться, что над всем этим антуражем стоит борьба Бога и Сатаны.

Тем не менее, характерной особенностью Емца является ярко выраженный акцент на антропоцентризме созданного им мира. “Стражи” – и Мрака и Света – это, в общем-то, обычные люди, выбравшие службу тому или иному началу. Правда, Стражи Света больше походят на классических ангелов – но, несмотря на свое рождение в Эдеме, вполне напоминают обычных жителей Земли. И хотя Емец деликатно обходит вопрос их появления на свет – но среди них есть и мужчины, и женщины, и дети.

Стражи, тем не менее, обладают необычными способностями, – прежде всего магией и бессмертием. Бессмертие это, правда, несколько относительно – и напоминает таковое у эльфов Толкиена. То есть, смерть от старости Стражам не угрожает – а вот убить их очень даже можно. На всякий случай, заметим, что и магия у Емца, как и вообще, в фэнтезийном мире, не носит однозначно отрицательный смысл “прибегания к помощи злых духов”. “Магическое” здесь является синонимом “сверхъестественного”, и может носить самые разные оттенки, оцениваясь по результату его применения (“По плодам их узнаете их”). На манер того, как у Льюиса “Император страны-за-морем”, Отец Льва-Аслана (Христа в Нарнии) создает мир с помощью “древней магии”, или Гэндальф борется с силами абсолютного зла во “Властелине колец” опять же с помощью магии своей, светлой.

Антропоцентризм Емца доходит до того, что даже рядовые бесы в иерархии Мрака низведены на самую нижнюю ступеньку презренных и служебных духов, чья роль лишь в том, чтобы обманов забирать у людей их “эйдосы”, для пополнения запасов Стражей. Последние и черпают из вместилищ “эйдосов” (дархов) свою магическую силу - и других источников ее пополнения у них просто нет. Что полностью соответствует святоотеческому пониманию зла – как “паразита добра”, не-бытия, “дырки от бублика”, не имеющего самостоятельного существования. У Емца это понимают даже слуги ада – только самые фанатичные из них намерены идти во своей борьбе со Светом “до победного конца”, организации всеобщего Хаоса. Остальных, циничных “прагматиков”, вполне устраивает их нынешняя борьба без конца со своими светлыми противниками. “Темные” герои Емца неоднократно заявляют, что “Тартар – не то место, где хочется побывать”, даже его верным слугам.

Вообще, в отличии от, скажем, “Мастера и Маргариты”, Мрак и все то, что связано с Темной магией, рисуется автором без всякой романтизации. Конечно, не скрывается, что принадлежность Тьме дает определенные силы и могущество – но платой за это становится жизнь в условиях смертельной опасности, зла, предательства. Да и через все произведение проходит тема “Тартара” – ада, как места загробного воздаяния грешников и их мучений – что редко встречается в фэнтезийных произведениях. Мрачное ощущения от чтения таких мест смягчает лишь мягкий юмор автора – все таки книга детская. И, все же, от некоторых эпизодов откровенно “мороз продирает по коже”. Так что, конечно, кого-то после прочтения “Мефодия Буслаева” быть может, и потянет “учиться черной магии” – но с тем же успехом отдельных личностей может прельстить жизнь “мафиози” после просмотра сериала “Спрут” - несмотря на то, что в конце там погибают почти все отрицательные герои.

***

Кстати, и “эйдос” у автора – понятие гораздо более сложное, чем “хрестоматийная” душа, особенно в контексте “ширпотребной” мистики на тему “сделок с дьяволом”. После потери “эйдоса” человек продолжает свое физическое существование но лишается главного, своего свободного выбора, творческого горения, Вечности. В этом смысле “эйдос” больше всего напоминает понятие “Образа Божьего”, неописуемой и неопределимой, как и Сам Бог, человеческой личности.

За эти “эйдосы” и ведется непримиримая борьба между Стражами Света и Мрака. Правда, здесь Емец вынужден жертвовать богословской основательностью ради следования законам приключенческого жанра. Ведь известно, что человек способен погубить свою душу лишь “самостоятельно”, потакая своим разрушительным страстям, которые, правда, “подстегивают” искусители-бесы. Вполне справедливо развивая этот момент, автор, тем не менее, вводит два несколько сомнительных элемента: избыточный акцент на формальном согласии лишиться эйдоса – и такой же формальной способности Светлых Стражей его спасти, всего лишь успев отобрать у бесов или Темных Стражей при “транспортировке”. (Собственно, эта война и является главным содержанием книги.)

Временами повествование доходит до абсурда – как в эпизоде, когда бес-“комиссионер” выманивает эйдосы у группы иностранных туристов, всего лишь научив их распевать на русском языке формулу “отречения”, без понимания смысла сказанного. Еще более неприятное чувство возникает, когда читаешь о том, что, оказывается, можно потерять душу, “отдав ее за други своя”, пожертвовав во имя тех, кого любишь. Как, например, когда девочка соглашается отдать свой эйдос, чтобы спасти мать – и наоборот, в результате чего подлый обманщик в конце концов убивает обоих, становясь хозяином их бессмертной сущности. Но это, как уже говорилось, наверное, неизбежные издержки жанра. В конце концов, и исход судьбы мира из-за того, бросит Фродо или не бросит Кольцо Всевластья в Ородруин – тоже натяжка, подобные вопросы решаются гораздо выше…

***

Вот на этом фоне и происходит развитие основной сюжетной линии. 12-летний подросток из не вполне благополучной “неполной семьи”, Мефодий Буслаев родился в минуту полного солнечного затмения, и тем самым “впитал в себя страх миллионов сердец”. Соответственно, в силу своих врожденных (но пока не осознанных) способностей к магии он вполне может стать в будущем Властелином Мрака. Конечно же, бонзы Мрака пытаются вовлечь его в свой круг – и берут на воспитание. Мефодий соглашается – правда, вначале не слишком понимая суть сделанного им выбора. При этом сомневаются в окончательности этого выбора и его наставники – постоянно пытаясь “повязать” его с Тьмой чем-то более существенным, чем простое согласие сотрудничать – то “кровью”, то лишением эйдоса.

Но не дремлет и Свет. Для него любой человек с неопределившимся эйдосом священен – и требует заботы и защиты. В качестве “ангела-хранителя” к Мефодию, с целью удержать его от перехода на сторону Мрака посылается Дафна, обитательница Эдема. Хотя ей 13 с половиной тысяч лет, но, учитывая отношение райского времени к земному (тысячелетие равно одному году) – она практически ровесница своего “подзащитного”. К тому же, ребята сходны еще в одном – неоднозначности своих характеров. Мефодий, несмотря на формальную службу Мраку, никак не может (да и не желает) избавляться от добрых поступков и элементарной жалости. Он искренне дружит с девочкой-инвалидом, может не только накормить бездомную собаку, но и наказать слишком уж “беспредельничающих” бесов-комиссионеров в их ловле душ – тем самым нарушая свои “должностные обязанности”.

Дафна тоже не слишком походит на “идеального ангела”. Фактически, она – “трудный подросток”, склонный к эпатажу и самоутверждению, скучающий от однообразия жизни в Эдеме. Недаром в ее белых крыльях появляется немало темных перьев. Но, оказывается, именно такой “пестрый ангел” идеально подходит для охраны Мефодия – ведь обычного представителя Света Мрак на своей территории сразу вычислит и уничтожит. Поэтому, по заданию высшего “командования” Стражей Света Дафна имитирует предательство – и переход на сторону Тьмы. Что само по себе вызывает трогательное впечатление – когда милая девушка, почти ребенок, занимается опасной работой “тайного агента”, умудряясь не только не потерять Свет в своей душе, но и не дать ему погаснуть в душах окружающих…

Впрочем, работе Дафны помогает и заметная “нетрадиционность” ее новых друзей, работающих в Русском отделе Мрака. Вообще, в описании главных героев с обоих сторон Емец избегает примитивной “черно-белой” раскраски. И среди ангелов встречается бюрократизм, немилосердие и бездушие – а среди слуг Тьмы не полностью исчезла дружба и любовь. Как минимум, в “Русском отделе”, выгодно отличающихся от остальных, где царят откровенные “отморозки”. Руководит им “первый мечник Мрака”, бывший бог войны Арей, выглядящий настоящей “белой вороной” среди своих коллег. Кредо Арея в фразе - “свет невыразимо скучен - мрак невыносимо подл”. Последнее постоянно подтверждается в книге – богу войны приходится бороться не столько со Стражами Света – сколько со своими “коллегами”, интригующими против него самого и его подопечных.

Так и балансирует этот персонаж (да впрочем, и остальные “русские” Темные) между этими двумя полюсами. Образец его поведения - идеал честного воина, что, впрочем, не означает милосердия к врагам. Но за “своих” он тоже готов отдать жизнь. К примеру, Дафне он при первой встрече готов отрубить голову. Но уже через некоторое время, когда руководство канцелярии Тартара хочет похитить девочку для того, чтобы использовать ее сердце в черномагическом обряде – Арей становится на пути у “группы захвата”. “Вы, конечно, в конце концов, меня убьете – но не досчитаетесь и десятка своих воинов”, - спокойно говорит он – и устрашенные похитители спешно убираются восвояси. А, защищая Мефодия, Арей даже борется с духом бывшего Властелина Мрака Кводноном, который хочет завладеть телом мальчика, превратив его в “зомби”

Похожа на своего шефа и его секретарша, ведьма Улита. У которой, вообще-то, и не было выбора – она была проклята своей матерью ведьмой еще до рождения, тем самым потеряв свой эйдос и свободу. Внешне, правда, Улита очень весела – но честно признается, что это веселие сродни выражению “утопить в вине свое горе”, после чего все равно неизбежно горькое “похмелье”.

Неудивительно, что вскоре между такими людьми возникает крепкая дружба. А между Мефодием и Дафной – еще и любовь, в которой, оба, правда, боятся друг другу признаться. Так и живут герои “Мефодия Буслаева”. Борются с врагами - причем, часто одолеть их им помогают и силы Света. Ссорятся и мирятся. И при этом все время решают трудные вопросы выбора между добром и злом. Причем, правильное решение помогает сделать сердце, а не холодный рассудок. И часто выход из тупика находится совсем не там, где подсказывают формальные правила…

***

В целом впечатление от книги очень хорошее. Автору удалось избегнуть главного недостатка произведения для детей – скучной назидательности. Как указывалось выше, цикл полон очень глубоких мировоззренческих вещей – но они подаются очень ненавязчиво, “в фоновом режиме” приключенческой повести о дружбе и первой любви с очень динамичным и захватывающим сюжетом. Автор этих строк, во всяком случае, несмотря на то, что уже давно вышел из подросткового возраста, прочел все семь книг серии дней за десять. Особенно не рекомендуется читать “Мефодия Буслаева” после полуночи – бессонная ночь обеспечена, пока не будет перевернута последняя страница.

Конечно, это не учебник богословия – и требовать от него полного изложения православной Догматики не слишком оправданно. Достаточно того, что у Емца нет прямых злостных нарушений этой Догматики – и то хорошо. А насчет того, можно ли рекомендовать читать эту серию в ходе “православного воспитания”… Наверное, это зависит от того, кого именно собираются воспитывать. Если в семье растут будущие преподобные Феодосии Печерские и Ксении Петербуржские – то, наверное, лучшим чтением для них, и правда, будут “Жития Святых” с “Добротолюбием” – желательно, при одновременной изоляции от обычной школы, телевизора, газет, библиотек.

Если же потенциальные читатели – простые девчонки и мальчишки, пусть даже и посещающие храм – то в “Мефодии Буслаеве” они могут найти много ценного. Сходство между собой и главными героями – тоже обычными “живыми” детьми, а не персонажами “житийного” жанра. Научиться лучше относиться к врагам, видя в них тоже таких же, как и сами, но ошибившихся в выборе людей – а не “исчадий ада”. “Любить грешника – ненавидя грех”, видя за всей заманчивой “мишурой” зла его истинную смертельную сущность. Получить представление о многих фундаментальных истинах христианства в “игровом” изложении. Тем более, что популярности “Гарри Поттера”, кажется, в ближайшее время ничто не грозит – а потому оставлять Роулинг в жанре популярной детской фэнтези в “гордом одиночестве”, наверное, не самый лучший выход. И, думается, Дмитрий Емец в меру сил обеспечил своими книгами одну из самых достойных христианских альтернатив “Поттериане”.