записки аматера2 (original) (raw)
• – Эй, на Любше!...
Фото Андрея Усова
2. ВТОРОЙ ШИП ПРОРЕЗАЛСЯ
Археолог – парень конопатый,
То же что историк, но с лопатой.
Буква «А». Азбука археолога
• Заготовка костяного дротика (слева)
и готовый наконечник (справа нарождающийся второй шип).
Древнейшие дротики – одношипные. Поясню: шип – это та часть наконечника, что торчит в противоположную от острия сторону. (Скажем, острога одношипна, а у классической стрелы два шипа.) Дротик рождается от матери его остроги и долгое время неотличим от нее. На Любше мы и поймали рождение второго шипа дротика (причем сразу на нескольких экземплярах). Сначала это просто небольшая засечка (см. снимок выше). Вот только пока не слишком понятно, относится это явление к финскому периоду Любши (IV–VII вв.), или происходит уже при словенах, но очень рано (на рубеже VII–VIII вв.) Дело в том, что культурный слой на Любше сухой и тонкий, и любшанская стратиграфия прискорбно бедна подробностями: есть предматерик, на котором стоянка (или капище) финских рыбоедов (большинство рыбьих костей – осетровые), а над ним «жилой слой» сначала небольшой деревянной, а потом каменно-земляной словенской крепости. И она была брошена до 930 г., поскольку в это время в Приладожье появляется гончарный круг и, соответственно, гончарная керамика, а на Любше керамика только лепная.
• А вот тут шип уже подрос.
Впрочем, одношипный железный дротик нам тоже попадется (сезон 1999 г.):
А вот в Полой сопке (она станет полой, когда ее в начале XIX в. раскопает Ходаковский), как и в сопке на Победище мертвому герою положат двушипый дротик (их аналоги есть и на Любше).
И только позже настанет время втульчатых копий. Хотя одну втульчатую стрелу (середина IX в.) мы все же поднимем.
3. «ОЙ, ЧТО ЭТО МЫ НА СТЕНКУ ПОВЕСИЛИ...»
(КОСТЯНОЕ ИЗДЕЛИЕ № РАЗ)
Бровка – то же, что девица.
Трогать бровку не годится.
.
Буква «Б». Азбука археолога
• Справа наконечник пояса ( VI – VII вв.),
слеванавершие финской заколки –
стилизованная, но анатомически корректная вульва,
которую стерегут две головы зубастых дракончиков (сверху),
и четыре лебединых головки.
Шила в мешке не утаишь. Даже, если оно меньше всего похоже на шило.
Может ли женское кокетство быть чересчур откровенным? Наверное, не может, потому что эту вот штуку мы не опознали и сделали в первый год эмблемой Волховской экспедиции. (В первом сезоне это была единственная орнаментированная находка.) И несколько месяцев флаг с этой штукой гордо висел в нашей столовой в доме купца Калязина (до нас этот дом был детским садиком, но потом его закрыли).
А пряжку от пояса Антон найдет лишь через год (она будет лежать в полуметре метре от наконечника пояса, но попадет в соседний квадрат).
• Пряжка от пояса.
Наконечник впишется в нее заподлицо, и,
если не затыкать его за пояс, будет свисать у чресл.
Так что местные финские парни в знаковой откровенности своего наряда от девушек не отставали.
Сегодня в Доме Калязина чистота и никаких глупостей – главная экспозиция Староладожского музея.
Кстати, чтобы покончить со скользкой темой: у неприличного слова из трех букв этимология, как утверждают лингвисты индоевропейская. Та же, что и у слова «хвоя». А начальное значение – «шип» (знаю это от Анны Владимировны Дыбо, а она человек надежный – доктор наук и, говорят, без пяти минут академик).
4. ЧУДЕСА В РЕШЕТЕ
Грохот – та же гильотина.
Не так больно, как противно.
.
Буква «Г». Азбука археолога
Грохот – это археологическое сито (короб, подвешенный на двух столбах).
Валентин Берестов нашел у Даля древнее продолжение поговорки «чудеса в решете»: «дырок много, а не выскочишь». На Любше отвалы стерильные, поскольку каждое ведро отработанного грунта прежде, чем проследовать к отвалу, проходит через грохот.
Не так на Земляном городище. А. Н. Кирпичников шума не любит. И хотя на одной из староладожских научных конференций все ее участники единогласно проголосовали обязать профессора копать с грохотом, он уже несколько лет только согласно кивает: «Обязательно, со следующего сезона...»).
Свою староладожскую коллекцию, я составил на кирпичниковских отвалах (большая ее часть уже в здешнем музее). С Анатолием Николаевичем у нас отношения трудные, но честные, поскольку делаем одно (хотя и разное) дело. Однако не все мои левые находки только с его отвалов. Вот этот зуб (знающие люди говорят, что он принадлежал козе) я нашел на Земляном городище там, где проходит граница давних раскопов Равдоникаса и Рябинина.
Это корень зуба, белое пятнышко эмали только на толстом его конце. Зуб спилен, и очень аккуратно. Значит, это действительно поделка, артефакт. Но почему надпилена спинка этой уточки (см. туда, где тело переходит в шею)?
Сравним с музейным образцом. Уточка X века (раскопки, если не ошибаюсь, Валерия Петренко):
Нас в детстве забавляли деревянные Ваньки-Встаньки и заводные механические цыплята, а это древний аналог того и другого.
Уточки отменно сбалансированы (для того и нужен пропил на спинке).
Качни – и они долго и благодарно будут тебе кланяться.
То и другое – детские игрушки. Марксист сказал бы, что налицо социальное неравенство: первой играл крестьянский ребенок, вторая – цацка знатного отпрыска. Я бы и согласился, однако первая просто может быть на два века старше второй.
5. ЛАДОЖСКАЯ РУЛЕТКА
Дети в раскопе играли в опричников.
Зверски замучен профессор Кирпичников.
Фольклор студентов ЛГУ. Начало 1990-х
В «Слове о полку...» князь-оборотень и волхв Всеслав «бросил жребий на девицу, ему полюбившуюся». Жребий на фрагменте звериного ребра с выгравированной посредине стрелкой в 1995 г. обнаружил в слое X в. на Земляном городище А. Н. Кирпичников. И атрибуировал его как орнаментированное изделие второй половины века. Все правильно: жребий – тоже изделие. Только этот жребий не бросали, а крутили. Если положить его на что-то гладкое и твердое (скажем, на камень) и как следует крутануть, то он сделает дюжину-другую оборотов.
• Гравировка на староладожском жребии
из раскопок А. Н. Кирпичникова.
• Заготовка под жребий.
Находка с отвала.
Этот фрагмент звериного ребра сбалансирован так,
что крутится, как заводной. Обруби чуть правей или левей,
и «бутылочка» не состоится.