1-й армейский корпус (ВСЮР) | это... Что такое 1-й армейский корпус (ВСЮР)? (original) (raw)

Командир 1-го армейского корпуса ген.лейтенант А. П. Кутепов (в форме 1-го Дроздовского полка с адъютантом (в форме 1-го Марковского полка). 1919

1-й армейский корпус — самое известное из соединений Вооружённых Сил на Юге России и Добровольческой Армии. 1-й армейский корпус создан 15 ноября 1918 г. в результате начала стратегического развёртывания Добровольческой Армии. Первым командиром 1 АК был генерал-лейтенант Б. П. Казанович, которого 13 января 1919 г. сменил генерал-майор А. П. Кутепов.

С 15 мая 1919 г. корпус включал две самые боеспособные, элитные дивизии — 1-ю и 3-ю пехотные дивизии ВСЮР, которые состояли из т. н. «цветных» полков Белой Гвардии, отличавшихся высоким моральным духом и наиболее стойких в бою.

Содержание

Участие в Весеннем наступлении войск ВСЮР в мае 1919 года

В мае 1919 начинается наступление ВСЮР в общем направлении на северо-запад и северо-восток, Кавказская Армия наступала на Царицын, Донская Армия прорывалась на соединение с восставшими донскими казаками (Вёшенское восстание), а Добровольческая Армия наступала на Харьков, с того времени 1 АК неизменно выполняет роль тарана на направлении главного удара Добармии. Белым противостояла 13-я Армия РККА под командованием быв. штаб-ротмистра А. И. Геккера (нач.штаба: быв. генерал-от-инфантерии А. А. Душкевич). «Добровольческая Армия наступая безостановочно, к 22 мая заняла г. Славянск, отбросив части 8-й и 13-й Армий за Северный Донец. На сопротивление 13-й Армии не было уже никаких надежд, и советское командование с лихорадочным напряжением формировало новые центры обороны в Харькове и Екатеринославе. Туда стягивались подкрепления: отборные матросские коммунистические части и красные курсанты». Л. Д. Троцкий поклялся, что «Харькова мы ни в коим случае не отдадим». Также было образована новая 14-я Армия РККА, во главе которой был поставлен К. Е. Ворошилов, была поставлена задача нанести белым фланговый удар. Но план провалился: Кавказская конная дивизия генерал-майора А. Г. Шкуро нанесла не успевшим сосредоточиться войскам Ворошилова полное поражение. "Одновременно 1 АК вместе с Терской конной дивизией генерал-майор С. М. Топоркова безостановочено наступал на Харьков. Опрокидывая противника и не давая ему опомниться, войска прошли за месяц 300 с лишним вёрст. Терцы Топоркова 1 июня захватили Купянск и к 11 июня, обойдя Харьков с севера и северо-запада, отрезали сообщения харьковской группе большевиков и уничтожили несколько эшелонов подкреплений. После пятидневных боёв, 10 июня левая колонна Кутепова взяла Белгород, а на следующий день ворвалась в Харьков и после ожесточённого уличного боя заняла его. В приказе председателя Реввоенсовета Республики рисовалась картина "позорного разложения 13-й Армии — «случаи бессмысленной паники имеются на каждом шагу».[1]

«Мы занимали огромные пространства, следуя на плечах противника, не давая ему опомниться, мы имели шансы сломить сопротивление превосходящего нас численно его сил. Мы отторгали от советской власти плодороднейшие области, лишали его хлеба, огромного количества военных припасов и неисчислимых источников пополнения армии. В подъёме, вызванном победами…была наша сила…только новые районы, новый прилив живой силы могли спасти наш организм от увядания….Состав Вооружённый Сил Юга с мая по октябрь 1919 последовательно возрос с 64 до 150 тысяч. Таков был результат нашего наступления. Только при этом условии мы имели возможность продолжать борьбу, иначе мы были бы задушены противником, имевшим огромное численное превосходство».

— Деникин А. И. Очерки русской смуты. Вооруженные Силы юга России. Заключительный период борьбы. Январь 1919 — март 1920. Минск, 2002.С. 70.

Участие в боях летом 1919 года

После взятия Харькова перед белым командованием встала дилемма: руководствуясь здравым смыслом и законами военно-стратегической науки остановиться и укрепиться имеющимися небольшими наличными силами и перейти к обороне от численно значительно более сильного противника либо следовать за отступающими и разбитыми красными армиями поставить все на карту — «победа или смерть!».

До второй половины июля на фронте царила затишье: войска готовилась к генеральному наступлению на Москву, 1 АК получил невиданное ранее пополнение добровольцами и из числа перешедших в ходе боёв к белым красноармейцам, число которых увеличивалось летом 1919 года лавинообразно. Получив данные разведки, что красные силами Ударной группы быв. ген.-лейтенанта Селивачёва готовят в р-не Готни удар во фланг, Кутепов приказал за три дня до ему известной даты красного наступления (3 августа) перейти в наступление. Белые ударили в стык 14-й и 13-й армий РККА, сконцентрировав свои силы под Белгородом. Когда красные со стороны Воронежа начали прорываться в направление на Купянск, генерал В. З. Май-Маевский приказал пехоте Кутепова и коннице генерала А. Г. Шкуро (3-й конный корпус ВСЮР) парировать удар красных, также был задействован и прибывший в Добровольческую Армию 4-й Донской конный корпус ген.-лейтенанта К. К. Мамонтова.

В боях за Курск в первых числах сентября 1 АК разбил 12 советских полков и 7-го числа, проигнорировав запрет Кутепова, ген.Н. С. Тимановский взял Курск, за что получил от Кутепова выговор, а от Деникина — звание генерал-лейтенанта.

Участие в Орловско-Кромском сражении

1 АК перегруппировался: на брянском направлении встала 3-я пехотная дивизия (6000 штыков, 700 сабель, 20 орудий, 112 пулемётов, 6 бронепоездов и 3 танка), на главном (орловском направлении) — Корниловская группа (с 16 октября — дивизия) полковника Н. В. Скоблина (8000 штыков), из которых 3200 штыков и 500 сабель с 17 орудиями вдоль жел. дороги Курск-Орёл, а 1200 штыков на шоссе Курск-Кромы-Орёл. На правом фланге стояла Сводная дивизия (4700 штыков, 700 сабель, 27 орудий, 122 пулемёта, 6 бронепоездов и 3 танка), действовавшая в направлении Елец-Ливны.

К концу сентября складывается следующее положение: корниловцы нанесли поражения 9 и 55 стрелковым дивизиям РККА и рвутся в направлении на Орёл, но тем самим образуется разрыв в 60 вёрст с находящейся слева Дроздовской дивизией, которая наступает в направлении на Дмитровск. Штаб Добрармии получал сведения о том, что в районе Карачева красные накапливают резервы и создаётся угроза контрудара в стык между Корниловской группой и Дроздовской дивизией, но несмотря на эти данные, командир 1 АК ген. Кутепов получил от ген. Май-Маевского приказ не останавливаясь наступать на Орёл. «Я Орёл возьму, но мой фронт выдвинется как сахарная голова. Когда Ударная группа противника перейдёт в наступление и будет бить по моим флангам, я не смогу маневрировать. И тем не менее мне приказали взять Орёл!» (А. П. Кутепов). Ключом к Орлу были Кромы, и в ходе четырёхдневных боёв 24-27 сентября Кромы были взяты 2-м Корниловским полком. Благодаря переходу на сторону белых начштаба 55-й дивизии красных бывшего полковника Лаурица сопротивление оборонявших Орёл красных войск было сломлено: в 16:00 30 сентября 1-й Корниловский полк ворвался в Орёл. Путь на Москву белогвардейцам был открыт, резервы красных не сосредоточились, и крайней точкой «белого нашествия» стал Мценск, куда ворвалась группа белых конных разведчиков, схватила командовавшего обороной города быв. генерала Сапожникова и покинула город.

Отношение местного населения к пришедшим белогвардейцам было двояким: с одной стороны участились случаи грабежей и мародёрства белых (несмотря на то, что ген. Кутепов безжалостно вешал мародёров, абсолютно не делая различия между солдатами и офицерами), с другой, стороны в городе Ливны пришедших марковцев встречали цветами, а ген. Тимановский приказал передать орловским крестьянам «Чтобы они не обращали внимания на требования всяких там помещиков», а за время сентябрьских боёв корниловцы, насчитывавшие 6100 чел., взяли в плен около 8000 красноармейцев, большинство из которых, как свидетельствуют в своих воспоминаниях белые офицеры, участники боёв, сдавались они в плен добровольно, подчас целыми ротами. По свидетельству командующего красным Южным фронтом А. И. Егорова после оставления красными Орла разложение красных войск достигло апогея: в 9-й дивизии разбегались целые полки, а прибывшее свежее пополнение сдавалось в плен целыми батальонами.[2] Белые пленных красноармейцев распускали по домам, а тех, кто добровольно выражал желания биться в тяжелейших условиях с красными почти сразу ставили в строй корниловских полков. Бывшие пленные в большинстве своём сражались ожесточённо, из соображений мщения и ненависти.

Скоблин после взятия Орла предложил смелый план: прекратить рваться на север, перебросить всю корниловские полки под Кромы и всеми силами отразить готовившийся красными удар ему во фланг, а фронт под Орлом передать алексеевцам. Кутепов его план отверг, приказав перебросить под Кромы только 2-й Корниловский полк, а Дроздовской дивизии нанести по изготовившейся для удара Ударной группе (основу её составила Латышская стрелковая дивизия, по тайному соглашению советского руководства с руководителем белой Польши Ю.Пилсудским переброшенная из Белоруссии). В общем и целом 1 АК насчитывавшим 11 полков теперь противостояло 25 только стрелковых красных полков. Причём если основу Ударной группы составляли латышские стрелки и червонные казаки, то северо-восточнее к исходным рубежам подходила Эстонская стрелковая дивизия РККА, переброшенная с петроградского фронта. Красное командование (командующий Южным фронтом быв.полковник А. И. Егоров и командующий 14-й Армии быв.штабс-капитан, коммунист И.Уборевич) ставила цель перед Ударной группой (ком.: начдивы латышей быв.ген. майор А. А. Мартусевич и эстонцами окружения зарвавшихся корниловцев в р-оне Орла, но Скоблин вовремя приказал отойти и И.Уборевич считал, что поставленная его войскам задачу исполнить не удалось несмотря на решающее численное превосходство. Стремясь в 1-ю очередь маневрировать и уходя их под прямого удара Кутепов принял рискованное решение вести одновременно наступление и на Орёл и на Кромы, но тем самым становилось невозможным сосредоточением всех сил в кулак последним усилием переломить ход сражения.

Бои под Орлом 8-9 октября были невероятно яростными и самыми кровопролитными за всю гражданскую войну: именно в них массово применялись «психические атаки», когда белогвардейцы без единого выстрела в полный рост плечо к плечу шли на красные окопы, красные пулемёты работали безостановочно, что их стволы плавились и раскалялись докрасна, белые падали ежесекундно, но строй мгновенно смыкался и на место убитых вставали живые белогвардейцы и упорно раз за разом шли на красные пулемёты. Многих, даже храбрейших красноармейцев охватывала паника и им начинало казаться, что белогвардейцы бесмертны. «За трое суток непрерывных боёв дивизия потеряла треть личного состава» (Н. В. Скоблин). Страшные потери понесли и красноармейцы: в латышских батальонах количество потерь доходило до 40-50%, в эскадронах червонных казаков — убит каждый третий. Выбитые 14 октября из Дмитровска дроздовцы раз за разом безостановочно контратаковали. Тогда комдив червонцев В. М. Примаков применил коварство: приказал своим станичникам одеть кокарды и погоны и, прорвав фронт на стыку Корниловской и Дроздовской дивизий, пошёл в рейд по белым тылам, пройдя 120 вёрст и выдавая себя за белоказаков-шкуринцев безжалостно расправлялись с местными крестьянами, как выказавшими пробелогвардейские настроения, так и разжигая ненависть к белогвардейцам, грабя, бесчинствуя и убивая всех подряд. Белогвардейцы ненавидели «червонцев» смертельно и действовал закон категорически не брать в плен червонных казаков, зверски расправляясь с примаковцами на месте. В боях 1-6 ноября червонцы нанесли дроздовцам страшное поражение, окружённые офицеры 3-го Дроздовского полка все до единого покончили с собой, когда надежда прорваться из железного кольца погасла. Кутепов докладывал Май-Маевскому: "Под натиском превосходящих сил противника наши части отходят на всех направлениях. В некоторых полках корниловцев и дроздовцев остаётся по 200 штыков. Потери с нашей стороны достигают 80 процентов…".[3]

В тяжелейших боях в ходе Орловско-Кромского сражения 1 АК — основа южной Белой Гвардии — был обескровлен, но полностью уничтожить его войскам Южного фронта не удалось. В 2-й половине ноября корпус насчитывал 2600 штыков — 12 процентов его численности перед сражением.

Отступление и Новороссийская катастрофа

В тылу Добровольческой армии складывается крайне нездоровая обстановка паники и морального разложения. Назначенный командующий Добрармией вместо генерала Май-Маевского барон П. Н. Врангель энергично приступил к искоренению погромов, грабежей, массового мародёрства — симптомов полной деморализации тыла. Ему энергично помогал генерал Кутепов, который действовал по им же высказанным принципу: «Там, где я командую, грабежей быть не может!». Так, командир 1-го армейского корпуса в городе Харькове, где находилось много ценных грузов и соответственно процветало их расхищение и мародёрство, прибыв в Харьков, приказал своему конвою и охранной роте вешать грабителей, застигнутых на месте преступления тотчас, и мгновенно прославился своим «судом скорым и беспощадным». Также он приказал сжигать с своих войсках погромные антисемитские листки, заявив: «Сегодня громят евреев. А завтра те же лица будут грабить кого угодно!». 29 ноября добровольцы покинули Харьков, в котором не пустовал не единый фонарь.

Отступление продолжалось и становилось все более трагическим: прикрывая отступление своей дивизии, полностью погиб 3-й Корниловский полк в лесах под Изюмом. Против корпуса сражались 5 стрелковых и 3 кавалерийские красные дивизии, 3 отдельные кавбригады. Ввиду громадных потерь 20 декабря вся армия была сведена в Добровольческий корпус под командованием генерала Кутепова, оказавшийся в подчинении командующего Донской армии ген. В. И. Сидорина. Ведя постоянные арьергардные бои и преследуемые наседавшим противником, добровольцы отступили за Дон. 26 декабря пал Новочеркасск — столица донских казаков, двумя днями позже — пал Ростов-на-Дону. Однако под Батайском красная кавалерия С. М. Будённого и Б. М. Думенко была отброшена корниловцами, и угроза прорыва красных на южный берег Дона была ликвидирована.

С началом нового 1920 года добровольцы получили краткую передышку, особенно важную, если учитывать, что личный состав корпуса насчитывал 1763 офицера, 4638 штыков, 1723 сабель, 63 орудия и 259 пулемётов. На отдыхе Кутепов продолжил укрепление дисциплины и принял ряд мер по улучшению морального состояния чинов корпуса. 7 февраля началось наступление: добровольцы вошли в Ростов-на-Дону, красные были разгромлены, сдались в плен свыше 4 тыс. красноармейцев, захвачено 6 бронепоездов, 22 орудия и 123 пулемёта. Однако, пока добровольцы отражали натиск 8-й армии красных, донские казаки безоглядно отступали, следствием постоянной фланговой угрозы стала гибель Марковской дивизии в боях у станицы Ольгинская. Бешеная ярость добровольцев по отношению к предателям — донским казакам — подвигла Деникина изъять Добркорпус из подчинения генерала Сидорина и подчинить его лично Ставке Главкома ВСЮР. 3 марта корпус с боями дошёл до столицы кубанского казачества — Екатеринодара.

Ввиду полного морального разложения Донской Армии генерал Деникин видел только в добровольцах надёжные войска, единичные случаи неустойчивости в бою и дезертирства имели место, но в целом офицерская Белая Гвардия оставалась крепчайшим боевым организмом и выказывала твёрдость в самых тяжёлых обстоятельствах. Но одновременно выросла среди добровольцев возмущение и антипатия к Ставке ВСЮР и особенно к крайне непопулярному начальнику штаба ВСЮР ген. лейтенанту И. П. Романовскому, настроенные право офицеры открыто называли его «масоном и автором разгрома белых войск». Раздавались призывы к убийству Романовского. 23 февраля 1920 Кутепов отправил в Ставку телеграмму-ультиматум, в котором требовал сохранения бесценных кадров офицеров и солдат-добровольцев, начать срочную эвакуацию раненных и семей добровольцев, незамедлительная, пока не поздно мобилизация всех транспортов для эвакуации чинов корпуса из Новороссийска, принудительное направление всех офицеров в ряды Добркорпуса, включая имеющих отсрочку или бронь, всю полноту власти перед началом эвакуации передать в Новороссийске командиру Добркорпуса.

11 марта началось движение добровольческих частей на Новороссийск. Обстановка в городе даже по мнению Кутепова категорически не давала шанс на продолжение борьбы, а только на экстренную эвакуацию. По личному приказу Деникина оцепление из офицерских рот корниловцев и дроздовцев охраняло посадку на корабли в первую очередь добровольцев, из-за чего масса донских казаков не погрузилась на транспорты, занятые дроздовцами, корниловцами, марковцами. Уже когда миноносец «Пылкий», куда с штабом корпуса прибыл Кутепов, отходил от берега ему доложили, что часть дроздовцев не эвакуировали из-за отсутствия мест, Кутепов приказал развернуть миноносец и рискую его плавучестью взял оставшихся солдат и офицеров на его борт. На рассвете 14 марта командир корпуса последним покинул Новороссийск.

Крымская эпопея

Как только личный состав корпуса прибыл в Крым, генерал Кутепов начал жесточайшее укрепление дисциплины — за пьяный дебош нескольких офицеров-алексеевцев он разжаловал в рядовые, а за более серьёзное нарушение дисциплины следовало более суровое наказание, вплоть до смертной казни, которую Кутепов применял с лёгкостью даже к заслуженным ветеранам-белогвардейцам, выжившим в месяцы страшного отступления поздней осенью 1919 — зимой 1920. Деятельность Кутепова достигла в апреле 1920 таких размахов, что земство города Симферополя обратилось к барону Врангелю с решительным протестом, справедливо жалуясь, что «разукрашенные господином Кутеповым улицы лишают симферопольцев возможности посылать своих детей в школу», однако все признавали, что бесчинства бывшие в первые дни после прибытия эвакуировавшихся из Новороссийска белогвардейцев прекратились. П. Н. Врангель был вынужден ограничить права воинских начальников передавать дела по мародёрству и грабежам военным трибуналам.

В мае 1920 Добркорпус получил своё старое прославленное название — Первый армейский корпус. Состав обновлённого корпуса:

На рассвете 25 мая 1920 корпус перешёл в наступление. Наступление велось лобовыми атаками и поэтому потери в живой силе были огромные: у дроздовцев были убиты либо ранены все ротные и батальонные командиры, но зато только за первые двое суток боёв взято в плен 3,5 тыс. красноармейцев.

К 15 июня корпус планировалось отвести для отдыха и пополнения в тыл, но вместо этого Корниловская и Дроздовская дивизии провели блестящую операцию против внезапно прорвавшего фронт Конного корпуса Д. П. Жлобы. Этот редчайший пример, когда только пехотные части, используя массированный винтовочный, а также пулемётый и артиллерию, наголову разгромили, по сути уничтожили, под Большим Токмаком конную группу красных, позднее включили в обязательный курс французской Военной Академии.

5 июля Кутепову были подчинены Донской и Конный корпуса, образовалась Ударная армейская группа генерала Кутепова. Началось наступление на Александровск (ныне г.Запорожье), белые нацелились перевалить Днепр. Но созданный под руководством бывшего подполковника инженерных войск русской армии Д. М. Карбышева Каховский стратегический плацдарм, к тому же из-за Днепра прикрытый тяжёлой артиллерией из Резерва Красной Ставки нависший над ударной группой Кутепова не дал белым шанса прорваться на стратегический простор, за Днепр. Тяжёлые и кровопролитные бои шли весь август, однажды пришедший в штаб Корниловской дивизии всех поразил: по большевистски за невыполнение боевой задачи по разгрому красных он предусматривал военный трибунал ! Позднее, уже в эмиграции П. Н. Врангель назовёт сентябрьские бои 1920 «борьбой генерала Кутепова».

Погрузка войск 1-го армейского корпуса на пароход «Саратов». Крымская эвакуация. Ноябрь 1920 года.

29 сентября красные прорвались, а Кутепов помня уроки Кром и Орла упорствовал, когда Врангель требовал от него безостановочно наступать, не оглядываясь на угрозу удара красных по почти неприкрытым флангам. 13-14 октября красные переправлялись через Днепр, в повестку дня вновь встал вопрос отводить войска для эвакуации. Видя создавшуюся угрозу для главный сил Русской армии попасть в красный мешок П. Н. Врангель приказал А. П. Кутепову, назначенному командующим 1-й Армии, сдерживая троекратно превосходившего численно противника, обеспечить отход остальных сил за крымские перешейки. Начавшаяся Чонгарско-Перекопская операция проходила в тяжёлых условиях — мороз −20 с. и полнейшая измотанность частей несколькими месяцами непрерывных боёв. 16 октября 1-я Конная Армия С. М. Будённого вышла в тыл Первой Армии белых и Кутепов бросил свои войска на прорыв затягивающегося мешка. Будённовцы были прижаты к озеру Сиваш, а войска Кутепова прорвались в Крым. 26 октября красным удалось прорвать перекопские укрепления белых и Кутепов отдал своим войскам приказ отступать и готовиться к эвакуации. Генерала беспокоил горький опыт новороссийской катастрофы, но организованная заблаговременно Врангелем эвакуация была проведена блестяще. 3 ноября 1920 последние суда покинули Крым, последние четырёхмесячные бои 1-го корпуса на русской земле закончились.

Ссылки

  1. ↑ Деникин А. И. Очерки русской смуты. Вооружённые Силы юга России. Заключительный период борьбы. Январь 1919- март 1920. Минск, 2002.С. 50-52.
  2. ↑ http://www.rusrevolution.info/books/index.shtml?15_09 сайт «Революция и Гражданская война». Егоров А. И. Разгром Деникина. Гл.9.Встречное наступление и отход армий Южного фронта.
  3. ↑ http://xn--www-ogd.alleng.ru/d/hist/hist105.htm | Белое движение. Исторические портреты. Сост. А. С. Кручинин. М., Астель. 2006 (Р.Абинякин. Биография А. П. Кутепова)

Литература и Источники

См. также

Россия