XVII съезд ВКП(б) (original) (raw)
XPOHOC
ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ
ФОРУМ ХРОНОСА
НОВОСТИ ХРОНОСА
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА
ЭТНОНИМЫ
РЕЛИГИИ МИРА
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
КАРТА САЙТА
АВТОРЫ ХРОНОСА
Родственные проекты:
РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
ПРАВИТЕЛИ МИРА
ВОЙНА 1812 ГОДА
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ
СЛАВЯНСТВО
ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ
АПСУАРА
РУССКОЕ ПОЛЕ
XVII съезд ВКП(б)
26 января - 10 февраля 1934 г.
Стенографический отчет
Заседание пятое (28 января 1934 г., вечернее)
Продолжение прений по Отчетному докладу товарища Сталина о работе ЦК ВКП(б):
Речь товарища Ломинадзе
Председательствующий. Слово имеет товарищ Ломинадзе.
Ломинадзе (Урал). Товарищи, я отлично понимаю, какую неприязнь у съезда должно вызвать появление на трибуне представителя оппозиции, боровшейся против партии в тот период, когда партия вела развернутое наступление на капитализм.
Личное мое положение отягчается еще тем, что, будучи на XVI съезде партии избран в состав Центрального комитета партии, я не оправдал этого высшего доверия, какое партия может только оказать своему члену.
Я считаю своим долгом сказать съезду об ошибках, которые привели меня в ряды оппозиции, и об уроках, которые следует извлечь из этих ошибок. Я делаю это не для того, чтобы представить съезду очередную декларацию бывшего оппозиционера. Партия мало любит эти декларации и мало ценит их. Партия судит о нас по нашей работе, по тому, как мы боремся за генеральную линию. Но, выступая здесь, я исхожу из той задачи, которую поставил товарищ Сталин позавчера в своем докладе, говоря о необходимости систематического разоблачения идеологии и остатков идеологии враждебных ленинизму групп и течений.
Я должен начать с того, что ошибки, которые привели меня к оппозиции, были конечно не случайны. Случайно на оппортунистический путь люди не становятся. Случайных оппозиций в партии не бывает и не может быть.
Право-"левацкий" блок, который партия разгромила вскоре после XVI съезда, в 1930 г., был подготовлен той "левацкой" позицией, которую в течение двух с лишним лет я занимал в ряде решающих вопросов политики.
Я не стану говорить о своих "левацких" ошибках в китайском вопросе. Из того, что предшествовало право-"левацкому" блоку, стоит упомянуть выступления "леваков" по вопросу о внутрипартийном режиме и по вопросу об организации бедноты. Мы боролись против партийного режима. Достаточно напомнить статью Шацкина "О партийном обывателе" и ряд наших выступлений в "Комсомольской правде". Нам было тесно в суровых рамках большевистской дисциплины.
Сейчас, да и не только сейчас, а давно уже, мне ясно, что тесно было тем взглядам, тем позициям, той линии которые шли наперекор ленинской линии нашей партии.
Мы в период сплошной коллективизации выдвинули требование о создании широких самостоятельных организаций бедноты. Товарищ Сталин позавчера в своем докладе блестяще показал подлинный смысл этого требования. Это была типично "левацкая" линия, уступив которой партия повела бы дело не к победе колхозного строя, а к его разрушению.
Партия нас предупреждала насколько раз, пыталась поставить нас на правильный путь. И по китайскому вопросу, и по вопросу о внутрипартийном режиме, и по вопросу об организации групп бедноты партия принимала специальные решения, которые вскрывали наши ошибки. Однако эти предупреждения не достигали цели. Нам казалось, что мы, "леваки", имеем право быть особым оттенком в пределах генеральной линии партии. На деле же вышло так, что "оттенок" этот был оппозиционной линией. У пролетарской партии может быть только одна линия — линия на построение социализма, на победу пролетарской революции. Эта линия не терпит никакого оттенка. Всякий оттенок является отклонением от этой линии, отклонением в сторону оппортунизма и ширмой для оппозиции. Так случилось и с нашим "левацким оттенком"; из него вырос право-"левацкий" блок.
Вспомните 1930 г. XVI съезд нашей партии провозгласил развернутое наступление по всему фронту на элементы капитализма в нашей стране. Это был последний и решительный бой о внутренними силами капитализма, бой, сопряженный с преодолением громадных трудностей, требовавший от большевиков огромной выдержки, упорства и, прежде всего, сознания правильности того пути, по которому партия шла под руководством ленинского ЦК и великого преемника Ленина — товарища Сталина.
Перспектива всей этой полосы напряженной борьбы дана была тезисом товарища Сталина о вступлении СССР в период социализма. И на этом центральном тезисе, который с огромной силой освещал весь путь борьбы, мы, "леваки", споткнулись. С нами произошло то, что часто происходит с людьми книжной мысли. Простота и ясность ленинских лозунгов недоступна книжным людям так же, как и вся теоретическая глубина, которая содержится в этих лозунгах. Вспомните, сколько ломали голову книжные люди, чтобы запутать простой и ясный тезис Ленина о государственном капитализме. Так произошло здесь и с нами. Мы не сумели увидеть в простом и ясном тезисе о вступлении в период социализма той теоретической глубины, из которой у товарища Сталина этот тезис вырастал. Мы не повяли тех живых противоречий, в которых осуществляется переход к социализму. Мы рассуждали так; какой же это период социализма, когда не закончился еще переходный период, когда не изжит еще до конца нэп. Здесь мы были в плену у схоластических книжных представлений, которые отделяют непроходимой гранью один этап от другого. Нам казалось, какой же это период социализма, когда классы еще существуют, когда классы борются и когда классовая борьба ожесточается. Мы не сумели понять всего значения и не сделали всех выводов из того гениально-простого, глубокого, ясного в богатого теоретическим содержанием тезиса товарища Сталина о том, что самоуничтожение классов происходит в процессе самой ожесточенной классовой борьбы.
Товарищ Сталин неоднократно обосновывал теоретически этот тезис. И в своем докладе на этом съезде он на уровне новых, более высоких задач показал связь между построением бесклассового общества и наиболее ожесточенными формами классовой борьбы. И вот в этом вопросе, в вопросе о вступлении в период социализма, мы сделали коренную ошибку. Отсюда вытекало неправильное понимание трудностей, отсюда вытекала переоценка трудностей, капитуляция перед ними. Не видя перспективы, намеченной товарищем Сталиным, мы искали выхода не на пути преодоления трудностей, не на пути движения вперед, а на путях отступления, не понимая того, что отступление перед трудностями — это капитуляция перед классовым врагом, который за этими трудностями скрывается.
Капитулянтский характер носило наше отрицание роста материального и культурного уровня жизни рабочих, капитулянтством было требование о сокращении фронта капитального строительства. "Левацкая" линия неизбежно переросла в правооппортунистическую линию. Отсюда и та легкость, с какой мы пришли к блоку с правой группой Сырцова. Снова и снова оправдались слова товарища Сталина, который не раз предупреждал: "пойдешь налево, придешь направо".
Отличительной чертой право-"левацкого" блока было то, что мы скрывали от партии свои взгляды, боролись исподтишка и стали на путь обмана партии. Партия заклеймила это как двурушничество. Тяжелое и суровое обвинение, но оно справедливо, — из песни слова не выкинешь. Двурушничество не какая-либо личная черта, это особенность всякой оппозиции в тот период, когда сила партии, ее сплоченность и влияние неслыханно выросли, когда разгромлены враждебные классы и те силы, которые боролись против партии. В этих условиях ни у какой оппозиции не хватит сил выступить против партии с открытым забралом. Право-"левацкий" блок был разновидностью оппортунистической оппозиции на новом этапе борьбы и так же, как всякая оппозиция, он мешал движению партии вперед, дезорганизовывал ее ряды. Он был разбит, разгромлен партией с той же принципиальной непримиримостью, которая отличает борьбу партии против всяких отклонений от ленинской линии. Товарищ Сталин в борьбе с право-"левацким" блоком проявил ту же суровую нетерпимость, которой отличался Ленин в борьбе с оппозицией, нетерпимость, которую он — Сталин — унаследовал от Ленина. Оглядываясь на весь путь, пройденный нашей оппозицией, видишь, как необходима была эта нетерпимость не только для сохранения единства партии, но также для сохранения тех из оппозиционеров, которые могут еще вернуться в ряды бойцов партии. Я уже говорил, что оппозиционерами люди случайно не становятся. Нужно также сказать, что, раз попав в оппортунистическое болото, люди не так просто и легко из него выходят. Должен по личному опыту сказать, что преодоление оппозиционности является трудным и мучительным процессом. И поэтому партия безусловно права, сохраняя бдительность и известное недоверие к людям, которые вчера еще боролись против партии и дезорганизовывали ее ряды. Как и всякая оппозиция, право-"левацкий" блок выступил против руководства нашей партии, против вождя партии товарища Сталина. В этом в первую очередь заключается величайший грех нашей оппозиции. Имя Сталина стало символом величайших всемирно-исторических побед большевиков, стало знаменем эпохи построения бесклассового общества. Вокруг товарища Сталина сплотились не только наша партия и все международное коммунистическое движение, вокруг товарища Сталина сплотились десятки миллионов трудящихся нашей страны. Задачи, которые товарищ Сталин ставит перед коммунистами, перед рабочими, перед колхозниками, указания, которые он дает, становятся программой борьбы миллионов трудящихся. Поднимаются к борьбе и напряженной творческой работе широчайшие массы трудящихся. И в этом величайшем историческом движении десятков миллионов людей, по-моему, лучшее подтверждение правильности того ленинского пути, по которому товарищ Сталин ведет страну и партию.
Вот то, что я считал нужным сказать съезду партии о своих ошибках и право-"левацком" блоке.
Теперь разрешите сказать несколько слов о Магнитогорске, где мне приходится работать.
Товарищи, Магнитогорский завод представляет собой замечательное творение нашей партии. На голой степи, где четыре года назад было ровное место, возник мировой гигант металлургии. Завод этот дал уже стране миллион тонн чугуна, сотни тысяч тонн стали, десятки тысяч тонн проката, три миллиона тонн руды. Только соединение великого пафоса строительства со стальной волей и мудрой ленинской политикой Центрального комитета нашей партии и в первую очередь товарища Сталина могло создать этот замечательный завод в такой короткий срок. Магнитостроем по праву гордится вся страна, гордятся рабочие всего мира как своим великим достижением.
Было бы однако неправильным остановиться только на тех успехах, которые достигнуты нами в строительстве Магнитостроя. Мы могли бы строить быстрее, мы могли бы строить лучше, могли бы строить больше, если бы использовали все ресурсы, которые и сейчас еще подчас но затронуты в нашей работе по строительству Магнитогорска. У нас такое положение, что мы, являющиеся крупнейшей стройкой во всем Союзе, строим без плана, у нас нет плана организации строительных работ, у нас еще не определен конец строительства завода. Только теперь в тезисах, представленных к XVII съезду партии, намечено окончание строительства завода в основном к 1937 г. Но строительство города идет еще совершенно без всякого плана. Добавьте к этому, что строительство не обеспечено проектами, ничтожный коэффициент использования механизмов, загрузку рабочего дня, не превышающую 60%, огромную текучесть рабочей силы. У нас на строительной площадке кадры рабочих четырехкратно меняются в течение года. Уравниловка, о которой говорил товарищ Сталин как об одном из основных зол, далеко еще не ликвидирована ни на заводе, ни на строительной площадке. Отставание культурно-бытового строительства превратилось сейчас в самую трудную проблему Магнитогорского строительства.
В работе действующего завода мы имеем первые успехи в освоении высочайшей техники, на которой построено наше предприятие. Эти успехи однако ни в какой мере не свидетельствуют о настоящем переломе. Тут положение таково, что не проходит дня, когда бы на заводе не происходила авария. Ежедневно выводятся из строя ценнейшие машины, целые агрегаты. Нас захлестывает мелкособственническая стихия, которая рассматривает государственный завод как нечто постороннее, где можно портить, ломать и разрушать ценнейшие машины. У нас нет еще настоящей ответственности как политических руководителей-коммунистов, так и инженерно-технических руководителей за сохранность того ценнейшего оборудования, которое установлено на Магнитострое.
Перед нами стоит задача использовать все ресурсы в области строительства для того, чтобы вести строительство более ускоренными темпами, для того, чтобы закончить строительство завода к 1937 г. Для этого мы должны будем уже с 1935 г. идти удвоенными темпами, вкладывать ежегодно по 400—450 млн. руб. в промышленное и жилищное строительство.
Как этого добиться? Мы сейчас начали широкую работу по уплотнению рабочего дня, по самозакреплению ударников, по пересмотру норм. Тысячи рабочих охвачены этим большим делом. Мы начали применять метод механизированного строительства, прежде всего в области жилищного строительства. Мы ставим сейчас задачу обеспечить себя собственными строительными материалами. Магнитка живет на привозном лесе, на привозном цементе. А между тем мы могли бы, используя шлак, получать десятки и даже сотни тысяч тонн шлако-известкового цемента, который может быть использован для огромного количества бетонных работ.
Мы могли бы, если бы сумели проложить хотя бы временные пути в Башкирию по той линии, где должна проходить будущая железнодорожная колея Уфа—Магнитная, наладить собственные лесоразработки и подвозить свой лес с небольшого расстояния. Мне кажется, что нужно будет решение центральных организаций, чтобы временные пути по этой линии начать прокладывать теперь же. Тогда мы с будущего года могли бы получить свой лес.
Товарищи, уже 2 месяца, как строительство на Магнитке резко сократилось, железная дорога не завозит леса и цемента. Ежедневно сюда, на съезд, мы получаем телеграммы о вопиющем недостатке строительных материалов. Но я думаю, что основной бедой и основным злом в строительстве Магнитки является то, что управление этой гигантской стройкой, этим огромным заводом осуществляется методами такими же, которые ЦК партии разбил в угольной промышленности, разбивает на железнодорожном транспорте и которые пора перестроить так же тщательно в области металлургии. Система руководства нашего завода представляет точную копию той системы управления, которая была в угольной промышленности, — система функционалки с сильными элементами канцелярско-бюрократического руководства, и это не позволяет развернуться настоящей стройке и здоровой работе завода.
Что же касается борьбы за сохранность машин, то наряду с ударничеством и соревнованием, которое мы поворачиваем на эти рельсы, на эту ось, мне кажется, перед нами стоит задача внедрения жесточайшей дисциплины также и мерами принуждения. Мы не можем мелкособственническую стихию перевоспитывать только методами убеждения, к методам убеждения надо прибавить и методы принуждения.
Сейчас в связи с подготовкой к XVII съезду партии, так же как и во всей стране, среди магнитогорских рабочих наметился огромной силы настоящий глубокий подъем, который захватил все слои рабочих. Мы впервые провели в этом году опыт ленинградцев по встречному техноплану и на строительстве, и на транспорте, и на действующем заводе. Этот техноплан поднял тысячи рабочих и инженерно-технических работников, и первые результаты говорят о том, что мы сумеем сэкономить здесь миллионы, если не десятки миллионов, рублей, использовав замечательный опыт передовых предприятий Питера.
Но мне хочется подчеркнуть следующее; тот подъем, который начался, это не эпизодический, временный подъем, это не подъем одного дня, он вызван не только тем, что собирается съезд партии, это — начало новой полосы, когда мы будем иметь все более - и более возрастающие успехи социализма. Мне кажется даже, что наступило начало новой эпохи, эпохи блестящего расцвета социализма в нашей стране. (Аплодисменты.)
Далее читайте:
Ломинадзе Виссарион Виссарионович (1897-1935), советский партийный деятель.
Россия в 30-е годы (хронологическая таблица).
Основные мировые события в 1934 году (хронологическая таблица).