Юрий Симоньян (original) (raw)

К читателю
Авторы
Архив 2002
Архив 2003
Архив 2004
Архив 2005
Архив 2006
Архив 2007
Архив 2008
Архив 2009
Архив 2010
Архив 2011


Редакционный совет

Ирина АРЗАМАСЦЕВА
Юрий КОЗЛОВ
Вячеслав КУПРИЯНОВ
Константин МАМАЕВ
Ирина МЕДВЕДЕВА
Владимир МИКУШЕВИЧ
Алексей МОКРОУСОВ
Татьяна НАБАТНИКОВА
Владислав ОТРОШЕНКО
Виктор ПОСОШКОВ
Маргарита СОСНИЦКАЯ
Юрий СТЕПАНОВ
Олег ШИШКИН
Татьяна ШИШОВА
Лев ЯКОВЛЕВ

"РУССКАЯ ЖИЗНЬ"
"МОЛОКО"
СЛАВЯНСТВО
"ПОЛДЕНЬ"
"ПАРУС"
"ПОДЪЕМ"
"БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"
ЖУРНАЛ "СЛОВО"
"ВЕСТНИК МСПС"
"ПОДВИГ"
"СИБИРСКИЕ ОГНИ"
РОМАН-ГАЗЕТА
ГАЗДАНОВ
ПЛАТОНОВ
ФЛОРЕНСКИЙ
НАУКА

XPOHOC
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА
ЭТНОНИМЫ
РЕЛИГИИ МИРА
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
КАРТА САЙТА
АВТОРЫ ХРОНОСА

Первая мировая

Юрий Симоньян

Я ХОЧУ СТАТЬ ВЬЕТНАМЦЕМ

Вьетнамцы - моя любимая нация птиц. Я собираюсь в следующий раз родиться вьетнамцем! Мне немножко мешает, что я не верю в повторное рождение. И единственное, что я смог унаследовать по отцовской линии – это нос, и, конечно, будет глупо с таким носом рождаться среди вьетнамцев. Ещё у меня отвратительный музыкальный слух, а на языке птиц без абсолютного музыкального слуха разговаривать нельзя. Но всё, что я слышу про вьетнамцев, разрывает моё сердце! В Канаде у меня были соседи – вьетнамцы-лодочники. Мне уже тогда следовало навсегда найти свою судьбу, потому что подрастало много девочек-лодочниц, но я не смог их дождаться и сбежал из Канады. Теперь уж придётся терпеливо ждать, когда у лодочников подрастут их внучки.

Сегодня мало кто помнит про самое философское самоубийство на свете, когда на баркас набивалось человек по двести вьетнамцев, и они отправлялись прямо в открытое море, ожидая, что какой-нибудь слабонервный капитан их подберёт. Это серьёзное действие: выходить на баркасе в Индийский океан – это визитная карточка землян!

Все мы в каком-то смысле вьетнамцы, готовы играть в русскую рулетку и надеяться на милосердие ближних. Поначалу их брал кто ни попадя, и, волей-неволей, давал им гражданство. Их подбирали даже израильтяне, и думаю, что в одно прекрасное утро ангелы небесные сильно удивились, когда протёрли утром глаза и сказали, что за чёрт, откуда на забитых улицах Иерусалима, кроме русских по маме и румын, появились ещё и вьетнамцы. Потом все старались огибать баркасы стороной. Но канадцы, по закону чести, не могут пройти мимо тонущего судна! И они начали приспосабливать этих вьетнамцев для мытья окон: с тех пор, как суда начали подбирать вьетнамцев, окна в нашем Калгари стали как-то по-особенному блестеть! И я точно знаю, что перед Олимпиадами официальные лица специально просят торговые корабли поплавать мимо полуострова Индостан и ловить им новых лодочников. Потому что в Канаде безумно много строят, и окон в какой-то момент стало намного больше, чем вьетнамцев. И вот такая семья жила в соседнем кондоминиуме. Это такие двухэтажные фанерные квартиры, для третьего мира, которые можно построить часов за восемь. В таком доме жила Эли со своей собачкой, когда их домик отнесло к злой волшебнице Гингеме. Но эта семья Ням-Ням была безумно рада фанерному домику, потому что они уже лет пятьдесят жили в прифронтовой зоне, и это были первые семь спокойных деньков в их жизни. Они были со мной дверь в дверь, очень мило раскланивались, и что-то лопотали по утрам, видимо, считая, что это именно и есть канадский язык. И я отвечал им с похожими интонациями. В ту ночь, о которой я пишу, вьетнамский муж, жена, сестра жены и четверо детей легли спать на большом диване на первом этаже. И ещё человек одиннадцать легло на втором, а в это время пара пьяных канадских юнцов мчалась на автомобиле и не заметила, что в нашем районе кондоминиумов на улицах нет ни одного гладкого поворота. Эти парни разогнались на своём плоском Плимуте, со всей дури вылетели на обочину и влетели прямо в наш картонный барак. Перед домом был ещё маленький холмик, и скорость Плимута была настолько высокой, что машина поднялась в воздух, перелетела через диван и приземлилась у вьетнамцев на кухне, между холодильником и плитой. Когда я вбежал к ним минуты через три, все семеро, не шевелясь, сидели на диване и смотрели на дымящийся Плимут.

Бедняги решили, что снова началось.

Но ни один из них не испугался и не сказал ни единого плохого слова. И вот тогда я окончательно решил стать вьетнамцем.