о. Сергий, Разумцев. Потомки Ермолова (original) (raw)

о. Сергий (Разумцев)

Потомки Ермолова

Дети А.П. Ермолова.

«На кладбище в древнем дагестанском ауле Кафыр-Кумух, что неподалеку от Буйнакска, есть участок, который издавна называется в народе "Бахтиярланы гъабурлары" - "Могилы Бахтияров". Там похоронены потомки наместника Царя на Кавказе А.П. Ермолова. Есть и живые, но они не хотят признаваться в этом… Наверняка есть и такие, которые не знают о своем ермоловском происхождении. Ведь этот факт еще надо установить. Вот как, к примеру, установил свое происхождение один из таких потомков:

- Моя прабабка на дне своего огромного сундука хранила портрет какого-то русского генерала в золоченной раме, изредка доставала его, чтобы мельком взглянуть. На вопрос: "Кто это?" она уклончиво отвечала: "Это муж нашей Сюйду. Большой начальник был. В Тифлисе жил". При этом она строго-настрого запрещала передавать эти сведения чужим...

Спустя годы мой знакомый без труда установил, что на портрете изображен Ермолов. Но как-то не верилось ему в то, что он его пра-пра-пра...»

Муртазали Дугричилов, запись в ЖЖ

Дети Генерала

Ему исполнилось сорок. Позади романтические чувства к Краковской красавице и Костромской вдове (княгине Анне Мещерской), а еще было предложение от атамана Платова жениться на одной из его дочерей. После ссылки в Киеве Ермолов впервые задумался о женитьбе, но тогда обзавестись семьей он не посмел. Скажу въ короткихъ словахъ, - писал он позже, - что я страстно любилъ W., дѣвицу прелѣстную, которая имѣла ко мнѣ равную привязанность. Въ первый разъ въ жизни приходила мне мысль о женитьбе, но недостатокъ состоянiя съ обеихъ сторонъ былъ главнымъ препятствiемъ… В морали того времени жениться без средств и состояния было не принято, дабы не обрекать на бедность будущую избранницу. Поэтому Алексей Петрович, несмотря на всю пылкость возвышенной души, монументальную внешность, ясный ум и утонченный литературный и музыкальный вкус, был холост.

Война, ссылка, снова война отодвинули заботу о личном счастье на будущее. И только с конца 1816 года назначенный Главнокомандующим и Наместником Царя на Кавказе Ермолов на свое жалование мог позволить безбедное содержание семьи. Да и местным князьям и бекам «бессемейный» представитель Царской власти казался временным и чужим.

С приходом на Кавказ он дал понять и кавказским правителям и пограничным с ними Тегерану и Стамбулу, что Россия здесь навсегда. Мало того, отныне политика Российской Империи не будет замыкаться только на Кавказе, а продолжится на Ближний и Средний Восток. Правительству и столичным чиновникам настойчивым образом доказывал, что покорение Кавказа невозможно завершить наездами. Вдоль Кубани и Терека должны оседло проживать русские люди и по всей линии располагаться постоянные войска.

Многие знатные Кавказские фамилии, понимая это, мечтали породниться с Царским вельможей, и вопрос о женитьбе Генерала непременно поднимался при близком с ним общении.

У местных мусульманских народов жены разделялись на кебинных, которым по шариату назначалась при бракосочетании известная денежная сумма, часто с разными вещами и недвижимым имуществом, и временных, пользовавшихся только деньгами, оговоренных при заключении брачного условия. Кебинная жена перед временной имела преимущества - после смерти мужа, если он умер бездетным, она получала из его наследства четверть, а если оставались дети – восьмую часть. Дети от кебинных и от временных жен считались одинаково законными.

Гражданский Закон того времени дозволял вступление в брак по правилам мусульманского закона и по принятым обычаям, без участия в том гражданского начальства или Христианского духовного правительства.

Брачный договор (кебинный акт) составлялся с согласия родителей мусульманским духовенством по правилам шариата в присутствии свидетелей и вносился в метрические книги.

Не решаясь на церковный брак, Ермолов поступил в строгом соответствии с обычаями, господствовавшими среди мусульманского населения, чем внушал к себе уважение горцев.

В ноябре 1819 года, после разгрома Ахмед-хана Аварского у Балтугая, Ермолов прибыл в дружественную к России Тарку. Шамхал Тарковский восхищался Ермоловым, он говорил, что он и его народ всем обязаны русскому Царю и русскому солдату. «И что будь, – говорил он, - _во время обѣда увидѣтъ проходящаго русского солдата, то далъ себѣ клятву, самъ неѣсть а поднести преждѣ свою пищу солдату_».

Пытаясь угодить Царскому Наместнику и вместе с тем знатному жениху, он представил ему местных красавиц. Здесь ему понравилась молодая черкешенка Сюйда, дочь Абдуллы. Ермолов обсудил с родителями денежные условия (калым), те пригласили муллу, свидетелей и заключили кебин. На будущее он все-таки надеялся привести жену в православие и узаконить христианским венчанием. О чем не раз говорил с владыкой Кавказским Феофилактом.

Непогода задержала его на продолжительное время в Тарках. Перед выездом в Тифлис он поручил молодую черкешенку попечениям жены Шамхала – Пиржам-ханумы.

Собирайся крестить, - писал генерал Вельяминов брату Ермолова Петру Николаевичу, - любезный братъ Петръ! Ты знаешь, что въ 819 мъ году, когда мы шли въ Акушу, ужасное ненастье душило насъ въ Торкахъ 20 дней безпрестанно. Въ это время Алексѣй Петровичь сдѣлалъ съ досады мальчика, совершеннаго Буривоя. Никогда невидалъ я такой огромности; c’est un garson a pourfendu les geants! Онъ воспитывается теперь въ домѣ Париджанумъ-Ханумъ. Шамхалъ говоритъ, никто кромѣ А.П. не въ состоянiи сдѣлать такого мальчика. Я привезу его съ собой въ Тифлисъ и будемъ крестить.

Сюйда родила сына Бахтиара, получившего при крещении имя Виктора. И через полгода переехала в Тифлис в дом Ермолова. Долг и служба требовали от генерала неимоверных усилий и постоянных перемещений, так что его черкешенка часто оставалась одна и тосковала об отчем доме. Принять христианство Сюйда не решилась, да к тому же с трудом понимала только некоторые русские слова, и потому при первой возможности она вернулась к отцу. Ермолов выдал ей приличное жалование, а сына по договору оставил у себя. Вскоре Сюйда – Абдула-кызы вышла замуж за Султан-Алия, от которого впоследствии имела сына Черу и дочерей Дженсу и Алты.

Маленький Бахтиар, как уговорено, остался с отцом. Малыш был окружен военными няньками, во главе с батальонным командиром сербским графом Симоничем и стал всеобщим любимцем среди соратников Ермолова. Алексей Петрович, понимая бесправное положение сына, не очень распространялся о нем. Даже Петр Алексеевич, отец генерала, узнал о внуке от служивших на Кавказе родственников.

В стародавние времена медицина была очень слабо развита, поэтому существовала реальная угроза для здоровья и самой жизни детей не только простонародья, но и для отпрысков знатных родов. В наше время медицина находится уже на таком высоком уровне, что родители могут хранить уверенность в завтрашнем дне своих малышей. Благодаря в том числе т-спот тесту для детей ныне существует возможность выявить на ранней стадии такие смертельно опасные в прошлом заболевания как туберкулёз.

Постоянные разъезды по военным и гражданским делам, усмирение горцев и строительство городов и укреплений, ко всему этому изнурительная переписка с петербургскими чиновниками не оставляли время на занятия с сыном.

Любезный Братъ Петръ. Наумовъ жалуется на разбой Бахтiяра и предлагаетъ отправить его къ тебѣ въ Мухровань. Я думаю, это не такъ худо и вѣрю, что ты не откажешь сдѣлать мнѣ сiе одолженiе.

…Сдѣлай дружбу, возьми его, у тебя будетъ лучшiй присмотръ. Не откажется и Симоничь общiй попѣчитель малолѣтнихъ иноземцевъ. Развѣ мой не Лезгинъ и не столько заслуживаетъ вниманiя какъ и сынъ какаго нибудь бека? Ты и малѣйшимъ уже на него вниманiемъ обяжишь меня чувствительно! Возьми съ нимъ Василья человѣка вѣрнаго и трезваго. Прощай вѣрный Братъ Ермоловъ.

19 Iюля 1822. Лагерь на Чегемѣ.

Другую кебинную жену Ермолов взял во время экспедиции в Акушу, в селении Кака-шуре. Приехав туда в сопровождении Шамхала акушинского, он увидел дочь кака-шуринского уздея (правителя) Ака, по имени Тотай, девушку редкой красоты. Тотай была представлена Ермолову и произвела на него глубокое впечатление. Поскольку девушка проявила взаимные чувства, генерал изъявил желание на обратном пути взять туземку в Тифлис. Родители дали согласие, но только он отъехал, как по чьему-то наущению ее скоро выдали замуж за односельчанина Искандера.

Но, возвращаясь из Акуши, решительный Ермолов отправил сына Шамхала Тарковского Альбора в Кака-шуру с поручением: во что бы то ни стало привезти Тотай. Девушку привезли в селение Шамхал-Янги-Юрт, где остановился русский отряд. Ермолов понял, что ее воли на замужество не было, и потому оставил ее у себя. Вскоре за дочерью приехал отец Ака, но его к Ермолову не допустили, лишь вернули ее шубу и украшения – подарки новоиспеченного мужа.

По возвращению в Тифлис Ермолов предложил ей принять православие и венчаться, но сначала, чтобы не обижать родителей, заключили кебин.

При заключении кебинного брака с Тотай Ермолов договорился с ней и ее родителями, что рожденных сыновей оставит себе, а дочерей предоставит ей. Дочь для мусульманских родителей приносит меньше хлопот. За нее получают калым, и если нет сыновей, то муж дочери заботится о родителях.

Впоследствии Шамхал, по просьбе Алексея Петровича, выдал ей свидетельство за печатями почетных лиц о знатном ее происхождении.

Клавдий Алексеевич.

Тотай жила с Ермоловым в Тифлисе около семи лет и родила ему сыновей Умара (Клавдия), Аллах-Яра (Севера) и еще одного, скончавшегося в самом нежном возрасте, а также дочь Сапинат (Сатиат) (Софью-ханум).

В Тифлисе Тотай часто навещали отец ее Ака и брат Джан-Киши.

После отставки Ермолова с Кавказа Тотай, отказавшись от принятия православия и поездки в Россию, возвратилась с дочерью на родину, где вышла замуж за жителя аула Гили – Гебека, от котораго имела сына Гоккоза и дочь Ниса-Ханум, вышедшею тоже за жителя аула Гили – Сурхай Дауд-оглы.

Тотай пользовалась от Алексея Петровича ежегодным содержанием в 300 рублей. Такую же сумму получали на питание и обмундирование сыновья Ермолова, служившие на Кавказе, что позволяло им безбедно жить в армии. После смерти Ермолова ей помогали сыновья Клавдий и Север. Скончалась Тотай в июне 1875 года.

София-Ханум вышла замуж за жителя Гили Паша Махай-оглы и родила трех сыновей и четырех дочерей. Подобно матери, пользовалась от отца ежегодным содержанием по 500 рублей в год, а за последний 1300. Она скончалась осенью 1870 года.

Великий Князь Михаил Николаевич, бывший наместником Кавказа в 1865 году, на пути в Дербент остановился около селения Гили. Узнав, что здесь живет дочь Ермолова, пригласил ее и удостоил ласкового приема. Великий Князь спросил: не имеет ли она к нему никакой просьбы? София-Ханум попросила Его Высочество похлопотать об освобождении ее, как дочери знаменитого русского генерала, от всяких повинностей. Просьба эта удостоилась Высочайшего указа о полном удовлетворении.

Кстати, дом дочери Ермолова был местом паломничества и памяти об Отце-Командире для офицеров русской армии на Кавказе. К ней уважительно относились и враги, в том числе и знаменитый Шамиль.

Дети Софии-Ханум растворились в многоплеменной кавказской и российской семье. О их существовало много всяких устных преданий и легенд. Известно, что дочь Ушхиат, помолвленная за двоюродным братом, отказалась вступать с ним в брак, так как страстно любила гилинца Казах-бея Муртуз-оглы и настоятельно требовала разрешения родных выйти замуж за любимого…

Север Алексеевич, ее брат, тесно поддерживавший отношения с матерью и кавказскими родственниками, некоторых из них перевез в Россию. В Пестово под Москвой, в его имении, существовало мусульманское кладбище с камнями-надгробьями с Кавказа.

Историки настаивают на существовании еще одной кебинной жены Ермолова, Султанум-Бамат-казы, появившейся в походе на Большие Казанищи. От этого брака якобы родился сын Исфендиар (который якобы умер младенцем по пути в Тифлис в станице Червленой), после чего Султанум вернулась на родину (она была Бугленская жительница) и вышла замуж за некоего Шейх-Акая. Но это могла быть очередная легенда, коих множество складывалось вокруг имени Ермолова. Впрочем, сын Петр Алексеевич, погибший в 1835 году унтер-офицером Тенгинского полка за Кубанью, мог быть сыном этой Султанум. Или все-таки сыном Тотай?

Несмотря на сложившийся образ грозного генерала, Ермолов любил детей и всю жизнь имел постоянное попечение о детях. О своих ли, или выкупленных у черкесов за сорок голландских червонцев арапчатах Сальмане и Билане, спасенных «чеченятах» (братья Таштамиръ и Алтимиръ Тустовы, дочь Мустафы-Хана и др., из спасенных чеченцев стал знаменитым художником академик П. Захаров). Спасенных кавказцев он или возвращал родителям, или записывал на русские фамилии и пристраивал на службу. Он заботился о детях своих братьев - единоутробного Александра Каховского, двоюродных Петра Ермолова и Дениса Давыдова, о дочери Великой Княгини Марии Федоровны, о детях-сиротах Раевского и других. Многих детей с Кавказа, будучи Наместником, посылал за свой счет учиться в Россию.

Алексей Петрович доверительно, по-родственному, дружил с двоюродным братом Петром Николаевичем Ермоловым и до конца его дней вел с ним постоянную переписку. Кстати, переписка Ермолова до настоящего времени еще мало изученная и не опубликованная, живо интересовала его современников, радовавшихся каждому случаю прочесть хоть строчку, написанную его рукой. Один из них писал по поводу прочитанного им ермоловского письма: «Что за умница этот Ермолов и как он пишет хорошо! Кажется, партикулярное письмо к приятелю, а хоть возьми и печатай без поправки».

Сохранилось несколько сот писем к брату Петру. По ним же можно проследить и жизнь Ермолова, и его детей.

…Не можешь вообразить себѣ, какъ утѣшилъ ты меня отгадавши намѣренiе мое отдать (со временемъ) тебѣ на руки моего Бахтiяра. Это много меня успокоиваетъ. Другiе малы еще и время не ушло. Ими можно будетъ и самому мнѣ заняться. Душевно благодарю за предложенiе о Бахтiярѣ и принимаю его я съ чувствительностiю… Бахтiяръ кланяется будущему своему благодѣтелю. Вѣрный братъ Ермоловъ. 20 Генваря 1825. Тифлисъ.

Я здоровъ. Сдѣсь разнеслась молва, что въ скоромъ времѣни я буду удаленъ отъ сюда. И такъ можетъ быть мы увидимся. Не знаю что дѣлать мнѣ съ моими ребятишками, развѣ на нѣкоторое время въ Крымъ, гдѣ даютъ имъ пристанище…

Прощай. Душевно любящiй Ермоловъ 13 Генваря 1827 Тифлисъ.

Современники писали, что в Ермолове было всего много. Он был таким человеком, каким природа не щедро награждает человечество. Он был кумиром в армии, почетным членом академий, обществ, клубов и учебных заведений.

Популярны были и портреты Ермолова. Наверное, на каждой второй почтовой станции висела гравюра, изображавшая боевого генерала с гривой волос, на фоне гор.

Чтобы представить хоть немного, какой популярностью пользовался Ермолов, приведу несколько писем и свидетельств современников о нем и к нему:

Ваше Высокопревосходительство! Когда вы получите письмо сiе, то меня уже не будетъ въ числѣ живыхъ…

Я не суевѣръ и не малодушный; но если бы я умеръ не принеся искреннѣйшей моей благодарности вамъ Генералъ, то был бы нечувствительнѣйшiй человѣкъ.

Да благославитъ Всевышнiй ваше Командованiе и вашу жизнь! Это послѣдняя моя молитва къ Богу. Покорнѣйшiй слуга (генерал) Nиколай Грековъ Февраль 1 Дня 1822 года Кр Грозная.

Я никогда невоображалъ, что къ закату моего существованiя судьба уготовила для меня столько удовольствiя какъ на дѣлѣ оказалось; ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОРЪ за пятидесятилѣтное мое служенiе въ честь 50-лѣтняго юбилея моего ВСЕМИЛОСТИВѢЙ-ШЕ изволилъ наградить меня грѣшнаго; Главный мой начальникъ по Военно медицинской части Господинъ Тайный Совѣтникъ Лейбмедикъ Енохинъ дѣлаетъ мнѣ честь и посылаетъ мнѣ похвальныя письма, какъ отъ себя такъ и отъ Общества Снктъ Петербургскихъ Врачей съ приложенiемъ диплома на званiе почетнаго Его члена; и въ совершенiи счастiя получилъ отъ Вашего Высокопревосходительства драгоцѣнную записку, которая породила во мнѣ живое наслажденiе и общую радость въ моемъ семействѣ и за которую приношу искренную мою благодарность записку Вашу отъ минувшаго Февраля, ровно какъ похвальную запись которою Вы меня удостоили при оставленiи поминающаго Васъ Края, я завещаю своимъ потомкамъ въ видѣ религiознаго документа въ память того что предокъ ихъ былъ не безполезное звено общества въ чемъ свидѣтельсвуетъ продолжительное уваженiе однаго изъ знамѣнитѣйшихъ Сыновъ Россiи нашего вѣка. – Главный военный врач на Кавказе Прибыль (немец).

Сын Дениса Давыдова, поэта-партизана, двоюродного брата Ермолова с ревностью писал: …не понимаю какимъ образомъ отецъ мой съ его открытымъ прямымъ и откровеннымъ характеромъ могъ такъ страстно поклоняться и боготворить человѣка (Ермолова) съ огромнымъ умомъ и дарованiями; но скрытнаго, холоднаго, коварнаго и стойкаго Дипломата и Царедворца. У отца моего къ нему было болѣе чемъ сердечное влеченiе, своего рода недугъ и страсть. Это былъ его кумиръ въ которомъ онъ не признавалъ и не допускалъ какихъ либо недостатковъ…

В повести «Аммалат-Бек» Бестужев нарисовал, как Ермолов одним ударом сабли отсекает голову буйволу: «Алексей Петрович, как ни был уверен в своей силе, но, подобно Улиссу в «Одиссее», намазывающему елеем лук свой, который никто не мог натянуть, сперва попытал лезвие, раза три махнул саблей в воздухе и потом уже приступил к делу. Закладчики не успели ударить по рукам, как голова буйвола вонзилась рогами в землю. Удар был так быстр и верен, что туловище несколько минут стояло на ногах и потом тихо, тихо рухнуло. Крик изумления вырвался у всех».

Онъ старъ, онъ сѣдъ, …. Но какъ прекрасенъ! Какимъ огнемъ глаза горятъ! Какъ проницателенъ и ясенъ, Какъ смѣлъ его орлиный взглядъ! Какъ разговоръ его блистаетъ Любезностью, умомъ живымъ, Какъ онъ довѣрiе внушаетъ Привѣтомъ ласковымъ своимъ! Какъ Провидѣнье надѣлило Его и сердцемъ и душой!..

1838 г. Графиня Евдокия Ростопчина.

Кстати о немъ (Ермолове), — что это за славный человѣкъ.! — писал А.С. Грибоедов. - Мало того, что уменъ, нынчѣ все умны, но совершенно по-русски, на все годенъ, не на одни великiе дела, не на одни мелочи, заметь это. Притомъ тьма красноречiя, а не нынѣшнее отрывчатое, несвязное, наполеоновское риторство; его слова хоть сейчас положить на бумагу…

_…предпочитаю называть просто Ваше имя и отчество, до того, впрочемъ, знакомое всемъ и значительное, что безъ прибавленiя даже Вашей фамилiи, всякой понимаетъ о комъ говорятъ, и что подразумеваютъ. Это никто ни дать, ни отнять не можетъ. Не знаю у насъ никого изъ живыхъ, кто разделялъ бы съ Вами это преимущество._П.Х. Граббе.

«Приказы Алексѣя Петровича, — писал декабрист А. Н. Муравьев из Петербурга, — такъ красноречивы, что ихъ здесь читаютъ во многихъ домахъ как рѣчи Демосфена или Цицерона. Иные ихъ переписываютъ…».

К примеру:

Въ Лагерѣ при рѣкѣ Сунжѣ Августа 22 дня 1818 года № 26

Дошло до свѣденiя моего, что Iюля на 15 число въ ночи хишническая изъ Ахалцыскаго Пашалыска партiя осмелилась изъ самаго лагеря Донскаго Маiора Балабина полка отогнать девять Лошадей. Произшествiе сiе утверждаетъ здѣланныя мною замѣчанiя насчетъ оплошной и чести войску неприносящей службы Донскихъ Казаковъ въ Грузiи. … не узнаю я Казаковъ и у самыхъ хишниковъ извѣстныхъ трусостiю, въ пали они въ неуваженiе и терпятъ отъ нихъ поносныя поруганiя. Небыло еще примера, чтобы когда либо хишники здѣлали на лагерь нападенiе, сколько бы ни мало людей въ нихъ находилось. Невсегда можно преслѣдовать хишниковъ съ малымъ числомъ людей; но довольно нѣсколькимъ человѣкамъ, показать намѣренiя защищаться, чтобы не смели они сдѣлать нападенiе.

Господина Маiора Балабина, я потому не удостаиваю наказанiя, что уже нетъ большаго, какъ быть пренебрежену хишниками, и мнѣ остается только остеречь его, чтобы самаго когда нибудь не утащили.

Въ Тифлисѣ Iюля 22 дня 1820 года №3.

Еще наказуя противныхъ надлежало намъ, храбрые воины, вознести знамена наши на вершины Кавказа и войти съ побѣдою въ Ханство Казыкумыкское. Сильный Мужествомъ Вашимъ далъ я Вамъ сiе приказанiе и Вы непрiятеля въ числѣ превосходнаго, въ мѣстахъ и окопахъ твердыхъ упорно защищавшагося, ужаснымъ пораженiемъ наказали. Бѣжитъ каварный Сурхай Ханъ и Владѣнiе его вступило въ подданство Великому нашему ГОСУДАРЮ. Нѣтъ противящихся намъ Народовъ въ Дагестанѣ.

О дѣлахъ Вашихъ храбрые воины донесу ИМПЕРАТОРУ, знаетъ онъ и труды воиновъ и опасности раздѣлялъ съ ними.

…Но это другая тема.

И всё же: при всем кажущимся любвеобильном нраве великого Генерала он практически всю жизнь был одиноким и холостым.

Его любили сослуживцы, родственники и многие знакомые и мало-, а то и вовсе незнакомые люди. Но не было рядом спутницы – любимой женщины, не было в общепринятом значении семьи.

…Теперь надобно искать семѣйственнаго счастiя. Не подумай другъ любезный чтобы имѣлъ я глупость, въ мои лѣта, помышлять о женитьбѣ, нѣтъ, я разумѣю прiобрести дружбу родныхъ, между которыми провести старость съ меньшею скукою…

В 1827 году А.П. Ермолов выехал из Тифлиса в той же простой рогожной кибитке, в которой десять лет назад приехал сюда. Налегке. Все богатство с ним: четыре сына и денщик.

У А.Ф. Реброва оставлю я моихъ ребятишекъ, которыя по прошествiи жаровъ отправятся въ Орелъ, а между тѣмъ испрошу я позволенiя Батюшки представить ихъ къ нему.

Виктора отправленнаго прежде я приостановилъ и онъ поѣдитъ вмѣстѣ съ прочими. …16 Маiя 1827. Екатериноградъ.

Старца своего нашелъ я здоровымъ, но кажется мнѣ болѣе слабымъ; зрѣнiе же примѣтно упадаетъ. Дѣти также здоровы, смирны до чрезмѣрности и потому боюсь, чтобы не были мѣшки и глупы. Викторъ учится прилѣжно и потому guignard нуженъ – присылай поскорей его!

Скудной Капиталъ мой сберегаю я для дѣтей, покоряя себя самой строгой умѣренности. Они безъ всякихъ правъ на наслѣдiе, безъ покровительства и довольно несчастливы происхожденiем, что бы еще прибавить къ тому и самую бѣдность. 23 Февраля 1830 изъ деревни

Любезный Братъ Петръ Николаевичь… Я прошу Тебя убѣдительнейшимъ образомъ сыскать и прислать ко мнѣ Швейцарца не молодаго человѣка. Для моихъ ребятишекъ, ибо прежнiй мой дуракъ отправился въ объятiя къ дрожайшей половинѣ не соглашаясь вѣрить, что она и безъ него находитъ удовольствiе производить дѣтей. Не можешь представить до какой степени былъ онъ глупъ и лжецъ. Къ тому же и съ претензiями…

Я предпочтительно желаю Швейцарца ибо между ими обыкновеннее люди лучшей нравственности. Имѣнно надобенъ мнѣ не учитель, я дятька. Это особенное обстоятельство и не даетъ права на большiе прихоти. Знаю, сколько затруднительно подобное порученiе, но скажи Любезный Братъ, кто лучше Тебя захочетъ для меня это сдѣлать. Прощай. Вѣрный братъ Ермолов. 27 Августа 1830 Орелъ.

…Дѣти мои ѣдутъ въ городъ говѣть. Въ Субботу въ вечеру прикажи ихъ взять пови-даться съ Твоими ребятишками, о чемъ они просятъ неотступно...

…Сдѣлай дружбу поговори съ Степаномъ Алексѣевичемъ о моемъ Викторѣ и вмѣстѣ съ нимъ Любезный Братъ пристройте его въ Хорошiй Пансiонъ. Я думаю сдѣлать сiе въ наступающее лѣто и Романъ Ивановичь имѣетъ полное на сей предметъ наставленiе. Не откажи въ семъ случаѣ Твоего старанiя. Степану Алексѣевичу прилагаю у сего записку поговори съ нимъ обстоятельно.

…Не понимаю однакоже что ты говоришь объ Александринскомъ Институтѣ и какъ помѣстить туда Виктора формально. Этого и Кн. С.М. не думаю чтобы въ состоянiи былъ сдѣлать не взирая на кредитъ свой если бы даже и полагались при Институтѣ Пенсiонеры, но таковыхъ и не положено. Впрочемъ я не менѣе благодаренъ за мысль Твою, которая доказываетъ, что Ты желаешь испытать всѣ средства въ пользу юношей не имѣющихъ покровительства. Досадно мнѣ чрезвычайно, что ихъ записали Ермоловыми (странная мысль Суморокова) ибо со временемъ можетъ сiе заставить обратить на нихъ вниманiе и весьма легко сдѣлать имъ врѣдъ. Много у меня друзей на сiе готовыхъ...

…Наскучила мнѣ ужасно сдѣшняя жизнь и хочется непремѣнно перебраться въ Подмосковную... Дети также переѣдутъ лѣтомъ и до того мнѣ не нуженъ иностранецъ дядька, почему есть довольно времени прiискать хорошего. Теперь лучше всякаго учителя занимается ими Романъ Ивановичь и я любуюсь успѣхами. Но однакоже любезный братъ не надобно выпускать изъ виду дядьки, который необходимъ будетъ для меньшихъ, ибо двухъ старшихъ, тотчасъ по прiѣзду я пристрою къ мѣсту или въ Пансiонъ или къ Профессору. Ты живешь въ Москвѣ, между дѣломъ собери свѣденiя какъ лучше это сдѣлать?...

…У меня давно очень болѣнъ Петръ и едва ли мнѣ остается надежда сохранить его. Надобно также готовиться потерять лучшее.

Прощай, Сестрѣ Аннѣ Григорьевн мое почтенiе, цѣлую. Твоихъ ребятишекъ будь благополучен. Душевно любящiй Ермоловъ 11 Февраля 1831 изъ деревни.

Любезный Братъ Петръ Ник.

Получилъ письмо Твое и обязанъ благодарить Тебя за многое. Исполнивши скучные мои препорученiя. Ты успѣлъ даже собрать свѣденiя о способѣ пристроить Виктора, но какъ и самъ Ты говоришь, надобно узнать о томъ достовѣрнѣе. Не та голова Виктора, чтобы изъ него вышелъ Гелленистъ или Латинистъ! 23 Марта 1831

…Вы положили заняться помѣщенiемъ Виктора въ Пансiонъ. Благодарю Тебя Лю-безный Братъ за попеченiе о семъ и знаю что безполѣзно напоминать чтобы не спѣшилъ Ты и болѣе употребилъ виманiя на выборъ мѣста. 9 Февр. 1832

Тебѣ, по состоянiю Анны Григорьевны, не возможно заняться сими хлопотами, хотя есть у Тебя люди, которыя бы изтолковали можно ли сдѣлать ихъ купцами.

(Из писем к брату П.Н.Ермолову)

Свидѣтельство.

1834 года Ноября 16 дня я нижеподписавшiйся далъ сiе свидѣтельство находящихся у меня на воспитанiи дѣтямъ: Виктору, Клавдiю, Сѣверiану и Петру, имѣющимъ нынѣ от рожденiя 1-й Тринадцать, 2-й Двенадцать, 3-й одиннадцать и четвертый Десять лѣтъ въ томъ, что они рожденные братья изъ Мусульманъ, принявшiе вѣру Грекороссiйскаго исповѣданiя, дѣйствительно мною воспитаны и бывъ свободнаго состоянiя, могутъ избрать себѣ приличное званiе и именоваться моею фамилiею, - въ удостоверенiе сего собственноручно подписуюсь за приложенiем герба моего печати.

Генералъ отъ Инфантерiи и кавалеръ Алексѣй Петровичь Ермоловъ.

Также засвидѣтельствовали Г-Л Д.В. Давыдовъ, Г-М Ал-ндръ Ив. Базилевичь и Г-М П.Н. Ермоловъ.

Значущiеся въ семъ воспитанники Господина Ермолова Викторъ и Клавдiй по опредѣленiю Московской Казенной Палаты причисленны на 1835 годъ въ московское по 2-й гильдiи Купечество.

Въ 1837 году Сѣверьянъ Алексѣвич. сынъ Ермолова также причисленъ къ Московск. Купцамъ 2-й гильдiи.

Излишнее желанiе Суморокова одолжить меня, дало оборотъ дѣлу совсемъ не такой какъ мнѣ хотѣлось. Чрезъ А.Ф. Реброва я внушилъ ему, что при опредѣленiи дѣтей желалъ бы я чтобы они показаны были вольноопредѣляющимися, но чтобы дано имъ было названiе Горскихъ. А.Ф. Ребровъ говорилъ съ нимъ о семъ въ подробности. Виктору желалъ я дать дорогу по ученой части, ибо не трудно замѣтить, что онъ наклонностей военнаго чел. не имѣетъ. Болѣе всего не хотѣлось мнѣ брать его изъ института, гдѣ по милости Владимира Никоноровича и по вниманiю на него, конечно получилъ бы онъ лучшее образованiе нежели гдѣ бы то нибыло и сдѣлался бы годнымъ чел…

Не можешь представить какъ мнѣ не хочется и жаль братъ Виктора, я знаю, что въ Артиллерiйской Школѣ сдѣлаютъ изъ него Офицера, но въ то же время сдѣлаютъ невѣжду, если только возможно употреби усилiя его вырвать. По лѣтамъ его, еще время тѣрпитъ, дождусь возвращенiя Сумарокова, и съ нимъ обо всемъ объяснюсь Во всяк. случаѣ я не прежде отправлю какъ чрезъ годъ, а можетъ быть и два года!..

Вѣрный братъ Ермоловъ.

(Из писем к брату П.Н. Ермолову)

Я прошу Долгорукова объ опредѣленiи въ Кадетской Корпусъ двухъ сыновей его 11 и 8 лѣтъ. Ничего не говорю о дочери (Леля), ибо можетъ быть не захочетъ мать разставаться съ нею. (Речь о детях А.М. Каховского)

После смерти отца Ермолов поселился в Москве, где жил на Пречистенке в собственном доме, купленном у княгини Хованской, имея при себе крепостную девушку (Марфу) из отцовского имения, которая оставалась при нем до самой смерти его. В 1836 году у него родился сын Николай.

Московской Губернiи, Звенигородской Округи, села Изварина, Ильинской церкви священника Космы Iоаннова. Свидѣтельство

Воспитанникъ Его Высоко-Превосходительства Генерала отъ Артиллерiи и Кавалера Алексѣя Петровича Ермолова Николай Алексѣевъ родился 1836-го года, месяца Декабря 5-го дня, крещенъ мною того же дня, и значится подъ № 16-мъ. Восприемникомъ былъ Надворный Совѣтникъ и Кавалеръ Ник. Викт. Шимановской, въ чемъ удостовѣряю съ приложенiемъ церковной печати, приходскiй, означеннаго села Изварина, Ильинской церкви священникъ Косма Iоанновъ Виноградовъ.

…Какъ хорошо что уже пристроилъ Николая. При его способностяхъ скоро увидишь успѣхи. Прощай вѣрный братъ Ермоловъ. 18 Сентября 1840

По стопам отца

Все дети, как и сам Ермолов, с молодых лет приобщались к службе. Сначала пансион, а затем старшие были направлены в Артиллерийское Училище, а Север, как самый способный, в институт Лазаревых (потом учеба не заладилась, и он пошел служить в армию). Протекции Ермолов детям не давал и просил командиров, чтобы они учились и служили как все.

Дети стали офицерами российской императорской армии, где именем их отца гордились солдаты Владикавказского пехотного полка, казаки Кизляро-Гребенского полка и артиллеристы 2-й конной батареи, знак которых украшал портрет А.П. Ермолова.

Алексей Петрович всех женил, наделил имуществом и трогательно баловал маленьких внучек, как и все русские дедушки. Дарил подарки к именинам и церковным праздникам. Ермолов долго ждал внука и в духовном завещании велел родившемуся внуку вручить родовую икону.

Виктор (Бахтияр) Алексеевич начал службу в армейской артиллерии, дослужился до генерал-лейтенанта, что по "Табели о рангах" соответствует гражданскому чину тайного советника и дает титул "превосходительства". Чин генерал-лейтенанта присваивался не за выслугу лет, а по личному распоряжению Государя.

Женат он был на дворянке Анне Ивановне Демьяновой и за ней взял имение в Смоленской губернии. У них было четыре дочери: Варвара, Елена, Анна и Ольга, а также сын Владимир, который дослужился до чина генерал-майора, служил Начальником канцелярии управления по ремонтированию армии. Ему же досталась завещанная знаменитым дедом родовая Тихвинская икона Божией Матери.

В "Русском провинциальном некрополе" говорится, что похоронен Виктор Алексеевич Ермолов в январе 1892 года на Смоленском кладбище Ржева. Рядом с ним упокоилась в 1900 году жена Анна Ивановна, а в 1910 году - дочь Варвара Викторовна. И к концу 1917 года - времени крушения дворянских гнёзд - в имении из семейства проживала лишь Ольга Викторовна Губина, вторая дочь генерал-лейтенанта Ермолова, бывшая замужем за Губиным - штабс-ротмистром Сибирского драгунского полка.

После Октября имение в Иваньково было национализировано. Ржевский городской архив хранит "Дело о конфискации имущества бывшего имения Ермоловых Тимофеевской волости".

Клавдий Алексеевич (Умар) (1823-1895 гг.), генерал-майор. Служил в гвардейской (пешей) артиллерии. Обучался и воспитывался в Михайловском артиллерийском училище и был выпущен прапорщиком в горную батарею Кавказской гренадерской артиллерийской бригады. Участвовал в Крымской войне, воевал на Кавказе. За отличие в сражениях в 1848 году был произведен в подпоручики, спустя год, - в поручики, а уже через год назначен адъютантом к Главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом ген.-адъютанту кн. Воронцову. "Въ воздаянiе отличного мужества и храбрости, оказанных имъ при осадѣ Гергебиля, Всемилостивѣйше пожалованъ кавалеромъ Ордена святого Владимiра 4 ст. съ бантом 10 Августа 1848 года.". В 1854 году служил адъютантом Главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом генерал-адъютанта Муравьева-первого. В 1855 году отличился в войне против турков под крепостью Карс, за что был награжден орденом святого Георгия 4-й степени. Во время штурма Карса капитан Ермолов был прикомандирован к отряду известного казачьего генерала Якова Петровича Бакланова. Клавдий Алексеевич с пластунами-охотниками вел наступление впереди основных русских сил. Ермолову с отрядом удалось захватить первую линию турецких укреплений, но он был ранен, получил контузию. За этот бой Клавдий и был награждён.

В 1861 году за болезнью он уволен от службы, но в 1875 году вновь определен на службу и назначен Харьковским уездным воинским начальником. В 1883 году ушел в отставку в чине генерал-майора.

Скажу тебѣ сегодня, что сынъ твой (Клавдий Алексеевич) молодецъ и вполне достоинъ носить твое имя; къ истинной моей радости онъ остался неврѣдим, хотя въ горной артиллерiи, въ послѣднемъ периодѣ нашего похода, въ пропорцiи болѣе потери, нѣжели во всехъ другихъ командахъ; мнѣ самому досталось видѣть, съ какимъ хладнокровiем и искусствомъ онъ наводилъ свои орудiя подъ сильнымъ ружейнымъ огнемъ; и начальники, и товарищи отдаютъ ему полную справедливость. Я жду только рапорта ген. Козляинова, чтобы сдѣлать для него уже здѣсь то, что отъ меня будетъ зависеть. Прощай, любезный Алексѣй Петровичь, пожалуйста отвѣчай мнѣ на письмо это и скажи мнѣ, что у васъ въ Москвѣ про насъ говорятъ. Всегда любящiй тебя и преданный тебѣ М. Воронцовъ.

«Изъ сыновей твоихъ два младшiе дѣйствовали въ батареяхъ и здоровы». 11 Июля 1848 г.

…О себѣ тебѣ расскажетъ самъ Клавдiй. Я просилъ Реада, когда онъ воротится изъ Петербурга, прислать его хотя на короткое время ко мнѣ, гдѣ бы я ни былъ и, разумеется, ежѣли онъ самъ того пожѣлаетъ, и онъ все-таки можетъ успѣть участвовать въ дѣлахъ у князя Бебутова, который его очень любитъ и будетъ ему очень радъ.

P.S. Разумеется, что все, что я пишу въ этомъ письмѣ, кроме о моемъ здоровье и все, что тебѣ скажетъ Клавдiй насчетъ персидскихъ дѣлъ, есть секрѣт. Описанiе же дѣйствiя прошѣдшего года, сдѣлай милость, покажи кому угодно и кто этимъ интересуется. М. В.

Прощай, любезный другъ; я очень радъ, что добрый твой Клавдiй со мною. Жена моя тебѣ усѣрдно кланяется, обнимаю тебя душевно и остаюсь навсѣгда весь твой М. Воронцовъ.

…Прощай, любезный друг; вот тебе письмо довольно длинное, но ты так интересуешься этим краем, в кот. приобрел столько славы и оставил такую драгоценную память, что я уверен, что оно тебе не наскучит. Сыновья твои много тебе расскажут подробностей о здѣшних дѣлах и особенно о военных дѣйствиях в Дагестане. Преданный тебѣ Мих. Воронцов.

«30 Сентября 1855 г. лагерь при Чифтлигаѣ. Порадуйтесь, Клавдiй – Кавалеръ Георгiя по представлѣнiю Ген. Базина и утвержденiю думы. Говорилъ я и представляющимъ, и утверждающимъ, что никому, кто бы нибыл, не покровительствую въ семъ дѣлѣ, и потому крестъ сей рѣшенъ безъ моего покровительства, а по заслугѣ, сыномъ Вашимъ оказанной, что Васъ темъ болѣе должно утѣшать. Сегодня онъ дежурный и съ крестомъ въ петлицѣ». Из письма Н.Н. Муравьева.

Клавдий Алексеевич с женой после смерти был перезахоронен из Виленского церковного кладбища в склеп Ермоловых в Орле.

Его дети: Клавдий Клавдиевич, камер-юнкер Двора Его Императорского Величества и правитель дел Совета Императорского Женского Патриотического Общества, умер и захоронен в Париже. Виктор Клавдиевич женат на графине Рихтер, Варвара Клавдиевна замужем за князем Сергеем Григорьевичем Урусовым.

Север (Аллах-яр) Алексеевич (20.03.1824 - 20.11.1894).

…Меньшой изъ сыновей моихъ, имѣющiй хорошiе умственные способности, учится такъ лениво, что не сдѣлаетъ успѣховъ которыя бы, въ положенные для принятiя въ учебные завѣденiя годы, дали ему возможность выдержать экзаменъ … почему хочу опредѣлить его въ войско подъ твоимъ начальствомъ. Ты сдѣлаешь мнѣ величайшѣе одолженiе, и, конечно, благодѣянiе для него, если не откажешь мнѣ принять его и поручить строгому изъ Командировъ. Вотъ мои условiя, буде таковые позволительны, когда испрашиваешь милость. Ускорить производство его въ унтер-офицеры, но далѣе офицерскiй чинъ онъ не долженъ иначе заслужить какъ отличною храбростiю и совершенною годностiю... Опасностей я за него не страшусь и самая смерть излишне не огорчитъ меня, ибо, вразумляя его, какъ и другихъ братьевъ, я не могъ внушить того прилѣжанiя къ наукамъ, того стремленiя проложить себѣ путь трудами и усилiями… теперь онъ учится въ институте Лазаревыхъ и тамъ отзываются съ похвалою на счетъ его поведѣнiя и при всей ленности у него будутъ мелочные познанiя, каковые между большой частью армейскихъ офицеровъ не весьма обыкновенные….

Теперь же для содержанiя его, когда будетъ солдатомъ и въ званiи унтеръ-офицерскомъ, достаточно полагаю ему въ годъ триста рублей ассигнацiями. Хочу, чтобы познакомился онъ съ нуждою, и научился быть бережливымъ, что въ послѣдствiи будетъ для него необходимо. Если далее будетъ онъ офицеромъ, я положу ему капиталъ, изъ котораго проценты будутъ обращены на его содержанiе, и оно будетъ достаточным хотя бы и для хорошего армейскаго офицера.

(Из письма Ермолова к П.Х. Граббе)

В 1841 году Северу Алексеевичу присвоено звание унтер-офицера. Служил на Лабе под командой знаменитого генерела барона Григория Засса. Первые годы службы носил фамилию Горский, а при поступлении в Артиллерийское училище, как и старшим братьям ему была дана фамилия Ермолов. Окончил в 1847 году Артиллерийское училище, получил звание прапорщика. Служил на Кавказе, в Дагестане, в гвардейской конной артиллерии, дослужился до чина гвардии полковника. В 1850 году поручик Север Алексеевич Ермолов покупает на выделенный ему отцом капитал на Кузнецком мосту (Кузнецкая улица) дом 14, в старинной усадьбе стольника И.М. Вердеревского (XVII в). В апреле 1852 года он женился на дворянке Софье Александровне Чертковой. Поддерживал тесные отношения с кавказскими родственниками. Летом жил в имении Пестово в Подмосковье. Умер в Москве 20 ноября 1894 года. Погребен на Ваганьковском кладбище. Здесь же покоятся жена, дети и внуки.

Дети: Софья Северовна (1853 – 1896) была замужем за бароном В. Д. Шеппингом, Ольга Северовна - замужем за Д. Н. Обуховым, Саранским уездным (Пензенскяа губерния) предводителем дворянства.

Николай Алексеевич (1836 - 1890) учился так же, как братья. Служил на Кавказе, затем в Польше, генерал-майор. Жена - Мария Александровна Фриче. Жил с матерью в Москве. По духовному завещанию отца получил большую коллекцию картин, портретов и эстампов. Погребен на лютеранском кладбище (г. Вильна).

На дняхъ вошелъ ко мнѣ прекрасный отрокъ, мнѣ не знакомый, котораго я не спрашивая кто онъ, бросился обнимать, такъ черты его лица пробудили во мнѣ все, что наполнило и украсило лучшую половину моей жизни и отзывается лучшими чувствами на остальной. Это былъ Вашъ сынъ Николай… Павелъ Граббе. 7 Ноября 1850.

«Николай Алексѣевичь привезъ мнѣ наилучшiя извѣстiя. Онъ же доставилъ мнѣ и письмо, которое Вамъ угодно было удостоить меня отъ 10-го Дек., и которое возгордился я предъ всеми моими кавказскими товарищами, какъ будто бы я заслу-жилъ такой высокiй знакъ Вашего вниман. Могу разве только обещать Вамъ, твердо обѣщать, что постараюсь заслужить Вашу ко мнѣ довѣренность и доказать Николаю Алексѣе-вичу, какъ всѣ мы, Кавказцы, свято хранимъ память нашего отца-команира.; тѣмъ прiятнѣе мнѣ будетъ исполнить этотъ долгъ, что сынъ Вашъ, своими прекра-сными качествами, заслужилъ уже общую любовь и уваженiе своихъ начальников и сверстниковъ». Из письма Н.Вольфа 31 Декабря 1858 г.

Милый Николай Алексѣевичь (позвольте мнѣ назвать его имѣнемъ, которое онъ съумѣетъ заслужить у всѣхъ его знающихъ) передастъ лучше кого-бы-то-ни-было чувства моей преданности къ Вамъ, и я съ своей стороны, могу сказать безъ лести, которая всегда была чужда мнѣ, что я счелъ бы себя вполнѣ счастливымъ, если бы имѣлъ такого сына. Историк Г. Багданович – Ермолову.

Милостивый Государь, Алексѣй Петровичь.

ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОРЪ, со всемилостивѣйшимъ вниманiемъ къ заслугамъ Вашего Высокопревосходительства, высочайше повелѣть соизволилъ:

1., Изъ формулярныхъ списковъ воспитанниковъ Вашихъ: Командира Батарейной №4 батареи Лейбъ-Гвардiи 2-й Артиллерiйской Бригады Полковника Виктора; прикомандированнаго къ Штату ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЫСОЧЕСТВА Генералъ-Фельдцейхмейстера, Лейбъ-Гвардiи тойже Бригады Капитана Клавдiя; и Адьютанта Московскаго Военнаго Генералъ Губернатора, Штабсъ-Капитана Лейбъ-Гвардiи Конной Артиллерiи Сѣвера Ермоловыхъ, исключить прежнее показанiе первыхъ двухъ – изъ мѣщанъ, а послѣднягно изъ купцовъ г. Москвы, и впредь показывать ихъ всѣхъ трехъ изъ дворянъ; и

2., Четвертаго брата ихъ, воспитанника Михайловскаго Артиллерiйскаго Училища Николая Ермолова возвести въ потомственное дворянство, въ одно время съ выпускомъ его на дѣйствительную службу изъ сего Училища, и въ тоже время представить къ ВЫСОЧАЙШЕМУ подписанiю указъ о семъ Правительствующему Сенату.

Примите увѣренiе въ совершенномъ моемъ почтенiи и преданности. Николай Сухозанетъ.

Все дети Ермолова получили дворянство, но, однако, они считались воспитанниками и не являлись наследниками древнего рода Ермоловых, ведущего от татарского музы Арсалан-Мурза-Ермолы, который еще при Великом Князе Василии Иоанновиче (1506) приехал из Золотой Орды и не имел своего герба. Алексей Петрович сочинил детям новый герб: Скрещенные русская шашка и кавказская сабля с надписью Sobis ermis.

Впоследствии Александр II повелел признать сыновей Ермолова, в уважение его заслуг перед Отечеством, потомственными дворянами и его законными детьми.

Многие потомки Ермолова живут и в наше время. Это Ермоловы, Капицы, Бобринские, Галицыны и др. Они продолжают и умножают славу древнего рода Арсалан-Мурзы-Ермолы, рода, украшенного блеском славы Алексея Петровича.

Духовное завещание Ермолова:

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

По неизрѣченному милосердiю Божiю сохраняя разсудокъ и память въ здравомъ ихъ состоянiи, я нижеподписавшiйся Генералъ отъ Артиллерiи Алексѣй Петровичь сынъ Ермолова духовное это завѣщанiе мое написалъ и подписалъ собственною моею рукою.

Почитаю благотворенiемъ согласившихся быть исполнителями завѣщанiя моего Господъ уволенныхъ отъ службы Гвардiи Полковника Ивана Васильевича Лихачева, Гвардiи Капитана Николая Павловича Воейкова и надворнаго Совѣтника Николая Павловича Шимановскаго. Прошу ихъ сдѣлать распоряженiя свои неиначе какъ двухъ вмѣстѣ. Если будетъ находиться въ Москвѣ Артиллерiи Полковникъ Сѣверъ Алексѣевичь Ермоловъ, ему поручается быть когда описываемо будетъ оставшееся въ домѣ имущество, отнюдь не участвуя въ разпоряженiяхъ исполнителей завѣщанiя.

Родоваго имѣнiя во владѣнiи моемъ нѣтъ, служившимъ при мнѣ крѣпостнымъ людямъ, всемъ безъ исключенiя, дана свобода и они приглашены къ сдѣшнему Мещанскому обществу, а затѣмъ нѣтъ у меня и наслѣдниковъ. Единственная бла-гопреобрѣтенная мною собственность есть домъ на Пречистинской улицѣ подлѣ Пожарнаго Депо, въ немъ находятся нѣкоторыя собственноручные мои дополненiя къ духовному завещанiю.

Въ Рѣестрѣ весьма малого числа вещей какъ-то картинъ, бронзъ, оружiя и ничтожныхъ мелочей на память съ отмѣтками что изъ нихъ и кому назначено выдать.

Въ особѣнномъ конверт распоряженiе о похоронах моих и, назначенныхъ на то издержкахъ. Исполнители завѣщанiя испросятъ позволенiя Главнаго сдѣшняго начальства вывести гробъ мой въ Губернской Городъ Орелъ, гдѣ при Орловской Градской Троицкой Кладбищной Церквѣ прiобрѣтено мѣсто.

Представляю себѣ право духовное это завѣщанiе переменить и совсемъ уничто-жить.

Домъ мой продать и за удовлетворенiи всехъ необходимыхъ издержекъ и потре-бностей, раздѣлить сумму на четыре равныя части, три изъ нихъ выдать Полковникамъ Виктору, Клавдiю, и Сѣверу Алексѣевичамъ Ермоловымъ; часть же слѣдующую младшему изъ воспитанниковъ моихъ Артиллерiи Подпоручику Николаю Алексѣевичу Ермолову. Имѣть въ распоряженiи своемъ исполнителямъ завѣщанiя. Малое весьма количество столоваго серебра бывшаго въ моемъ употребленiи, равномѣрно вещи никому неназначенныя, все безъ исключенiя, так-же и Экипажи и Лошадей продать безъ всякой огласки.

По собственноручному моему регѣстру выдать денежныя награды бывшимъ при мнѣ вольнымъ служителямъ.

До продажи дома никѣмъ не занимая его, поручить присмотреть за нимъ находившемуся при мнѣ безотлучно сорокъ лѣтъ, бывшему деньщику моему, давно уже уволенному отъ службы рядовому Кириллу Максимовичу Софронову. Чѣмъ скорее послѣдуетъ продажа, тѣмъ лучше, но до того, на содержанiе его отпускать серебромъ двѣсти рублей на годъ. На Городскiе повинности по дому уплачивать требуемую сумму.

По избранiю его можетъ онъ позволить нѣкоторыя изъ прежнихъ служителей жить съ нимъ въ домѣ.

Икону Тихвинской Божiей Матери, сколько мнѣ извѣстно, около двухъ сотъ лѣтъ пребывающую въ родѣ моемъ, назначаю я тому изъ воспитанниковъ моихъ у кот. будутъ дѣти мужескаго пола. До того Полковникъ Сѣверъ Алексѣевичь Ермоловъ храня Икону въ своемъ домѣ, передаетъ ея въ последствiи тому изъ воспитанниковъ моихъ, кто по симъ содержанiя завѣщанiя моего, будетъ имѣть право удержать ея въ фамилiи Ермоловыхъ спасаемой ея благословенiемъ.

Никому изъ воспитанниковъ моихъ недозволяется вмешиваться в распоряженiя исполнителей завѣщанiя. Къ которымъ излишнимъ почитаю обращаться съ просьбою моею, въ полной пребывая увѣренности что они сами, по продаже дома и совершенномъ окончанiи занятiй по исполненiю завѣщанiя, сообщать воспитанникамъ моимъ свѣденiя о своихъ распоряженiяхъ.

Послѣднее въ жизни моей допускаю я желанiе что бы между воспитанниками моими дружба и дорброе согласiе не были ни когда нарушены и да снизайдетъ на нихъ Всещедраго Творца благословенiе.

Генералъ отъ Артиллерiи Алексѣй Петровъ сынъ Ермоловъ.

Распоряженiе о погребенiи и о количествѣ издержекъ на то назначенныхъ.

Испросивъ позволенiе Главнаго сдѣшняго начальства, гробъ мой отправить въ Губернскiй Городъ Орелъ, гдѣ готово для него мѣсто при Орловской Градской Троицкой кладбищной Церквѣ.

Похороны должны быть сколько возможно скромнѣйшей наружности при одномъ Священникѣ кладбищной Церкви.

Ему за служенiе при погребенiи и за поминовенiе предложить 150 рублей.

Дiакону и прочему причету особенно 50 рублей.

Если при погребенiи наряжены будутъ для церемонiи войска и того никакимъ образомъ избѣжать невозможно будетъ, имъ вмѣстѣ предложить 200 рублей.

Во гробѣ быть на мнѣ самой простой военной одеждѣ безъ всякихъ украшенiй и одинъ Орденъ Святого Георгiя въ петлицѣ. При погребенiи не выставлять ни какихъ знаковъ отличiя, какъ то дѣлается обыкновенно располагая ихъ на особенныхъ подушкахъ съ золотымъ украшенiем. Не быть погребенной колесницѣ, ни верховой лошади въ траурной попонѣ и ни какихъ Гербовъ.

Въ наружномъ гробѣ свинцовомъ долженъ вмещаться гробъ деревянный простаго Солдата покрытый желтою краскою съ железными скобами.

Покровъ на Гробѣ въ день похоронъ, представляемый въ Церковь на ризы; назначаю цѣною въ Двѣстѣ рублей.

Гробъ нести нижнимъ чинамъ военнаго состоянiя за условленное съ ними возна-гражденiе за ихъ трудъ.

Нищимъ при погребенiи раздать тридцать рублей.

Сдѣлать условiе съ вольнонаемнымъ извощикомъ, который бы доставилъ въ городъ Орелъ гробъ мой на собственной повозкѣ съ парою лощадей и сверхъ того имѣлъ бы не большую повозку на одной лощади для сопровождающего гробъ. Извощикъ въ пути до Орла, себя и лошадей довольствуетъ на собственный счетъ и на то полагаю достаточнымъ сто двадцать рублей.

Случится можетъ, что обязанные службою воспитанники мои небудутъ находиться въ Москвѣ, въ такомъ случаѣ отвести въ Орелъ гробъ мой и распорядить Суммою на все вообще расходы назначаю я уволеннаго отъ службы рядоваго Кирилу Максимова Сафронова испытаннаго въ преданности и безпримѣрной вѣрности въ сорокалѣтнее служенiе его при мнѣ. На содержанiе его въ пути, на дополненiе къ разнымъ предмѣтамъ, если бы предположенныя на нихъ цѣны оказались недостаточными и на другiе непредвидѣнные расходы полагаю безотчетно.

Въ Церковь Села Лукьянчикова, помѣщика Воейкова, на поминовенiе покойныхъ Матери моей и родной Сестры Анны 50 рублей.

Распоряженiе написано собственною моею рукою.

Все назначенныя расходы произвести на серебро.

Исполнить съ совершенною точностiю.

Генералъ отъ Артиллерiи Алексѣй Петровъ сынъ Ермоловъ.

Историки и политики спорят о Ермолове, и спор еще будет долгий. Больше всего осуждается его либерализм и странные браки. Прости Господи.

Как-то на юге России я увидел сохранившийся из разрушенного войскового храма поразительный образ: «За умирающим казаком пришел черный бес забирать душу, но ему преграждает путь светлый Ангел, показывая в оправдание Георгиевский Крест». Как бы хотелось, чтобы принял Господь Кресты и Ордена Болярина Алексiя, в оправдание его грехов!

Алексей Петрович скончался 11 апреля 1861 года в 11 часов 45 минут. После двухдневного прощания гроб с телом Ермолова повезли в Орел. Ермолов был в простой военной одежде с Суворовским Георгием в петлице, полученным им еще 17-летним капитаном. Он завещал похоронить себя «как можно проще», но церковь, где проходило отпевание, с раннего утра была заполнена множеством народа. Церковное отпевание превратилось в грандиозную панихиду. Массы людей стояли на церковной площади и прилегающих улицах. Панихиды проходили во многих городах. Ермолов как будто воскрес в памяти всей России. В Москве и Петербурге после кончины Ермолова во всех магазинах были выставлены его портреты.

Оставил этот мир человек, чью славу на всю Русь протрубили не газеты и реляции, как писал Н.С. Лесков, а «герои-калеки на своих костылях и деревяшках, ходившие с Алексеем Петр. и в огонь и в воду и после за мирным плетением лычных лаптей повещавшие «чёрному народу», как «с Ермоловым было и умирать красно»…

«Воскресни Ермоловъ! Да воскреснетъ, да оживится обликъ твой мощный, благородный, обязательный - въ нашей памяти, въ нашихъ сердцахъ! Да витаетъ духъ твой межъ нами!» Из речи Протоиерея Ивана Попова на 90-летие Грозного, 1909 год.

Алексей Петрович был похоронен рядом с могилой своего отца у стены Троицкой Орловской церкви.

Церковь эту построили в 1828 году на кладбище, на средства мирян. Один из жертвователей был действительный статский советник П.А. Ермолов, а после - и его легендарный сын. После смерти отца в 1832 году Ермолов ежегодно присылал пожертвования на помин раба Божия Петра. В завещании просил непременно похоронить его рядом с отцом.

1858-го года Февраля 22-го дня дньги серебромъ пятьдесятъ рублей, пожертвованныя Его Высокопревосходительствомъ, Генераломъ отъ Артиллерiи Алексѣемъ Петровичемъ Ермоловымъ, въ Орловскую, Приходскую Троицкую Кладбищенскую Церковь приняты и въ книгу вписаны. Въ уваженiе сего Хоистолюбиваго усердiя и благодѣтельнаго приношенiя въ пользу упомянутой Церкви, симъ предоставляется право неотъемлемое, на избранную мѣстность для погребенiя изъ рода Благотворителя по правую сторону Церкви, вблизи родоначальника своего.

Въ чемъ и удостовѣряю моимъ подписомъ съ приложенiемъ именной печати моей. Орловской, Градской, Троицкой Кладбищной Церкви Священникъ Михаилъ Александровскiй.

В 1864 году сыновья Ермолова получили Высочайшее изволение на сооружение над прахом отца памятника, на что они выделили две тысячи рублей серебром. Поскольку Ермоловы были захоронены близко с церковью, то при установке памятника пришлось бы производить перезахоронение останков. Однако по предложению кладбищенского священства, решено было обратиться к Государю за разрешением расширить церковь, чтобы останки Ермолова оказались внутри церкви. Осенью 1864 года Виктор Алексеевич Ермолов известил орловскую консисторию о том, что Император Александр II "въ уваженiе заслугъ родителя Ермоловыхъ" приказал выдать отставному гвардии полковнику Северу Алексеевичу Ермолову необходимую сумму в шесть тысяч рублей на построение церковного придела.

На стене обновленного придела были установлены две белые мраморные плиты. На первой из них начертано золотыми буквами: "Петръ Алексеѣвичь Ермоловъ скончался 1832 года мая 23 дня, на 85-мъ году отъ рожденiя". На второй плите: "Алексѣй Петровичь Ермоловъ скончался 1861 года Апрѣля 11 дня, на 85-мъ году отъ рожденiя". Над ними размещалась подаренная сыновьями Ермолова "художественной живописи картина, на холсте в раме", изображающая распятие Христа Спасителя.

Напротив нее на медной тумбе была поставлена чугунная ваза, сделанная из гранаты, с лампадкой. Вазу прислали в 1865 году "служащие на Гунибе кавказские солдаты".

Освящение обновленного храма состоялось в октябре 1867 года епископом Орловским и Севским Макарием. Владыка подчеркнул, что "добрые дела не забываются за гробом, не умирают у близкого и отдаленного потомства", а подвиги Ермолова "пребудут незабвенными в роды родов", "о них не забудут и все верные сыны нашего отечества для своего примера и подражания".

Летом 1897 года могила Ермолова превратилась в фамильный склеп. По инициативе внука генерала Клавдия Клавдиевича Ермолова, перенесли в него из Вильно прах сына Ермолова Клавдия Алексеевича.

В начале апреля 1911 года, по случаю 50-летия со дня кончины генерала Ермолова, в церковь, к его могиле притекло множество народа. Могилу украсили живыми цветами и дорогими венками. Торжественно служили панихиду, говорили много патриотических слов. Своего незабвенного шефа и славного командира пришли помянуть артиллеристы 2-й конноартиллерийской генерала Ермолова батареи и бойцы 152-го пехотного Владикавказского имени Ермолова полка.

Городская дума в этом же году, вынесла решение о переименовании Свербеевского переулка, ведущего от городского сада к могиле славного сына России, в улицу генерала А.П. Ермолова.

В послереволюционные годы «незабвенные подвиги» и даже имя Ермолова были забыты. Мраморные доски и картина исчезли. В 1926 году улицу Ермолова переименовали в Пионерскую.

Свято-Троицкая церковь.

И только в наше время, в декабре 1997 года на стене церковной пристройки благодарные потомки установили мемориальную доску с таким текстом: "Правый придел Свято-Троицкой церкви - фамильная усыпальница Ермоловых. Сооружен 15 октября 1867 года на средства, выделенные Императором Александром II в память великих заслуг генерала от артиллерии Алексея Петровича Ермолова. Рядом с ним покоятся его отец Петр Алексеевич (1748-1832), сын - генерал-майор Клавдий Алексеевич (1821-1894) и невестка Варвара Николаевна (1825-1897)".

Далее читайте:

Ермолов Алексей Петрович (1777-1861), российский генерал от инфантерии.