Частицы (original) (raw)

Части́цы —

разряд неизменяемых служебных слов, участвующих в выражении форм отдельных морфо­ло­ги­че­ских категорий, входя в состав слова («_не_кто», «кто-_то_», «дай-_ка_») либо присоеди­ня­ясь к нему («пошёл бы_», «_да будет», «пошёл _было_» и т. п.), передающих коммуникативный статус высказывания (вопроси­тель­ность — «разве», «ли», «неужели», отрица­тель­ность — «не», «ни»), а также выража­ю­щих отношение высказывания и/или его автора к окружа­ю­ще­му контексту, выраженному или подразу­ме­ва­е­мо­му: так называемые модальные частицы («только», «и», «даже», «ещё», «уже», «ведь», «же», «тоже» и т. п.).

Пестрота предлагаемых классификаций частиц и многообразие их списков объясняется принци­пи­аль­ны­ми особенностями функционирования частиц: их многозначностью, нечёт­ки­ми семантическими границами, совмещённостью субъективного и объективного модальных начал, тесной связью частиц с лексико-грамматическойструктурой высказы­ва­ния, способ­но­стью соеди­нять­ся в комплексы, обилием частиц в разговорной речи, а также обязательным соотнесением их с совпадающими по форме и близкими по семантике единицами других частей речи (союзами, междометиями, наречиями, застыв­ши­ми формами существительных, местоимений, глаголов), с которыми частицы связаны генетически. Частицы легко входят в комплексные сочетания друг с другом или с единицами других частей речи.

В соответствии с этим классификационные списки частиц различаются — в разных граммати­че­ских традициях — для одного языка и также для разных языков. Не совпадают они в рамках синхронного и исторического языкознания: в пределах сравнительно-истори­че­ско­го языкознания принято называть частицами те элементы, которые в других направ­ле­ни­ях современного языкознания именуются союза­ми или формантами.

Интерес к коммуникативно-дискурсивной стороне речи, развитие теории функцио­наль­но­го синтакси­са, семантики, возник­но­ве­ние лингвистики текста, теории пресуппозиций и пр. обусло­ви­ли растущий интерес к модальным частицам (выдели­тель­ным, усили­тель­ным, акценти­ру­ю­щим, эмфати­че­ским). Теория прагматических пресуппозиций позволяет опреде­лить общее свойство частиц подобного типа: вызывать в сознании воспринимающего дополни­тель­ную смысловую информацию, объеди­ня­ю­щую его с говорящим: «Только он не вернулся» (остальные вернулись), «Мне он и рубля не дал» (а такую малую сумму мог бы) и т. п.

В высказывании частицы могут относиться ко всему составу: «Только / задачу вы решили неправиль­но» (а не так, как вы думали: правильно), «Даже / книгу не могла держать в руках» (так волновалась, читая), и к отдельному слову: «Только задачу вы решили неправильно» (остальное правильно), «Даже книгу не могла держать в руках» (а более тяжёлое — и подавно).

Значения, передаваемые частицами (помимо чисто морфологических), обычно связаны с другими содержательными категориями высказывания. В первую очередь — с категорией определённости​/​неопреде­лён­но­сти, с выражением форм кото­рой, например в русском языке, непосред­ствен­но соотно­сят­ся частицы «не», «то», «нибудь», «либо», «бы то ни было», «угодно», формирующие неопределённые местоимения, и частицы типа «вот», «вон», «же», относящиеся к высказыванию в целом: «Вот едет могучий Олег со двора», «Вон речка показалась». Высказы­ва­лись предположения об артиклоидномхарактере частицы «и» как носителе значения определённости в русском языке: «Вот и мальчик». Часть частиц принимает на себя функции глагола-связки: «Государство — это я», «Вот и дом», «Я вот он» (разг.).

Тип частицы связан с распределением грамматических категорий в высказывании в целом —видом глагола-сказуемого, типом детерминанта-обстоятельства, наличием наречий с семантикой однократ­но­сти или итеративности. Частицам приписывается — в рамках теории актуального членения предло­же­ния — роль рематизаторов.

Модальные частицы связываются с фактами акцентно-просодическойструктуры высказы­ва­ния. Можно говорить о 3 группах частиц: не выделяемых и не выделяющих («ведь»), не выделяемых, но выделяющих («же»), выделяемых и выделяющих («вот», «вон», «это», «ещё», «только», «даже», «один»). В последней группе выделенность частиц соотносима с текстовым явлением анафорики (см. Анафори­че­ское отношение): «Вот мальчик» (новое) — «Вот мальчик» (о нём уже говорилось), «Это книга» (демонстра­ция) — «Это книга» (уточнение с поправкой), «Ещё сахару» (сахар уже брали) — «Ещё сахару» (брали, но не сахар) и т. д. Особенно тесно тип акцентного выделения связан со словом «один» в разных его функциях. Существенно и синтагматическое членение при частицах: «Только / Петрову это не под силу» — «Только Петрову это не под силу»; «Вот / мальчик, о котором я говорила» (интро­дук­ция) — «Вот мальчик, о котором я говорила» (дейктическая демонстрация).

Общепринятым является признание у частиц размытой семантики, нечёткости их разделения с другими частями речи, от которых они происходят, модификативность общего их списка.

Дискуссионным является вопрос о наличии у частиц собственного инвариантного значе­ния (и тем самым вопрос об их знамена­тель­но­сти​/​незнамена­тель­но­сти) или об опреде­ле­нии их значения семанти­кой конкретного высказывания; вопрос об эволюции частиц, поскольку их обилие отличает древние языки архаичной структуры и в то же время число их активно возрастает; вопрос о границах их линейной протяжён­но­сти и единич­но­сти​/​множе­ствен­ности значения при комплексах («и так», «так и», «вот ведь», нем. aber auch, nur mal).

Частота употребления коммуникативных частиц является типологически различающим критерием. Наибольшее число частиц отмечается для древнегреческого, русскогои немецкого языков. В ряде древних языков, например, в индо­евро­пей­ских языках Малой Азии, типологически характерным явля­ет­ся наличие инициальных для высказывания комплексов частиц с определённым линейным их поряд­ком (см. Ваккернагеля закон). Свободное и правильное употребление частиц и их комплексов является свидетельством совершенного владения языком, поэтому они представляют особые трудности при препо­да­ва­нии, а тип их и количество могут быть свидетельством при определении языковой принад­леж­но­сти автора текста (напри­мер, значимо резкое уменьшение числа частиц в греческом языке Нового Завета по сравнению с классическим греческим языком).

Таксономические сложности определения статуса частиц обусловили наметившееся в языко­зна­нии 60—70‑х гг. стремление к их пословному описанию и отсутствие системно-иерархического описания их общей семантики.

Т. М. Николаева.