Андреев Даниил Леонидович (original) (raw)
XPOHOC
ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ
ФОРУМ ХРОНОСА
НОВОСТИ ХРОНОСА
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА
ЭТНОНИМЫ
РЕЛИГИИ МИРА
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
КАРТА САЙТА
АВТОРЫ ХРОНОСА
Родственные проекты:
РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
ПРАВИТЕЛИ МИРА
ВОЙНА 1812 ГОДА
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ
СЛАВЯНСТВО
ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ
АПСУАРА
РУССКОЕ ПОЛЕ
Даниил Леонидович Андреев
Религиозный мыслитель
Андреев Даниил Леонидович (2.11.1906—30.03.1959), религиозный мыслитель, поэт. Сын писателя Л. Андреева. Разрешившись Даниилом, мать его умерла от послеродовой горячки. До 6 лет мальчик воспитывался у бабушки. Благородные традиции Православия, хранимые в бабушкином доме, с детских лет оказали влияние на Андреева. В его детских рисунках и в первых литературных опытах заметен интерес к отечественной истории, а также склонность к мифологическим и космологическим фантазиям.
Андреев учился в частной гимназии, но окончил ее уже после 1917, когда ее переделали в советскую школу, затем окончил литературные курсы. Юношеские духовные искания и блуждания Андреева были сложными. Чувствуя глубокий разрыв с эпохой революции, Андреев отказывается от публикации своих произведений, работает оформителем-шрифтовиком, но пишет непрерывно стихи.
С 1942 Андреева мобилизовали в армию. Состоял в похоронной команде, был санитаром, художником-оформителем. После демобилизации один год пробыл на воле и был арестован за антисоветскую деятельность. Приговор определял 25 лет тюрьмы. Здесь, в тюрьме, начаты 3 основные книги Андреева: «Роза Мира», «Русские боги» и «Железная мистерия». Завершены они были уже после выхода на свободу. Книга стихотворений и поэм «Русские боги» осталась не вполне дописанной. В 1956 дело Андреева пересматривалось, но он продолжал утверждать, что в Советском Союзе отсутствует свобода совести, свобода слова и свобода печати. Вместо реабилитации Андрееву был определен другой срок — 10 лет. В связи с безнадежно тяжелым состоянием его здоровья (инфаркт в 1954 и др.) Андреев был выпущен из тюрьмы и прожил после этого 2 года в предельно неустроенных материальных условиях.
Произведения Андреева до сих пор опубликованы лишь частично. Правда, 3 главные книги — «Русские боги», «Роза Мира» и «Железная мистерия» — сейчас напечатаны в авторской редакции. Андреев является одним из наиболее сложных писателей XX в., он и мистик-визионер, и поэт-новатор, и ученый-мыслитель. В его творчестве на паритетных началах соотносятся религия, наука, искусство.
Мистицизм и визионерство Андреева, их субъективную достоверность нельзя подвергать сомнению. Уже в 15 лет ему явилось видение «небесного Кремля». Столь же несомненный факт — видения, посещавшие его во Владимирской тюрьме. Андреев создает мистическую космологию, равно как и соответствующие названия и термины (энроф, шаданакар, уицраор, Жругр, Навна, Олирна и др.), он верил, что за этими образами стоит объективная реальность. Он как будто и не создавал их, а записывал по следам видений, воспринимал их как откровение. Подобно композитору А. Скрябину, верившему в то, что он создатель мира и в музыке ведет созданные им народы к счастью, Андреев отразил в своем субъективном мире не только мистические прозрения, но и объективный опыт духовных исканий, особенно напряженных на грани XIX и ХХ вв. Своеобразие мистико-поэтической отечественной метаистории (метафилософии истории), созданной Андреевым, в том, что окончательно созрели и оформились эти образы уже в послереволюционное время и были они откликом на опыт событий 1-й пол. ХХ в. Многие из суждений, высказанных в произведениях Андреева, оказываются пророческими, они сохраняют свою публицистическую и поэтическую силу.
В незаконченной поэме «Песнь о Монсальвате» уже были намечены основные темы религиозно-философской и поэтической концепции Андреева. Истоками философских религиозно-космических построений поэта-проповедника являются христианские средневековые легенды и предания, требующие новой, современной интерпретации, которая невозможна без фантазии, без проникновения за грань видимых миров. В драматической «симфонии» «Утренняя оратория» (1951) на подступах к Мировой Сальватэрре» (высшее, по Андрееву, триединство миров — Планетарного Логоса, обители Богоматери и обители Эвенты-Свентаны) звучат голоса демиургов-народоводителей Древнего Двуречья, эллино-римского сверхнарода, земли Индийской, Д. Востока, стран Запада. Но уже в этой «формуле» всечеловеческого единства предпочтение отдано русской метакультуре и ее народоводителю Яросвету, вершащему переход от язычества к христианству («оратория» завершается тем, что Яросвет поручает кн. Владимиру стать «первым родомыслом» России). В книге «Роза Мира» Андреев предпринял самостоятельную попытку соотнести разные национальные культуры, уловить их созвучие в религиозной области духовной культуры. При этом для автора наиболее близкий национальный вариант — русский, православный.
«Терминология» Андреева носит необычный характер, но без нее невозможно ориентироваться в открытой автором системе запредельных миров, влияющих на ход русской и всечеловеческой метаистории. Слова-обозначения подобны у Андреева «чертежу» дантовского космоса (брамфатура — система разноматериальных слоев, проникающих и окружающих каждое небесное тело; шаданакар — брамфатура нашей планеты; затомисы — высшие слои всех метакультур человечества, их небесные страны; шрастры — инопространственные подземные материальные слои, обиталища античеловечества: уицраоры — демоны великодержавной государственности; Жругр — российский уицраор; Навна — соборная душа российской метакультуры; Олирна — всечеловеческая страна усопших, различающаяся по характеру в разных национальных метакультурах; Эвента-Свентана — Вечная Женственность, Невеста Планетарного Логоса, которая, явившись в верхние слои шанданакара, осуществит в будущем явление Розы Мира — грядущей всехристианской церкви, и др.).
Андреев создал своеобразную разножанровую и «разнородовую» трилогию — «Русские боги», «Роза Мира», «Железная мистерия», в которой оповестил о судьбах русской метакультуры. Книга трактатов и проповедей «Роза Мира» уже самим названием своим утверждает всемирный характер русской метакультуры. Книга стихотворных циклов и поэм «Русские боги» наиболее полно, как некое сложное лироэпическое целое, раскрывает метаисторию России, причем эпический лейтмотив явно подчинен лирическому, заставляя вспомнить интонации ветхозаветных пророческих и апокалипсических книг. «Железная мистерия» — драматическое действо, посвященное лишь одному, наиболее кризисному этапу русской метаистории — ХХ в. начиная с 1917. Попытка «вывести на сцену» борение сил из незримых миров, надземных и подземных, позволяет не только объяснить чудовищные крайности и гротески русской истории недавних лет, но и предвидеть события, которые совершились уже после смерти автора, а также показать апокалипсический «исход» России, преодоление «железной мистерии» и возвращение к Богу, дающее России возможность стать «лепестком» в Розе Мира. Эпос, лирика, драма, исповедь, литературная критика, религиозный трактат, исторические портреты, историко-философские характеристики эпох и событий, сложнейшие дефиниции миров и сил, приложение этих дефиниций к сатирическим, пророческим и апокалипсическим картинам и даже конкретным и задушевным мгновениям лирического самовыражения — все это в трилогии Андреева составляет органичное единство.
В поэме «Изнанка мира» («Русские боги») автор признается: «В искусстве не все договаривается до конца, даже в том необычном стиле, к которому я прибег и который можно назвать метареализмом». Трактат, лирическое стихотворение, поэма, драма-мистерия — все эти попытки переделать видения образной или абстрактной мысли, несовершенства которой автор сам сознает. Вот почему лирическим стихам Андреева присущи видимый схематизм и кажущаяся рационалистическая иллюстративность, трактату «Роза Мира» — образность и иррациональность, а драматургии «Железной мистерии» — симфоничность и символизм, почти оперность.
Объясняя события отечественной истории действием миров иных, Андреев невольно снимает с живых, реальных действующих сил истории груз ответственности и свободы выбора, что явно упрощает психологизм характеристик и отодвигает в сторону полноту и пластику эпического повествования. Некоторые «прогнозы» и утопические рецепты Андреева выглядят наивно, а порою даже совпадают с идеологическими схемами недавнего прошлого (концепция воспитания в эпоху «явления Розы Мира» и др.). С др. стороны, вмешательство миров иных укрупняет масштаб исторических характеристик и оценок, придает им небывалую глубину, далекую от современных нам публицистических штампов.
Г. И.
Перевезенцев С.
Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru