Андреев Даниил Леонидович (original) (raw)

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Даниил Леонидович Андреев

Грушецкий В.

«Мечты высокой вольный пленник...»

Слова мудрых — как иглы и как вбитые гвозди, и составители их — от единого пастыря.

Книга Екклесиаста, 12, 11.

Когда несколько месяцев назад мы с Аллой Александровной Андреевой, тридцать лет хранившей от превратностей судьбы рукописи мужа, сдавали в редакцию одну из них — метаисторический труд Даниила Андреева «Роза Мира», нас не оставляло чувство нереальности происходящего. Сейчас, когда я пишу это предисловие, верстка «Розы Мира» лежит на моем столе, а по книжным магазинам с длительностью фотовспышки пронеслась и исчезла другая книга Андреева «Русские боги». И все же мне трудно поверить, что «Железная мистерия» увидит свет, ведь подобных книг в русской поэзии нет. Видимо, так же трудно было поверить в это и автору, покрывавшему в общей камере Владимирского политизолятора случайные клочки бумаги бисерным, четким почерком. Но книга «идет в работу», и значит, есть надежда па успешное этой работы завершение.

Никто не ждал появления в России в начале пятидесятых годов нашего века поэта такой силы и такой высокой одухотворенности, каким предстает сейчас перед читателем Даниил Андреев. Это непреложно. Однако последние годы существенно изменили в пашем представлении литературный ландшафт того времени и в некоторой степени подготовили встречу с поэтом огромного дарования, мыслителем в исконном смысле этого слова, визионером и духовидцем, работавшим в духовном подполье пятидесятых.

Конечно, появление из небытия книг Андреева доказывает, что творческий огонь в человеке неугасим: ни изощренная борьба с духовностью, которую вели всесокрушающие силы тирании па протяжении многих десятилетии в России, пи тюрьма, ни выкорчевывание русской культуры над этим огнем не властны. Но, помимо этого, именно в паше время, чреватое судьбоносными поворотами, творчество Андреева представляется мне предельно необходимым, ибо содержит в себе многие недостающие ключи как от нашего прошлого, так и от вашего будущего.

Все странно и вместе с тем просто в судьбе этого человека.

Вспоминает Вера Николаевна Муромцева-Бунина: «Кто-то спросил Андреева, почему он сегодня не в духе?

— Я только что от Добровых. Видел сына, который все чемуто радуется...

— Но это прекрасно, значит, мальчик здоров, — сказала я.

— Ничего прекрасного в этом нет. Он не имеет права радоваться. Неотчего ему быть жизнерадостным. Вот Вадим у меня другой, он уже понимает трагедию жизни» *.

Разговор этот происходил, очевидно, не позднее 1907 года, и в

____

* Муромцева-Бунина В. Н. Жизнь Бунина. Беседы с памятью. М., СП, 1989, с. 412.

[05]

нем талантливый русский писатель Леонид Андреев, автор ужасного пророческого «Красного смеха», ошибся самым явным образом. Его старший сын от первого брака Вадим прожил жизнь за границей, где ему, конечно, пришлось хлебнуть лиха, как и тысячам других русских эмигрантов, но с настоящей «трагедией жизни» он столкнулся, видимо, лишь в 1957 году, когда в качестве сотрудника экономического отдела ООН приехал в Москву и встретился с братом после сорокалетней разлуки. Даниил Андреев несколько недель назад был освобожден из Владимирской тюрьмы, отбыв десятилетний срок заключения «от звонка до звонка».

А тогда, во времена, о которых вспоминает Муромцева-Бунина, Даниил Андреев действительно радовался жизни в доме сестры своей матери и ее мужа — Ф. А. Доброва, не подозревая о том, что стал невольным виновником смерти матери, А. М. Велигорской, умершей от родовой горячки в 1906 году в Берлине.

Дом Добровых заменил ему родной, и, зная тяжелый характер Леонида Андреева и его скорую вторую женитьбу, а также удивительную по теплоте и добросердечию атмосферу добровского дома, оставшуюся в памяти многих современников, об этом, право, не стоит жалеть. «Нет, младенчество было счастливым...» — напишет в одном из стихотворений Даниил Андреев.

Но счастливая заря жизни скоро замглилась грозовыми тучами. В 1917 году прежней жизни пришел конец. Даниилу 11 лет.

Перед его глазами пройдет революция, гражданская война, глухо прозвучит из Финляндии в 1919 году весть о кончине отца.

Возможно, драматические коллизии времени, возможно — другие причины, соединившись с воспитанием в московской православной интеллигентной семье, выковали удивительный тип душевной структуры молодого поэта. Изначально религиозный, по совершенно лишенный экзальтации, органично восприявший великую русскую культуру в ее лучших, высочайших образцах, влюбленный до беспамятства в Россию, Андреев слышит в душе могучий, необоримый призыв к творчеству. Он — поэт, что называется, милостью Божией. Его поэтический язык волен и чист. Высшие литературные курсы, оконченные в 20-х годах, только огранили талант, а редчайший дар духовидения раз и навсегда определил направление его творчества.

В веках оставили неизгладимые следы визионеры прошлого: Сократ, Данте, Бёме, Сведенборг,Вл. Соловьев... Дар Андреева, врученный ему своим даймоном, превзошел все известные в истории человеческой культуры. Способность прозревать в миры инобытия, яснослышание, открытая глубинная память, созерцание панорам иных миров — знатоки эзотерических паук прошлого не верили, что эти качества могут быть вмещены одним человеком, но «Дух вольно дышит, где хочет...». Из-под пера Андреева хлынули стихи, и было это в начале тридцатых годов. Время запрягать пегасов в сельхозинвентарь и воспевать павликов морозовых. На пути поэтической реки, несущей отсветы духовного планетарного космоса, незыблемо встала плотина соцреализма, увенчанная барельефом крестного отца Даниила Андреева — Максима Горького. Стихи не только пе могли прокормить, но становились смертельно опасными; надежно защищенный духовной одаренностью от грома и дребезжания неумолчной пропаганды, Апдреев в глубинных прозрениях рано постигает зловещую суть «от-

[06]

ца народов» и трагедию «грустной, тихо плачущей» великой страны.

Средства на жизнь давала скромная профессия художника-оформителя, а все свободное время было безраздельно отдано творчеству. В 1937 году, пытаясь найти адекватную форму рождавшейся небывалой картине мира, Андреев начинает работу над романом «Странники ночи». Тяготевший к крупным формам в поэзии, автор задумал его «эпопеей духа» и одновременно — портретом эпохи. Ясное осознание долга вестника ведет его самой прямой дорогой. «Сохранив лишь медный крест молчанья, — честь и долг поэта наших дней», зная наперед о грядущей катастрофе, Андреев торопится, пока «тьма войны непоправимым мраком мечущийся ум не залила», но события опережают его.

В 1942 году он уходит на фронт. Шлиссельбург, Синявино, ледовая трасса Ладоги, блокадный Ленинград — эти страшные названия много скажут фронтовикам. Но высшие силы бдят над судьбой поэта. В 1945 году, без единого ранения, Андреев демобилизован и, откопав из земли незаконченную рукопись, продолжает работу. В 47-м роман, наконец, закончен. Его прочитали... следователи МТБ и оценили по достоинству. Особое совещание выписывает автору путевку на 25 лет в «дом творчества» со странным названием: Владимирский политизолятор, а все, созданное к этому времени — роман, поэмы, поэтические симфонии, стихи, — озаряется светом... нет, не всемирной славы, а печи в подвалах Лубянки. Заодно в огне гибнут и письма Леонида Андреева семье Добровых, и фронтовая переписка поэта с женой...

Тюрьма... Место ее в русской культуре еще недостаточно изучено, но весьма заметно. В камере Даниил Андреев находит вполне достойное общество: В. В. Шульгин, член Государственной думы, академик В. В. Парии, историк Л. Л. Раков и целый интернационал из итальянцев, немцев и даже японцев. И тюрьма действительно становится для Андреева домом творчества. Сосредоточив все силы души, сконцентрировав предельно талант и волю, он приступает к главным работам своей жизни — трактату «Роза Мира» и поэме «Железная мистерия».

Еще дважды черновики гибнут во время шмонов, один из непрестанных ударов той силы, что вечно покушается на жизнь Поэта, едва не достигает цели: в 1954 году Андреев перенес в тюрьме тяжелый инфаркт, но ничто не может остановить «труда, завещанного от Бога».

В 1956 году хрущевская комиссия, пересмотрев дело смертельно больного поэта, находит, что 25 лет, пожалуй, много, а вот 10 — в самый раз. В это же время начальник тюрьмы, Давид Иванович Крот, разом искупив немало грехов многих начальников тюрем, выдает при свидании только что освободившейся из лагеря (те же 25 лет ОСО) жене поэта целый мешок рукописей, а несколько месяцев спустя из тех же дверей Лубянки, в которые вошел 10 лет назад, под апрельское солнце вышел и сам автор. Оставшиеся 23 месяца жизни, каждый день из которых мог стать последним, отданы предельно напряженной работе над черновиками. 12 октября 1958 года закончена «Роза Мира», примерно в это же время — «Железная мистерия». Книга «Русские боги» * так и осталась незаконченной. 30 марта 1959 года поэта не

_____

* Вышедший в 1989 году в издательстве «Современник» том избранного с этим названием существенно отличается от авторской структуры книги.

[07]

стало. Этот траурный день не отмечен пи в каком календаре, потому что должно было пройти еще 30 лет, прежде чем титанический духовный подвиг русского духовидца и великого визионера смог стать доступным соотечественникам.

Я ничего не могу сказать о самих произведениях Андреева. Я не чувствую себя вправе говорить о таких произведениях, какие рождаются раз в несколько столетий. Но, навсегда пораженный знакомством с ними, хочу помочь читателю своим знанием всего наследия Андреева.

«Железная мистерия» — часть грандиозного триптиха, включающего, помимо поэмы, книги «Роза Мира» и «Русские боги». Каждое из этих произведений вполне самостоятельно и самоценно, но только в форме триптиха они вместили небывалый труд по созданию принципиально новой картины мира, в основу которой лег опыт, приобретенный трансцендентным путем.

«Железная мистерия» сосредоточена на одной из концепций этой философемы — на метаистории России — в прошлом, настоящем и будущем.

Восприятие поэмы будет тем полнее, чем ближе знакомство читателя с книгами «Русские боги» и «Роза Мира», не только дополняющими поэму, но и раскрывающими гигантский замысел автора, чьи черты в поэме оставили след в образах Прозревающего и Экклезиаста.

Отдадим же должное силе и высоте духа человека, выстоявшего в духовном противоборстве с невиданной тиранией, не отрекшегося от «долга первого гонца», откроем книгу, готовые к встрече с «миром бездонным, странным, новым...» *.

Владимир Грушецкий

_____

* Все цитаты в предисловии, равно как и название статьи, строки из стихов Даниила Андреева. — В. Г.

[08]

Цитируется по изд.: Даниил Андреев. Железная мистерия. Поэма. М., 1990, с. 5-8.

Вернуться на главную страницу Даниила Андреева