Унамуно Мигель де (original) (raw)
XPOHOC
ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ
ФОРУМ ХРОНОСА
НОВОСТИ ХРОНОСА
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА
ЭТНОНИМЫ
РЕЛИГИИ МИРА
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
КАРТА САЙТА
АВТОРЫ ХРОНОСА
Родственные проекты:
РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
ПРАВИТЕЛИ МИРА
ВОЙНА 1812 ГОДА
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ
СЛАВЯНСТВО
ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ
АПСУАРА
РУССКОЕ ПОЛЕ
Мигель де Унамуно
Унамуно (Unamuno) Мигель де (29.9.1864, Бильбао,— 31.12.1936, Саламанка), испанский философ-экзистенциалист, эссеист и поэт. Получив религиозное воспитание, Унамуно отошёл от религии в период учёбы в Мадридском университете, где увлекался идеями позитивизма (главным образом Тэн, Спенсер, Конт) и социализма (Бакунин, Лассаль, Маркс). Политический кризис 1898 года, вызванный поражением Испании в войне с США, сформировал умонастроение целого поколения испанской интеллигенции, искавшего пути к духовному возрождению нации. Унамуно становится лидером этого поколения, олицетворяя внутреннюю противоречивость его духовных исканий. Национальный кризис, интерпретируемый Унамуно как всеевропейский «экзистенциальный кризис», обращает Унамуно к трём философским проблемам — «ничто», личность и исторически связанным с главной для Унамуно темой бога.
В эссе «Во глубине души» («Adentro») Унамуно формулирует своё философское кредо: «Из сознания собственного глубинного ничто человек черпает новые силы, дабы стремиться быть всем» («Obras completes», t. 3, Md., p. 209). Психологическое переживание собственного «ничто» вызывает у человека специфическое состояние, фиксируемое Унамуно в категории «la congoja» («печаль», «скорбь»). Con-goja ассоциируется у Унамуно с «con-scientia» («со-знание»), подчёркивается не изолированный, замкнутый в себе характер этого состояния, а некое коллективное «со-переживание» («со-печаль», как и «со-знание»), единство человечества в его стремлении к абсолютному «Ничто», по Унамуно,— источник человеческого духовного творчества, которое коренится в страданиях части, стремящейся к целому. Унамуно определяет это стремление через потребность человека в личном бессмертии, в вечности. Перед лицом экзистенциального «отчаяния» Унамуно утверждает «надежду» на восстановление онтологического единства «твари» и «творца», «любимого» и «любящего». «Печаль», «скорбь», по Унамуно, — свидетельство зависимости человеческого бытия от абсолюта.
Категория «ничто» как исходный пункт философствования Унамуно вплотную подводит к проблеме бога, однако Унамуно не переступает грань, отделяющую экзистенциалистское богоискательство от собственно христианского богословия. Противоречие между разумом и жаждой личного бессмертия становится определяющим для философского мышления зрелого Унамуно. «Трагическое чувство жизни у людей и народов» («Del sentimiento trägico de la vida...», 1913) — основное философское сочинение Унамуно — может быть рассмотрено как попытка онтологизировать собственную трагедию разорванности веры и разума. В конечном итоге Унамуно усвоил профетический, мессианский стиль самовыражения: «Я начал верить в провиденциальную миссию, которая поручена мне в Испании» («Ensayos», t. 2, p. 27).
Трагические переживание безверия вызвало у Унамуно напряжённое теоретизирование относительно проблемы веры. Вопрос о сущности реального Унамуно непосредственно связывает с напряжённостью веры. «Вера — источник реальности», ибо «верить — значит созидать» («Назидательные новеллы», М,— Л., 1962, с. 114). Эта связь обнаруживается и в философской антропологии Унамуно, центральная тема которой — понимание реальности личности. Полагая условием реализации личности её «страстную, трагическую» устремлённость к предмету веры, Унамуно противопоставляет «реальную личность, желающую быть или желающую небытия», «неподлинному» существованию индивида, лишённого «идеала и воли» и подверженного социальному конформизму. Однако сам способ рассмотрения проблемы (подмена трансцендентной сущности веры имманентным стремлением верить) неизбежно приводит Унамуно к внутреннему парадоксу. «Реальность» у Унамуно выступает как чистая абстракция, которую с большим успехом можно использовать применительно к «идеальным» персонажам, т. е. к героям художественной литературы. Дон-Кихот — центральная фигура историософии Унамуно, как бы связывающая две фундаментальные темы его философии: личности и истории. В основе философии истории Унамуно — анархический бунт против повседневности, неподвижности и в этом смысле «абсурдности» человеческого бытия. Та же контрадикция «подлинного» и «неподлинного» приводит Унамуно к жёсткой дихотомии «феноменальное», преходящее — «вечное», «выпадающее в осадок истории»: «интра-история». На внешнем, феноменальном, уровне истории всё явно, познаваемо и объединяется по каким-либо формальным признакам: национальные, государственные, политические или религиозные принадлежности. На внутреннем, «вечном», уровне — в «интраистории» осуществляется подлинное единение человеческого рода; здесь «язык» противостоит «литературам», «народ» — «историческим нациям», «культура» — «цивилизации» и т. д. Восставая против рациональности феноменального бытия, Унамуно противопоставляет ему иррационалистическое «спасительное безумие», апостолом которого объявляет Дон-Кихота (см. «Жизнь Дон-Кихота и Санчо» — «Vida de Don Quijote y Sancho», 1905). Унамуно видит в «безумии» Дон-Кихота одну из высших реальностей «интраистории», а в самом рыцаре — «душу Испании», которую Унамуно призван возродить к жизни и тем самым спасти не только Испанию, но и Европу. Унамуно строит концепцию «кихотизма» («кихотизации» Испании), которая постепенно осмысливается им в качестве национальной философии и национальной религии. Разрабатывая параллель Дон-Кихот — Христос, Унамуно вплотную приближается к христианской эсхатологии, однако и на этом уровне он остаётся в рамках экзистенциалистского богоискательства: истины (вера, реальность, бог) так и не получают у него онтологического статуса, оставаясь имманентными личности. Таким образом, философская интенция Унамуно остаётся нереализованной, а его философская концепция — внутренне противоречивой. Ситуация фашистской диктатуры усугубляет духовную трагедию Унамуно, который, будучи отстранённым от поста ректора Саламанкского университета, вскоре умирает в полной духовной изоляции.
С. Л. Воробьев.
Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв,П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.
Сочинения: в рус. пер.: Две матери, М., 1927; Три повести о любви с прологом, М., 1929; Туман, М., 1973; Соч., т. 1—2, М., 1981.
Литература: Зыкова А. Б., Экзистенциализм в Испании, в кн.: Совр. экзистенциализм, М., 1966, с. 399—412; Claverla С., Temas de Unamuno, Madrid, [1953]; Meyer F., L'Ontologie de Miguel de Unamuno, P., 1955; Ferrater Mora J., Unamuno. Bosquejo de una filosofia, Buenos Aires, 1957; Mar-rero V., El Cristo de Unamuno, Madrid, 1960; G o l l a-d o J. - A., Kierkegaard у Unamuno, Madrid, 1962; S с h ü r r F., Miguel de Unamuno. Der Dichterphilosoph des tragischen Lebensgefühls, Bern — Münch., 1962; Abellan J. L., Miguel de Unamuno a la luz de la psicologia. Una interpretacion de Unamuno desde la psicologia individual, Madrid, 1964; I l i е Р., Unamuno. An existential view of self and society, Madison, 1968; Lain Entralgo P., La generacion del noventa у ocho, Madrid, 19707; Tunon de Lara M., Costa у Unamuno en la crisis de fin de siglo, Madrid, 1974.