Николай ИВЕНШЕВ (original) (raw)

Николай ИВЕНШЕВ

Как прикурить от лампочки

(отклик на роман Алексея Позина «Голые и немые»)

Один из главных героев романа Алексея Позина «Голые и немые» Лемехов, рассказывает другому главному герою пиарщику и сценаристу Порхановскому о том, как можно прикурить в тюремной камере от электрической лампочки.

Для того чтобы дотянуться до источника света и при этом «схватить» огонь нужны усилия Прометея. При этом писатель и диссидент Валентин Федорович Лемехов честно признается, что мгновения, когда он совершает этот кульбит, и сигарета уже прикурена, лучшие, ни с чем не сравнимые, минуты жизни.

Мы встречаемся с В. Ф. Лемеховым тогда, когда уже его жизненная сигарета почти докурена, осталось затяжки две-три. Но на что он их тратит? На то, чтобы получить премию, учрежденную олигархом Владимом Виленовичем Рымарем да побыть подставной фигурой, боюсь что даже, пешкой, в предвыборной компании. Ведь еще остались те люди, которые с симпатией относятся к борцам с советским режимом. Попутно, истративший свою энергетику Лемехов заводит амуры с редактором издательства Лилей Истоковой… И это почти всё.

Другой персонаж романа Голые и немые» бывший крупный советский функционер Михаил Алексеевич Рычкалов занят тем, чтобы в новое время удержаться на плаву. Сейчас он ректор коммерческого учебного заведения.

Вышеупомянутый бизнесмен Рымарь собирает историю своего рода, подключив к этому сценариста Тараса Порхановского.

Даже у эпизодической Супер-Даши есть своя задача. Главная цель. Она замыслила убить своего благодетеля Рымаря. Правда, у нее это не выходит, замысел раскрылся и Дашу Поливанову сажают в тюрьму для того, чтобы прикуривать от лампочки.

Что ж, ведь все усилия героев направлены к одному – прикурить самому или дать кому - нибудь прикурить. Совершить фуэте или какой-нибудь «батман-жопэ» и, насладившись результатом, погибнуть в дорожной аварии. Или вот попасть в тюрьму, как некий Яськов, убивший молотком свою горячо любимую женщину. «Жильцы» романа Алексея Позина, кажется все, напрочь лишены какой либо морали. Вот их прошлое, а прозаик дает эту ретроспективу, наполнено живой жизнью. Настоящее мертво, несмотря на отчаянные антраша.

Может быть, развлечения на горнолыжном курорте создают лишь иллюзию подлинной жизни? Может быть. И ведь не случайно умный, но «объевшийся деньгами» Рымарь пытается окунуться в мед воспоминаний, используя для этого верткого Порхановского. Увы, ничего из этого не выходит.

Все герои романа Алексея Позина немы. Хотя язык, конечно, знают и разговаривают друг с другом. Приходит на ум одна из первых притч Библии о вавилонской башне. Никто никого не понимает, хоть языки ворочаются и рты раскрываются.

При чтении романа меня поразил довольно мерзкий эпизод. В нем старуха девственница некто вроде пушкинской «пиковой дамы» умоляет молодую пару лечь перед ней и совершить половой акт. И любовники охотно это делают, чтобы доставить наслаждение умирающему скелету.

После тюремной лампочки это второй символ романа. Все герои немы. Это –раз. И все они – голые. Два. Все они короли из известной сказки Г. Х. Андерсена.

Как бы не рядились персоны: в белые одежды или в плащ палача, но все они наги. И зачастую урогенитальны. Они лишь бездушные шестеренки в автомобилях разной конструкции. Может быть, поэтому даже настоящей плотской любви в романе нет, существует лишь ньютоновская механика, позы людей «без свойств». Бездушная камасутра. И опять думаешь, зачем, к чему? Ведь так холодно без любви, в одиночестве.

Но такова, на взгляд А. Позина, система нынешней поверхностной жизни.

И сам – то роман как бы склеен из блестящих пазлов. Но хорошо это или плохо? Задевает ли это читателя? Смею сказать, что не только касается, но из романа этого, прочитав его, выходишь иным. И с такой фразой: «Неужели?» Неужели так живут в матушке Москве, неужели все так живут вокруг столицы? Или в Краснодарском крае, к примеру. Живут и так! Голые, немые, слепые, без сердца, без разума.

Напрасно, на мой взгляд, обвиняют Оксану Робски в том, что она показывает по своему блестящую, «проклятую» жизнь Рублевского шоссе. Многое ей, жившей в предпринимательском окружении, ясно и понятно. Она это «ясно-понятно» доносит до нас, для которых пирожки с капустой объеденье.

Но во всех её романах отсутствует эта вот прозектерская, пробирающая до мурашек озноба искренность. Мы ведь давно уже забыли, что значит говорить правду. Все жутко толерантны, и все танцуем вместе в одних колготках. Всем все до лампочки. Даже, если и не прикурят от нее, плевать!

Об этом говорит новый роман Алексея Позина.

Уверен, что этот роман никогда не будет модным. Почему так? Да, потому что он не о том, как некие существа, вроде гигантских сусликов, живут и сладко сношаются с человеком. Ох, уж эти каталонские страсти, ужасы, море крови и озера спермы. «Голые и немые» роман иного сорта. Да, и что это я возвел напраслину - вроде того, что все в нем безжизненно. Это не так. Получаешь удовольствие от хорошего русского языка, от стилистики романа. Прочитайте-ка фразу: «В маленькой комнате с окном и дверью на крохотный балкон на старинной темной кровати лежала худая и длинная старуха с крупный бледным ликом, со следами былого обаяния и с живыми еще глазами…» Какова ритмика прозы, а?.. А описания горнолыжных развлечений, весь этот профессионализм горнолыжника. Все выписано тщательно и верно. Сейчас ведь как, лишь бы заарканить читателя, а там уже пошла душа катиться по кочкам.

Вообще, умно придумано – ввести на пакетах с молочными изделиями надписи. «Молокопродукт». Или «Молоко». Раз уж и литература постепенно становиться чем-то вроде материальным, то и здесь на обложках книг хорошо бы писать «генетически модифицированный роман». Или – просто «Роман», как «Обрыв» и «Обломов».

К «просто роману» относится «Голые и немые» А. Позина. Интересно то, что произведения с такими вот названиями тогда, когда писатель пытается важнейшее. Так появились «Живые и мертвые» К. Симонова. Так родились «Нагие и Мертвые» Н. Мейлера. О войне говорю, о войне. Но разве «Голые и немые» о мире?!..

Долго думал я о том, почему прозаик в конце романа собирает своих героев на поминках другой женщины - супер Лили. Ведь она эта гетера делила со многими постель. И все они с благодарностью вспоминают, уткнув одно пьяное плечо, в другое пьяное плечо: «Вот была же женщина, всем женщинам женщина. Само совершенство». А по-русски б… Была!.. Эти люди без свойств с валютой в своих еврокарманах, с русской якобы-слезой на щеках, со своей механической жизнью оживляются лишь на похоронах. Это ли не апофеоз безвременья, созданный с верещагинской точностью.