Александр Шишкан стихи и рассказ ТЕМ КТО НЕ ДОШЕЛ ДО ЦЕЛИ (original) (raw)
Александр ШИШКАН
стихи
и рассказ ТЕМ КТО НЕ ДОШЕЛ ДО ЦЕЛИ
"Выкипаю от счастья. Когда это происходит с тобой, это совсем не то, что пишут в книгах, или представляешь… все в мире изменилось: папа стал дедушкой, мама - бабушкой, разом сместились все поколения. Мы идем в будущее!!! Ей же, крохотной такой, всю жизнь прожить! Меня не будет, а она будет! С ума сойти, как здорово!!!"
(из письма)
К РОЖДЕНИЮ ДОЧЕРИ
Словно солнце пелену
Неба на рассвете,
Рвут молчание стихи,
Каверзные дети,
Словно тучи небо на
Синевы полоски,
Рвут забвение стихи
Судеб отголоски,
Словно дикий зверь шальной
Сучьев сетку в чаще
Рвут отчаянье стихи
Сок души бодрящий,
Только не хватает сил -
Эх, какая жалость! -
Чтобы дети каждый день
У меня рождались.
Только нет таких ушей,
Чтобы всех живущих
Отголоски услыхать
Судеб в жизни гущи,
И душа заплачет, как
Раненая птица,
Если будет каждый день
Соком бодрым литься.
И по контрасту (хоть бы никто этого не испытал никогда!):
ПЕСНЯ ОБОРВАНЦА
Когда я родился, мне были не рады,
Мир ласковых рук не протягивал мне,
Отец чертыхнулся: "Плодятся, как гады!"
А мама забылась в бесчувственном сне.
Дед мутно смотрел и рыгал сквозь икоту,
Со свалки отец притащил тряпье мне,
Сестра, все кляня, в ночь ушла на работу,
А мама забилась тревожно во сне.
В углах копошились сестренки и братья,
И ползали часто они и по мне.
Отец небесам слал пустые проклятья,
А мама замолкла навеки во сне.
А утром отец навсегда дом покинул,
Работать сестре приходилось вдвойне.
Дед быстро свихнулся, стал полным дебилом,
А мама ночами приходит ко мне.
14.12.87
ТЕМ, КТО НЕ ДОШЕЛ ДО ЦЕЛИ
(рассказ)
Стучали колеса. Лампочка в тесном вагоне освещала заколоченные окна, солому, руки, ноги, высовывающиеся из нее. Трое у стены что-то ели из почерневшего котелка. Ели жадно, но неторопливо, позвякивая ложками. Длинные волосы падали на глаза.
Две руки и ноги зашевелились, под соломой что-то зашуршало, показалась рыжая всклоченная голова, голубые глаза были широко раскрыты, нос усыпан веснушками. Голова к чему-то прислушивалась.
- Слышу...- вдруг сказала она.
Две руки потрогали ноги.
- Кажется, мои, - добавила голова.
- Что? - не понял сидящий справа.
- Мы тебе немного оставим, - сказал сидящий в центре.
Сидящий слева покрепче вцепился в котелок.
- Слышу!!! - завопила голова, и рыжеволосый поднялся во весь рост.
Руки, ноги и спины по-прежнему беспорядочно высовывались из-под соломы. Все, кроме лампочки и трех сидящих у стены, в вагоне оставались неподвижны.
- Он чего? - не понял сидящий справа.
- Хочет есть, - объяснил сидящий в центре.
Сидящий слева зачавкал еще усиленней.
- Слышу... - произнес рыжий, как в беспамятстве, подошел к двери вагона и налег на нее.
- Шизофреник! Остановись! Ты взорвешь весь поезд! - закричали сидящие слева и в центре.
- Псих, - добавил сидящий справа, доставая из-за спины блестящий нож.
Дверь со скрипом отъехала. Свежий ветер ворвался в вагон.
- Слышу!!! - закричал в последний раз рыжий и выбросился из вагона.
- Нет!!! - закричал, закрывая лицо руками, сидящий в центре.
- Я сумею умереть достойно, - прошептал, не сводя глаз с лампочки, сидящий слева.
Сидящий справа бросился к двери и, захлопнув ее, повернул ручку.
- Я вас спас...- не сводя остекленевших глаз с двери, тихим голосом произнес он.
Рыжеволосый лежал на траве и ничего не слышал. И ничего не чувствовал. Такое состояние он испытывал только однажды - когда его оглушили.
"Я без сознания или мертв", - подумал он, но, открыв глаза, увидел, что жив и в полном сознании. Это его поразило. Он просто не знал, что такое тишина.
Но вскоре он услышал шум лесной листвы, неизвестно чье стрекотанье и грохот колес уходящего поезда: он шел вдаль по раз и навсегда проложенным рельсам, не смея свернуть с них - разве что ценой собственной гибели.
- Слышу... - прошептал вдруг рыжеволосый. Поднялся и двинулся вперед.
На Зов.
Он шел долго. Наконец вышел к болоту. Отломал прямую ветку от растущего рядом дуба и, нащупывая кочки, двинулся через трясину. Болото было очень красивым и нравилось ему. Нельзя только было остаться в нем навсегда.
Посреди болота торчала чья-то голова.
- Тебе помочь? - приблизился к ней рыжеволосый.
- Как - помочь?
- Вытащить тебя?
- Ты кто? - спросила голова.
- Я иду на Зов.
- А, Зов... В молодости я тоже думал, что его слышу. Шел, шел - и вдруг обнаружил: а вокруг-то одно болото. Все по шею в этом болоте. Только одни его видят, другие - нет. Я честнее других. Я признаю, что сижу в болоте.
- Ты хочешь сказать, что шел и провалился в болото? Я тебя вытащу!
- Пошел прочь! Дурак, говорю же тебе: в болоте ВСЕ! Куда ты меня вытащишь?
- Сейчас покажу! Цепляйся! Рыжеволосый протянул ветку дуба.
- Убирайся! Нет ничего, кроме болота. Оглянись вокруг.
Рыжий оглянулся. До самого горизонта была одна трясина. Он два часа объяснял голове, что там, откуда он пришел, трясины нет. И там, куда идет - тоже не должно быть. Голова сплюнула, погрузилась в жидкую грязь, вынырнула:
- Не отцепишься - погружусь навсегда!
Рыжеволосый вздохнул:
- Неужели тебе больше ничего не остается?
- Почему? Остается. Мозг. Его не затопит болото. Я верю в величие разума.
- И что говорит тебе твой разум?
- Пей все, что горит, еби все, что шевелится, - подумав, убежденно изрекла голова.
Рыжеволосый двинулся дальше. Пока шел, переходя с кочки на кочку, промерз до костей. Не раз мелькала мысль: "Погрузиться в трясину... Там тепло..."
Наконец он ступил на твердую землю. Увидел неподалеку харчевню, подошел, ввалился в нее.
За стойкой стоял хозяин:
- Проголодался?
- У меня нет денег...
- Ничего.
Рыжий отогревался на печи, жадно ел. Ему было тепло и уютно.
- Спасибо! Когда я дойду до Зова, я сумею сделать так, чтобы твое имя узнали все!
- Зачем?
- Разве ты этого не хочешь? Память о тебе переживет тебя!
- Не надо. Получится, ты мне заплатил, и чрезмерно. Пусть память обо мне хранят лишь те, кому я помог. Это - справедливая цена. Ты идешь на Зов? Много таких прошло здесь, но ни об одном я не слышал, чтобы он дошел. Если дойдешь до Цели - вспомни лучше о них. Их не знает никто, а жаль.
Утром рыжеволосый покинул харчевню.
Через несколько лиг он увидел поляну, на которой рос кедр. Вокруг кедра безостановочно ходили три человека.
- Что вы делаете?
- Славим кедр, - ответили люди. - Человек должен славить мир, в котором он живет, так? А что самое величественное в это мире? Кедр. Мы его и славим. Один из нас попытался взобраться на кедр, но когда ему это удалось - налетел ветер и его сбросил. Мы поняли, что нельзя брать на себя больше, чем предписано, и ходим вокруг кедра - чтобы подчеркнуть его величественность и суету окружающего мира.
- Но вы бы служили ему куда лучше, - сказал рыжеволосый, - если бы брали семена кедра и рассаживали их по миру!
- Это значит - нарушать равновесие в природе, - ответили люди. - И потом, если кедров будет много, каждый будет им служить, и никто нас не заметит. Оставайся. Мы будем ходить вокруг кедра, а ты - вокруг нас. А следующие путники - вокруг тебя. Мы восславим кедр!
- Нет, - сказал подросток. - Кедр величественен, но он только одно из деревьев, растущих на Пути.
И пошел дальше. На Зов.
На другой поляне он увидел человека, осторожно подталкивающего лежащий на траве камешек.
- Что ты делаешь? - спросил рыжий.
- Ищу Идеальную Форму, - ответил человек. - У всего может быть единственная, предназначенная от природы, идеальная форма. Но в жизни все перемешано, идеальная форма встречается редко. Когда люди видят ее, они немеют от восхищения. Я начал с маленького. Нашел три камешка и хочу найти идеальное их расположение по отношению друг к другу, перепробовав все возможные комбинации. Тогда поляна станет Чудом Красоты.
- Успеха, - пожелал рыжий и пошел дальше. По каменистой дороге множество людей волокли наперерез ему огромную глыбу. Рыжеволосый обошел их.
Зов стал звучать сзади! Подросток вернулся. Зов шел прямо из середины волочащих глыбу людей!
Он подошел к ним, протиснулся в самую середину, взял одну из лямок и почувствовал, что Зов объял его и идет изнутри. Он был полон Зовом. Ощущал его каждой своей клеткой и волок лямку вперед.
Кто-то надел ему на руки браслеты.
- Что это? - спросил рыжий.
- Знак причастности к нашему делу, - ответил сосед. - Мы все носим такие браслеты.
Прошло много дней. Люди стали выбиваться из сил.
Браслеты превратились в наручники. Несколько человек из идущих впереди отвязали свои лямки, превратили их в бичи и стали подгонять остальных.
Все теперь были в наручниках, но одни - волокли, другие - их гнали.
Чем больше били людей, тем скорее они выбивались из сил. Чем больше выбивались из сил, тем медленнее волокли глыбу. Чем медленнее волокли глыбу, тем больше их били.
Вдруг подросток почувствовал, что Зов уходит от него. Теперь он звучал откуда-то издалека. Рыжий рванулся в сторону:
- Отпустите меня! Я должен идти на Зов!
Надсмотрщик загонял его обратно плетью.
- Я должен идти на Зов! - подросток набросился на надсмотрщика. Плеть превратилась в меч, и надсмотрщик разрубил рыжего на куски. Потом снял с него наручники - не пропадать же добру.
Куски мяса лежали под солнцем. Но послышался Зов. Куски медленно стали приближаться друг к другу, срастаться. Наконец, рыжий, качаясь, кусая губы от боли, исполосованный шрамами, встал:
- Слышу! - прошептал он.
И снова пошел на Зов.
Однажды в овраге он увидел лежащего парнишку.
- Помоги! - сказал тот. Рыжий пригляделся. Губы у парнишки были потрескавшиеся, глаза - ясные.
- Я иду на Зов, - сказал юноша, помогая парнишке выбраться из оврага.
- Зов, - криво усмехнулся тот. - Знаю! Тут проходили такие параноики.
Ты тоже параноик. Нет, ты не параноик! - тут же закричал он. - Ты нормальный человек, только не бросай меня!
- Пусть и параноик, - может быть, юноша улыбнулся. Из-за шрама, рассекавшего щеку, казалось, что он все время улыбается. - Если ты пойдешь со мной, то пошли вместе.
По дороге они встречали много людей: девушек, ребят, стариков с гнилыми зубами, детей, - все они еле шли; юноша и его спутник помогали каждому пройти с ними часть пути, оставляли на месте привала, потом возвращались к следующему и шли с ним до места привала, где уже разжигали огонь предыдущие; и так, от привала к привалу, шли вперед.
Наконец, они дошли до дома, который строили каменщики. Все начали помогать строить. Кто как мог. И дом был построен. И тогда каменщики собрали инструменты и двинулись по широкой дороге, а юноша и его спутник пошли за ними. Остановились у развилки. Зов звучал слева.
- Нам направо, - сказал один из каменщиков.
И Зов тут же зазвучал справа.
Много лет они шли, строя дома.
А однажды юноша и его спутник увидели высокую гору. У ее подножия лежали гробы и горели костры, на которых готовили еду люди. По ее склонам карабкались люди; и на выступах тоже лежали гробы, и тоже горели костры, на которых готовили еду люди. А на самой вершине стоял человек в белом; он держал в руках горящую ветвь, и его голос был слышен по всей Земле.
И едва он кончил говорить, как люди у подножия горы выхватили из костров горящие хворостинки и закричали. Одни: "Безнравственно! развращает молодежь!" Другие: "Тонко! Оригинально! Отражает правду жизни!"
- Это место по мне! - воскликнул обрадованно спутник юноши и присел у одного из костров. - Тонко! Оригинально! И отражает всю правду жизни, но может быть неправильно понято молодежью! - прокричал он. Сверху упала сырая куропатка. Парнишка тут же стал ее поджаривать на костре.
- Их же почти никто не слышит! - рассмеялся юноша и вдруг увидел другого человека: тоже в белом, тоже на вершине горы, тоже с горящей ветвью в руках.
- Я хочу сказать о Тех, Кто Не Дошел До Цели! - воскликнул он, и его голос раскатился по всей Земле. - Тех, кто не дошел до Дороги.
- Тех, кто навсегда остался в вагонах! - закричал рыжий, но его голоса почти никто не слышал.
- Тех, кто упал, обессиленный, на Пути! - продолжал человек.
- Тех, кто остался затянут в болоте! - кричал юноша.
- Тех, кто замерз во Льдах и Снегах!
- Тех, кто навеки прикован к глыбам!
- Тех, Кто Не Дошел До Цели! - голоса юноши и человека слились воедино. - За Всех Тех, Кто Не Дошел До Цели!!! - и их слышала вся Земля.
конец