Артур Исаченков рассказ Жизнь прожить (original) (raw)
Артур Исаченков
рассказ
ЖИЗНЬ ПРОЖИТЬ
В городе шла премьера спектакля под названием "Жизнь прожить - не поле перейти". Ставил его еще неопытный, но, как кто-то сказал в этом городе, "подающий надежду" режиссер. Главную роль играл актер театра и житель этого же города. До начала спектакля оставалось совсем мало времени. Режиссер, впрочем, как и все, бегал и суетился. Подбежав к актеру, он скороговоркой начал:
- Вы играете роль человека, который должен просто, не торопясь, перейти поле. Так вот, за эти два часа, которые отводятся вам сценой театра, вы должны, я повторяю, должны, не торопясь, спокойно перейти поле. Тем самым убедить зрителя, что пословица "Жизнь прожить - не поле перейти" правдива. Что жизнь прожить гораздо сложнее, а поле перейти - это так себе, ерунда. В этом я вижу смысл моей постановки спектакля. А насколько вы войдете в образ и будете убедительны, настолько вам поверит зритель.
Сказав это, он куда-то исчез.
Открылся занавес. Перед актером было огромное поле, которому не было конца. Начиналось оно сначала выбором направления, потом - цветами, разные там заплетания из них венков. Потом он встретил ее. Это было предусмотрено сценарием. Затем - добычей пищи всякой, разжиганием очага и т.д.
Это все скоро как-то удалилось. И исчезло совсем. Он остановился и поднял голову. Ему стало все ясно. Сначала что-то чистое, светлое и свободное, а потом он - в центре. Да, это была середина поля. Оставалось столько же. А может и меньше. Лицо его было грустным. Зритель думал: "Как хорошо играет, А?" Актер думал: "Куда идти? Назад, не сделав ни одного шага вперед? В сторону? Или вперед?"
Сценарием это не было предусмотрено. Только сейчас он вспомнил, что за ним наблюдают. И он шагнул, выбрав свое.
Поле изменилось. Цветы стали встречаться редко. Потом они исчезли совсем. Так что заплетаться было нечему. Да и не к чему. Изрезано оно было рваными оврагами и ручьями. Он подошел к ручью, зачерпнул горсть воды, чтобы напиться, поднес ее к губам. И вдруг погас свет. Что-то случилось. Зал молчал. Всем как-то сразу захотелось пить. Но в зале не было воды и не было света. Актер не сыграл на сцене еще и часа, а половина поля уже пройдена. Все нормально - успеет. Включили свет.
На краю поля сидел старик. Тот самый актер. Только очень седой и в морщинах. "Хорошо загримировали", - подумал зритель. И сразу же поймал себя на мысли: "А почему - старик? Здесь какая-то ерунда". Кто-то засомневался в подающем надежду режиссере. Или, получается, что актер что-то перепутал? Выходит, жизнь прожить - поле перейти? Зал насторожился. Часть зрителей в зале была на середине поля. Были и такие, как старик-актер - на краю. Многие не прошли и половины. Их вообще как-то этот спектакль не интересовал. Они пришли сюда собирать цветы, заплетать из них венки и все что угодно. На сцене как-то очень естественно задергался свет. Старик встал и попросил у зрителей вернуться назад. Тем более, что время, отведенное сценой, не вышло. Зал онемел. Он не мог понять, в чем дело. Послышался смех. Кто-то крикнул:
- Валяй, старик! Давай обратно! Кидай грим и беги! Еще успеешь!
Старик повернулся и медленно шагнул. Но тут опять погас свет. Зал зашипел, засвистел, заорал. Кто-то вслух пожалел денег. Друг оскорбил друга. Кто-то рвал цветы. Вспомнили режиссера. Многие стали спрашивать друг у друга: "Как фамилия актера? Кто играет?"
Включили свет. Сцена была закрыта занавесом. Отведенное спектаклю время кончилось. Зал притих. Умолк. Вышел директор театра, которого никто в этом городе не видел. И над залом пронеслось:
- Ведущий актер Вашего театра… умер.