Эдуард Юдовин стихи и песни (original) (raw)
Эдуард Юдовин
стихи
БРОДЯЧИЙ МАЛЬЧИК
Бродячий мальчик на асфальте в окружении голодных собак…
Его жилье - пустая бочка, а одежда - рваный флаг.
Но в его доме - война, в его квартире - беда.
Он оттуда ушел, сам не зная куда,
На горячих тротуарах не оставив следа.
Мимо ходят обезьяны с волосатыми ушами
И богатые девицы с оголенными ногами,
Генеральские мундиры, министерские плащи,
Каждый хочет отвернуться, но не может, и молчит.
Бродячий мальчик молит Бога, не запомнив молитв.
Но Всевышний милосерден и, конечно, он простит.
А кругом стоят безликие дома-близнецы,
Где на солнечных балконах цветут огурцы,
Из домов выходят люди, холодные, как мертвецы.
Мимо ходят идиоты с деревянными мозгами
И оттянутые хиппи в наркотическом тумане,
Господа и джентльмены показательной души,
Все кидают на дорогу им ненужные гроши.
Но нет надежды на удачу в далеких и больших городах,
И мальчик спрячется под утро в придорожных кустах
В трех километрах от вокзала, где гремят поезда
И на обрезанных столбах висят провода…
Его дорога в крематорий открыта, пряма и чиста.
Октябрь 1990
БМВ
(оттянутая тема)
Ты станешь волной в мусорном море,
Я стану звездой в керосиновом небе,
Мы сядем на кухне с бутылкой "Агдама"
И будем лечить свои странные мысли.
Я буду плевать из окна на прохожих,
Потом ты отпилишь все ножки у стула,
Мы выключим свет и станем тащиться,
Пока соседи не выбьют нам двери.
Ты выйдешь под утро, не зная дороги,
К тебе пристанут три пьяных солдата,
Они достанут из кармана в штанах
Большой Механический Дефлоратор.
… Я буду валяться в местном дурдоме
В палате одной с шизофреником Колей.
Я знаю, что все тут немного кретины,
Как все санитары, так и все пациенты.
Тебя увезут в милицейской машине,
Потом поместят в гнилой СПИДаторий,
Там без остановки работает морг
И без перерыва дымит крематорий,
У смазанных дегтем больничных ворот
Стоят на посту три пьяных солдата,
Они сжимают в бетонных руках
Большой Механический Дефлоратор.
Ноябрь 1990
ОРДЕН МЕЧТЫ
Он шел по воде. Он летал в облаках,
Он полз по степи на огонь.
И капли надежды горячим ручьем
Стекали в его ладонь.
Не видя дороги, на полном ходу
Он срезался на вираже…
А все оттого, что Орден Мечты
Был крепко прибит к душе…
Слепящее солнце застряло в дверях,
Ломая объятия стен
И город опрятен и сер, как пиджак
Градоначальника Н.
Опять в окруженьи привычных картин
В тупом ожидании дня
И чтобы найти середину пути
Уже не хватает огня.
Они еще верят. Они еще ждут
Всех тех, кто от радости слеп.
Я знаю, любители ангельских блюд
Не сядут на воду и хлеб.
Они смотрят в жизнь, измеряя ее
Количеством мелочных драм
И славят лишь тех, кто уже успел
Отдать свою душу богам.
… Неясная правда. Печальный ряд
Еще непогасших свечей
И неоконченный маскарад
Под дикий смех палачей.
Теперь все равно что, огонь или дым,
Неважно, шут ты или вор,
Когда над всем тем, что могло быть твоим,
Уже занесен топор.
Удушливый пепел еще не остыл
На грязных лентах дорог.
Держитесь, пока не останется сил
Ответить плевком на плевок,
Пока в этих лицах не станет тоски
И с флага не смоют кровь,
Пока из могил не восстанут все
Погибшие за любовь…
Нескладных песен, нескладных строк
Я слышу тот же мотив,
А он пройдет свои сто дорог
И все ж останется жив.
Останется жив, пусть до крови избит
И сил не хватает уже…
А все оттого, что Орден Мечты
Был крепко прибит к душе…
Декабрь 1990
ГЕРОИ
Мой город красен от крови
И сыт дерьмом
Кругом одни лишь герои
С пустым нутром
В глазах - свинцовая радость
И крики: "Взять!"
Геройство - это бить слабых,
Из толп орать…
Я не хочу ходить строем,
Держа стволы,
Я не хочу быть героем -
Герои злы…
Август 1989
* * *
… Сельское кладбище. Ночь.
Синие звезды мерцают на красном небе.
Лишь шелест тоскливых деревьев нарушает покой
Где-то в деревне еще слышен треск мотоциклов.
Там кипит жизнь,
Светит луна, озаряя могилы
Своим ослепительным блеском.
А за оградой среди поля
В жалкой могиле, заросшей травой
Лежит сельский учитель,
Влезший в петлю год назад на школьном дворе.
Может быть, это удар несчастной любви
Или потеря последней радости в жизни,
Но об этом не знает никто…
Северный ветер, летящий по чистому полю
Будит меня. И мне хочется спеть неизвестно о чем,
Но я знаю, что поймет меня тот,
Кто захочет понять…
Завтрашний день будет светлым,
Утром пастух на поле выгонит стадо
И ослабеют руки, держащие жизнь…
Чьи-то глаза узрят свое откровенье…
Апрель 1991
МУНДИР
Генерал Петров вернулся с учений
И сразу пошел в сортир.
Но со всяким бывает, он не исключенье:
Он немного испачкал мундир.
Но для него нет безвыходных положений,
Он тут же его постирал
И пошел в исполком в гражданской одежде,
Славный боевой генерал.
А тусовщик Стаканов у него под балконом
Считает свои гроши.
Он немножко бухой и к тому же голодный,
И вдобавок курнул анаши.
Но он смотрит наверх и видит мундир,
Что постирал генерал
И подумал: "Вот мне бы такую шмотку!"
Славный городской неформал.
Он явился на флэт в генеральском мундире
И упали все чуваки.
Он сегодня счастливее всех в этом мире,
Остается купить носки.
И на грязной стене тусовщик Стаканов
Написал что-то против войны,
А его подружки - крутые чувихи,
Полезли к нему в штаны…
Март 1991
УЛИЦА БРОШЕННЫХ ДУШ
Начальник сортира обнял унитаз
И плавно спускает рычаг.
В открытые жерла труб полилась
Отравленная моча.
В его туалете тепло и светло,
Из круглых динамиков - туш,
Но выйти оттуда не может он
На улицу Брошенных Душ.
Сидит на скамейке в колодце двора
Уволенный бюрократ.
Теперь уже страстно желает он
Сломать тормозной аппарат.
Так хочет он с места сдвинуть забор,
Но ведь не настолько дюж!
И продолжает молча сидеть
На улице Брошенных Душ.
Рабочий колотит своим кулаком
В глухую закрытую дверь.
Когда удается сломать ее,
За дверью рычит страшный зверь.
И он бежит неизвестно куда
По слякоти утренних луж,
Находит спасение в мокрых кустах
На улице Брошенных Душ.
Начальник все мучает кнопку звонка
У двери любимой вдовы,
Стоит уже семьдесят восемь минут -
Никто не подходит, увы…
А женушка эта боится его,
Ведь он ей настолько чуж,
Что хочет она квартиру сменить
На улице Брошенных Душ
Стоит проститутка, в зубах - "беломор",
И юбка почти до трусов.
Похотливым взглядом взирает она
На маленьких мужичков.
Она никогда не бывает женой,
Но каждую ночь - новый муж
Бросает окурок под ноги себе
На улице Брошенных Душ.
Там много еще, кроме этого, есть,
Которое видят все,
Живущие и не живущие здесь,
Сидящие на колбасе.
И есть продолженье, но нету конца
Усилиям старых чинуш.
Как жаль, что автобус так долго идет
По улице Брошенных душ…
Март 1990
РОК-ДЕМОКРАТ
Не видит Бог и милицейский страж
В пустой квартире рок-н-ролльный шабаш.
Пугая соседей, что живут за стеной,
Гремит из колонок стеноломный "забой".
Я был, как ребенок в туманном лесу,
В четырнадцать лет я торчал под попсу,
В семнадцать лет я торчал под металл,
Он тоже неплох, но я быстро устал,
Но теперь я буду слушать все подряд,
Пошли вы все к черту! Я - рок-демократ!
Буря в бутылке, разбитый стакан.
Это можно терпеть, можно быть в барабан.
Все мысли стучат, как об стенку горох,
Сижу и не верю, что рок уже сдох.
Смотрю телевизор - тошнит от попсы.
Мне снится, что в доме полно колбасы.
Но пробкой на рты снова лег разговор,
На улицах где-то стреляют в упор.
Идем, как по трапу, по лезвиям бритв
И кто-то трезвонит, что рок - почти СПИЛ.
Мне так надоел весь этот парад.
Пошли вы все к черту! Я - рок-демократ!
Весь вечер шатаюсь, сам по себе,
Но, как всегда, меня тянет к тебе.
Твои говорят, что тебя нет пока.
Наверное ты опять у дружка.
Я знаю его - он бывший спортсмен,
Он кооператор и денежный мэн,
Немножко тупой, но тебе все равно,
Когда ты на тачке с ним едешь в кино.
Он любит день деньжата, шмотье и футбол,
Ему глубоко до . . . . . рок-н-рол.
Опять я бреду меж заборов и труб,
Опять разогнали местный рок-клуб,
Опять я пью пиво, как дегенерат.
Пошли вы все к черту! Я - рок-демократ.
Февраль 1991
* * *
Выйди в тень улиц из темного зала
От злых объятий холодной стены
И постарайся найти все сначала
Траурный путь от войны до войны
Все поменялось в мире местами
Свадебный плач, смех на похоронах
Поле чудес с золотыми цветами
Не подпускает к себе ни на шаг
Нагромождения старых маразмов
Да не позволят спокойно стоять
И под мычание заморского джаза
Вечером ты отправляешься спать…
Снова идет драка за идеалы
Снова машины летят под откос
Вот и придется рушить завалы
Да баррикады из каменных слез
Свесив с постели потные ноги
И, погасив отсыревший бычок
Видишь, как на опустевшей дороге
Брошенный кем-то лежит пятачок…
Брошено золото в дальние дали
Кучи дерьма тянут в собственный дом
Здесь отродясь ни черта не видали
Прожили жизнь под амбарным замком
Выйди в тень улиц из грязных подвалов
В бурное море цветущей весны
И постарайся пройти все сначала
Путь от войны до ненужности всякой войны…
Март 1990
* * *
По замерзшему пеплу вчерашнего снега
По квадратам оттаявших крыш
Задыхаясь от быстрого долгого бега
Ты уходишь в звенящую тишь
А вокруг растекаются липкие лужи
Из остатков вчерашних дум
Что, ты веришь, еще тут кому-нибудь нужен
Вместо денег и счастья ум
Ты устал быть участником Вечной Давки
Где один лишь закон - зуб за зуб
Но, когда революция - повод для пьянки
Она просто смердящий труп
А пока все одно - занимай свое место
В застывших очередях
Ты не сдвинешь их всех, хоть срывайся и тресни,
Не заставишь их сделать свой шаг
Ведь они не привыкли идти не по следу,
Не толкая тех, кто впереди
Все. Окончилось время бродяг и поэтов
Вот они уже не в чести
Нет дорог для отчаявшихся одиночек
Только морг, ЛТП и дурдом
И, читая знакомую дрянь между строчек
Ты захочешь отдать все на слом.
Но разрушено все - от судьбы до покоя
Остается сума да тюрьма
Всюду страх ожиданья, вино с мордобоем
Всюду вечная кутерьма
И бежит из шипящего красного ада
Ошалелый посланник весны
Побросав под забор адреса и награды
В страшном ужасе долгой войны
И из тысячи лиц не увидишь знакомых
В мертвом городе серых камней
Где на каждой минуте небесные громы
Да рокочущий шум площадей…
А надежда и вера шатаются где-то
Превращаясь то в воду, то в пар
Эй! Свободные барды, певцы и поэты!
Не сломайте своих гитар…
Ноябрь 1990