Артур Исаченков, избранное 1986-89 гг. (original) (raw)
Артур Исаченков
И З Б Р А Н Н О Е
( 1 9 8 6 - 8 9 гг.)
Слишком много хороших слов я мог бы сказать о человеке, которого знаю лишь только по его картинам, по его стихам, песням, да по редким встречам. А нужно ли (а возможно ли?) знать о нем больше, чем он сам о себе знает и рассказывает нам посредством своего творчества? С художником нет необходимости есть 16 кг соли, чтобы понять, какой он человек. Достаточно убедиться, что он искренен в своей работе, и тогда просто надо смотреть его картины: его душа - в них. Я поверил в искренность этого человека и поэтому смотрю его картины, слушаю его песни, читаю стихи.
В.Н.
| Солнце.Душно.Я в шубе,Босиком по мостовойИз бронзовых черепов.В глазах вата,В ушах глаза.Один спит.Хочется пить,Но рот зашит.И вдруг - вода-мираж.Я протягиваю рукиИ только сейчас замечаю,Что их-то и нет. |  |
|---|
_________________________________
Увиденные и прочитанные творения эпох нужны не для того, чтобы "рыгать" всем этим в толпу, выставляясь чужими заслугами, а для того, чтобы оное при выходе наружу должно быть проглатываемым еще раз собой.
_________________________________
Рубиновый завтрак,
Рубиновый вторник,
Рубины на звездах Кремля.
Рубины в науке,
Рубины в культуре,
Рубины в часах на руках.
Не много ль руин в наших мозгах
Наделали эти рубины?
А хочется просто:
Завтрак и вторник,
Наука о звездах,
Культура в руках,
А вместо рублины в наших штанах -
Горсть красной и спелой
Рябины.
_________________________________
| Долго стих я им сочинял,Заложив себе уши ватой,Я бы бабам имен не давал,Я их всех называл бы кроватью:Кровать стоит,Кровать сидит,Кровать лежит,Расставив ноги,Кровать молчит,Кровать сопит,Кровать скрипит средь ночи,Кровать мычит,Кровать кричит,Кровать царапает до боли,А вот когда не будет воли,Что часто трогает до боли,Хочу сказать себе и вам:Зовите их по именам. |  |
|---|
_________________________________
Вы когда-нибудь пробовали есть землю?
Так вот - это она проделывает с нами
уже давно.
*
Вам не хочется освободить свои мозги
от личных извилин?
*
Придумал себе новогодний костюм:
Буду самим собой.
_________________________________
| Молчание - это тоже разговор. Я рискую быть непонятым, сказав, что цветы дарить нельзя. Я дарю тебе черный цвет, уносящий в неизвестность.Хотел ли ты этого? Я не спрашивал. Слышишь ли ты мой голос в себе, мирно спящего на твоем пути? Так и ручей, опьянев от зигзагов своих желаний, встретит препятствие, попытается остановиться, отдохнуть, хватаясь за него невидимыми пальцами.А зачем копают по ночам землю? Вот уже и жаба подпрыгнула в небо, освободив грудь. Ты все еще здесь стоишь? Она, оказывается, подпрыгнула так высоко, что на мгновение заслонила луну. 1 9 8 6 |  |
|---|
_________________________________
Ногой по экрану.
Плевал я на рану,
Что от стекла
Кровь текла
Дорогой лесной и птицы крик,
И твой на солнце охристый лик
Я выбрал для себя,
И еще два золотых креста,
Как два моста,
Между нами легли, не помогли.
Не виновата, что манила,
В себе дитя захоронила,
А виновата старуха с вязанкой дров,
И та коса, и вечный ров
Двух одиноких, одиноких островов.
За них и распишусь перчаткой крови,
На двух крестах по воле,
И меня, дважды крещеного,
Разорвут они, отомщенного.
Две птицы на снегу,
Кровь из клюва.
Вы видели, горели мосты?
Это - мои золотые кресты.
и ю л ь 1 9 8 7
_________________________________
Затянувшимся мгновеньем
Жизнь струится в колбе света,
Гранью дали уходящей,
Дремлет в ней вуали вечность.
Снова мысли улетают
С тайной осени моей.
В бесконечно-серой дали
Вспыхнут тысячью огней.
Замирал под скрипку жизни
Мысли первенец рожденный,
И сплетал из свеч прожитых
Ожерелье для влюбленных.
Рядом вечность пролетает,
Не коснувшись наших тел,
Наша жизнь, конечно, тает
В брызгах битого стекла.
Помни осень
И песочные часы.
Незаметно, незаметно
Постарели я и ты.
а в г . 1 9 8 7
_________________________________
Пусть на моем пути
Вуаль из призрачных мгновений.
Еще осталось кое-что в груди,
Мерцая откликом сомнений.
Незримой нитью связан по рукам,
Я пролетаю рамы ситуаций.
Молчу, чтоб не признаться Вам,
А на столе лежит букетик из акаций.
Пусть брошен нерв на лезвие ножа
Судьбой прожитою несмело,
Ручей разбудит спящего ужа,
Вдруг превратившись в чье-то тело.
Стучит, как много лет назад
На паутинке сердце в пятках,
Я улыбаюсь, я конечно рад,
На небе солнце тоже в пятнах.
Роса ценою в сто карат
Для оркестровых вариаций,
А на столе, как и тогда,
Лежит букетик из акаций.
Останься, последний дождь,
На стеклах моего окна.
Признайся, что не спалил
Себя еще до тла.
л е т о 1 9 8 7
_________________________________
| Увижу ли белую цаплюСквозь пыльную серость окон?Застывшую в небе каплюНа фоне старинных икон.Вопрос о вчерашнем завтра -Вечно банальный каприз,И в лабиринтах театраНемая роль - сюрприз.Поднимутся жизни шторы,Смотря в затухающий зал,На сцене - все те же горыИ тот же старый вокзал.Из золота - желтые горы,Из белого камня - вокзал,Все те же красные шторыИ смолкнувший черный зал.Зал ожиданий и встреч.Крылом белоснежной цаплиСмахнется пыль со стекла,Жизнь в непрозрачной капле -Символ, сгоревший до тла.Увижу ли белую цаплюСквозь чистые стекла окон? о с е н ь 1 9 8 7 г. |  |
|---|
_________________________________
Кто улетает в небо, когда закрываешь глаза?
"Черт его знает!".
Но, что был один, помню точно.
"Пойдем, я покажу тебе место, где разговаривают с самим собой".
Песок.
Его присутствие вызывает сомнение.
Велением ли разума он стал подниматься вверх - сказать, пожалуй, не смогу, но то, что он стал приобретать очертания какого-то сооружения - факт.
"Что ты стоишь?
Иди!
Рождение во сне себя?
Ты ведь этого хотел!"
Вид оторванного от земли и плавно покачивающегося, казалось бы, не имеющего веса, блока, заставлял задуматься и поверить желанию все-таки увидеть. Объект, казалось, всасывал всё происходящее вокруг. Страшно хочется спать.
"Только не закрывай глаза," - доносилось откуда-то снизу.
Да разве можно спать, если очень страшно.
Несоизмеримость наружнего вида с внутренним поражала воображение.
Огромный город с арочным потолком.
Паутина парит без внимания.
Отрастающие корни каких-то деревьев постоянно выделяют на своей поверхности капельки жидкости фиолетовато-зеленоватого цвета.
Срываясь на головы невидимых тел, скатываются в шершавую поверхность.
Выпрашивая хотя бы немного кожи, прикрыть остов под ногами этого организма, испаряющего дыхание мысли.
Конечно, падали, да и не могли не падать, превращаясь в светящуюся неизвестность, напоминающую пыль.
Она была здесь основой всего движения.
Дерево в стеклянной колбе.
Фиолетовые корни.
Искрящийся песок.
Полумрак.
И больше ничего.
Нет, еще тишина, очень странная, заставляющая приобретать ее состояние, одновременно навязывая неуловимую, только ей присущую, мелодию.
Руководимая невидимыми глазами изнутри, она требует поверить в создаваемую ею материю.
И в ней, благодаря разуму, рисующему сознание, формируется и определяется пространство вертикальности горизонта.
Именно в тот момент времени, когда его уже не существует.
Риск встречи таких диаметрально-противоположных состояний способен дать возможность к существованию чего-то более важного, неужели рассматривание сквозь красное и синее на собственные пальцы.
Так уж случилось, что неожиданно из-под дерева вылетела птица и в нескольких шагах рискнула приземлиться.
Попытка подойти ближе оказалась неудачной.
Она очень медленно, несмотря на свой крошечный вид, отлетела в сторону.
Чертовски приятно было видеть, как это крохотное создание преодолевало сопротивление искрящейся пыли, постепенно превращаясь во что-то увеличивающееся в размерах.
Воспоминание о блоке с нервными очертаниями приобретает смысл закономерности.
Обратите внимание на чуть доносившийся откуда-то из-под ног тихий смех - средство хоть как-то смягчить приближающееся чувство выдуманного страха.
Пыль заискрилась еще ярче.
Эта власть над беспомощностью вытворяла чудеса, освещая в воздухе то, чего нельзя было видеть в обычном состоянии.
Она превращалась в нечто среднее между огромной вороной с головой летучей мыши и телом дога, обросшего грязной шерстью.
А в ней колючки и, что самое интересное, именно с дерева, растущего в колбе.
Мои волосы - шерсть существа?
Нормально!
Неужели я тоже из-под дерева?
Мелькнула мысль, нарушенная ударом в ногу какого-то предмета.
Черный глухарь.
Страшным криком позабавились, но отошли в сторону, синхронно качнули крыльями фиолетовую сыпь и замерли, вывалившимися из глазниц, остекленевшими глазами.
На песке что-то пузырилось.
Сделав несколько движений по кругу, глухо донеслось: "Добро пожаловать!"
Уставясь в купол, хотелось только одного - спросить: "Куда?"
Оскаленная пасть.
Белоснежные клыки.
Ярость.
Только для меня.
Опередить события?
Сохранить равновесие, которого не существует? Ради чего?
Руки вцепились в шерсть, передавливая горло.
Птица захрипела.
Зеленые глаза отразили красные существа, невидимые доселе.
И уже не веревка, а вены.
Какое сопротивление способно удержать жажду жизни?
"Ты этого хотел?"
В мое остекленелое лицо теплый рукав воспоминаний.
Рвутся вены, липнут пальцы, еще способные разжаться и отпустить эту фиолетовую страну.
Под деревом много способных глаз.
Виден бессмысленный шар сквозь незримый горизонт.
Хотел сказать что-то по поводу измерения, относительно оси чувств, но ...
1 9 8 8 (?)
_________________________________
*
Клетка с рыбой.
*
Аквариум с птицами.
*
Святые грешные.
*
Свечи, горящие внутри яйца.
*
Павлина неприятный голос.
*
Истина на балу уродов.
*
Рыба, уставшая от дневного света.
*
Белый орнамент крестов.
*
Море человеческих знаний.
*
Холст - стекло.
*
Дерево, а под корой - драгоценности.
*
В центре - стол.
*
Выживший от любви.
*
Бабочка, умевшая долго выслушивать.
*
Бледно-зеленая в области живота.
*
Серая, общая, как мозг.
*
Анатомия пингвина на зелено-красном поле.
*
Обыкновенная наглость.
*
Какие вы красивые, когда плачете.
о к т . 1 9 8 9