Рассказы Константина Сергеевича ГРАМОТНОГО (original) (raw)
Константин Грамотный
ТРИ РАССКАЗА
КАК НЁС СЛЕЗУ
ГАГАРИН НА ДОКЛАД
Пришел Агриппа с пасеки и тут как раз уже Мельхиседик. Ну, поговорили, выпили, а потом разошлись по своим домам. У Агриппы жена была, а у Мельхиседика невеста, и они все любили друг друга, и вот скоро уже даже поженятся Мельхиседик и невеста. А Агриппа догадывался об этом и решил вместе с женой своей им добра побольше натворить. По первости начали им дрова втайне подбрасывать, а вскорости и скотину в дом запихивать стали. Ну и вот как-то спит Мельхиседик и слышит, что к ним скотину тайно запихивают и говорит невесте своей:
— Вон, видишь, скотину нам тайно запихивают. Это Агриппа с женой своей стараются. Надо будет и нам им добра какого-нибудь натворить. Что думаешь, невеста?
— Слаба я на хитрость, не могу придумать. Давай ты думай.
— Ну, ладно. Я буду думать. Давай сарай втайне построим, а потом ночью перенесем его к ним. Они проснутся, а у них бац — сарай новый. Они к нам — а мы спим, как ни в чем не бывало. Во здорово будет!
— Да, здорово! А на следующую ночь к сараю свинью привяжем, а на следующую еще двоих. А они подумают: ”Ну все, выдохлись”, — а мы им сразу комбикорма и силос сверху. А если придут благодарить нас — мы им силосную яму выкопаем, а если не придут, тогда две — с одной стороны дома и с другой. А теперь давай спать, а то мы себя выдадим. Вон они нам козла с козлятами засовывают, как бы не спугнуть.
— Не спугнем.
...Утром, как давно уже повелось у них, они шли друг к другу желать здоровья, радости, долголетия, счастья, умения творить добро, любви, милосердия, и долготерпения. После этого они пили чай и разговаривали.
— А помните, как славно было, когда, перед праздником святого Гапельдовича, вы подсунули мне штаны, а я, не дожидаясь утра, заточил вам все ножи, пилы, косы и плуг поправил. Вот здоровско было! — говорил Мельхиседик.
— Да! А я еще тогда ваш туалет заколотил, чтоб вы в наш новый ходили, а то у вас уже старый был и ненадежный очень, а ты еще тогда засомневался — ходить или не ходить и от того долго воздерживался, — ответил Агриппа.
— Эх, да что вспоминать, было времечко!
Сели чай пить, тут как раз спускаемый аппарат приземлился — Гагарин выходит, и по радио объявляют, что первый человек в космос слетал — доказал, что Земля круглая и Королёву рассказать об этом хочет.
Заходит Юрий Алексеевич в дом, а его хлебом-солью встречают и за стол приглашают.
Садится Гагарин, расхваливает угощения и хочет рассказать, какая Земля круглая. Тут ему новых два угощения несут и скафандр снимают, просушить чтоб. Юрий Алексеевич разделся, шланги на печку положил, и хочет рассказать, какая Луна из космоса видна, но тут Агриппа с женой давай ему в космический рюкзак капусту засовывать, варения и соления класть. Как положили ему, Гагарин решил на последний шаг пойти и про высоту космической орбиты рассказать — как летел он и чуть с кресла не вывалился. Но тут как раз Мельхиседик с невестой подходят и рассказывают ему, как встретились они и первый взгляд друг на друга подняли, а потом ходили и не могли с собой ничего поделать — добрые слова друг о друге думали.
Видит Гагарин дело такое, полез в скафандр и семейный альбом достал. Обсели его вокруг Агриппа с женой и Мельхиседик с невестой, а Гагарин листает альбом, плачет и хлебом глаза промакивает. Тут вертолет прилетает — на парад Гагарина забирает. А он не угомонится никак, плачет навзрыд — всю семью вспоминает. Так его по телевизору и показывали: в скафандре идет, честь к голове приложил, а с ресниц слезы капают. Тут и вся страна прослезилась.
СЕЛЕДКА
Иду я как-то в магазин, а около пивной Валерий Петрович стоит. Я подошел, говорю: “Скоро уже уборочная, а еще не вся техника к уборке готова”. Петрович глянул на меня и говорит: “Что ты ерунду городишь, неси бутылку скорей”. Я принес бутылку, закуску и спрашиваю: “Ну, а что врачи говорят?”
- Да что говорят? Не тот врач счас пошел, то ли раньше врачи были. Ты ж знаешь, я если пучеглазку пью, то обычно звоню в “скорую помощь” и спрашиваю: пьяный я или нет еще? А если самогонку пью, то они мне сами звонят и говорят: “Ну все, Валерий Петрович, хватит, Вы уже пьяный, ложитесь спать, пожалуйста”. И вот в таких случаях мне только один старый доктор помогает, он раньше санитаром работал, а сейчас на пенсии уже, сухенький такой, маленький (как наш Агриппович). Так вот он звонит мне после молодых врачей и тихим-тихим голосом говорит: “Выпей еще, сынок, сто грамм, выпей еще немножко, не слушай этих молодых”. И так каждый раз он мне помогает. Так я его всегда ставлю в пример и сам на него равняюсь. Ну, наливай и рассказывай, чем занимаешься.
— Пишу новый рассказ.
— А зачем тебе его писать ?
— Ну, как обычно, чтоб Землю прославить среди всей Вселенной. Только вот не знаю, какую тему выбрать. Подскажи, Петрович.
— А как рассказ называется?
— “Селедка”.
— А, ну это просто. Вот какой случай был. Помнишь, у нас на заводе женщины собак подкармливали, а мы научили собак бутылку лапой брать, и из горла пить. Так вот, ты как раз в запой ушел, а за границей в это время объявили конкурс “Какое животное всех умней”. Хотели обезьян на первое место поставить, но слух прошел, что у нас на заводе собаки с горла пьют, и решили, что до такого и обезьяны додуматься не смогли, и поехали присуждать первое место нашим собакам.
А у нас, ты ж знаешь, иногда и Агриппович с собаками чего-нибудь перехватит, и с горла, бывает, с ними хватанет. Ну и тут комиссия приезжает. Из книги Гиннеса. Посмотрели они на собак — удивились — собаки пьют и не закусывают, посмотрели на Агрипповича и совсем ошеломились — бегает в пальто, по телефону разговаривает, на компьютере бумаги печатает. Такой собаки они еще не видели и решили с собой брать — регистрировать рекорд по всем правилам.
Ну и все, — зарегистрировали и дали бумагу, что Агриппович — первое место занимает, царь зверей, другими словами.
— Хорошая тема, — отвечаю я, — только почему рассказ “Селедка” называется?
— А, ну это просто. Агрипповича сперва как собаку начали в книгу Гиннеса записывать. Но там специалист один был со стажем, и он так внимательно посмотрел, посмотрел на рекордсмена (а ведь Агриппович, ты ж знаешь, — сухой, лысый и блестит). Так вот, специалист тот посмотрел внимательно и сказал: “Это не собака, это селедка”. Все тут же и согласились, так и записали: “Селедка”.
— Ну, теперь подходит, — ответил я, — а еще у тебя есть тема, чтоб мне побольше написать?
— Подожди, еще эта тема не закончилась. Ты во второй запой ушел и как раз в это время Агрипповича привезли в пальто и с медалями. Ну и спрашивают вахтершу: «Вот у вас собаки с горла пьют, а есть что-нибудь еще для книги рекордов Гиннеса?»
— А как же, — отвечает вахтерша. Вот сейчас будет соревнование — кто больше водки через проходную пронесет — попы под рясой или космонавты в скафандрах. Ей-богу, ни одного не пропущу.
![Валерий Петрович рассказывает Константину Сергеевичу о чём писать в рассказе "Селедка". (рисунок автора)](http://www.idiot.vitebsk.net/i37/gramotn/gr37-2.png "Валерий Петрович рассказывает Константину Сергеевичу о чём писать в рассказе "Селедка".")
Разбилась комиссия на две части. Первая часть на проходной стоит, смотрит — засекет вахтерша, как водку несут или нет. А вторая часть на территории завода стоит, подсчитывает, кто сколько бутылок пронес.
До обеда попы шли, после обеда космонавтов запустили. Смена закончилась, ничего вахтерша не засекла.
Начали подсчитывать результат, получилось, что попы на пять ящиков больше пронесли. Ну, оно и понятно — каждый поп под рясой по ящику подвесил, и Божья сила помогала, а у космонавтов столько жизнеобеспечения в скафандрах, что и бутылок много не запрячешь, и даже Бог помочь не в силах. Тогда в книге Гиннеса так и записали, что Божье дело превзошло человеческое.
Вот такая история была, — закончил Валерий Петрович и пригласил проходящего мимо академика, — Давай, Иоффе Федорович, выпьем по сотке, не все ж тебе трезвым в академию ходить.
— А я вот как раз и хотел спросить, — отвечает академик, — а не позволите ли Вы, милостивый государь, с Вами рюмку водки выпить?
Выпили, подзакусили, еще выпили. И тут прослезился Иоффе, потому что несладко ему было такую фамилию по жизни нести. А по радио в это время читали страницы из романа Катеринина “Илья Дувалов”, и когда прослезился Иоффе, то прослезился и диктор на радио, а Катеринин подумал, что это он из-за Ильи Дувалова плачет, а бригада прямого эфира решила, что он вспомнил свою покойную бабушку. Так и закончили передачу, не разобравшись. Ну а в новостях диктор взял себя в руки, вспомнил своего учителя Левитана и все как есть, так и рассказал. Вся страна плакала. А в Иоффе академик заговорил, и он новую диссертацию придумал, пуще прежней. Но решил не писать ее, а пойти наперекор судьбе. И тогда запели в нем музы и он написал два стихотворения — про первую любовь и про подснежники. Одно стихотворение напечатали в областной газете, а второе поместили в стенгазете академии.
И с тех пор Иоффе часто приходит к Валерию Петровичу, они садятся рядом и тихо плачут. Но когда разливают по стаканам, то держатся молодцом, а выпьют — и опять в слезы, хлеб накрошат и бросают голубям, а Иоффе приговаривает: “Гули-гули-гули”, а Валерий Петрович только “Цып-цып-цып” умеет. Но голуби и без “гули-гули” любят Петровича, потому как думают, что он тоже птица и летал когда-то, а теперь состарился и пешком ходит.
А ходит-то Валерий Петрович только на завод и в ответвление. А умел бы летать, так и на завод бы не ходил, а только в ответвление.
НЕ ВЫРАБОТКИ СОЛИДОЛА РАДИ
АГРИППОВИЧ ВЕСЬ КОСМОС ОБЛЕТЕЛ
Решили наши отвоевать свои позиции в космосе и начали готовиться к полету на Марс.
Срок поставили — прилететь к 7 ноября — к 100-летию Октябрьской революции. Ну и вот сроки поджимают, а скафандр не успели сделать, потому что много материала пошло на водолазов, у которых будет большое шоу в честь юбилея.
Что делать? Решили найти человека, который мог бы без скафандра лететь. Таким человеком оказался известный человек-селедка Агриппович. Ну, давай ловить его. А Агриппович как раз по лесу скакал и его никак не могли поймать. Тогда генеральный конструктор Королев, зная натуру Агрипповича, подсказал, что его надо магазином ловить. Ну и вот прицелились хорошенько и поймали его.
А Агриппович не растерялся и давай через себя вино пропускать, чтоб узнать надежно ли его поймали.
А Королев, зная, что есть только несколько минут в запасе, ракету подогнал к магазину и дал две команды: «Обратный отсчет» и «Агрипповича в люк совать».
— ...3, 2, 1, — и точно в срок ракета уходит к красной планете.
И вот — 7 ноября 2017 года. Спускаемый аппарат «Колыбель революции» делает посадку на Марсе.
Агриппович вышел, марсиане обступили его и спрашивают: «Откуда ты прилетел и что это за «Колыбель» такая?»
Он отвечает: «Я прилетел с планеты Земля и я умею вырабатывать солидол».
— Ну, выработай немного.
— Мне для этого надо дохлый лось и большой генератор.
Принесли ему то, что он просил. Агриппович сел на генератор, положил рядом лося и начал вырабатывать солидол. И столько выработал его, что яблоку упасть негде. Тогда марсиане говорят: «Покажи нам какая Земля». А марсиане отставали от нас и у них только одна программа по телевизору шла. Тогда Агриппович слазил в ракету и вытащил телевизор. И показал две программы с Земли: по одной диктора показывали, а по другой — хлеб. Марсиане только рты пораскрывали от удивления.
— Это еще что, то ли я вам сейчас покажу, — сказал Агриппович и вытащил пару ящиков вина и шмат сала, в последнюю минуту закинутые Королевым в ракету. Выпили марсиане, закусили, посмотрели на хлеб колышущийся и сказали: «Хорошая у вас планета — и вино, и сало есть, и хлеб колышется. И мы так хотим жить. Вот сделаем революцию и прилетим к вам через сто лет и будем дружить планетами».
— А какая у вас любовь на Земле? - спросила одна марсианка.
Тут Агриппович достал бутылку вина, выпил ее залпом и прослезился.
— И любовь у них настоящая, не то, что у нас, — восхитилась марсианка.
А в это время на Земле шел праздник. Была выставка портретов членов Политбюро и лучших механизаторов, показывали новые закрома Родины и хлебобулочные комбайны, а в центре Москвы, в восстановленном на своем месте бассейне, демонстрировали праздничное шоу водолазы. Они медленно ходили по дну, таская за собой толстые шланги с кислородом. Это было великое представление, которое транслировали по первой программе на всю Вселенную. Со слезами на глазах добрые марсиане смотрели трансляцию и мечтали о своем таком же красивом празднике.
Через сто лет на Землю летел марсианин, и имя его было — Ленин!