Русская Церковь в 1920-е гг.: Иринарх Стратонов (original) (raw)
ИЗ ИСТОРИИ ХРИСТИАНСКОЙ ЦЕРКВИ НА РОДИНЕ И ЗА РУБЕЖЕМ
В ХХ СТОЛЕТИИ
Иринарх Стратонов
РУССКАЯ ЦЕРКОВНАЯ СМУТА
1921-1931 ГГ.
См. библиографию.
Глава VI Крушение обновленчества и оформление раскола за рубежом (1926 г.)
---
Введение
_"Умоляю вас, братие, остерегайтесь производящих разделения и соблазны вопреки учению, которому вы научились от нас"(Рим. XVI, 17)."Правила Св. Апостол и Божественных Отцев повелели каждой митрополии и епископии целой и ненарушимой держать свои права" (Послание Константинопольского Патриарха Луки Хрисоверга) (Лук. XII, 22).
Поместная церковь состоит из совокупности епархий или епископии, из которых каждая предоставляет из себя "малую или частную церковь", обладающую всеми степенями церковной иерархии. Во главе такой церкви стоит епископ, который может носить разные титулы (митрополита, архиепископа и епископа) независимо от этого все правящие епископы обладают одинаковой властью в пределах своей епархии и в делах, касающихся этой епархии.
Одной из главных обязанностей епископа, как главы местной церкви, является охрана ее прав и целости: будет ли это касаться, составляющих данную церковь отдельных личностей или местностей, входящих в ее состав. Обладая канонически властью огромного значения, епископ пользуется ею только в интересах целого - епархии. Поэтому, охрана ее целости составляет не только его право, но и обязанность.
Развитие внутренней жизни в данной епископии или даже целой поместной церкви требует иногда усложнения состав, этой церкви, тогда возникает вопрос об образовании ново епархии или об осложнении управления старой. В этом случае возникает вопрос уже не местный, а более общий, касающийся всей поместной церкви, так как образование новой епархии не только отделяет часть приходов от старой, но осложняет и состав поместной церкви. Образование, поэтому, новых епархий обставлено известными условиями. Эти условия имеют одну цель предотвратить дробление старых организаций без очевидной и назревшей потребности в этом. В виду этого образование новых епископий составляет компетенцию высшей церковной власти в данной поместной церкви. А так как образование новой епархии связано с выделением приходов из старых и разрывает старые церковные отношения, то епископы этих старых епархий имеют право на то, чтобы подобные выделения происходили с их ведома и даже согласия. Эта основная мысль церковных канонов вполне отразилась и в постановлениях Русского Поместного Собора 1917-18 гг., который образование новых епархий предоставил только компетенции самого собора и только организацию их, т. е. приведение в исполнение уже состоявшихся решений, возложил на органы высшего церковного управления.
Епископ и епархия неотделимые друг от друга части, составляющие целое - малую церковь. Никто так хорошо не формулировал эти взаимоотношения, как св. Киприан Карфагенский, который писал: "Епископ в церкви и церковь в епископе, кто не с епископом, тот вне церкви". Вполне понятно, что епископ, столь тесно связанный со своей епархией, пребывает на ней пожизненно. Это постановление последнего Русского Поместного Собора было направлено, главным образом, против укоренившегося в Русской церкви обычая перемещения архиереев с кафедры на кафедру в порядке повышения. Конечно, это не означает полной несменяемости епископов, что ясно из постановлений того же самого Собора, которые предусматривают увольнения по суду и увольнения и перемещения по распоряжению высшей церковной власти, хотя и ограничивают это исключительными и чрезвычайными случаями.
Епископ осуществляет свою власть с помощью установленных органов, носящих общественный характер. Тот же Святитель так характеризовал свое отношение к этому вопросу: "С самого начала епископства я положил за правило не делать по одному моему усмотрению без совета вашего и согласия народа". В полном соответствии с такой точкой зрения находится и постановление нашего последнего Собора, которое так формулирует положение епископа и принцип управления епархией: "Епархиальный епископ, по преемству от святых апостолов, есть предстоятель местной церкви, управляющий епархию при соборном содействии клира и мирян". Несмотря на то, что в епархиях бывают еще викарные епископы, это нисколько не меняет существа дела: один правящий епископ продолжает оставаться предстоятелем своей церкви. Даже митрополит Крутицкий, несмотря на свое высокое положение, не нарушает иерархических прав Патриарха, являющегося Московским епархиальным архиереем.
Поместный Собор так определил понятие епархии: "Епархией именуется часть Православной Российской Церкви, канонически управляемая епархиальным архиереем", границы которой определяются высшей церковной властью. Из такого понимания вытекают два вывода: 1) что вне территории Русской церкви не может существовать русской епархии, 2) и что она должна управляться канонически, т. е. прежде всего каноническим архиереем и на основании канонов.
В связи с таким пониманием находится вопрос о возможности существования русской епархии в Западной Европе. Еще в девяностых годах прошлого столетия один из выдающихся русских иерархов, Антоний арх. Финляндский (вп. мит. Петербургский) посветивший некоторые русские церкви в Западной Европе, пришел к заключению о необходимости для заграничных церквей общего руководства. Поэтому, когда русский посол в Риме, В. Н. Муравьев, поднял вопрос об учреждении русской кафедры в Западной Европе, сам вопрос не был новым для Св. Синода. Он получил следующее разрешение: 1) было решено учредить четвертое викариатство в Петербургской епархии с усвоением этому четвертому викарию титула - Кронштадтского, 2) поручить ему управление русскими церквами в Западной Европе за исключением церквей в Константинополе и Афинах, как находящихся в местах пребывания глав автокефальных церквей. Это постановление Синода подчеркивало разницу между этими церквами и церквами, находящимися в пределах собственно Петербургской епархии. Поэтому, епископу, проживающему в Риме, усваивается титул города, находящегося на основной территории Петербургской митрополии. С увольнением мит. Евлогия с Волынской кафедры ему не усвояется никакого титула, так как и патриаршее управление не считало возможным дать титул по месту его пребывания. По этой же причине нельзя было в свое время рукополагать и во епископа Берлинского.
Часть 1
После этих самых общих замечаний мы должны перейти к обзору церковных событий 1926 года в России. Мы уже увидели, что живая церковь преобразовалась в обновленческую с высшим органом управления во главе: Священным Синодом. Ярые противники синодального периода в истории Русской церкви, они в ходе событий восстановили для своего раскола как раз эту форму управления.
Рассмотрение фактов, касающихся обновленческого раскола с неоспоримой очевидностью свидетельствует, что дела обновленчества шли также плохо, как сменного им живоцерковства и произведенная метаморфоза нисколько не была способна, хотя бы задержать положение на том уровне, на котором оно находилось в момент этого превращения. Для суждения об этом мы располагаем исключительно ценным материалом: отчетом Обновленческого Синода о состоянии их раскола к началу 1927 года 1. Прошло три года, как более умеренное меньшинство взяло в свои руки руководство делами. Большинство пошло на это, рассчитывая, что умеренные хотя бы стабилизируют положение.
Данные, заключающиеся в этом отчете, касаются только Великороссии и окраин, не касаясь Украины и Белоруссии, где существовали автокефальные обновленческие объединения. Обновленцы от своих предшественников получили третью часть приходов, вообще существовавших на территории, которой касается отчет. Таким образом, результаты освобождения Св. Патриарха были значительны. К концу 1922 года живая церковь численностью своих приходов преобладала над патриаршей. За время от освобождения Патриарха до его кончины и ареста мит. Петра она потеряла более половины приходов. Естественно предполагать, что в последующее время процесс не будет столь стремительным, так как элементы колеблющиеся отпали в первое же время. Однако, 1926 год был временем крушения и обновленчества, при том почти такого же стремительного, как и в предшествующие годы. В этом году обновленцы потеряли еще одну треть приходов из того числа, которое они считали на январь месяц 1926 года. Сам собой возникал вопрос можно ли после столь значительного сокращения обновленческих приходов с такой стремительной быстротой предполагать, что обновленчество способно будет оправиться. Нужно принять во внимание еще и то обстоятельство, что падение числа приходов было только одной стороной более общего явления крушения "новой церкви". Другая сторона этого же процесса состояла в сокращении обновленческой паствы. Этот" процесс был, может быть, даже более значительным. Указание на эту сторону процесса дает тот же самый отчет. Здесь указана, как одна из причин сокращения числа приходов, их бедность по сравнению с патриаршими. Бедность была обусловлена отливом молящихся от обновленческих церквей. Этот процесс в начале наблюдался в городах и других более населенных пунктах, где было несколько церквей или несколько священников, где можно было выбирать церковь. В сельских местностях он совершался несколько иначе и начало его относится к более позднему времени.
Об этом свидетельствует нижеследующий факт. Он относится к одной из епархий, относительно которой значится в обновленческом отчете, что в этой епархии отпало в 1926 году более 200 приходов. Случай этот имел место тоже в этом году. По сравнению с городами села долго не могли разобраться в разнице между живой и патриаршей церквами, а во многих местах и не слыхали даже о самом разделении, и жили, руководясь поговоркой, "что ни поп, так батька". К концу 1924 года, однако и здесь начинается движение против новой церкви Хотя батюшки и старались не смущать совести своих прихожан и не посвящали их в переживаемые обстоятельства, однако смущение проникало все дальше в глухие места и порождало активность. В целях выяснения положения начались из сел паломничества в города по церквам патриаршим, где поминают патриарха; тут само собой и раскрывалась картина, как она есть. От священников стали требовать, чтобы их принадлежность к Патриаршей церкви удостоверил "тихоновский" архиерей 2. Батюшка должен был ехать в город, иногда под присмотром особой делегации от прихода. Если батюшка направлял делегацию на ложный след, его оставляли в городе на произвол судьбы. Озаботившись получением другого, возвращались обратно. Таким способом, приход становился патриаршим.
С каким напряжением переживалось сельскими жителями это искание правильного в каноническом отношении священства, свидетельствует один факт, не лишенный интереса. Село отстояло от города, местопребывания архиерея, в ста верстах. Батюшка съездил в город и привез требуемое удостоверение. Его долго рассматривали, оно ходило и по рукам прихожан. Один старик заявил сомнение в подлинности: печать без глаза (Всевидящего Ока). Этого было достаточно, чтобы на следующий день снарядить делегацию в город. В данном случае, все обошлось благополучно.
Процесс развития церковного сознания в значительной степени зависел от степени крепости патриаршей организации в данной местности и удаленности ее от церковного центра. Что же касается обновленческих приходов в соседних с Московской епархиях, то он совершенно незначителен: в Нижегородской, Тверской обновленцам всего принадлежало 1,5% приходов, в Рязанской - 1,6%, Ярославской, Костромской и Курской менее 5%, в Пензенской, Иванововознесенской, Владимирской, Московской, Калужской, Самарской, Ульяновской (Симбирской) менее 10%, в остальных епархиях процент живо-церковных приходов колебался от 10 до 40, и только в Джетысуйской, Ташкентской, Акмолинской, Семипалатинской, Кустанайской, Сталинградской и Тульской процент обновленческих приходов равнялся 60% и выше, достигая в первых двух 80% с лишним. Таким образом, старый церковный центр выдержал испытание с честью за незначительным исключением. Все эти епархии находились в ведении центрального церковного управления, кроме которого существовали еще семь управлений. Если мы обратим внимание на епархии, находившиеся в ведении Северо-Западного управления, то высказанное нами положение также будет соответствовать действительности: в Новгородской епархии всего 2,4% обновленческих приходов, в Псковской - 6% и только в Карельской 34,7%. Наибольший процент живоцерковных приходов был на Дальнем Востоке, где он по району этого управления достигал 61% на Северном Кавказе и в Закавказье-58%, в Крымском, Сибирском и Уральском - выше 34%. Общий же процент по центральному управлению падал до 16, а по Северо-Западной области до 17,2%. Из общего числа приходов: 28 743, находившихся на территории, которой касается отчет, обновленцы располагали к концу 1926 года 6245 приходами и потеряли в 1926 году: 2794. Таким образом, центр, с.-з. край, среднее Поволжье почти были сплошь староцерковными за небольшим исключением и только на окраинах обновленцы удерживали за собой значительное количество приходов.
Интересны и самые объяснения, которые дают обновленцы этому явлению. В отчете дано несколько таких объяснений. Между прочим указаны и тревожные политические слухи, экономический кризис, распри в партии (Коммунистической?) и ожидание войны, опасность наказания от новой власти. Нет сомнения, в отдельных случаях каждое из указанных обстоятельств могло иметь значение, однако были и более общие причины отпадении уже церковного характера: в числе епархий, в которых в этом году произошло наибольшее число отпадении, указаны: Иванововознесенская, Казанская, Красноярская, Воронежская, Владимирская, Орловская, Ульяновская и Смоленская. Если ожидание войны в Смоленской могло иметь известное действие, то в Казанской или Красноярской подобные соображения не могли иметь какого либо значения. В отчете указаны причины и другого характера. Так, отчет свидетельствует, что многие держались обновленчества в ожидании, что собор 1925 года принесет примирение с Патриаршей церковью, и, когда этого не последовало, стали переходить в порядке покаяния. Не меньшее значение имело возвращение из ссылок канонически законных епископов. В отчете указано более 10 епархий, в которых отпало в этом году более, чем по сто приходов, и в пяти случаях имело место возвращение патриарших архиереев. Не менее важным фактором являлось непосредственное воздействие на причт прихожан: составитель отчета горько жалуется на зависимость пастырей от прихожан и приходских советов. Таким образом, церковный народ был движущей силой церковного объединения. Меньшее значение имели отсутствие массовой работы и пропаганды со стороны обновленцев, так как в этом отношении патриархисты имели еще менее возможностей. Наиболее твердые в патриаршем настроении епархии подвергались даже специальным туда нашествиям со стороны обновленцев. Такие агитационные поездки указаны в отчете: в Тверь, Рязань и Ярославль. Из отчета видно, что патриаршие архиереи этих епархий имеют наибольшее право сказать, что они соблюли свою паству в наибольшей целости. Ясно, что обновленчество быстро шло к своему концу.
Даже в тех местностях, где число обновленческих приходов держалось на значительной высоте: например на Дальнем Востоке (61%) обновленцы несли огромные потери в числе прихожан. Во Владивостоке все храмы были в руках обновленцев. Патриархисты принуждены были собираться для молитвы в гараже. Гараж был переполнен, а обновленческие церкви пустовали. То, что так ярко подчеркнуто во Владивостоке, было в большей или меньшей степени явлением повсеместным. Поэтому, необходимо допустить ту мысль, что приведенные в отчете цифры, свидетельствующие о катастрофичности положения обновленчества в это время, далеко не дают понятия о имевшем тогда место развале этого раскольнического общества.
Все это ясно свидетельствовало о правильности позиции, занятой Св. Патриархом, проводившейся мит. Петром и его Заместителем, который и управлял Русской церковью в течение 1926 года. Этому в значительной степени содействовал и факт примирения с существующим режимом: был поставлен вопрос и о легализации Патриаршего управления. Однако, в этом направлении еще не было достигнуто положительных результатов.
Стремление во что бы то ни стало добиться в этом направлении возможно быстрых результатов послужило причиной нового раскола, известного под именем _"григорьевщины"_по имени главного деятеля. В момент ареста мит. Петра, эта группа решила действовать в этом направлении самостоятельно. Она добилась легализации их самочинного органа и получила от мит. Петра, уже находившегося в заключении, благословение на то, чтобы составить коллегию для ведения текущих дел высшего церковного управления, при этом решение принципиальных и общецерковных вопросов Местоблюститель сохранил за собою. Кроме того, эта резолюция была дана в условной форме: если правильно изложены в докладе арх. Григория создавшиеся условия, что ни один из заместителей не в состоянии исполнять своих обязанностей.
И, только митрополит Сергий в этих тяжелых условиях нашел в себе достаточно мужества и сил для борьбы с захватчиками церковной власти. Прежде всего нужно выяснить, каковы же были полномочия самого мит. Сергия. Особым актом митрополит Петр назначил троих заместителей (Указ 6 декабря 1925 года) 2на случай невозможности по каким либо обстоятельствам исполнять обязанности Местоблюстителя. В последовательном порядке были указаны: Мит. Сергий, Мит. Михаил и арх. Иосиф. Митрополит Петр обусловил в этом акте только обязательность возношения его имени за богослужением. Следовательно, все права и обязанности первоиерарха переходили к тому заместителю, который оказывался у власти в данный момент. При таких обстоятельствах экстренное вмешательство в дела управления и самого Местоблюстителя могло вызвать только смуту. Важно еще отметить, что власть заместителей имела временный характер и в двух отношениях: 1) в случае освобождения митрополита Петра он автоматически вступал в исполнение своих обязанностей, 2) в случае созыва Собора, последний имел полную возможность организовать постоянное управление, и тогда сами собой падали полномочия не только Заместителей, но и самого Местоблюстителя. Не считая себя в праве уклониться от тяжелых обязанностей, мит. Сергий принужден был вступить в борьбу с похитителями церковной власти.
Захватный характер вновь созданного самочинного Высшего Церковного Совета, был ясен с самого начала. Начавши действовать прежде, чем получили на это благословение от Местоблюстителя, они не думали организовать ту коллегию, которая была указана в резолюции мит. Петра, в которую должны были войти: Николай, арх. Владимирский, Дмитрий, арх. Томский и Григорий, арх. Екатеринбургский с предоставлением права пригласить к сотрудничеству и других архипастырей. Между тем, В.Ц.С. сам стал управлять: уволил от управления Московской епархией епископа Петра, временно управлявшего ею, и сообщил митрополиту Сергию об освобождении последнего от исполнения обязанностей Заместителя. В этот новый раскол было увлечено всего только около десятка епископов, часть которых скоро покаялась. Первым покаялся епископ Дамиан и обратился с призывом к остальным последовать его примеру. Таким образом, сразу стало два церковных правительства: одно в Н. Новгороде -законное и в Москве - самочинное. Наступил новый момент в русской церковной смуте.
Теперь постараемся проследить ход событий 1926 года. Начало их относится еще к концу 1925 года, а заключительный момент - послание митрополита Петра - датировано началом следующего, 1927 года. Общий характер этого года можно определить, как борьбу за преемство церковной власти. Сначала эта борьба идет между митрополитом Сергием и Григорьевнами, а затем в нее вступает митрополит Агафангел, вернувшийся в это время из ссылки.
После Живоцерковного собора 1925 года положение Местоблюстителя стало очень трудным. Особенно положение обострилось к ноябрю. В это время, выяснилось, что мит. Петру угрожает арест. Неудача с легализацией делала атмосферу еще более напряженной. Мит. Петр, хотя и не отказывался от мысли добиться легализации, но осуществить это было очень трудно. Мы уже говорили, что этот вопрос на очередь был поставлен еще при Патриархе, а ближайшим сотрудником его в последнее время, был митрополит Петр. Митрополит Петр и сам в послании выразил лояльность советскому правительству. Впоследствии, одним из главных соображений, почему он решился передать власть коллегии, было заверение архиепископа Григория, что им уже получена легализация. Таким образом, у Местоблюстителя не было принципиальных соображений против легализации. Если же ее не удалось добиться, то это в значительной степени объясняется доносами обновленцев, которые не останавливались и перед подлогами. 5 декабря, в ожидании своей участи, митрополитом Петром был подписан акт, о котором мы уже говорили. 10 декабря произошел самый арест, а 14 декабря в исполнение обязанностей Местоблюстителя вступил митрополит Сергий. 12 декабря арх. Григорием было созвано совещание епископов, разрешения на которое он добивался от мит. Петра еще до его ареста, но такового не получил. Участники совещания не все знали о существовании распоряжения Местоблюстителя о передаче власти. Из уклончивого ответа арх. Григория на поставленный об этом вопрос видно, что он это знал. Из девяти присутствовавших на совещании епископов семь были выбраны в состав В.Ц.С., а именно: Арх. Григорий, арх. Константин (бывший Могилевский), епископ Борис Можайский, епископ Виссарион Ульянковский, епископ Дамиан Переяславский, епископ Иннокентий Каменский и епископ Тихон Усть-Медведицкий. Второго января эта группа зарегистрировала свой Совет в Комиссариате Внутренних Дел.
По поводу всех этих беззаконных действий мит. Сергий прислал арх. Григорию запрос 3, но удовлетворительного ответа от него не получил. 27 февраля В.Ц.С. телеграфировал митрополиту Сергию: "Испросив Вам разрешение выезда братски просим Вас приехать". После этого для митрополита Сергия стало ясно, что захватчики не сдаются. Мотивированным актом митрополит Сергий запретил в священнослужении названных архиереев и предал их суду.
В это самое время В.Ц.С., был составлен доклад на имя митрополита Петра о положении церковных дел с указанием, что назначенные им заместители не могут прибыть в Москву, а, следовательно, и вести дела церковного управления. На этот доклад и последовала уже известная нам резолюция мит. Петра. Получив такую резолюцию, В.Ц.С. сообщил митрополиту Сергию, что митрополит Петр освободил его от исполнения обязанностей местоблюстителя. Вот тут то поколебался и сам мит. Сергий и был готов уступить домогательству григорьевцев. Однако, сопоставив резолюцию митрополита Петра с сообщением о ней В.Ц.С., Заместитель легко убедился, что митрополит Петр введен в заблуждение, что управление передано коллегии епископов, которая еще не организована, и что В.Ц.С. по резолюции никаких функций не передано. Вся же инициатива исходила от арх. Григория, указанного только третьим в составе коллегии. Вскоре мит. Сергий был арестован и доставлен в Москву в ГПУ, откуда в середине марта отправил мит. Петру подробное донесение. В этом донесении мит. Сергий уже имел возможность сообщить, что часть "григорьевцев" покаялась и принята им в общение: епископ Дамиан, епископ Виссарион, епископ Вассиан, епископ Иоаникий, архиепископ Владимир (бывший Екатеринбургский) и епископ Ириней Елабужский. В этом же письме митрополит Сергий выдвигает проект образования Синода с привлечением в него митрополитов: Арсения и Агафангела. В него могли бы войти и некоторые из В.Ц.С. после покаяния. Однако, из этого проекта ничего не вышло.
В то самое время, когда "григорьевцы" были ликвидированы мужеством митрополит Сергия, возник новый вопрос. Митрополит Агафангел, возвращаясь из ссылки, ссылаясь на свои права в силу актов почившего Патриарха, объявил себя вступившим в отправление обязанностей Местоблюстителя. Мит. Агафангел, по-видимому, знал о событиях, имевших место в Москве: проезжая по местностям, где григорьевцы имели сторонников, создал себе представление о положении дел, которое теперь не соответствовало действительности. Мит. Агафангел особым письмом на имя Заместителя сообщил о принятии на себя обязанностей Местоблюстителя. Положение чрезвычайно осложнилось. Возникал вопрос, имеет ли право мит. Сергий исполнить требование мит. Агафангела. Ему были переданы полномочия на определенных условиях, мог ли он их изменить? Ссылка на распоряжения Святейшего не имела значения, потому что этими распоряжениями не было предусмотрена возможность и обязанность существующего Местоблюстителя каждый раз возвращаться к исходному положению, которое имелось в виду только в первый момент после смерти Патриарха. Митрополит Сергий ответил подробно мотивированным письмом, а затем вскоре состоялось и личное свидание митрополитов, на котором пришли к определенному соглашению. Вопрос был оставлен в его настоящем положении до освобождения мит. Петра или осуждения его гражданским судом. Наконец, после еще нескольких писем, мит. Сергия, мит. Агафангел телеграфировал: "Продолжайте управлять церковью. Я воздержусь от всяких выступлений. Распоряжение о поминовении мит. Петра сделаю, так как предполагаю ради мира церковного отказаться от местоблюстительства". Телеграмма эта была датирована 27 мая 1926 года 4.
Между тем, мит. Петр, извещенный мит. Сергием о выступлениях мит. Агафангела, письмом на имя последнего выразил принципиальное согласие на передачу ему местоблюстительства, а 9 июня уже формальным актом осуществил это принципиальное решение, но с условием, что, если мит. Агафангел почему либо не осуществит этого, то местоблюстительство возвращается к нему, митрополиту Петру, а заместительство к митрополиту Сергию. Но, как мы знаем, вся переписка мит. Петра была запоздавшей. Мит. Агафангел ответил Местоблюстителю отказом "по преклонности лет и расстроенному здоровью". Все эти обстоятельства нашли отражение в послании мит. Петра, от 1 января 1927 года. Послание это заканчивается следующими словами: "Этим отказом - не моими усилиями... а волею Божиею - свободным решением мит. Агафангела вопрос о местоблюстительстве отпадает само собою. И посему подвергнутся строгому суду - осуждению те, кто прикрываясь благом церкви, станут употреблять усилия выдвинуть старца Божия на местоблюстительский пост: они будут чинить тяжкое преступление перед Св. Церковью" 5.
Однако, течение церковной жизни было осложнено новым арестом мит. Сергия. Заместительство в конце концов перешло к арх. Серафиму Угличскому, который и оповестил об этом верующих особым посланием 6. Подтверждая расширенные права епархиальных архиереев, арх. Серафим по делам общецерковным просит обращаться к нему и указывает по каким делам необходимо обращение к Заместителю: избрание и хиротония во епископа, награждение митрой и т. п.
Все эти события в жизни Патриаршей церкви доставили много радости живоцерковникам и никто не вызывал с их стороны столь жестоких нападок, как мит. Сергий. Но, пока все это обновленцы переживали, веселились, а когда в конце года подсчитали свой баланс, пришлось и прослезиться.
К началу 1927 года заместительство оказалось в руках одного из младших епископов Русской церкви, но единство было сохранено. Этим церковь была обязана исключительному мужеству мит. Сергия и тому его церковно-правовому сознанию, которое за время этой разносторонней борьбы неизменно уточнялось. Мит. Сергий оказался в заключении тогда, когда церковное единство было обеспечено. У григорьевщины не было ровно никакой основы. Если живоцерковство находило опору в сословных устремлениях белого клира, то григорьевщина и этого не имела и к концу года была уже на ущербе.
Часть 2
1926 год и в жизни церкви за рубежом был тяжелым. С ним связано окончательное расхождение двух церковных группировок, наметившееся еще, как мы видели, в 1921 году.
Осью событий этого года сделались церковные обстоятельства, сложившиеся не без участия мит. Евлогия. Мы уже говорили, что епархией называется часть церковной территории. Так как южная и западная Европа никогда не были частью Русской Поместной Церкви, то здесь никогда и не было ни русской епархии, ни русской кафедры. Мы знаем, что подобный вопрос возникал еще при старом правительстве, когда внешний авторитет Русской церкви стоял очень высоко. И тогда этот вопрос был решен в точном соответствии с изложенным пониманием и в духе любви, которая не позволила нарушить права и других православных церквей, имевших свои интересы и в Западной Европе. Также поступили и другие автокефальные церкви несмотря даже на то, что претендовали на исключительное руководство церковными делами на этой территории.
Хорошо известно, что, когда люди действуют под влиянием страсти или предвзятых идей, то право перестает быть сдерживающим регулятором в обществе. Особенно часто это случается, если за нормами права не стоит физической силы. Тогда начинается революционное правотворчество. В условиях такого правотворчества и развивались события этого года.
Мы уже видели, что на архиерейском собрании в Карловцах, в 1924 году, положение сильно осложнилось. В 1925 году архиерийского собрания не состоялось. По-видимому, у митрополита Евлогия не было желания еще раз попасть в такое неловкое положение, в каком он оказался в Карловцах в предыдущем году. Вся обстановка складывалась так, что мит. Евлогию нельзя было далее участвовать в этих собраниях и в то же время оставаться в положении управляющего русскими церквами за границей, получившего свои полномочия от Всероссийской церковной власти. Последовательное проведение подобающей полномочному представителю центральной власти точки зрения только предохранило бы зарубежные церкви от того взрыва, который неминуемо должен был произойти, как только встретились бы Карловацкие иерархи и митрополит Евлогий. Это тем более делалось ясным, что подготовка производилась последовательно и открыто.
Высший Монархический Совет осудил митрополита Евлогия за то, что он признал митрополита Петра, т. е. выполнил свой долг. Предстоящее архиерейское совещание в Карловнах, по мысли этого учреждения, изберет "из среды своей достойнейшего и честного архипастыря для временного замещения ныне в пусте пребывающего Места Патриаршего". Подвергся мит. Евлогий нападкам и за то, что запретил приходам участвовать в выборах на Зарубежный Съезд. Итак, В.М.С. предлагал не мало не много выборы Местоблюстителя, так как "поступать по канонам теперь в Москве нельзя" 7. Неизвестно, на основании каких канонов можно было заштатным архиереям выбирать Московского Патриаршего Местоблюстителя в Сремских Карловцах. Но, так как в 1925 году архиерейское совещание не состоялось, то с полным правом можно было предполагать, что все эти вопросы, может быть еще, в более острой форме, возникнут на совещании в 1926 году, что, действительно, и имело место. Непокорность же мит. Евлогия сделала актуальным вопрос об устройстве самостоятельной кафедры где либо в Западной Европе. В.М.С. еще в 1924 году проектировал учредить такую кафедру в Германии.
Деятельно этим вопросом занялся и сам претендент на эту кафедру, епископ Тихон. Хорошо известно, что православные приходы в Германии, чтобы получить права юридического лица, должны зарегистрироваться в качестве ферейна. Епархиальную же организацию всего лучше оформить, как союз таких ферейнов. Таким положением и решил воспользоваться епископ Тихон, стремясь создать союз германских приходов, чтобы подготовить юридическую форму, церковные сущность должна была быть вложена в эту форму уже Карловацким совещанием. Вынесена была соответствующая резолюция и Берлинским приходом. Это должно было изображать желания церковного народа. Уже на первых совещаниях обнаружилось, что Карловацкий Синод снова и снова ставит вопрос о "высшей власти", уже давно решенный для мит. Евлогия, как и для всего верного епископата Русской церкви. Принять участие в таком совещании значило для мит. Евлогия нарушить свой долг перед церковной властью. Оставался один выход, которым и воспользовался он: покинуть это совещание. Тогда сразу же вопреки всему церковно-правовому сознанию совещанием было прокламировано выделение Германии в самостоятельную епархию. Епископ Тихон достиг своей цели.
Вопросам, связанным с этим актом, посвящена обширная литература архипастырских посланий, не лишенная и грубых личных выпадов. Одно время могло даже показаться, что в зарубежной русской литературе появился новый вид литературных произведений. Нет нужды входить в рассмотрение их. Эта грустная страница зарубежной печати еще хорошо памятна. Но и будущий историк литературы или другой исследователь не остановят на них своего внимания.
Итак, давно подготовлявшийся за рубежом раскол в половине июля 1926 года, был окончательно оформлен. Последовали прошения. Был запрещен в священнослужении епископ Тихон за то, что, будучи устраненным от настоятельства в Берлинском приходе, не только не сдал должности, но приступил к организации группы своих сторонников, что было уже посягательством на непринадлежавшую ему более паству и открытым бунтом против своего законного епископа. К этой группе пока и свелась вся епархия еп. Тихона. Конечно, прощению не подчинились, да и не для этого стремились к учреждению епархии. Хорошо известно, что в большинстве случаев никакого раскольника прощением не запугаешь. Самое постановление заштатных епископов об учреждении новой епархии не только вопреки поле митрополита Евлогия, но даже без уведомления его, с церковно-правовой точки зрения было сплошным беззаконием. Миряне, клирики и епископы, не порвавшие общения после прещения с еп. Тихоном, оказались в положении запрещенных и раскольников. Прекратилось совершение и таинств. Карловчане оказались в положении обновленцев и григорьевцев. Так как мит. Евлогий был законным носителем в это время церковной власти, то более и не требовалось никаких актов со стороны высшей церковной власти. Подтверждение этой мысли мы находим в статье мит. Сергия об обществах, отделившихся от церкви, помещенной в целом ряде номеров Журнала Московской Патриархии 8.
Само собой понятно, что встречные прещения Карловацкого Синода против мит. Евлогия были актами ничтожными, как и учреждение Германской епархии.
Если 1926 год за рубежом был ознаменован формальным утверждением Карловацкого раскола, то следующий 1927 год прошел в борьбе с этим расколом.
Подведем итоги всему, что мы наблюдали за этот год в жизни церкви в России и за рубежом. Этот год был годом крушения обновленчества. Однако церковная смута продолжала раздирать хитон Русской церкви. В России появился новый откол: "григорьевщина". Зарубежные церковные расхождения завершились в этом году образованием Карловацкого раскола.
Все раскольничьи образования имеют одно общее между собою, будет ли то живоцерковство или григорьевщина или карловацкое согласие: они все порвали общение с Русской церковью и, через это, порвали связь с церковью вообще. Как обновленцы не стали в церкви от того, что с ними вошел в общение Константинопольский Патриарх, так же точно и общение с Сербскою Церковью ничего не может изменить в отношении к карловчанам. Скорее, наоборот, общающийся с раскольником делается сам таковым. Поэтому, всего правильнее считать, что всякое общение раскольников с какою либо иною автокефальную церковью с момента отпадения перестает носить характер церковного общения. Русской церкви в отношении ее чад принадлежит последнее и окончательное суждение по вопросам церковной дисциплины и никакое вмешательство другой православной организации ничего изменить не может.
Нельзя не почувствовать и некоторую и даже немалую разницу в борьбе миг. Сергия с внутренними церковными отщепенцами и мит. Евлогия с зарубежными. В бесконечно более трудных условиях пришлось вести мит. Сергию борьбу с легализованными расколами: обновленцев и григорьевцев. Митрополит Евлогий вел эту борьбу, оставаясь в тех гражданских условиях, что и его противники. Мит. Сергий за время этой борьбы дважды был лишен свободы, мит. Евлогию в этом отношении ничто не угрожало. Читая последовательно послания и письма мит. Сергия за это время, вы чувствуете не только, как утончается формулировка отдельных положений, но как углубляется проникновенность в самую суть затрагиваемых вопросов. Может быть, иногда мит. Евлогий и проявлял в этой борьбе решительность, и даже излишнюю, но общая линия поведения была исполнена обывательского благодушия, которое только осложняло эту борьбу.
Во всяком случае, мит. Сергий и мит. Евлогий, в полном сознании своего долга - охранять целость церкви от "производящих разделения", вступили в борьбу с отщепенцами и в той или другой степени обеспечили эту целость.
1 Этот отчет напечатан в Вестнике Св. Синода (Обновленческого), 1927, № 2 (15), стр. 17.2 Ц. В., 1926, № 5 - 6.3 Ц. В., 1926, №№ 5 - 6, 11 - 12.4 Там же, № 11 - 12.5 Ц.В., 1927, № 5 - 6.6 См. сборник "Указы Св. Патриарха Тихона". 7 См. издание под заглавием: "Высший Монархический Совет", 1925, 16/VIII.8 М. С. - "Об обществах, отделившихся от церкви", Журнал Московской Патриархии (Ж. М. П.), № 3, стр. 3 - 6.