Любовь Карпычева о сестрах милосердия в России (original) (raw)

Любовь Карпычева

ЕСТЬ ЛИ БУДУЩЕЕ У МАРФО-МАРИИНСКОЙ ОБИТЕЛИ?

Ист.: http://portal-credo.ru/site/?act=fresh&id=545, дек. 2006 г.

См. о сестрах милосердия.

Всего полгода отделяют друг от друга два знаменательных события: пышно-торжественное принесение мощей святой преподобномученицы Великой княгини Елисаветы Феодоровны по многим городам и весям России и разгром ее любимого детища – возрожденной было Марфо-Мариинской Обители Милосердия. В феврале 2006 года монахиня Елизавета (Крючкова), настоятельница Обители, была отстранена от должности, почти все ее сестры изгнаны, а большинство детей, нашедших в приюте Обители свой второй дом, разосланы кто куда. Однако если первое событие шумно освещалось светскими и церковными СМИ на фоне объединительного процесса РПЦ МП и РПЦЗ, писать о втором решились лишь некоторые журналисты, сосредоточив внимание на вероломной смене настоятельницы, беспрецедентном судебном разбирательстве монахини Елисаветы с Московской патриархией, судьбе детского приюта. Но думается, что масштаб происшедшего выходит за рамки заурядного – чего ни бывает – конфликта в женской обители, требует оставить до времени остропублицистический жанр и попытаться рассмотреть его в исторической ретроспективе, тем более что для многих верующих и в России, и за рубежом возрождающаяся Марфо-Мариинская обитель была символом возрождения Русской Православной Церкви.

Вопреки расхожему мнению, Марфо-Мариинская Обитель Милосердия никогда не была монастырем, а ее насельницы не являлись ни монахинями, ни сестрами милосердия. Сведения о принятии св. Елисаветой монашеского пострига – не более чем легенда[1]. Также ошибочно причислять Обитель к общинам сестер милосердия, как это делают некоторые историки[2]. Основанная св. Елисаветой в 1909 г. Марфо-Мариинская Обитель милосердия имела особый, отличный от монастырей статус и устав. Утвержденный Святейшим Синодом и практикуемый вплоть до 1917 г. чин посвящения сестер Обители изначально мыслился и был составлен как чин посвящения в диакониссы, которым при посвящении вручались четки, наперсный крест и серое диаконисское покрывало – мафорий. О предназначении Обители св. Елисавета писала: "Обитель Милосердия хочет принять на себя диаконисское служение женщины, как оно выразилось в древней Церкви и как освящено Апостолами, святыми женами-мироносицами и подвигами сонма подвижниц"[3]. Ссылаясь на бытование в православной Церкви диаконисс двух категорий – по внешности, или по одеянию, и по рукоположению, – в своей обители св. Елисавета хотела создать общину диаконисс по одеянию. "При большой необходимости, – писала она в одном из писем, – "великие диаконисы" могли выйти из первого, низшего разряда"[4]. Профессор Петербургской духовной академии А.А. Дмитриевский, горячо поддержавший св. Елисавету в ее начинаниях, советовал ввести в Марфо-Мариинской общине строго последовательный институт диаконисс из двух разрядов – по одеянию и рукоположенных – для придания общине большей целостности. Однако настоятельница предпочла вместо рукоположенных диаконисс иметь в обители мантийных монахинь, но только из сестер, по возрасту оставивших деятельное служение и удалившихся в уединенный скит вне Москвы[5]. Монашество представлялось св. Елисавете исключительно созерцательным подвижничеством, предаться которому она хотела бы лишь на склоне лет, "вдали от мирской суеты". Именно об этом свидетельствуют ее слова: "Если же Собор Русской Церкви признает необходимым восстановить Институт Диаконисс полностью, я, как верная дочь Церкви, готова подчиниться, но это отнимет у нас, усталых тружениц светлый маяк, т.е. соединение с Богом уже на этой земле в ожидании Вечности"[6]. В более поздней редакции правило о монахинях, представленное в докладе о. Митрофана Сребрянского Поместному Собору 1917 – 1918 гг., несколько изменено: "Диакониссы, достигшие 50 – 60 лет, могут принять пострижение в мантию, но при непременном условии жить тогда в обители и служить только при храме (выделено мною – Л. К.), вообще внутри обители"[7]. При жизни св. Елисаветы монашеский скит еще не был устроен, и монахинь при Обители не было.

Само звание диакониссы для сестер Марфо-Мариинской обители на заседаниях Синода в 1911 – 1912 гг не получило утверждения. Согласно резолюции императора Николая II и подписавшихся под ней членов Синода, дело было отложено, до времени "пока не восстановлен чин диаконисс в древнем его значении"[8]. Такая формулировка подразумевала необходимость сначала возродить чин рукоположенных диаконисс, на чем настоял митрополит Антоний (Вадковский). Синод полагал, что решение столь серьезного вопроса может состояться только на Поместном Соборе. В целом же, за возрождение чина диаконисс выступили все члены Святейшего Синода, и среди них такие известные архиереи, как митрополит Московский Владимир (Богоявленский), митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский), архиепископ Финляндский Сергий (Страгородский), архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий), епископ Холмский Евлогий (Георгиевский). Епископ Гермоген (Долганов), выступивший на Синоде против утверждения сестер Обители в звании диаконисс, возражал лишь против диаконисс по одеянию, считая, что диаконисс такого рода в Церкви никогда не было.

Вопрос о возрождении института диаконисс, поднимавшийся с середины XIX века, был положительно решен на Предсоборном Присутствии 1905 – 1906 гг., долгое время дискутировалась на страницах церковных газет и журналов, стал предметом серьезного изучения для церковных историков. В 1912 г. издан труд С.В. Троицкого "Диакониссы в Православной церкви", до сих пор не утративший научной актуальности.

На Поместном Соборе 1917 – 1918 гг. Отдел о церковной дисциплине составил и принял доклад Собору "О восстановлении чина диаконисс". Его первое положение гласило: "В Русской Православной Церкви учреждается чин диаконисс применительно к тому виду, в каком он существовал в древней Церкви"[9]. К докладу прилагался разработанный и утвержденный Отделом "Чин постановления диаконисс" или хиротония[10].

Отличительной одеждой диаконисс должно было служить покрывало белого цвета (мафорий), а при богослужении – орарь, возлагаемый на шею так, что оба его конца спускаются вперед под мафорием.

Диакониссы не должны были исполнять литургических функций диаконов. Об их обязанностях в докладе говорится следующее: "а) присутствуя за богослужением, наблюдают за поведением в храме молящихся, помогают подносить детей к причащению, услуживают при крещении детей и взрослых женщин и вообще во всем содействуют поддержанию порядка при богослужении" (п. 7.; 1, а). Во внеслужебное время они должны были следить за порядком и чистотой в храме, прежде всего в алтаре, помогать священнику в катехизации и делах благотворительности.

Диакониссами могли стать "девы и однобрачные вдовы, давшие обет целомудрия и пожизненного служения Церкви Христовой, по тщательном испытании их познаний и жизни, посвященные епископом и причисленные к клиру". Возраст рукоположения – не моложе 40 лет, но в исключительных случаях разрешалось поставлять и более молодых, как это практиковалось, вопреки канонам, при рукоположении священников. Для кандидаток в диакониссы, не достигших определенного возраста или недостаточно подготовленных, вместо диаконисс по одеянию вводилось звание церковниц. Среди документов Отдела сохранились и прошения двух первых кандидаток на хиротонию в диакониссы, одна из которых была дочерью священника и имела профессию сестры милосердия.

В докладе Отдела речь шла исключительно о диакониссах на приходах, и не ясным оставался вопрос о судьбе насельниц Марфо-Мариинской обители, временно носивших звание крестовые сестры. Возможно, этот вопрос был оставлен на рассмотрение Собора, тем более что председатель Отдела митрополит Владимир к этому времени уже принял мученическую кончину.

В материалах Отдела сохранился и доклад протоирея Митрофана Сребрянского, духовника Обители. В его докладе излагался другой проект возрождения института диаконисс, отличный от принятого Отделом. В проекте предусматривалось, кроме приходских диаконисс и церковниц, устройство Обителей Милосердия, весь строй которых определялся опытом, накопленным Марфо-Мариинской обителью в Москве. На наш взгляд, этот документ опровергает мнение о том, что св. Елисавета смирилась с тем двусмысленным положением, в котором оказалась Обитель и ее сестры после решения Синода. Духовник обители, избранный и приглашенный в Москву Настоятельницей, вряд ли имел свое, не согласованное с ней мнение по столь важному для нее вопросу.

По известным причинам Поместный Собор 1917 – 1918 гг. был закрыт и рассмотреть вопрос о восстановлении института диаконисс не успел. Доклад "О восстановлении чина диаконисс" был принят 24 августа (6 сентября) 1918 г., когда св. Елисаветы уже не было в живых.

За многолетним и всесторонним трудом, предшествовавшим решению Отдела, стояли не подражательство протестантизму, в чем некоторые обвиняли св. Елисавету, не церковный феминизм и требования введения женского священства, а насущные задачи церковной благотворительности, которая с возрождением чина диаконисс могла бы подняться на должный уровень. Нельзя игнорировать тот факт, что Петровские реформы практически уничтожили традиции церковной благотворительности до такой степени, что она до сих пор многими православными считается уделом только протестантов и католиков. Несмотря на то, что со второй половины XIX века, благодаря реформам Александра II, начинается оживление благотворительной деятельности и на приходах, и в монастырях, вплоть до 1917 г. русская православная церковь в этой области стояла на последнем месте, позади многих других светских институтов.

Оценить должным образом дело св. Елисаветы мешают и исторические мифы о сестрах милосердия и их общинах. Представления об общинах сестер милосердия как о "своеобразных женских монастырях"[11], а службе сестер милосердия– как окаком-то церковном служении и "полумонашестве"[12] или "квазимонашестве", на наш взгляд, не соответствуют истинному положению дел. Заимствованное у католиков звание сестра милосердия в России претерпело полную секуляризацию и стало названием медицинской профессии[13]. Почти все общины сестер милосердия относились к светскому ведомству Красного Креста. Правда, существовали две епархиальные общины сестер милосердия: Владычне-Покровская в Москве и Иоанно-Ильинская в Пскове, основанные игуменьей Митрофанией (Розен), но общины такого рода не получили дальнейшего распространения. В 1910-х гг. Иоанно-Ильинская община имела всего 5 послушниц и монахиню-настоятельницу[14], а Владычне-Покровская община сестер милосердия, по сути, была приравнена к женским монашеским общинам[15]. Известно, св. Елисавета была хорошо знакома с матерью Ювеналией (Т. А. Марджанова, в схиме – Фамарь) – игуменьей Владычне-Покровской общины, состояла с ней в переписке, но не сочла эту обитель достойной подражания. Не взяла она за образец и хорошо известный ей, основанный другой великой княгиней – Александрой Петровной (инокиней Анастасией) Киево-Покровский монастырь, где основным послушанием насельниц была работа сестрами милосердия.

Св. Елисавета учредила не просто еще одно благотворительное и образцовое учреждение, а прежде всего женскую диаконисскую общину, имеющую, как она считала, большое будущее рассадника таких же общин для всей России.

При возрождении Марфо-Мариинской обители в начале 90-х годов XX века об особом статусе Обители и ее сестер знали многие: и те, кто непосредственно участвовал в восстановлении, и те, кто с оглядкой на нее создавал другие церковные благотворительные общины и братства. Идея возрождения чина диаконисс витала в воздухе. Но вскоре злоба дня – тяжба за имущество и собственность Обители, необходимость приводить в порядок ее помещения и храмы, изыскивать немалые средства не только на ремонт, но и на саму благотворительную деятельность, отодвинули вопрос о диакониссах на второй план. Одновременно с восстановлением Марфо-Мариинской обители, к моменту официального ее утверждения в 1995 г. в других московских общинах – св. царевича Димитрия (духовник о. Аркадий Шатов) и св. Елизаветы Федоровны (духовник – о. Дмитрий Смирнов) – появилось, казалось, альтернативное диакониссам звание сестры милосердия. В 1992 г. открылось Свято-Димитриевское православное училище сестер милосердия, а в 1994 году мысль о возрождении института сестер милосердия получила одобрение на Архиерейском соборе РПЦ МП[16]. Однако известно, что в России никогда не было церковного института сестер милосердия, и самого звания сестры милосердия, в отличие от диаконисс, православная Церковь не знала. Вряд ли этот факт не был известен заинтересованным лицам еще пятнадцать лет назад, против чего свидетельствует отсутствие претензий со стороны РПЦ МП на возвращение ей зданий общин сестер милосердия. Учреждать же сестер милосердия в качестве православной профессии – сродни провозглашению "мичуринской биологии", "советской медицины", "советской математики" и т.п. И все-таки, несмотря на все эти "но", вскоре общины сестер милосердия, ныне переименованные в сестричества, появились во многих городах России, Беларуси, Украины. Они являются не столь мощными по финансовым и людским ресурсам, как столичные, и меньше ориентированы на профессиональную медицинскую деятельность. По сути, это – группы добровольцев, которые занимаются уходом в больницах и на дому, заботятся о престарелых, беспризорных, бездомных. Со временем другим важным направлением деятельности сестер милосердия стало то, что нередко именуют "духовной помощью", т.е. подготовка подопечных к участию в церковных таинствах. В Свято-Димитриевском сестричестве для этого введен специальный разряд сестер, которым пришлось дать еще одно звание – требные. О необходимости иметь требных сестер при каждом приходе Москвы и об организации специальных курсов для их подготовки говорилось в докладе Патриарха Алексия II на епархиальном собрании 2005 года. Между тем до сих пор не существует никаких общецерковных определений или разъяснений ни звания сестра милосердия, ни тем более требная сестра. Попытки хотя бы поставить этот вопрос, как это сделано было, например, на международной конференции "Церковь и медицина", проходившей в 2005 году в Санкт-Петербурге, встречают глухое молчание[17]. Существующее так называемое сестринское движение не имеет никакой концепции дальнейшего развития, которая придала бы ему, уже явно выдохшемуся, новый импульс. В такой ситуации каждый батюшка, духовник сестричества, волен изобретать свои "чины", "степени посвящения"[18], а то и "поставления"[19] сестер. Вместо канонического обоснования такого рода деятельности, наиболее "продвинутые" из них открывают "законы создания и функционирования сестричеств милосердия". Первый из этих "законов" гласит: "На первом плане духовный руководитель. От его личности многое зависит". Для разъяснения этого "закона" объявляются основные грехи сестер милосердия: "самочиние, своеволие, неправильное исполнение благословения духовника, непослушание духовнику, непослушание старшим сестрам, злоупотребление благословения (??) духовника (? – Л.К.)"[20]. Цитируемые утверждения принадлежат не лидеру тоталитарной секты, а петербургскому протоиерею Сергию Филимонову, доктору медицинских наук, председателю Общества православных врачей, духовнику сестричества св. Татианы, по числу сестер, пожалуй, самого крупного из всех ныне существующих в России (109 сестер). В сестричествах подобного рода, со сложной иерархической структурой, высшей "степенью посвящения" является принятие монашеского пострига, в то время как духовное водительство сестер продолжают осуществлять женатые священники. В Белоруссии, например, одно из сестричеств превратилось в Свято-Елизаветинский монастырь, духовником которого остался священник Андрей Лемешонок. Его сестер милосердия, одетых в "полную форму", нередко можно видеть собирающими пожертвования на строящийся монастырь то на улицах и в вагонах метро г. Минска, то в соседней католической Польше. В пос. Прибрежном под Самарой священникомИгорем Макаровым создана Община сестер милосердия, где полным Марфо-Мариинским чином посвящают… именно в сестер милосердия[21].

Пожалуй, первыми по времени посвященные сестры милосердия появились в Свято-Троицкой обители милосердия в Саракташе (Оренбургская и Бузулукская епархия). Это обитель, которую основал о. Николай Стремский, усыновивший несколько десятков детей, стала одним из самых крупных благотворительных проектов РПЦ МП, именуемым Детская лавра. В сестры милосердия батюшка посвящает по Марфо-Мариинскому чину и девочек-подростков, воспитанниц семьи-приюта. Такие сестры милосердия используются здесь на различных работах: от присмотра за малолетними детьми, до работы на ферме и огородах[22]. Правда, как пишет Журнал Московской Патриархии, уделивший вопросу посвящения в сестры милосердия целую статью, "пребывание в сестричестве не ограничено каким-то определенным сроком: кто-то остается здесь надолго, кто-то уезжает…, а кто-то и замуж выходит, ведь монашеских обетов сестры не дают"[23]. Чин посвящения в сестры милосердия совершается не только в далекой Тюменской епархии[24], но и в Москве[25].

Можно упомянуть и совсем курьезные случаи посвящения в сестры милосердия. Например, по инициативе бывшей старшей сестры милосердия из Новосибирского Академгородка Натальи Малкиной, ставшей воспитательницей православной школы-пансиона "Плесково", что под Москвой, в сестры милосердия посвятили девочек младшего и среднего возраста. Во главе с воспитательницей группа школьниц отправилась в Марфо-Мариинскую обитель, где им "под торжественное пение тропаря Елисавете Феодоровне надели косынки сестер милосердия!"[26]. Ну, как тут не вспомнить хорошо знакомый людям старшего возраста прием в пионеры?

А вот как проходило одно из ежегодных посвящений в сестры милосердия в храме св. великомученицы Анастасии Узорешительницы в Санкт-Петербурге, пару лет назад совершенное о. Александром Степановым – председателем отдела церковной благотворительности епархии и о. Сергием Филимоновым. Обычно такое посвящение состоит из вручения свидетельств об окончании полугодовых медицинских курсов и молебна с торжественно-долгим – наподобие пасхальных куличей и яиц – освящением белых косынок с эмблемой Красного Креста. Затем, когда эти косынки вместе со свидетельствами вручаются сестрам, сестра должна получить благословение священника, поцеловать "красный крест" на косынке и, отойдя, надеть ее. На сей раз среди выпускниц курсов сестер милосердия были две католические монахини, которых также пригласили на торжество и косынок не пожалели. Монахини не очень ориентировались в происходящем, смущенно улыбались, вежливо принимая и благословение и косынки, как знак православно-католической дружбы, но все же остались в своих монашеских покровах, убрав подарки подальше[27].

К разделу курьезов можно также отнести попытку выдать эмблему Красного Креста, которая лишь по недоразумению используется на косынках современных сестер, за православный греческий крест[28].

Даже этот краткий обзор жизни современных сестричеств вряд ли позволяет говорить о каком-то институте сестер милосердия, ибо само понятие "институт" предполагает что-то устойчивое, имеющее твердое основание. О практическом же результате деятельности этого "института" можно сказать, что он более чем скромен. Сводных отчетов о социальной деятельности РПЦ не публикует, но даже в Москве, где социальная работа ведется наиболее активно и профессионально, Епархиальной комиссией по церковно-социальной работе и в докладах Патриарха на ежегодных епархиальных собраниях отмечается недостаточное количество сестричеств и групп милосердия. Свято-Димитриевское православное училище сестер милосердия за 15 лет своего существования выпустило сотни дипломированных сестер, что было бы как-то ощутимо в лечебных учреждениях Москвы, если бы выпускницы работали по специальности. Но, по признанию директора училища, многие из них по окончании училища избирают иные поприща.

За прошедшие годы вопрос о восстановлении чина диаконисс даже не ставился и не было серьезных попыток вернуться к изучению материалов, подготовленных Поместным собором 1917–1918 гг. Думается, в этом, прежде всего, сказалась охранительная позиция подавляющей части иерархов и священников, даже в самом звании диаконисс видящих что-то чуждое православию, чреватое женским священством на протестантский лад. Но разве приемлемы для православной Церкви звание сестра милосердия и новосочиненное требная сестра, тем более с возможностью посвящать в них с различными "чинами" и "степенями"? Над этим уже никто всерьез не думает, потому что звание сестра милосердия, возрожденное в стиле "православного ретро", стало удачным церковным брендом, демонстрирующим государству и народу мнимые успехи РПЦ МП на ниве благотворительности.

Сложившееся положение не могло не сказаться и на восстановлении Марфо-Мариинской обители милосердия. Для сестер обители был принят чин посвящения, введенный при жизни св. Елисаветы. Но при посвящении сестрам не вручали мафориев и крестов и не именовали их крестовыми. Начальница же Марфо-Мариинской обители и некоторые сестры приняли монашеский постриг. К 2004 году в Обители было 3 рясофорных и 7 мантийных монахинь и 14 посвященных сестер. Кроме того, при Обители появились патронажные сестры, в том числе из замужних женщин, которые осуществляли бесплатный уход за тяжелобольными на дому. Со временем к Марфо-Мариинской обители были причислены три монашеских скита: – "Каменки" (Волоколамское отделение), Свято-Елизаветинская обитель милосердия (Орловское отделение) и "Владычня" (Тверская епархия). В Обители работало большое количество сотрудников-мирян – и женщин, и мужчин. Всего в Марфо-Мариинской обители трудилось 160 человек[29]. Смешанный состав сестричества Обители, конечно, не соответствовал первоначальному замыслу Основательницы и вряд ли способствовал развитию Обители как гармоничного целого.

Св. Елисавета вложила в устроение принадлежавшей ей Обители немалые средства и сама определяла стоявшие перед ней практические задачи, сообразуясь с потребностями времени. При возрождении Марфо_Мариинской Обители в 1990-х годах направления ее деятельности во многом определялись в зависимости от готовности западных спонсоров финансировать тот или иной проект. Не секрет, что в качестве таковых для Марфо-Мариинской обители выступали Диаконическая Служба Евангелической Церкви Германии, принц Чарльз и созданное при участии принцессы Маргарет Баденской общество друзей Марфо-Мариинской обители. За отсутствием средств мать Елизавета (Крючкова), имеющая образование педагога и журналиста, а также опыт работы на радио и телевидении, часто выступала с просьбами о материальной помощи. И не вина, а беда матушки Елизаветы была в том, что Обитель возрождалась в такой атмосфере, когда приходится отстаивать имущество и здания обители, за что однажды она, уже немолодая и не очень здоровая женщина, подверглась жестокому избиению неизвестными мерзавцами. Благодаря стараниям матери Елизаветы и, безусловно, бескорыстной ее деятельности был создан Учебный центр на базе медицинского колледжа, готовящий дипломированных медицинских сестер. Некоторые воспитанницы центра оставались в Обители в качестве обетных, или посвященных, сестер. Такие сестры, заслужив высокую оценку своих профессиональных качеств, работали в Ожоговом центре НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского, в отделениях реанимации Института педиатрии и Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова. Любимым детищем матери Елизаветы (Крючковой) стал детский приют при обители, где содержалось 20 воспитанников. Она старалась, чтобы все дети получили хорошее образование и воспитание, и в дополнение к занятиям в обычной школе ввела почти для каждого индивидуальные занятия. Дети обучались игре на фортепиано, занимались хоровым пением, хореографией, ритмикой, конным спортом и подводным плаванием.

После изгнания матери Елизаветы из 20 приютских детей в Обители осталось только двое: Вика Пукова и Даша Вейнгард. Многие ученицы, студентки Медицинского колледжа, предпочитают жить на частных квартирах или бросили учебу, а их место, заняли учащиеся медицинского колледжа, духовником которого является о. Аркадий Шатов. Назначенная и. о. начальницы Обители Наталия Анатольевны Молибога, замужняя женщина, большую часть сознательной жизни была обременена собственным ребенком-инвалидом и не имеет ни специального образования, ни опыта работы. Поэтому сомнительным представляется ее намерение организовать при Обители приют для детей-инвалидов, где должен работать коллектив высококвалифицированных специалистов, тогда как Н.А. Молибога считает, что "основное предназначение обители — это православное воспитание и обучение православной жизни".

Определенного уровня культуры и профессионализма требует и работа Культурно-просветительского центра, призванного реализовать различные проекты в связи с грядущим 100-летием Обители.

Это относится и к учрежденному при Обители Центру "Материнства и Детства", одной из задач которого является открытие Православной женской консультации и Православного роддома. Но Центр возглавляет не и.о. начальницы Обители Н.А. Молибога, а горный инженер Владимир Николаевич Старунов, являющийся в нем не просто администратором, а еще и идеологом, определяющим, какие методы в акушерстве следует считать православными, в частности относя к таковым роды на дому. "Православные гинекологи и акушерки" противопоставлены прочим – светским. "Врач-атеист или когда-то крещеный, но не воцерковленый, находится под давлением дьяволов. У духов злобы главная задача – не допустить, чтобы родился еще один верующий человек", – заявляет В.Н. Старунов[30]. Поскольку "образование и просвещение у современной интеллигенции стали идолами"[31], он полагает, что сам может быть достаточно компетентным в вопросах родовспоможения, поскольку уже десять лет воцерковлен и имеет детей. Занятия с будущими мамами в Центре ведут не только "известные православные психологи Ирина Медведева и Татьяна Шишова", но и некая "А. Втулова, консультант по грудному вскармливанию, писательница". И уж совсем непонятно почему в Марфо-Мариинской обители милосердия оказались иконописная мастерская, издательство и паломническая служба.

Официальным указом мать Елизавета была освобождена от должности "в связи с реорганизацией жизнедеятельности Марфо-Мариинской Обители милосердия, в целях приближения ее к изначальному укладу, положенному ее святой основательницей", однако уже сейчас видно, что от изначального уклада Обители ничего не остается. В преддверии 100-летнего юбилея Марфо-Мариинской Обители Милосердия, который будет отмечаться в 2009 году, создан Попечительский совет программы "Возрождение Марфо-Мариинской обители к 100-летию со дня основания". Его председателем стал Патриарх Алексий II, который в своем выступлении на первом заседании Попечительского совета назвал Обитель "Центром всероссийского милосердия". Он также подчеркнул, что "возрождение Обители и восстановление во всей полноте образа Великой княгини Елисаветы Феодоровны очень важно именно сейчас, в условиях, когда традиционные духовно-нравственные ценности направленно разрушаются"[32].

Конечно, к 100-летию Обители можно восстановить весь комплекс ее зданий, включая больничный храм Марфы и Марии и Покровский храм, но о возрождении уклада, положенного Основательницей, не заходит и речи. Марфо-Мариинская обитель Милосердия была знаменита, прежде всего, своими сестрами под водительством Настоятельницы, которых москвичи называли диакониссами. Если в Обители к 1917 г. жило и трудилось 150 сестер, то сейчас в "Центре всероссийского милосердия" осталось лишь две посвященные сестры: Светлана Акишина и Вера Косова. На днях по настоянию Н. А. Молибага Обитель вынуждена была покинуть посвященная сестра Валентина Асмус, дочь известного московского священника Валентина Асмуса, которая отдала служению в Обители 15 лет жизни. Чьей начальницей, которую почему-то именуют "матушкой", является мирянка Н. А. Молибога, носящая платье патронажной сестры с белой косынкой, не ведает никто. Для создания иллюзии сестричества, живущего в Обители, перед приездом посольской делегации Великобритании в платья сестер были обряжены студентки-медики. Такой маскарад стал возможным еще и потому, что не только англичане, но никто и в РПЦ МП толком не знает: кто, во что и каким чином посвящен.

Не проще ли тогда перед столетним юбилеем переименовать Обитель в Музей милосердия, только при этом не забыть вымарать из духовного наследия св. Елисаветы слова: "В любой день можно умереть, и мне было бы жаль, если бы такой тип обители – не совсем монастырь и, конечно же, не обыкновенная светская община – подвергнется изменению"[33]?

[1] См. подробнее: Карпычева Любовь. Святая преподобномученица Елисавета Феодоровна: монахиня или диаконисса? Православный Летописец Санкт-Петербурга. 2005. № 21. С. 61 – 74.

[2] См., например: Постернак А.В. Очерки по истории общин сестер милосердия. М. 2002.; Козловцева Е.Н. Деятельность московских общин сестер милосердия во второй половине XIX – XX веков // Вестник Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета. 2004. № 3. С. 137 – 159.

[3] Романова Елизавета Феодоровна. Пояснительная записка о задачах и целях открывшейся в Москве Марфо-Мариинской Обители Милосердия // Вдали от мирской суеты. Нижний Новгород. 1996. С. 70.

[4] Материалы к житию преподобномученицы великой княгини Елизаветы. Письма, дневники, воспоминания, документы. М., 1995 С. 56.

[5] Устав Марфо-Мариинской обители милосердия. П. 27 // Материалы к житию преподобномученицы великой княгини Елизаветы. Письма, дневники, воспоминания, документы. М., 1995 С. 187.

[6] Великая Княгиня Елизавета Феодоровна – профессору А.А. Дмитриевскому // Вдали от мирской суеты. Нижний Новгород. 1996. С. 124.

[7] Белякова Е.В., Белякова Н.А. Обсуждение вопроса о диакониссах на Поместном Соборе 1917 – 1918 гг. // Церковно-исторический вестник. 2001. № 8. С. 159. Со ссылкой на ГАРФ, ф. р-3431, д. 327, л. 14 – 15об. Электронная версия.

[8] Постернак А.В. К вопросу о присвоении сестрам обители звания диаконисс // Материалы к житию преподобномученицы великой княгини Елизаветы. Письма, дневники, воспоминания, документы. М., 1995 С. 225 – 226. Со ссылкой на РГИА, ф. 796, оп. 209, ед. хр. 2565, л. 293.

[9] Белякова Е.В., Белякова Н.А. Указ. соч. С. 156. Со ссылкой на ГАРФ, ф. р-3431, д. № 327.

[10] [10] Там же. С. 160 – 161. Со ссылкой на ГАРФ, ф. р-3431, д. 327, л. 23 – 25.

[11] Чекасова А. Е. Давыдова Л. П. Общины сестер милосердия. Прошлое, настоящее, будущее // Медицинская сестра. 2000. № 1. С. 44 – 46. Электронная версия.

[12] Постернак А.В. Очерки по истории общин сестер милосердия. М. 2001. С. 55.

[13] См. подробнее: Карпычева Л.А. Общины сестер милосердия и православная церковь // Благотворительность в России. Исторические и социально-экономические исследования. 2004/2005. 2005. С. 120 – 138. В формате PDF.

Карпычева Л.А. Сестры милосердия. История в свете современности // Начало. Журнал Института богословия и философии. 2005. № 14. С. 128 – 145. В формате PDF.

[14] Денисов Л.И. Православные монастыри Российской империи. М. 1908. С. 703.

[15] Там же. С. 511.

[16] Алексей II, Его Святейшество Святейший Патриарх Московский и Всея Руси. Из доклада Архиерейскому Собору Русской Православной Церкви 1994 г. // Вдали от мирской суеты. Нижний Новгород. С. 173.

[17] Осмысление статуса сестры милосердия XXI века, содержания, места, формы и объема ее служения // Сайт отдела по благотворительности и социальному служению Московского патриархата.

[18] См., например: http://svpanteleimon.bip.ru/Struk\_2\_k.htm http://www.rondtb.msk.ru/info/ru/medicine\_ru.htm#5

http://www.miloserdie.ru/index.php?ss=1&s=8&id=2857&print=1

[19] 10 лет сестричеству святой преподобномученицы Великой княгини Елизаветы // Сайт Санкт-Петербургской епархии.

[20] Филимонов Сергий, священник. Опыт служения сестричества милосердия св. мц. Татианы за 1994 – 2002 гг. СПб. 2003. С. 9. С. 15.

[21] Дягтерева Нина. Без мене не можете творить ничесоже // Сайт Самарской епархии.

[22] Сайт Свято-Троицкой обители милосердия:

http://www.stobitel.ru/ru/sestr.htm;

http://www.stobitel.ru/fotogalery/ses003.htm;

http://www.stobitel.ru/fotogalery/ses001.htm;

http://www.stobitel.ru/fotogalery/ses005.htm;

[23]Морозова Т. Посвящение в сестры милосердия // Журнал Московской Патриархии. 2005. № 2. С. 42 – 43.

[24] Выпускницы – сестры милосердия // Сибирская православная газета. 2005. февраль.

[25] Сайт Милосердие. Ру. 25.01.06.

[26] Алла, сестра. Новости // Газета Православная школа-пансион "Плесково". 2003. № 19. 05.07.

[27] Фильм из архива автора.

[28] Епархиальное сестричество // Сайт Барнаульской и Алтайской епархии. 30.12.2005.

[29] Марфо-Мариинская обитель милосердия (Москва) // Сестры милосердия России. СПб. 2005. С. 330.

[30] Работа уже началась // Сайт Марфо-Мариинской обители Милосердия

[31]Старунов Владимир, Ильина Раиса. "Рожать – это так же естественно как дышать" // Сайт Русская линия. 03.07.06.

[32] Патриаршее слово на заседании Попечительского совета Марфо-Мариинской обители //Сайт Патриархия.RU. 29.11.06:

[33] Материалы к житию преподобномученицы великой княгини Елизаветы. Письма, дневники, воспоминания, документы. М.1995. С. 57. Со ссылкой на ГАРФ, ф.601, оп. 1, д. 1253.