История МП: Владислав Цыпин (original) (raw)

Владислав Цыпин

ИСТОРИЯ РУССКИЙ ЦЕРКВИ

1917-1997

К оглавлению

ГЛАВА III

РУССКАЯ ЦЕРКОВЬ ВО ГЛАВЕ С МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЕМ ПАТРИАРШЕГО ПРЕСТОЛА МИТРОПОЛИТОМ ПЕТРОМ

В день погребения Патриарха Тихона, 12 апреля 1925 г., в Донском монастыре состоялось совещание православных архиереев, съехавшихся на похороны почившего первосвятителя. Здесь же было вскрыто и оглашено "завещание" Святейшего, по которому права и обязанности Патриарха передавались Местоблюстителю митрополиту Кириллу (Смирнову); в случае же невозможности для него вступить в должность — митрополиту Агафангелу (Преображенскому), и, наконец, митрополиту Петру (Полянскому), если и митрополит Агафангел окажется лишенным возможности принять на себя обязанности патриаршего Местоблюстителя. Поскольку митрополиты Кирилл и Агафангел находились в ссылке, на совещании решено было во исполнение воли почившего первосвятителя признать патриаршим Местоблюстителем митрополита Крутицкого Петра, о чем и составлен был акт, удостоверенный 58 архиереями, на первом месте стоит подпись митрополита Нижегородского Сергия. Сюда же включили и волеизъявление митрополита Петра о согласии "вступить со дня оглашения завещания почившего первосвятителя в отправление обязанности патриаршего Местоблюстителя"199. 76 апостольское правило воспрещает епископам назначать себе преемников. Этот запрет распространяется и на первосвятительскую кафедру поместной Церкви, но Русская Церковь уже в течение восьми лет жила в небывалых условиях, которые не могли быть предусмотрены в древних церковных законоположениях и правилах. Созвать Поместный Собор для избрания нового Патриарха было совершенно невозможно, православная Церковь существовала в стране на полулегальном положении, а Советская власть в качестве православной Церкви России признавала обновленческую группировку с ее синодом. Всероссийский Поместный Собор, проходивший в то время, когда уже начались гонения, предусмотрел возможность самого тяжкого давления на православную Церковь и определил, что в случае прекращения деятельности Священного Синода и Высшего церковного совета Патриарх сосредоточит в своих руках всю полноту власти, включая и право назначать преемника — Местоблюстителя патриаршего престола. Уже тогда Патриарх назначил кандидатов в Местоблюстители и доложил Собору о сделанном им назначении без оглашения имен на пленарном заседании. Подписи почти всех находившихся тогда на воле российских архиереев под актом о назначении патриаршего Местоблюстителя придают назначению митрополита Петра характер избрания.

В общении с людьми, с подчиненными митрополит Петр отличался чрезвычайной вежливостью и мягкостью, но это не мешало ему быть твердым и настойчивым в осуществлении своих намерений, в проведении своей линии. В сравнении с епископом Иларионом (Троицким) митрополит Петр проявил меньше уступчивости по отношению к обновленческим проискам. Но Тучков, который терпеть не мог святителя Илариона за его проницательный, ясный ум, за то, что тот умел разгадать его замыслы, соблазнился мягкостью и кротостью митрополита Петра, которые казались ему проявлениями слабой воли. В первые месяцы возглавления Русской Церкви митрополитом Петром Тучков занял выжидательную позицию и не пытался лишить его свободы действий, пробным камнем стало интервью патриаршего Местоблюстителя газете "Известия".

"Среди населения циркулируют слухи, что "завещание" Патриарха Тихона неподлинное",— сказал корреспондент. "Слухи эти,— ответил митрополит Петр,— никакого основания не имеют. Если об этом и говорят, то 2–3 кликуши с Сухаревки. Что касается верующих, то они в подлинности "Завещания" не сомневаются". На вопрос, когда он намерен осуществить чистку контрреволюционного духовенства и черносотенных приходов, а также созвать комиссию для суда над зарубежными архиереями, митрополит Петр ответил: "Для меня как Местоблюстителя патриаршего престола воля Патриарха Тихона священна. Но я один не правомочен провести в жизнь эти пункты завещания"200. Своим ответом митрополит Петр ставил условие — создать вначале орган Высшего церковного управления, а затем требовать проведения чисток. Твердость, проявленная митрополитом Петром, грозила обернуться для него новой ссылкой.

Одновременно с полицейским преследованием Церкви усиливалась и кампания по пропаганде атеизма среди народа. В 1925 г. под руководством секретаря ЦК ВКП(б) Е. М. Ярославского организуется "Союз безбожников", позже переименованный в "Союз воинствующих безбожников" (1929). Через год этот "безбожный" союз насчитывает уже 87 тысяч членов. Хорошим орудием "союза" в борьбе с Церковью Христовой были действия обновленцев-раскольников.

С кончиной Патриарха Тихона у обновленцев возросли надежды на победу над православием. Невозможность выбрать нового Патриарха вызовет, как им казалось, смятение среди верующих, и тогда им удастся переманить к себе большую часть паствы. Правда, надежды на успех разделяли далеко не все деятели раскола. Профессор Б. Титлинов в статье, напечатанной в обновленческом "Вестнике", трезво и достаточно мрачно оценивал позиции своих единомышленников: пустые церкви, нищие священники, окруженные ненавистью народа. Средоточием "упорного церковного мракобесия" Титлинов называл Москву, сравнивая ее с "Иерусалимом фарисеев"201, причину немощи обновленческого движения он видел в темноте и суеверии народа. Казанский обновленческий "Православный церковный вестник" напечатал в № 1 за 1925 г. статью, в которой автор жаловался властям: "Тьма сгущается... По селам ходят монашки, благословляют верующих потерпеть за веру Христову и учат, что безблагодатные обновленческие священники не имеют права ни крестить, ни отпевать, ни венчать, а кое-где тихоновцы выгоняют обновленцев из храма".

Обновленческие листки приобрели своеобразную форму доносов на православных иерархов и рассматривались ГПУ как материал для обвинения и привлечения к суду священнослужителей: "Тихоновцы меняют вехи. В "Завещании" Советская власть названа народной лишь по ее прочности, но не по внутренней ее сущности, и следовательно, назавтра тихоновцам ничто не помешает назвать эту власть не народной"; "как принципиальные и ярые гонители человеческой мысли, они (тихоновцы) вредны вообще в культурном отношении"; "равнодушно смотреть на всю работу тихоновцев — значит допускать эксплуатацию человека в самой недопустимой форме"202. Но более умеренные обновленцы, готовые объединиться с "тихоновцами", надеялись на то, что, пользуясь покровительством властей и добиваясь устранения одного за другим православных архиереев и священников как контрреволюционеров, они постепенно смогут подчинить себе всю православную паству. Стремясь к такому "объединению", эти обновленцы готовы были отмежеваться от своих оголтелых соратников и осудить "Живую церковь", из состава которой вышли. Они заверяли православных, что не ищут ни богослужебных, ни канонических нововведений, а предлагаемые ими реформы носят самый умеренный характер.

11 апреля по поводу кончины Святейшего Патриарха Тихона обновленческий синод во главе с лжемитрополитом Вениамином (Муратовским) выступил с призывом к объединению, которое должно было, по их планам, состояться на третьем Соборе осенью 1925 г. Бывший епископ Антонин (Грановский) со свойственным ему своеобразием призывал митрополита Петра "на весь мир громко воскликнуть: Кириллы и Николаи Романовы и вся зарубежная шатия, я от вас отвернулся давно! Я ваш враг, поскольку вы враги новых условий общественности, созданных революцией... Тогда только станет ясно,— продолжал он,— что митрополит Петр не контрреволюционер, а холодное, вежливое признание Советской власти — это скрытая форма контрреволюции"203. Хотя Антонин, тогда уже порвавший с обновленческим синодом, говорил это лично от себя, тем не менее стали понятны те жесткие условия, которые выдвигались приверженцами "объединения" своим предполагаемым партнерам. Некоторые из пастырей и архипастырей, скорбевших о церковных нестроениях, все еще надеялись на возможность преодоления раскола, иные готовы были даже пойти навстречу пожеланиям раскольников. В Ленинграде одним из самых ревностных сторонников объединения стал протоиерей Николай Чуков. С призывом к прекращению вражды с обновленцами выступил и сосланный в Туркестан епископ Андрей (Ухтомский), не видевший достаточных оснований для распрей. Московская паства была встревожена позицией митрополита Уральского Тихона (Оболенского), склонного к примирению с обновленцами из-за прежних дружественных отношений с председателем обновленческого синода лжемитрополитом Вениамином. Для успокоения паствы митрополит Тихон на некоторое время удалился из Москвы в свою епархию.

Одним из самых непримиримых противников раскола и борцов за чистоту православия был томившийся в далекой северной ссылке митрополит Кирилл (Смирнов). В письмах и высказываниях, доходивших до верных чад Церкви, митрополит Кирилл предостерегал паству от примирения с раскольниками, похитителями церковной власти и изменниками православия. В ответ на приглашение участвовать в обновленческом соборе епископ Яранский Нектарий (Трезвинский), викарий Вятской епархии, выпустил послание к своей пастве, в котором заклеймил обновленцев как раскольников и врагов Божиих, и в частности обновленческого архиепископа Иосифа, также обратившегося к верующим с обновленческих позиций204. Непримирим по отношению к раскольникам был тогда и митрополит Нижегородский Сергий, в прошлом присоединявшийся на короткое время к обновленцам. Местоблюститель патриаршего престола митрополит Петр считал, что речь на переговорах может идти не о соединении, а лишь о присоединении к православной Церкви отпавших от нее после их покаяния.

27 июля митрополит Петр в последний раз встретился с обновленческим протоиереем Доронкиным. А на другой день было обнародовано его первое пространное послание всероссийской пастве, в котором заключался категорический отказ от мира с раскольниками на их условиях: "Уже более трех месяцев прошло с тех пор, как Господу угодно было призвать к Себе кормчего Русской Церкви, благостнейшего отца нашего Святейшего Патриарха Тихона. Тяжела для нас эта утрата, особенно в настоящее время, когда корабль церковный приходится вести к тихой пристани среди бушующих волн житейского моря. Много врагов у православной Церкви Христовой... Католики, вводя наш богослужебный обряд, совращают, особенно в западных, издревле православных, областях верующий народ в унию... Так называемые евангелисты, или баптисты, а также и другие сектанты всюду, где только возможно, проповедуют свои вероучения и увлекают доверчивые души мнимою святостью своей жизни и обещанием материальной помощи... К глубокому прискорбию, попущением Божиим, произошло разделение и внутри самой православной Церкви... Мы разумеем так называемых живоцерковников, обновленцев, возрожденцев, самосвятов и т. п. Все они своей самочинной иерархией и самочинным устроением церковной жизни, как в исконной России, так и на Украине и в других местах, отделяются от единого Тела Христова, т. е. святой Его православной Церкви и тем смущают православный народ... По городам и уездам они собирают собрания, приглашают на них православных клириков и мирян для совместного обсуждения вопроса о соединении с нами и для подготовления к созываемому ими осенью текущего года своему новому лжесобору. Но должно твердо помнить, что по каноническим правилам Вселенской Церкви все такие самочинно устраиваемые собрания, как и бывшее в 1923 г. живоцерковное собрание, незаконны. Поэтому на них присутствовать православным христианам, а тем более выбирать от себя представителей на предстоящее собрание канонические правила воспрещают... Не о соединении с православной Церковью должны говорить так называемые обновленцы, а должны принести искреннее раскаяние в своих заблуждениях... Присоединение к святой православной Церкви так называемых обновленцев возможно только при том условии, если каждый из них в отдельности отречется от своих заблуждений и принесет всенародное покаяние в своем отпадении от Церкви. И мы непрестанно молим Господа Бога, да возвратит Он заблудших в лоно святой православной Церкви"205.

В сравнении с "Завещанием" Патриарха Тихона послание митрополита Петра гораздо сдержаннее в изъявлении лояльности властям. Это связано с тем, что он знал, сколько недоумений породило в церковной среде "Завещание" Патриарха. Более уступчивый по отношению к властям, документ мог вызвать растерянность у паствы, ведь митрополит Петр не имел такого авторитета среди верующих, как Святейший Патриарх Тихон. Но безусловная гражданская лояльность выражена была и в обращении к Церкви митрополита Петра. Послание патриаршего Местоблюстителя содействовало прекращению сомнений и колебаний среди православных, убедило всех в том, что, исполняя заветы почившего святого Патриарха, митрополит Петр твердо стоит на страже православия и не допустит его подмены обновленческим лжеучением.

Несмотря на то что митрополичья кафедра северной столицы вдовствовала уже третий год после убийства священномученика Вениамина и ссылки викарных архипастырей — Алексия (Симанского), Николая (Ярушевича), Мануила (Лемешевского), борьба с расколом в Ленинграде не затихала. Во главе православных церквей стоял епископ Венедикт (Плотников), управлять епархией ему помогали епископы Григорий (Лебедев), Николай (Клементьев) и Иннокентий (Тихонов). С негодованием отвергли они призыв именовавшего себя митрополитом Ленинградским нового председателя обновленческого синода Вениамина (Муратовского). В ту пору добрая половина епархиальных архиереев содержалась в лагерях и ссылках, поэтому попечение о православных церквах везде почти брали на себя остававшиеся на свободе викарные епископы. После ареста митрополита Казанского Кирилла епархия его управлялась епископом Иоасафом (Удаловым), в Самаре на страже православия стоял епископ Петр (Зверев), переведенный в июле 1925 г. в Воронеж в помощь престарелому владыке Владимиру (Шимковичу).

Особенно трудно было вести борьбу с обновленчеством на окраинах страны — в Сибири, на Северном Кавказе, в Белоруссии и на Украине.

В Харькове, ставшем республиканской столицей Украины, из 27 храмов только 3 остались в ведении Московской Патриархии. В одном храме распоряжались самосвяты-липковцы, а остальные 23 были обновленческими. В Киеве обновленцы захватили лавру, организовали Высшую украинскую богословскую школу, издавали журнал "Голос православной Украины", а у тихоновцев не было ни печатных органов, ни духовных школ. Православные архиереи и священники либо сидели по тюрьмам и томились в ссылках, либо со дня на день ожидали ареста.

Исполненные самых радужных надежд на успех, украинские обновленцы готовились к собору. Уже в апреле 1925 г. "синод" обращается к временно управлявшему Харьковской епархией епископу Сумскому Константину (Дьякову) с призывом принять участие в соборе. Во время переговоров с делегацией обновленцев во главе с Киевским лжемитрополитом Иннокентием епископ Константин заявил, что намеченное совещание должно называться не собором, а съездом, тогда он будет в нем участвовать. Он не может присутствовать на соборе без благословения патриаршего Местоблюстителя. Для прекращения раскола нужно, чтобы Украинский синод публично осудил живоцерковников и обновленческий синод в Москве, вошел в общение с патриаршим Местоблюстителем митрополитом Петром и снял с тихоновцев нелепые, клеветнические обвинения в контрреволюционности и одобрении Карловацкого собора. Делегация отказалась принять эти условия, и епископ Константин на так называемый собор не явился.

17 мая в Харькове открылся лжесобор. Его председателем избрали лжемитрополита Пимена (Пегова), в заседаниях участвовало 34 епископа, 88 священников и 86 мирян. По докладу профессора Покровского 202 голосами против 6 при 7 воздержавшихся приняли решение об автокефалии Украинской Церкви. По обстоятельствам времени эта независимость Украинской Церкви от оголтелого обновленческого синода в Москве способствовала укреплению здоровых начал среди вовлеченных в раскол украинских церковных деятелей и простых мирян. Вместе с тем собор высказался за скорейшую украинизацию богослужения, которая насильственно навязывалась приходам. Принята была и особая резолюция о Московском соборе обновленцев 1923 г. В ней говорилось, что, поскольку Украинская Церковь автокефальна, она могла бы и не критиковать Поместные Соборы другой Церкви, но из-за тесной связи с Русской Православной Церковью считает целесообразным дать оценку некоторым из постановлений этого собора. Итак, в резолюции записано, что собор поддерживает осуждение церковно-политической идеологии "тихоновщины" и признает Советскую власть. Приговор собора по делу бывшего Патриарха Тихона справедлив, но, учитывая раскаяние Патриарха, надо просить ближайший всероссийский собор о пересмотре приговора. Необходимо отложить проведение в жизнь постановлений о допустимости женатого епископата и второбрачия священников. Решение о введении нового календаря в принципе было правильным, но, учитывая настроения верующих, исполнение его следует отложить. Определение обновленческого собора о мощах и монастырях необходимо пересмотреть, а суждения собора о церковных реформах и сохранении верности православию признаны были правильными. Наименования "Живая церковь", "Церковное возрождение" и Содац, содержащиеся в деяниях собора, нужно изъять из употребления, программы этих группировок считать частным делом их руководителей и участников.

О "тихоновщине" на соборе докладывал так называемый епископ Изюмский Иосиф (Кречетович), пытавшийся запугать умеренных участников собора рассказами о происках тихоновцев против "синодалов", как предпочитали называть себя раскольники на Украине. В Киеве тихоновцы якобы показывают богомольцам просфоры с печатью серпа и молота и говорят: такие просфоры употребляются синодалами; молитвы, сочиненные безумным отцом Пельцем, приписывают митрополиту Евдокиму. "Благодаря им (тихоновцам) обрекаются тысячи духовных лиц с семьями на голодную смерть, они в зиму изгоняются на стужу и замерзание, внезапно умирают от паралича сердца, терпят издевательства и поношения... раздеваются догола разъяренной толпой с целью отыскать на их телах печать с серпом и молотом"206. И все же участники собора, видимо, не очень напуганные этими явно мифическими зверствами, решили добиваться примирения с тихоновцами. Для этого надо было убедить паству, что они, синодалы, совсем не реформаторы, не похожи на живоцерковников и обновленцев, а православные, которые от тихоновцев отличаются только политическими взглядами и своим отношением к Советской власти. Между тем на Украине появился еще один, так называемый "лубенский", раскол. Священник полтавской кладбищенской церкви Феофил Булдовский долго домогался у престарелого Полтавского епископа Григория (Лисовского) архиерейской хиротонии и в конце концов был рукоположен во епископа Лубенского, викария Полтавской епархии. У него сложились весьма хорошие отношения с ГПУ и в 1925 г. он самовольно созвал в Лубнах собор из своих сторонников, объявив об отделении от патриаршей Церкви, и вскоре возвел себя в сан митрополита. Запрещение, лишение сана, отлучение от Церкви не подействовали на мятежного самостийника. Ближайшим сподвижником Феофила стал архиепископ Иоанникий (Соколовский), занимавший Екатеринославскую кафедру. Православные вскоре назвали этот раскол "самосвятством номер два", но особого распространения он не получил. Тем не менее православной Церкви на Украине, и без того изнемогавшей от преследований обновленцев и липковцев, приходилось теперь бороться еще и с этой новой схизмой.

* * *

С 1 по 10 октября 1925 г. в Москве, в Третьем Доме советов, проходило новое всероссийское сборище обновленцев, которое они назвали "Третьим поместным собором на территории СССР". Присутствовало 106 раскольников, именовавших себя архиереями, более 100 лжеклириков и более 100 мирян. Участвовал в деяниях лжесобора и представитель Константинопольского Патриарха архимандрит Василий (Димопуло). В программе заседаний стояли следующие вопросы: 1) о мире в Церкви; 2) о церковном благоустроении; 3) об участии Русской Церкви во Вселенском Соборе; 4) о выборе высшего органа церковного управления.

12 участников собора подали заявление с просьбой отправить делегацию к митрополиту Крутицкому Петру с предложением мира. Но предводитель обновленчества Александр Введенский уже во вступительном докладе сообщил аудитории неожиданную новость, после которой вопрос о мире с тихоновцами должен был отпасть сам собой. Введенский огласил письмо некоего Николая Соловья на имя обновленческого синода. "Мое преступление перед священным синодом,— говорится в этом письме,— заключается в следующем: 12 мая 1924 г., за 4 дня до моего отъезда за границу, я имел двухчасовое совещание с Патриархом Тихоном и Петром Крутицким. Патриарх Тихон дал мне собственноручно написанное письмо следующего содержания: 1) что я принят и возведен в сан архиепископа; 2) что святая Церковь не может благословить великого князя Николая Николаевича, раз есть законный и прямой наследник престола великий князь Кирилл. Распоряжение это он сделал на первом листе моего Чиновника, который был подклеен к переплету и заклеен другими двумя листами. Листы эти были для этой цели вклеены в Чиновник как с передней, так и с задней стороны"207. Подоплека этого дела такова: Н. Соловей, по предложению лжемитрополита Евдокима и с одобрения Тучкова, был послан в Уругвай (в Монтевидео) с титулом епископа Южной Америки. Оказавшись за границей, обновленческий архиерей уже через два месяца выступил с заявлением, которое можно было расценить как раскаяние в грехе раскола и намерение возвратиться в православную Церковь. А еще через год последовало письмо этого провокатора с клеветой на покойного Патриарха и доносом на митрополита Петра.

Огласив этот донос, Введенский сострил: "Оказывается, тихоновский корабль плавает в международных водах, и трудно сказать, где главные капитаны — за рубежом или на Крутицах". Письмо Соловья, разумеется, смутило и перепугало умеренных тихоновцев, участвовавших в деяниях обновленческого собора. В результате Введенский смог заявить: "Мира с тихоновцами не будет; верхушка тихоновщины является контрреволюционной опухолью в Церкви. Чтобы спасти Церковь от политики, необходима хирургическая операция. Только тогда может наступить мир в Церкви. С верхушкой тихоновщины обновленчеству не по пути!"208 В резолюции, составленной под диктовку все того же Введенского, говорится, что "собор констатирует непрекращающуюся связь тихоновщины с монархистами, грозящую Церкви грозными последствиями, и отказывается от мира с верхушкой тихоновщины"209. И словно подталкивая ГПУ поскорее расправиться с митрополитом Петром, обновленцы характеризуют первоиерарха Русской Православной Церкви, как заматерелого бюрократа "саблеровского издания, который не забыл старых методов церковного управления. Он опирается на людей, органически связанных со старым строем, недовольных революцией: бывших домовладельцев и купцов, думающих еще посчитаться с современной властью"210.

На последнем заседании избран был весьма многочисленный синод из 35 церковных деятелей. Среди них были и бывший председатель обновленческого синода лжемитрополит Евдоким (Мещеряков), так называемый "митрополит всея Сибири" Петр Блинов и глава Украинской обновленческой Церкви лжемитрополит Пимен (Пегов), но в синод вошли также священники и миряне. Избрали и президиум из четырех членов: лжемитрополит Московский Серафим (Руженцев), "митрополит-благовестник" Александр Введенский, протопресвитер Красоткин и профессор С. Зарин. Председателем синода и президиума остался лжемитрополит Вениамин, но подлинным начальником и вдохновителем обновленчества оставался Введенский. Лжесобор признал автокефалию Украинской Церкви.

* * *

Обновленческий лжесобор, задуманный для низвержения патриаршего престола, явно торопил ГПУ принимать меры против митрополита Петра. Тем не менее Тучков, зная уязвимость позиции обновленцев и их непопулярность в народе, не терял надежды использовать в своих интересах и законного первоиерарха Православной Церкви, чадами которой оставались тогда еще многие русские люди. В первых числах ноября начались интенсивные переговоры митрополита Петра с Тучковым об урегулировании положения православной Церкви в Советском государстве. Речь шла о легализации Церкви, о регистрации ВЦУ и епархиальных управлений, существование которых было нелегальным. Тучков требовал новой декларации с призывом к верующим сотрудничать с Советской властью, выведения за штат епархиальных архиереев, неугодных властям, причем каждый раз Местоблюститель должен был отыскивать церковные мотивировки принимаемых решений. Необходимо было также осудить заграничных епископов и в дальнейшем поддерживать тесный контакт с ГПУ в лице Тучкова. Два последних требования были особенно тяжелы для митрополита Петра. Как-то раз он безапелляционно заявил: "Молчать я могу, но говорить ложь не стану"211. Местоблюститель патриаршего престола твердо отстаивал на переговорах независимость Церкви в ее внутренних делах и аргументы его были резкими и решительными. По словам очевидца, митрополит Петр неожиданно прервал переговоры, которые зашли в тупик, словами: "Вы все лжете, ничего не дадите, а только обещаете. А теперь потрудитесь оставить комнату, у нас будет заседание"212.

15 ноября в "Известиях" появилась статья некоего Теляковского с обвинениями и угрозами в адрес патриаршего Местоблюстителя, где сообщалось, что его послание расценивается обновленцами как контрреволюционный акт. В признании митрополита Петра карловацкой иерархией он видит доказательство тесных контактов между Местоблюстителем и епископами-беженцами. Митрополита Петра он объявляет орудием и ставленником зарубежных монархистов.

Между тем отношение митрополита Петра к зарубежным архиереям было столь же критическим, как и отношение к ним святителя Тихона. Католический аббат Д’Эрбиньи писал о своей беседе на эту тему с епископом Варфоломеем (Ремовым), который пользовался особым доверием Местоблюстителя: "Эти епископы-эмигранты,— сказал владыка Варфоломей иностранному визитеру,— эти митрополиты — истинные виновники несчастья православия. Когда плоды их старой политики созрели, они продолжали думать только о себе, о своих интересах, о своем тщеславии. Ни слова для спасения царской фамилии, которую они же сгубили. Разочаровавшись избранием набожного Святейшего Патриарха нашего Тихона, они без его благословения оставили свои епархии, уехали за границу, говорили и действовали против его воли, против его повелений; они организовали синод и собирали Соборы, несмотря на его запрещение. Патриарх сначала их предупреждал, затем обличал, осуждал, но они ничего не слушали и ничего не поняли. Он умолял их не подвергать неприятности всех православных России, а они думали только о себе, о своих непосредственных успехах, о будущих выгодах"213. Хотя была настоятельная просьба к аббату опубликовать все это на Западе, а за словами явно скрывалось желание оправдаться в глазах гражданских властей, едва ли подлинное отношение епископа Варфоломея и, вероятно, Местоблюстителя патриаршего престола, единомысленного с ним в отношении к карловацким епископам, было противоположно тому, что сказано в интервью.

Митрополит Петр помогал многим заключенным и сосланным: отправлял деньги митрополиту Казанскому Кириллу, архиепископу Никандру, своему предшественнику по Крутицкой кафедре, томившемуся в ссылке в Туркестане, секретарю Патриарха Тихона Петру Гурьеву и другим изгнанникам. Он благословил приходы жертвовать в пользу заключенных священнослужителей. Эта деятельность митрополита Петра вызывала крайнее недовольство гонителей Церкви. В ГПУ был выработан план, как устранить его от должности Местоблюстителя и спровоцировать новый раскол в Церкви, играя на честолюбии архиереев во главе с епископом Можайским Борисом (Рукиным) и архиепископом Екатеринбургским Григорием (Яцковским). Представители ГПУ предлагали епископу Борису образовать инициативную группу и подать от ее имени ходатайство во ВЦИК о легализации ВЦУ, одновременно издав обращение к пастве, в котором будет особо подчеркнуто вполне сочувственное отношение Церкви к политике советского правительства. После чего, уверяли епископа Бориса, ВЦУ, епархиальные управления и православные общины будут легализованы. Епископ Борис согласился с предложением, но заявил, что один он ничего сделать не сможет, и направил представителя ГПУ к патриаршему Местоблюстителю, рекомендуя митрополиту Петру принять предложение ГПУ. Но Местоблюститель отверг сделку; несмотря на это, епископ Борис не прекратил своих переговоров с ГПУ, одновременно требуя от митрополита Петра созвать архиерейский Собор, на котором планировал отстранить предстоятеля Церкви от Местоблюстительства. На это митрополит Петр отвечал: "Власти несомненно не допустят никакого свободного собрания православных архиереев, не говоря уже о Поместном Соборе"214.

Представители ГПУ так формулировали свои условия, при выполнении которых они обещали нормализовать юридическое положение Церкви: 1) издание декларации, призывающей верующих к лояльному отношению к Советской власти; 2) устранение неугодных власти архиереев; 3) осуждение заграничных епископов и 4) контакт с правительством в лице представителя ГПУ. Митрополит Петр решил составить декларацию, адресованную советскому правительству, в которой он собирался показать, какими он видит отношения Церкви с государством в сложившихся обстоятельства. По черновому проекту Местоблюстителя текст декларации написал епископ Иоасаф (Удалов). Документ не был передан властям, поскольку митрополит Петр счел недостойным для Церкви передавать его через представителя ГПУ, а хотел для этого встретиться непосредственно с главой правительства. Проект декларации, адресованной в Совет народных комиссаров СССР, заканчивался такими словами: "Возглавляя в настоящее время после почившего Патриарха Тихона Православную Церковь на территории всего Союза и свидетельствуя снова о политической лояльности со стороны Православной Церкви и ее иерархии, я обращаюсь в Совнарком с просьбой во имя объявленного лозунга о революционной законности сделать категорические распоряжения ко всем исполнительным органам Союза о прекращении административного давления на православную Церковь и о точном выполнении ими изданных центральными органами власти узаконений, регулирующих религиозную жизнь населения и обеспечивающих всем верующим полную свободу религиозного самоопределения и самоуправления. В целях практического осуществления этого принципа я прошу, не откладывая далее, зарегистрировать повсеместно на территории СССР староцерковные православные общества со всеми вытекающими из этого акта правовыми последствиями и проживающих в Москве архиереев возвратить на места. Вместе с этим беру на себя смелость возбудить ходатайство перед Совнаркомом о смягчении участи административно наказанных духовных лиц. Одни из них — и притом некоторые в преклонном возрасте — не один год томятся в глухих безлюдных местах Печоры и Нарыма со своими застарелыми недугами без всякой медицинской помощи кругом, другие на суровом Соловецком острове исполняют физическую принудительную работу, к которой большинство из них совершенно не приспособлено. Есть лица, амнистированные ЦИКом СССР и после этого вот уже 2 года томящиеся в безводных степях Туркестана, есть лица, отбывшие свой срок ссылки, но все еще не получившие разрешения возвратиться на места служения.

Я решаюсь также просить и о более гуманном отношении к духовным лицам, находящимся в тюрьмах и отправляемым в ссылку. Духовенство в подавляющем большинстве изолируется по подозрению в политической неблагонадежности, а потому по справедливости к ним должен был применяться тот же несколько облегченный режим, каковой везде и всюду применяется к политическим заключенным. Между тем в настоящее время наше духовенство содержится вместе с заключенными уголовными преступниками и, иногда регистрируемые как бандиты, вместе с ними в общих партиях отправляются в ссылку.

Выражая в настоящем ходатайстве общие горячие пожелания всей моей многомиллионной паствы, как признанный ее высший духовный руководитель, я имею надежду, что желания нашего православного населения не будут оставлены без внимания высшим правительственным органом всей нашей страны, так как предоставить наиболее многочисленной православной Церкви права легального свободного существования, какими пользуются другие религиозные объединения,— это значит совершить по отношению к большинству народа только акт справедливости, который со всею признательностью будет принят и глубоко оценен православно-верующим народом"215.

Этот документ попал в руки властей только после изъятия его при обыске у Местоблюстителя, но умонастроение митрополита Петра было хорошо известно властям. Они вполне понимали, что им не удастся сделать из него орудие в исполнении своих разрушительных для Церкви замыслов. 11 ноября 1925 г. Комиссия по проведению декрета об отделении Церкви от государства при ЦК ВКП(б) постановила: "Поручить т. Тучкову ускорить проведение наметившегося раскола среди тихоновцев... В целях поддержки группы, стоящей в оппозиции к Петру (Местоблюстителю патриаршества), поместить в "Известиях" ряд статей, компрометирующих Петра, воспользовавшись для этого материалами недавно закончившегося обновленческого собора. Просмотр статей поручить тт. Стеклову П. И., Красикову П. А. и Тучкову. Им же поручить просмотреть готовящиеся оппозиционной группой декларации против Петра. Одновременно с опубликованием статей поручить ОГПУ начать против Петра следствие"216.

В ноябре-декабре 1925 г. арестовали священнослужителей, близких к митрополиту Петру: епископов Амвросия (Полянского), Тихона (Шарапова), Николая (Добронравова), Гурия (Степанова), Иоасафа (Удалова), Пахомия (Кедрова), Дамаскина (Цедрика), а также бывших обер-прокуроров Святейшего Синода Владимира Саблера и Александра Самарина. Местоблюститель видел, что неминуем и близок его арест. Предвидя самые худшие для себя последствия, 5 и 6 декабря 1925 г. он составил два документа. В первом он писал: "В случае нашей кончины наши права и обязанности как патриаршего Местоблюстителя до законного выбора нового Патриарха предоставляем временно, согласно воле в Бозе почившего Святейшего Патриарха Тихона, высокопреосвященным митрополитам Казанскому Кириллу и Ярославскому Агафангелу. В случае невозможности, по каким-либо обстоятельствам, тому и другому митрополиту вступить в отправление означенных прав и обязанностей, таковые передать высокопреосвященнейшему митрополиту Новгородскому Арсению. Если же и сему митрополиту не представится возможным осуществить это, то права и обязанности патриаршего Местоблюстителя переходят к высокопреосвященнейшему митрополиту Нижегородскому Сергию"217. Во втором распоряжении говорилось: "В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам отправлять мне обязанности патриаршего Местоблюстителя временно поручаю исполнение таковых обязанностей высокопреосвященнейшему Сергию, митрополиту Нижегородскому"218. Вторым назывался митрополит Киевский и Галицкий Михаил (Ермаков), экзарх Украины, третьим — архиепископ Ростовский высокопреосвященный Иосиф (Петровых). "Возглашение за богослужением моего имени как патриаршего Местоблюстителя остается обязательным"219,— напоминал митрополит Петр (Полянский), подчеркивая временность и вынужденность сделанного им распоряжения.

Конечно, единоличное распоряжение патриаршим престолом и назначение по завещанию Заместителя Местоблюстителя — событие в церковной истории небывалое и никакими канонами не предусмотренное. Но в тех неслыханно жестоких условиях, в которых жила тогда Русская Церковь, при совершенной невозможности созвать представительный Собор, местоблюстительство и заместительство по завещанию оставались единственным средством для сохранения патриаршего престола и высшей церковной власти. Большая часть епископата, духовенства и верующих понимали это и признавали первоиерархом или его заместителем того, на кого этот тяжкий жребий падал по воле первоиерарха.

10 декабря, после длительного обыска на дому, митрополит Петр был арестован и помещен в тюрьму ГПУ на Лубянке. Оттуда его через три недели перевели в Бутырки, посадили в камеру, где, кроме него, находилось еще 30 человек, в основном воры, бандиты и убийцы. И престарелый святитель томился в ней в смраде, в грязи, слушая кощунственные выкрики, ругань, злорадство. Потом узника снова перевели на Лубянку в одиночную камеру.

В эти же дни прошли массовые аресты в Ленинграде. Схватили управляющего епархией епископа Венедикта (Плотникова), епископов Сестрорецкого Николая (Клементьева), Шлиссельбургского Григория (Лебедева) и Ладожского Иннокентия (Тихонова), многих священников и мирян.

ПРИМЕЧАНИЯ

199 Акты. С. 413–417.

200 Там же. С. 362–363.

201 Православный церковный вестник. 1925. № 2.

202 Там же. 1925. № 6.

203 Там же.

204 Краснов-Левитин А. Воспоминания: В поисках нового града. Тель-Авив, 1980. Т. 3. С. 128.

205 Акты. С. 418–421.

206 Голос православной Украины. 1925. № 21.

207 Вестник Священного Синода. 1926. № 7–8.

208 Там же.

209 Поместный Собор Православной Российской Церкви в г. Москве 1–10 октября 1925 г. и его решения по вопросу о ликвидации церковного разделения. Самара, 1925.

210 Голос православной Украины. 1925. № 21.

211 Об этом см.: Дамаскин (Орловский), иером. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания
и материалы к ним. Тверь, 1996. Кн. 2.
С. 342–366.

212 Польский. Новые мученики. Т. 1.
С. 137–138.

213 Вестник Священного Синода. 1926. № 8–9.

214 Дамаскин (Орловский), иером. Мученики, исповедники. Кн. 2. С. 350.

215 Там же. С. 474–475.

216 ЦПА. Ф. 4. Оп. 1. Ед. хр. 775.
Л. 39.

217 Акты. С. 421–422.

218 Там же. С. 422.

219 Там же.