albert_lex (original) (raw)
Эмоциональная речь, с которой в понедельник 24 октября выступил Константин Райкин, художественный руководитель театра «Сатирикон», на Всероссийском театральном форуме СТД, при всей сумбурности, которую признаёт и сам автор, носила выраженный программный характер. Практически, Райкин в ней потребовал абсолютной неприкосновенности и независимости искусства решительно от всего на свете: от государства, от общества, от религиозной критики. По его мнению, искусство до такой степени способно к саморегулированию и самокритике, что для него должен быть установлен режим полной вседозволенности и неподчинения никаким существующим правилам. Это искусство должно указывать стране, обществу и государству и критиковать их, а наоборот – никак нельзя. Общество и государство не имеют право указывать искусству, что ему делать, и критиковать в случаях, когда искусство делает что-то не то.
Искусство для народа, или народ для искусства?
Райкин, конечно, занял чересчур радикальную позицию. Из двух полярных мнений, когда одни считают, что искусство должно служить обществу и стране, а другие считают, что искусство никому ничего не должно, а вот как раз ему должны все: и деньги давать, и помогать – Райкин чётко встал на позицию вторых. Хотя жизнь показывает, что универсального принципа нет: иногда искусство должно служить стране, а иногда наоборот – критиковать страну. Примеров масса.
Скажем, знаменитое стихотворение Симонова «Убей его» для нынешнего мирного времени кажется едва ли не чудовищным по содержанию, но в годы Великой Отечественной войны, когда оно писалось, это было не просто уместно, а жизненно необходимо. Тогда искусство должно было призывать людей на борьбу, на то, чтобы они бились буквально за своё выживание и будущее для самих себя и своих потомков.
И искусство ни грамма не посчитало для себя зазорным сказать, что оно солидарно с обществом, что считает себя его частью и поддерживает, что готово его вдохновлять и призывать на борьбу. То есть было абсолютно правильное служение искусства народу, внесение им в общее дело своей посильной лепты во имя того дела, которое объединяло тогда всю страну. Кстати, тогда же и Шостакович написал свою знаменитую «Ленинградскую симфонию».
И вообще советское время было ярким примером того, когда многие непререкаемые авторитеты в области искусства, самые заслуженные его деятели, считали не позором, а честью служить народу и вносить свой вклад в строительство общего будущего.
Советский кинематограф – и довоенный, и послевоенный, и даже постсталинский – имеет массу примеров, когда режиссёры выступали совершенно солидарно с властью. Кстати, многие из тех фильмов не канули в Лету, не утратили популярности, а любимы до сих пор. Это и «Семнадцать мгновений весны», и «Место встречи изменить нельзя». Кто возьмётся их критиковать?
Но были и обратные примеры, когда искусство критиковало государство. Наши отечественные мы все знаем, так что стоит для разнообразия привести что-нибудь их иностранной истории. Очень ярким примером может служить произведение в такой нетрадиционной для России форме, как графический роман.
«V – значит вендетта» – одно из культовых произведений Алана Мура. Кстати, трепетно любимое нашими западниками-либералами. Ирония судьбы заключается в том, что хотя Мур и не делал никогда тайны из того, кому «посвящается» сия антиутопия, но почему-то об этом никогда не говорят ни на Западе, ни у нас в стране. Сформировалось удобное мнение, что это был протест Алана Мура против тоталитаризма «вообще», а поскольку в те годы эталоном тоталитаризма считалась советская власть, то как-то негласно сложилось ошибочное мнение, что автор выражал протест против политической системы в СССР, а после распада Союза произведение так и осталось символом борьбы с «тоталитаризмом», под который по желанию подводилась то новая Россия, то неугодные ближневосточные тирании (потому что на Ближнем Востоке всегда была ещё и масса «угодных» тираний).
Но юмор ситуации заключается в том, что комикс целиком и полностью посвящён одному из главных идолов Запада и наших либералов – Маргарет Тэтчер, знаменитой «Железной леди». Алан Мур и сам говорил об этом:
«…комикс V for Vendetta… Он был о фашизме, об анархии, он был об Англии»
Это правление Тэтчер настолько угнетало Алана Мура, что в итоге вылилось в создание антиутопии, в которой он видел много общего политической системой, установленной Тэтчер. Кстати, именно её руководство страной довело Мура до того, что в итоге он эмигрировал в США. А его произведением, заклеймившим британскую диктатуру, установленную «Железной леди», обвинившую все пороки общества и власти в Великобритании тех лет, и стал комикс «V – значит вендетта». Что, по мнению Алана Мура, следовало сделать с государственной системой Великобритании тех лет и лично с верхушкой её политической власти, можно легко найти на страницах графического романа. Или посмотрев одноимённую экранизацию братьев Вачовски.