Обнаружить в душе искру еврейства… (original) (raw)

Канун Шабос главы «Тойлдойс»
28 хешвона 5772 года / 25 ноября 2011 г.

Однажды рабби Яаков-Ицхок из Пшисхи, известный под именем «Святой еврей», велел своему ученику рабби Симхе-Буниму (который позже занял его место) отправиться в дорогу, но при этом ничего не сказал о цели этого путешествия.

Рабби Симха-Буним взял с собой несколько хасидов и поехал, сам не зная, куда и зачем. Приехали они в одно местечко и решили там остановиться поесть. Постучали в дверь попавшейся им на пути корчмы. Хозяин впустил их и, узнав, что они хотят кушать, сообщил: молочных продуктов у него нет, есть только мясо.

Хасиды начали выспрашивать у хозяина, соответствует ли мясо нормам кашрута. Кто был шойхетом, было ли мясо животного хорошо просолено, и было ли все остальное сделано так, как того требует закон?.. Они еще долго допрашивали бы хозяина, но тут их окликнули из глубины комнаты. Обернувшись, они увидели человека в одежде бродяги, который сидел возле печки. «Дорогие хасиды, — сказал он. — Вы с таким вниманием следите за тем, чтобы то, что попадает к вам в рот, было совершенно кошерным, но при этом вас нисколько не беспокоит то, что выходит у вас изо рта!»

Услышав эти слова, рабби Симха-Буним понял, что за этим и послал его «Святой еврей». Он с почтением поклонился бродяге, поблагодарил хозяина за гостеприимство и пошел к повозке, сказав ученикам: «Поехали, теперь мы можем возвращаться домой».

…В недельной главе «Тойлдойс» Тора называет Эйсава «человеком, сведущим в ловле, человеком полевым» (Брейшис, 25: 27). Раши объясняет, что смысл слов «сведущим в ловле» состоит в том, что Эйсав «умел поймать и обмануть своего отца устами (то есть речами) своими. Спрашивал у него: «Отец, как отделяют десятину от соли и соломы?» (при этом зная, что от них десятины не отделяют). А отец его думал, что он ревностно исполняет заповеди».

В этой связи хочется спросить: почему Эйсав, желая казаться столь благочестивым, задает вопросы, которыми можно добиться прямо противоположного результата? Ведь тем самым он, во-первых, демонстрирует свое невежество, потому что все знают, что соль и солома освобождаются от десятины. Во-вторых, каждый, кто стремится в точности исполнить эту заповедь, также знает, как это сделать, — просто отделить десятую часть. Вопросы Эйсава, казалось бы, доказывают, что он ничего не понимает даже в самых простых повседневных законах!

Нам придется признать, что Эйсав, который был очень хитер, очевидно, имел в виду нечто более глубокое. Десятина, о которой он говорит, отделяется от всего имущества. Например, десятина, которую дал Авраѓам Малки-Цедеку: «И дал ему десятую часть от всего» (Брейшис, 14: 20). И там речь шла обо всем имуществе Авраѓама, включая «соль и солому»!

Вопрос Эйсава не касался сути обязанности отделять десятину от соли и соломы. Спрашивая: «Как отделяют десятину?», он имел в виду другое — как рассчитать ценность этих продуктов? Особенность соли и соломы в том, что их ценность можно определить по двум направлениям: в собственно стоимостном выражении и в соответствии со значением, которое они приобретают при использовании. Соль сама по себе является очень дешевым продуктом, но в процессе приготовления пищи она имеет огромную ценность, так как без нее блюдо безвкусно. Так и солома сама по себе стоит немного, и идет на корм скоту или на обогрев. Однако при использовании соломы для изготовления кирпича (как это делалось в древности) она укрепляет глину, придает строительному материалу прочность.

В этом и заключался смысл вопроса Эйсава: отделять десятину от соли и соломы, согласно их стоимости или ценности, которую соль приобретает при приготовлении пищи, а солома при изготовлении кирпичей? Он пытался предстать в глазах своего отца воистину благочестивым праведником. И действительно — Ицхок думал, что Эйсав стремится к более тщательному выполнению заповедей, интересуется тонкостями еврейского Закона, и поэтому он просит его благословения.

Алтер Ребе в своей книге «Тора ор» пишет, что до конца не ясно, почему Ицхок, зная, что «не под стать Эйсаву произносить Имя Всевышнего» (Раши на Брейшис, 27: 21), все же мог до такой степени заблуждаться, чтобы думать, что Эйсав действительно благочестив и хочет тщательно исполнять заповеди, и хотел его благословить. Ответ на этот вопрос таков. На самом деле Ицхок знал, что его старший сын — злодей, исроэль мумар (еврей, который отвергает заповеди Торы). Однако Ицхок видел «корень души» Эйсава и знал, что его душа упала так низко именно потому, что изначально находилась на исключительно высоком уровне. Потому-то Ицхок и хотел благословить сына и дать ему возможность реализовать свой огромный духовный потенциал.

На эту скрытую сущность души Эйсава намекают соль и солома. Соль сама по себе горька и несъедобна, но если использовать ее правильно, она может даже подсластить горечь. Так же и солома — сама по себе она кажется никчемными отходами, но в составе кирпича становится нужным строительным материалом.

Многие явления нашего мира нуждаются в правильном применении, при котором малопригодная или даже вредная вещь, использованная должным образом и на благое дело, оказывается полезной и даже незаменимой. Такое исправление в еврейской традиции называется тикун. Эйсав в тот момент еще не был готов к тикуну, который станет возможным для него только в дни Мошиаха, когда Всевышний «удалит с земли дух нечистоты».

Интересно, что это проявилось и в отношении Ицхока и Ривки к своим сыновьям: Ицхок больше любил Эйсава, а Ривка — Яакова (Брейшис, 25: 28). В конце жизни Ицхак хотел благословить Эйсава, но Ривке удалось хитростью добиться того, чтобы благословение досталось Яакову. И это нельзя объяснить одними только «естественными» причинами. Понятно, что Ицхок знал природу зла Эйсава, но, тем не менее, любил своего старшего сына и хотел его благословить.

На особенные отношения между Ицхоком и Эйсавом указывает и один случай, о котором рассказывает мидраш. Когда Эйсав воспротивился тому, чтобы его брат Яаков был похоронен в пещере Махпела, Хушим — сын Дана и внук Яакова — отрубил ему голову, которая скатилась… в могилу к Ицхоку, и так там и осталась! Это намекает на то, что голова Эйсава соответствует святости Ицхока!

Так же, как от Ицхока «произошел Эйсав», от Авраѓама «произошел Ишмоэль». И вот, что интересно: Ишмоэль раскаялся при жизни своего отца, но все равно считается неевреем. Эйсав же никогда не совершал тшуву, и, тем не менее, он был охарактеризован в Талмуде (трактат «Кидушин», 18а) как исроэль мумар, еврей-отступник, и остался наследником Ицхока, как написано в Торе: «В наследие Я дал Эйсаву гору Сеир… (Дворим, 2: 5). А об Ишмоэле сказано: «Не наследовать сыну этой рабыни» (Брейшис, 21: 10).

Все это свидетельствует о существенном различии между ними. Ишмоэль по своей внутренней природе не был частью Авраѓама, он был сыном другой женщины, другого народа. В отличие от него, Эйсав был сыном Ицхока, он был еврей — хотя и отступник. Он грешил и не каялся, но его духовный корень был связан с Ицхоком и всем, что тот представлял.

Это нашло отражение в истории, рассказанной в таргуме (переводе-комментарии) Йонатана бен Узиэля (глава «Вайехи») о голове Эйсава, похороненной в могиле Ицхока. Эйсав не был законченным злодеем, его «голова» (и более того, вся «верхняя часть» — разум, сердце и духовность) была связана с миром святости Ицхока. Хотя голова, соединившись с телом, не воспрепятствовала тому, что Эйсав опустился настолько низко и не вернулся на путь раскаяния, все равно его духовный корень навсегда остался в мире святости. Более того, корни и истоки души Эйсава находятся на очень высоком уровне Б-жественности: искры святости, заложенные в нем, проявляются в нашей истории на протяжении многих поколений. Из потомков Эйсава вышли великие мудрецы Израиля, такие, как Онкелос, рабби Меир и другие.

Ицхок видел подлинные корни и эти святые искры у Эйсава, поэтому любил его и хотел благословить, чтобы выявить этот скрытый огромный духовный потенциал своего старшего сына. Однако Ривка знала, что это невозможно. Эйсав хорош только тогда, когда его голова отделена от тела. Когда же они были связаны, «голова» следовала за «телом»: животное начало и плотские желания определяли его поведение. И тогда Эйсав представлял собой даже большее зло, чем Ишмоэль, которого Тора называет «дикий человек» (Брейшис, 15: 12). Только «голова» Эйсава была достойна быть похороненной с Ицхоком, но его полный образ — это Эйсав-злодей…

Между тем, напряженные усилия Ицхока спасти Эйсава содержат в себе урок для будущих поколений. Если Эйсав, который жил до дарования Торы, носил звание исроэль только потому, что был сыном Ицхока, то совершенно очевидно, что в наши дни мы должны ценить и любить каждого еврея, обращаться к его «голове», корню и сути, и попытаться обнаружить вложенную в его душу искру еврейства.

Загрузить газету целиком в формате PDF вы можете здесь (1,39 МБ).