Theodore Rippey | Bowling Green State University (original) (raw)
Uploads
Papers by Theodore Rippey
Journal of Cinema and Media Studies, 2007
Kuhle Wampe both thwarts and fosters visceral spectator response, and this tension suggests the l... more Kuhle Wampe both thwarts and fosters visceral spectator response, and this tension suggests the limits of the collective body culture the film envisions. Specifying these limits deepens our insight into the politics of the body in the Weimar Republic and the general relationship of corporality and ideology. Humankind, which in Homer's time was an object of the Olympic gods' gaze, has now become such an object for itself. Its alienation from itself has reached a degree that allows it to experience its own annihilation as an aesthetic pleasure of the first rank. So it stands with the aestheticization of politics that fascism pursues. Communism answers with the politicization of art. Walter Benjamin, "The Work of Art in Its Age of Technical Reproducibility" (1936) 1 THE PETIT BOURGEOIS (provocatively, stressing each word): And who will change [the world]? GERDA (in an agitational tone): Those who it does not please! From Kuhle Wampe or To Whom Does the World Belong? (Slatan Dudov, 1932) 2 Near the end of the first act of Kuhle Wampe there is a shot (figure 1) that visually anticipates the priorities of the bulk of the film's scholarly treatment. In the foreground sits the Weimar Republic's terminal economic crisis, embodied by a young man named Bönike (Alfred Schäfer), who has grown so desperate in his search for work that he is about to solve the problem by taking his own life. The film's depiction of this act drew censorial objection in 1932, and Bertolt Brecht, the principal scenarist, expressed dismay at the authorities' nuanced grasp of the filmmakers' left-alternative cinematic staging of suicide as a critique of economy and state. 3 This character's story, which unfolds in a montage style that directs spectator attention to the heart of Germany's systemic problems in the early 1930s, raises questions regarding formal innovation, proletarian culture, Brechtian aesthetics, and
Journal of Film and Video, Oct 1, 2008
... Corpus Delicti. Fury capitalizes on the visual opportunity of Joe's reunion with Cha... more ... Corpus Delicti. Fury capitalizes on the visual opportunity of Joe's reunion with Charlie and Tom. While feeding the litter of puppies left behind by Rainbow (Joe's adopted dog, killed in the fire), Charlie declares to Tom that they are "goin' out there" to get Joe's killers. ...
Boydell & Brewer, Jun 1, 2010
Bertolt Brecht in Context
Colloquia Germanica, 2016
Colloquia Germanica, 2014
Журнал «Полития» открывает новую, экспериментальную, рубрику «Антитеза». В редакцию нередко посту... more Журнал «Полития» открывает новую, экспериментальную, рубрику «Антитеза». В редакцию нередко поступают тексты, которые не вполне укладываются в жанровые или стилистические рамки нашего издания. В то же время нам представляется, что состояние политической науки в России не только допускает, но и требует расширения параметров дискуссии об основаниях современного политического знания и о способах интерпретации происходящего в стране и в мире. В этой связи журнал готов время от времени предоставлять свои страницы авторам текстов такого рода, будь то очерки, мемуары, даже литературные произведения, при условии, что основным предметом будут проблемы, относящиеся к сферам политической философии и социологии политики. В экспериментальном же порядке мы публикуем в этом номере «Политии» сразу две работы, объединенные лишь принадлежностью к жанру политико-философского эссе-в самом широком понимании. Их авторы-члены редакционного совета журнала, согласившиеся по просьбе редакции пойти на риск первого практического испытания новой рубрики. Редакция. Ю.C.Пивоваров ПОЛНАЯ ГИБЕЛЬ ВСЕРЬЕЗ «Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более, чем великолепно, что же касается её будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение» граф А.Х.Бенкендорф «Человек будущего-это тот, у кого окажется самая долгая память» Фр.Ницше «Друг, я спрошу тебя самое главное: ежели прежнее все-неисправное, что же нас ждет впереди?» Юрий Кублановский «Прошлое точно так же видоизменяется под воздействием настоящего, как настоящее испытывает направляющее воздействие прошлого» Т.С.Эллиот Закат России. Der Untergang des Rußlands. Все надежды, планы, утопии разрушены. Все реформаторы провалились. Вместе с ними-революционеры и реакционеры. А также консерваторы, либералы, почвенники, космополиты, замполиты... Экономика и экология, управление и здравоохранение, образование и оборона, труд и капитал, государство и право, церковь и наука, и пр., и пр.-находятся в положении предсмертном, пред-предсмертном, * * * Как же отличны привратники хронологического ХХ-го века от
Journal of Cinema and Media Studies, 2007
Kuhle Wampe both thwarts and fosters visceral spectator response, and this tension suggests the l... more Kuhle Wampe both thwarts and fosters visceral spectator response, and this tension suggests the limits of the collective body culture the film envisions. Specifying these limits deepens our insight into the politics of the body in the Weimar Republic and the general relationship of corporality and ideology. Humankind, which in Homer's time was an object of the Olympic gods' gaze, has now become such an object for itself. Its alienation from itself has reached a degree that allows it to experience its own annihilation as an aesthetic pleasure of the first rank. So it stands with the aestheticization of politics that fascism pursues. Communism answers with the politicization of art. Walter Benjamin, "The Work of Art in Its Age of Technical Reproducibility" (1936) 1 THE PETIT BOURGEOIS (provocatively, stressing each word): And who will change [the world]? GERDA (in an agitational tone): Those who it does not please! From Kuhle Wampe or To Whom Does the World Belong? (Slatan Dudov, 1932) 2 Near the end of the first act of Kuhle Wampe there is a shot (figure 1) that visually anticipates the priorities of the bulk of the film's scholarly treatment. In the foreground sits the Weimar Republic's terminal economic crisis, embodied by a young man named Bönike (Alfred Schäfer), who has grown so desperate in his search for work that he is about to solve the problem by taking his own life. The film's depiction of this act drew censorial objection in 1932, and Bertolt Brecht, the principal scenarist, expressed dismay at the authorities' nuanced grasp of the filmmakers' left-alternative cinematic staging of suicide as a critique of economy and state. 3 This character's story, which unfolds in a montage style that directs spectator attention to the heart of Germany's systemic problems in the early 1930s, raises questions regarding formal innovation, proletarian culture, Brechtian aesthetics, and
Journal of Film and Video, Oct 1, 2008
... Corpus Delicti. Fury capitalizes on the visual opportunity of Joe's reunion with Cha... more ... Corpus Delicti. Fury capitalizes on the visual opportunity of Joe's reunion with Charlie and Tom. While feeding the litter of puppies left behind by Rainbow (Joe's adopted dog, killed in the fire), Charlie declares to Tom that they are "goin' out there" to get Joe's killers. ...
Boydell & Brewer, Jun 1, 2010
Bertolt Brecht in Context
Colloquia Germanica, 2016
Colloquia Germanica, 2014
Журнал «Полития» открывает новую, экспериментальную, рубрику «Антитеза». В редакцию нередко посту... more Журнал «Полития» открывает новую, экспериментальную, рубрику «Антитеза». В редакцию нередко поступают тексты, которые не вполне укладываются в жанровые или стилистические рамки нашего издания. В то же время нам представляется, что состояние политической науки в России не только допускает, но и требует расширения параметров дискуссии об основаниях современного политического знания и о способах интерпретации происходящего в стране и в мире. В этой связи журнал готов время от времени предоставлять свои страницы авторам текстов такого рода, будь то очерки, мемуары, даже литературные произведения, при условии, что основным предметом будут проблемы, относящиеся к сферам политической философии и социологии политики. В экспериментальном же порядке мы публикуем в этом номере «Политии» сразу две работы, объединенные лишь принадлежностью к жанру политико-философского эссе-в самом широком понимании. Их авторы-члены редакционного совета журнала, согласившиеся по просьбе редакции пойти на риск первого практического испытания новой рубрики. Редакция. Ю.C.Пивоваров ПОЛНАЯ ГИБЕЛЬ ВСЕРЬЕЗ «Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более, чем великолепно, что же касается её будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение» граф А.Х.Бенкендорф «Человек будущего-это тот, у кого окажется самая долгая память» Фр.Ницше «Друг, я спрошу тебя самое главное: ежели прежнее все-неисправное, что же нас ждет впереди?» Юрий Кублановский «Прошлое точно так же видоизменяется под воздействием настоящего, как настоящее испытывает направляющее воздействие прошлого» Т.С.Эллиот Закат России. Der Untergang des Rußlands. Все надежды, планы, утопии разрушены. Все реформаторы провалились. Вместе с ними-революционеры и реакционеры. А также консерваторы, либералы, почвенники, космополиты, замполиты... Экономика и экология, управление и здравоохранение, образование и оборона, труд и капитал, государство и право, церковь и наука, и пр., и пр.-находятся в положении предсмертном, пред-предсмертном, * * * Как же отличны привратники хронологического ХХ-го века от