Убить дракона (original) (raw)

Пожалуй, в жизни каждого человека случаются моменты, когда ты молишься о том, чтобы Бог, будь ты трижды атеистом, сейчас смотрел в другую сторону. Сегодня со мной произошёл как раз такой случай. И вот моя исповедь.

В каждом приличном фильме ужасов присутствует образ исчадия ада, волею судеб нашедшего приют в детской игрушке. Для нагнетания саспенса такая игрушка обычно издаёт нежные звуки, резко контрастирующие с демоническим характером вселившейся в неё сущности. Потому-то любитель триллеров со стажем относится к неваляшкам, пупсам, и особенно, музыкальным шкатулкам с большим подозрением. В силу биологических причин мой дом доверху набит игрушками. Обычно они коротают век в специальных резервациях и докучают мне не чаще мумии Ленина. Всё изменилось сегодня ночью.

Как-то так и происходит в фантазиях Стивена Кинга. Герой смирно дремлет в постели, когда на его голове начинают тревожно шевелиться волосы. «Я дракон, люблю поесть, Надо мне еды не счесть!» - странное, неуместное двустишие мигом прогоняет сон, а волосы на остальной части вашего тела следуют примеру Президиума. «Как увижу я еду, к ней иду, лечу, бегу!» - поёт в кромешной тьме трогательный фальцет. Писк приглушён, словно звучит из третьего круга ада, согласно Данте специально отведенном для гурманов и обжор. «Помню как-то суп в июле съел с тарелкой и кастрюлей» - бесовские куплеты продолжаются, но рассудок с явной неохотой возвращается к хозяину. Откинув одеяло, он спешит к корзине с игрушками. «…и картошечку в охотку проглотил со сковородкой!» - не унимается незримый Гаргантюа, когда герой суёт руку в пекло.

Настал момент, когда читателю потребуется подключить всё силу воображения. Итак, инфракрасная камера выхватывает силуэт диковатого вида мужика в трусах, копошащегося в куче плюшевых тигрят, медвежат и бегемотиков. Вот он нервно стискивает мягкую плоть несчастного животного, отбрасывает в сторону и тянется за следующей жертвой. По опыту бывалого укротителя я знал, куда-то, в недра некоторых из этих тварей, создатель заложил аппарат, имитирующий поток плюшевого сознания. Нужно только найти кнопку, прекратить это безумие и выспаться. Пока что моя борьба приносила обратные результаты. Вокруг меня сгрудилось беспорядочно разбросанное зверьё, на все голоса декламирующее инфантильные чаяния и педагогические афоризмы. Это было похоже на стачку в детском саду.

Когда я, наконец, нашёл подстрекателя, им оказался зелёный дракон с игривым выражением лица, каковое ему придавали густые ресницы и пухлые, ярко алые губы. За эти достоинства он получил прозвище «Эдуард», и прозвище прижилось. «Что же тебе не спится, Эдик!?» - прошипел я и сплющил дракона в ладонях. Драконья песнь звучала уже минут десять. Что-то заклинило в зелёной душе и надломило рептилию. «Но не бойся ты меня, есть тебя не стану я…» - животное продолжало конвульсировать, несмотря на все потуги его заткнуть.

В надежде выцарапать батарейку, я попытался проникнуть в Эдуарда пальцами. Пыхтя, я мял недомерка во тьме, на лбу выступал пот. В пуританской Америке набор издаваемых нами с Эдуардом звуков послужил бы сигналом к вызову полиции нравов. Но мои соседи посчитали более безопасным пересмотреть императивные нормы. Эдуард не поддавался пенетрации. Тогда я прижал его тело к земле и придавил бедолагу коленом. «…потому что мы друзья, а друзей глотать нельзя!» - прохрипел Эдуард и опочил.

В этот момент меня захлестнула ледяная волна стыда. Я потрепал дракона за гриву, и применил к нему тот набор реанимационных мероприятий, которые минуту назад лишили его признаков жизни. Тщетно. В наше время не каждый сталкивается с необходимостью убить дракона. Я не прошу меня простить, но Боже, попробуй хотя бы понять. А я обещаю завтра же заменить Эдуарду батарейки. И его музыка будет вечной.