Юдовин Соломон (original) (raw)

ЮДО́ВИН Соломон Борисович (Шломо; 1892, Бешенковичи, Витебская губерния, — 1954, Ленинград), русский и советский график, исследователь еврейского народного искусства.

Родился в семье ремесленников. В 1906 г. поступил в Школу рисования и живописи И. Пэна в Витебске. В 1910 г. переехал в Петербург, учился в школе Общества поощрения искусств. В 1911–13 гг. учился у М. Бернштейна (1875–1960) и М. Добужинского. В 1912–14 гг. участвовал в этнографических экспедициях, организованных Еврейским историко-этнографическим обществом (экспедиции С. Ан-ского). В 1916 г. Юдовин показывал свои работы на Выставке еврейских художников в Москве, в 1917 г. — на Выставке живописи и скульптуры еврейских художников в Петрограде. С 1918 г. до 1923 г. жил и работал в Витебске, преподавал в Художественном училище и Еврейском педагогическом техникуме. В 1918 г. был организатором выставки еврейского народного искусства в Витебске, в 1919 г. — участником устроенной там же Первой государственной выставки местных и московских художников. В 1923 г. Юдовин переехал в Петроград (см. Санкт-Петербург), где стал хранителем и ученым секретарем вновь открытого после пятилетнего перерыва Еврейского музея, основанного Еврейским историко-этнографическим обществом на базе материалов экспедиций Ан-ского. В этой должности Юдовин оставался до 1928 г., вплоть до окончательной ликвидации общества и музея. В 1930-е гг., как и многие другие еврейские художники, Юдовин занимался преимущественно книжной иллюстрацией. В годы войны жил в Ярославле. Персональные выставки Юдовина состоялись в Витебске (1926), Ярославле (1944), Ленинграде (1956), Иерусалиме (1991).

Формирование Юдовина как художника происходило в период так называемого еврейского ренессанса, который был частью общего авангардного движения в искусстве России. В творчестве Юдовина сосуществуют два основных направления: первое связано с его деятельностью в экспедициях Ан-ского, одной из целей которых было сохранение традиций еврейского искусства. Юдовин участвовал в экспедициях в качестве секретаря, художника и фотографа, зарисовывал и фотографировал предметы еврейского быта, ритуальные предметы, надгробия, делал копии росписей синагог, орнаментов и произведений еврейского народного искусства. В 1920 г. Юдовин опубликовал в Киеве созданный на основе этого материала альбом «Еврейский народный орнамент», куда вошли 26 выполненных им линогравюр. Другое направление в творчестве Юдовина связано с Витебской художественной школой и влиянием работавших в Витебске и Киеве художников русско-еврейского авангарда, в первую очередь М. Шагала, Э. Лисицкого, Н. Альтмана и других, которые стремились объединить достижения авангарда и принципы еврейского народного искусства для создания нового еврейского стиля. В свою очередь, творчество самого Юдовина оказало влияние на формирование принципов Витебской школы, где обобщенность всегда сочеталась с предельной конкретностью, а документальные подробности не снижали символического звучания произведения. Прежде всего это касается изображения сцен из жизни местечка, к которым Юдовин обратился в 1920-х гг. и в которых, вслед за М. Шагалом, он создал особый мир, более конкретный и более печальный, чем у Шагала («Шабат», около 1920–26 гг., коллекция В. Палеева, Москва; ксилографии из цикла «Былое», 1920-е гг.; «Похороны», 1926, Витебский областной музей; «Жертвы погрома», 1927, частное собрание). К этим работам примыкают портреты Юдовина («Старик в ермолке», 1925, Белорусский художественный музей), в том числе и жанровые («Сапожник», 1929, Белорусский художественный музей); они выполнены в традициях, которые Юдовин воспринял у своего учителя Пэна, и представляют собой портрет одновременно психологический и типизированный.

В 1930–1940-е гг. Юдовин занимался в основном жанровой гравюрой (преимущественно ксилография и линогравюра) и иллюстрациями. Его работы в соответствии с требованиями социалистического реализма стали более детализированными и повествовательными, исчезли сложные ракурсы; резкие перспективные сокращения и высокий горизонт сменились пространственными построениями, передающими иллюзорное глубинное пространство. Но при всех формальных изменениях Юдовин по-прежнему обращался исключительно к еврейской тематике; он ездил в еврейские колхозы, находил свои типажи на фабриках и заводах («Еврей-кузнец», 1930-е гг.; «Сцена в типографии», 1932; «Продавец бубликов», 1938–40, частное собрание; «В колхоз», 1940); иллюстрировал книги еврейских авторов («У Днепра» Д. Бергельсона, 1933, «Еврей Зюсс» Л. Фейхтвангера, 1938–39). Одновременно Юдовин продолжал работать над серией «Былое» («Музыканты, возвращающиеся со свадьбы», 1939, и другие), делал гравюры по мотивам еврейского народного искусства («Два медведя, несущие гроздь винограда», 1940). Большая часть этих работ была опубликована только после смерти Юдовина. Неосуществленным остался и проект книги на русском языке «Еврейские народные орнаменты», для которого Юдовин сделал полный макет с обложкой, суперобложкой и восемью гравюрами (1940).

КЕЭ, том: 10.
Кол.: 811–813.
Издано: 2001.