iberoamerica (original) (raw)

13 августа 1521 года пал после 70-дневной осады Теночтитлан, столица империи ацтеков. Кстати, завоевали его не столько испанцы – их было у Кортеса всего около тысячи, и половина, если не больше, погибла – сколько действовавшие под их началом воины союзных индейских народов, прежде всего – тлашкальтеки. У них, как вы понимаете, были свои причины не любить ацтеков: Тлашкала сохраняла свою независимость от окружившей ее со всех сторон ацтекской империи, но платой за это были регулярные «цветочные войны», ритуальные сражения, которые устраивали с целью захватить пленных для жертвоприношения. Собственно, сначала пленных хватало и так – в течение трех четвертей XIV в. и половины XV в. ацтеки вели вполне успешные завоевательные войны; но к 1450 году завоевывать им было уже особо некого. Разразившийся в том году голод был, разумеется, воспринят как недовольство богов начавшим иссякать потоком жертвенной крови, вследствие чего и было решено оставить Тлашкалу, Уэшоцинко и Чолулу в качестве таких вот резервуаров «на развод». По-видимому, за 70 лет такая жизнь тлашкальтекам поднадоела, и помощь они оказали Кортесу и его соратникам самую активную. Но это уже немного другая история.

Веселый бог музыки и танцев Шочипилли («Владыка цветов»)

Так а каким же именно богам приносили жертвы ацтеки и вообще – во что верила эта великая продвинутая цивилизация, столь жестоко уничтоженная немытыми и жадными завоевателями-христианами?

Честное слово, создается впечатление, что религия мешиков (ацтеков) – какая-то сатанинская пародия на католическую веру. Было у них свое «крещение»: через несколько дней после рождения ребенку устраивали ритуальное омовение, которое считалось как бы его новым, вторым рождением. Лишь после этого ему давалось имя. Была даже своя «исповедь», и об этом надо рассказать подробней.

«Исповедовались» ацтеки только раз в жизни и, как когда-то многие христиане древности – крещение, старались оттянуть это «таинство» на попозже. «Исповедь» не только отпускала провинившемуся его грехи, но и делала его неподсудным, никакого земного наказания он больше не мог понести (очевидно, всё-таки это касалось лишь тех проступков, что были совершены раньше). Ведали этим «таинством» два божества: Тескатлипока, поскольку он всё видит, будучи сам невидим и вездесущ, и Тлацольтеотль, богиня сладострастия и преступной любви, которую называли также Тлаэлькуани – «поедательница нечистот», то есть «отпускающая грехи», – пишет Жак Сустель. «Тлацольтеотль внушала самые извращенные желания, «и она же прощала их. Она смывала грязь, очищала, обеляла... и таким образом прощала». То есть, еще раз, одна и та же богиня у них и вводила человека в грех, и отпускала ему грехи; иначе говоря, ацтеки вполне себе исповедовались сатане. За этим – довольно, впрочем, существенным – различием, всё у них было так же, как у нас, вплоть до «печати конфессионала» (жрец, которому кающийся рассказывал о своих прегрешениях, никому больше не мог всего этого пересказать, «ибо то, что ему рассказали, было сказано не для него, а по секрету для божества»). Была и епитимья, состоявшая в более или менее продолжительных постах, принесении даров Тлацольтеотль, различных самоограничениях, а также скарификации языка: язык надрезали и вставляли в рану до восьмисот (sic) шипов или соломинок.

Рожающая Тлацольтеотль

Чаще всего мы представляем себе жертвоприношения у ацтеков так: пленника кладут спиной на камень, жрец вспарывает ему грудь каменным ножом и вырывает сердце. «Но это были не единственные формы жертвоприношения, – пишет тот же Сустель, большой поклонник уникальной ацтекской культуры: – женщинам, обреченным на смерть в честь богинь земли, отрубали головы, пока они танцевали, будто бы не зная о том, что их ждет; детей, посвященных богу дождя Тлалоку, топили; жертв богу огня бросали в костер, одурманив йаутли (вид наркотика); людей, олицетворявших собой бога Шипетотека, привязывали к подобию козел и пронзали стрелами, после чего с них сдирали кожу, и в нее облачались жрецы. В большинстве случаев жертву наряжали, раскрашивали и украшали таким образом, чтобы она изображала бога, которому совершали служение. Таким образом, сам бог погибал перед собственным изображением и в своем собственном храме, как все боги согласились погибнуть в первые времена ради спасения мира. И когда, при некоторых обстоятельствах, имел место жертвенный каннибализм, верующий в кровавом причастии поглощал плоть самого бога». Вот что это: искаженное европоцентризмом восприятие (сам автор, разумеется, знаком с основами христианского культа, да и основные доступные нам источники по ацтекской культуре – это писания либо испанцев, либо крещеных индейцев)? Или же в самом деле – дьявольская пародия на крестную жертву Христа, на Евхаристию?

В разные месяцы ацтекского года принято было совершать разные жертвоприношения. Помимо перечисленных способов, в месяц содранной кожи – тлакашипеуалистли (конец февраля – начало марта) устраивались гладиаторские бои, в которых предназначенному в жертву давали деревянное оружие, а против него выходили с обычным; в месяц дарования цветов – тлашочимако (вторая половина июля) жертву замаривали голодом в храме или пещере. Кстати, автор фундаментальной «Общей истории о делах Новой Испании» замечает, что мясо детей, принесенных в жертву, ели их родители. В развалинах Великой Пирамиды Теночтитлана археологи нашли 42 детских трупа: в основном речь идет о мальчиках около шести лет, причем у всех из них обнаружены следы абсцессов или костных инфекций, по вероятности, достаточно болезненных, чтобы дети постоянно плакали: их слезы должны были орошать землю, чтобы Тлалок послал дождь. Если же дети не плакали, перед жертвоприношением им иногда вырывали ногти.

Тлалок. Он изображался с глазами совы или кругами в виде змей вокруг глаз.

Единственным культовым персонажем ацтеков, не требовавшим себе человеческих жертв, был Кецалькоатль – легендарный вождь тольтеков: он «сильно любил своих подданных, и приносил в жертву только змей, птиц и бабочек» (впрочем, в позднюю эпоху Кецалькоатлю тоже приносили в жертву людей). Однако он, будучи изгнан колдовством Тескатлипоки – божества ночного неба – был вынужден покинуть страну, оставив ее другим богам, требовавшим жертв: еще раз – ацтеки приносили богам жертвы не потому, что эти боги благи, а потому, что они страшны. Бытовало представление, будто Кецалькоатль уплыл по волнам «небесной воды» – то есть Атлантического океана. Верховный жрец и в некотором роде «воплощение» Кецалькоатля, Се-Акатль Накшитль Топильцин Кецалькоатль, живший в IX или X веке, то ли сам был бледен с лица, то ли носил белую маску, чтобы скрыть свое уродство, а также отпустил с этой целью длинную бороду. Неудивительно, что приплывшего морем бородатого Кортеса многие могли принять за вернувшегося Кецалькоатля – своего рода мессию, пришедшего избавить мир от тирании кровавых богов.

Не будем зря идеализировать конкистадора, но очевидно, что хотя бы в этом ожидания принявших его индейцев оправдались. И я уж точно не намерен плакать по погибшей культуре ацтеков – культуре завоеваний и порабощения, а главное – культуре поклонения демонам.

Памятник Кортесу в Мехико – Monumento al Mestizaje (clickable). Эрнан Кортес (и с ним – испанский лев), его «походно-полевая жена» индианка Малинели Тенепатль, в крещении – донья Марина, сопровождаемая орлом, символизирующим коренные народы Мексики, а на переднем плане – Мартин Кортес по прозвищу «el Mestizo», один из первых детей от смешанных браков между испанцами и индейцами. Мальчик вырос в Испании и вернулся в Мексику, будучи уже лет сорока, вместе со своими законнорожденными младшими братьями. У них там еще была какая-то мутная история с тем, что их обвиняли в попытке свергнуть вице-короля, но кончилось всё, вроде, хорошо.