islandena (original) (raw)
Лингвист Филип Дэвис из Школы Английского Языка Ливерпульского Университета (Philip Davis, from the University’s School of English)… доказал, что шекспировские тексты, в отличие от обычных, заставляют мозг активно работать
Владимир ГУБАЙЛОВСКИЙ
Письма к ученому соседу
Письмо 10. Поэзия и работа мозга
Мне говорят: «Визуальные искусства вытесняют чтение. Визуальное окончательно победило вербальное. Мы забыли книги и предпочитаем смотреть сериалы».
В этом есть много правды, но, на мой взгляд, дело обстоит не совсем так. Не знаю, был ли Советский Союз «самой читающей страной», но, кажется, советский человек (да и не только советский, а вообще человек индустриальной эпохи) читал другое и по-другому.
Объем чтения, объем потребления вербальной информации в последние лет десять как раз сильно увеличился. Когда человек «зависает» в Фэйсбуке или «Вконтакте» ежедневно часа на два-три (что совсем не редкость), он в основном читает. Но Фэйсбук воспринимается как отдых, и нагружать себя трудными текстами, которые требуют критического осмысления и интерпретации, хочется не всегда (честно говоря, очень редко хочется).
Чтение фрэнд-ленты — это именно серфинг, то есть скольжение по поверхности, с редкими необременительными погружениями: нырнули за красивым камешком (повелись на броский заголовок), прочитали (а точнее, пробежали глазами примерно 20% текста), выскочили и поскользили дальше.
Фактически Фэйсбук, как и другие социальные сети, — бесконечная (именно бесконечная — дочитать достаточно большую фрэнд-ленту до конца невозможно) колонка происшествий, анекдотов, случаев или разговоров «пикейных жилетов», то есть последняя страница старой «Литературки». Но «Литературка» состояла не только из «Клуба 12 стульев».
Спрос в данном случае рождает предложение: трудные тексты вымываются, их не «лайкают», не «расшаривают», и они благополучно тонут. «Очень много букв» — это приговор.
Но объем прочитанного огромен: постоянный пользователь Фэйсбука прочитывает за день десятки тысяч знаков, за месяц — это объем «Войны и мира».
Вне Сети люди в основном читают детективы, фантастику, дамские романы и раздражаются, когда вдруг сталкиваются со сложными, не сразу понятными текстами, а все глубокие тексты, увы, именно таковы.
Я совершенно не хочу беспощадно бранить наш век, но должен констатировать именно такое положение дел.
Почему такое положение дел не очень хорошо в первую очередь для самого читателя, я и попробую поговорить. Сразу отмечу главное — мозг при поверхностном чтении гораздо менее активен, чем при чтении трудном. И если он почти все время недогружен — он деградирует.
Еще в 2006 году доктор биологических наук Елена Наймарк написала заметку1, в которой подробно рассказала об эксперименте, поставленном группой британских ученых (ну куда же деваться, если они действительно — британские ученые) под руководством Филипа Дэвиса. Я приведу достаточно большой фрагмент из ее давней заметки вот почему. Сравнительно недавно, в 2013 году, о работе Филипа Дэвиса написал The Telegraph2 и привлек к его результатам широкое внимание. Когда мы с Еленой обсуждали работу Дэвиса, она высказалась о ней достаточно скептически, но теперь, по-видимому, можно сказать, что результаты вполне подтвердились.
«Лингвист Филип Дэвис из Школы Английского Языка Ливерпульского Университета (Philip Davis, from the University’s School of English)… доказал, что шекспировские тексты, в отличие от обычных, заставляют мозг активно работать.
Татьяна Касаткина: Очень хороший текст. Что, впрочем, неудивительно :) Я бы добавила от себя (продолжая? или проговаривая более внятным мне языком? мысль автора): художественный текст еще потому развивает память и мозг, что его чтение, как раз, не может иметь конечной целью однозначную интерпретацию слова в контексте, как это происходит при странном употреблении слов в прагматической речи. Суть художественного текста в том, что слово должно сохранить "ауру", поле смыслов в полноте - и только тогда истинный смысл текста открывается читателю. Слово в художественном тексте устанавливает связи как в непосредственном контексте, так и за его пределами, и связи за пределами непосредственного контекста (единственного, который учитывается обычно прагматически) - более важные связи для истинного смысла текста, чем контекстуальные связи. Художественный текст учит видеть не линию связей, а поле связей, не линию причиностей, а поле причинностей. И если читающий этому реально учится - он начинает и совершенно иначе воспринимать текст своей жизни и истории окружающих - так, что иногда это выглядит, как могучее колдунство :) - а является всего-навсего следствием правильного обучения на уроках литературы :)