Записки обормота (original) (raw)
Продали, сволочи, и поле от нас до Никитского. Фсё, это теперь бесповоротно и более чем очевидно! Сплошь оно разбито на участки, размеченные жёлтыми табличками. И уже стоит первый вагончик.
Больше здесь не будет ни коростелей, ни чибисов. Больше сюда не выйдешь ночью, песни поорать и посбивать росу с овса. Больше не спугнёшь кабана, залёгшего на обочине. Больше не пустишь коня вдоль да поперёк.
Зато будут друг перед другом кочевряжащиеся «дачники»…
И мУсора прибавится втрое. И бум-бум-бума вдесятеро.
Фсё. Это зачёркнуто, как ни жаль.
Вот вам и весь день победы. Думаю, ясно -- кого над кем.
May 3rd, 2012
-- Ты где вчерашничал?
-- Да дома. А сегодняю вот на даче.
-- Счастливчик. Я бы там тоже посегоднял!
-- Ну, может, позавтрюешь…
-- Это вряд ли.
-- Ну, попослезавтрюешь…
-- Послезавтрюю – в Австрюю!
February 5th, 2012
Это в городе Иваново есть такое место. Тут я нашёл фотографию середины шестидесятых – ну то есть чуть раньше, чем я это место помню. Моё время там – где-то начало семидесятых.
Это одно из самых унылых, паршивых и мерзопакостных мест, в которых мне довелось побывать. Хотя бы уже поэтому оно заслуживает воспоминаний.
Там была остановка трамвая, откуда шлось на дачу к бабушке. Дачи были такие тоже… мндаааа… но это особый разговор. Правда, для меня тогда всё было чудесным! Ну, кроме Завода автокранов, пожалуй…
Потому что именно там моя бабушка лежала на спине в луже тёмной кровищи (я впервые видел столько крови!), совершенно беспомощная, и слабым голосом сумела только сказать: -- Андрюша, не бойся… Иди на дачу… Я потом приеду…
Потому что в другой раз к Василию Львовичу пристали там трое пьяных мудаков, молодых, а он хоть и крепкий был старик, но … не справился бы… а я вообще тогда был от горшка два вершка, стоял рот разиня. Слатего, тогда закончилось ничем. – Дуроломы! – охарактеризовал их В. Л., переиначив (как он любил) какое-нибудь словечко, в данном случае – из сказки про деревянных солдат Урфина Джюса, которую я тогда читал. Там они назывались «дуболомы».
И этот бетонный забор. И корпуса за ним. И таки-да, автокраны! И пыль на ветру*. И поворот трамвайных путей.
Если есть на планете абсолютно мерзопакостные места – то вот одно из них.
______________
*На даче у бабушки валялась кипа задрипанных "Роман-газет". Это, если кто не знает, в советское время на паршивой газетной бумаге формата А4 печатали всякие книжности, отечественных тружеников пера, а также сочувствующих социалистическим ценностям. Обложка болотно-зелёного цвета. Я их все читал, подряд. И вот запомнил одно произведение: Макс фон дер Грюн. МЫ НЕ ПЫЛЬ НА ВЕТРУ. Чего там было -- не помню начисто. Но метрически оформленное имя автора и заглавие -- запали в память навсегда.
Ещё запомнилась из какого-то прогрессивного латиноамериканца такая фраза: КОГДА Я ВПЕРВЫЕ УВИДЕЛ ЕЁ БЕЗ ОДЕЖД, Я ПРОЗВАЛ ЕЁ САЛОМЕЕЙ. Тогда я эту фразу совершенно не понял. Да и потом, надо сказать, когда вспоминалась -- не понимал! да и сейчас-то... ну, могу предположить, что имеется в виду какой-то рисуночек Обри Бердсли... Но это ж сколько лет пришлось разгадывать!