left_art (original) (raw)

С. Румянцев

«Коммунистические колокола»

Это слова Михаила Фабиановича Гнесина, который выразил в них свои впечатления от одного необычайного музыкально-звукового действия, разыгранного 7 ноября 1923 года в самом центре Москвы.

Начало 20-х годов — период, когда складывается структура нового типа культуры, период кристаллизации новых организационных и художественно-творческих форм, но одновременно и эпоха «кризиса личного творчества» (Б. Асафьев). Это время, когда не потеряли еще привлекательность грандиозные революционно-романтические утопии «мирового художественного Октября», хотя начавшееся мирное строительство, требовавшее прежде всего практической, деловой — земной — деятельности, реалистически скорректировало первоначальные космические их масштабы.

Наиболее явственно это проявилось в сфере праздничных пленэрных форм: грандиозные петроградские массовые зрелища 1920 года завершили первый период их развития, который можно было бы назвать периодом избыточного насыщения жизни искусством. «Искусство на улицу!» — лозунг, выдвинутый самим временем и сформулированный так П. Керженцевым в его некогда знаменитой книге «Творческий театр», — был первым, буквально-прямолинейным прочтением глубочайшей ленинской мысли.

«Искусство принадлежит народу...» Значит, надо двинуть его в народ, в массы, насытить художеством повседневность, пропитать каждую клеточку того особенного, «преображенного революцией» быта, который носил подчеркнуто открытый, публичный, часто именно пленэрный характер. Жизнь концентрировалась на огромных пространствах городских площадей и улиц, выплескивалась из тесных квартир и коробок зданий; и казалось, что и искусству, если оно хочет соответствовать времени, место именно и только там, на улице, на площади. «Весь мир — театр...» — в те годы, думается, образ этот воспринимался много реальнее и «бытовитее», чем сегодня.

Но постепенно от массово-зрелищных празднеств свершается переход к многочисленным агитационным формам, более скромным по масштабам, но и более идеологически точным, нацеленным на определенный плакатно-лозунговый эффект. От празднеств же сохраняется главное — реформаторский дух, самодеятельно-экспериментальный творческий тонус, не только допускавший, но требовавший участия «публики в действе. И если для первых послеоктябрьских лет более всего подходит образ весеннего разлива могучих вод, то начало 20- x годов — это время направленных потоков революционно-созидательной энергии. Появилась возможность окинуть трезвым взглядом преображенную, омытую землю и приступить уже к первым — самым важным! — работам на ней.

<...>

Однако вернемся к заголовку нашей статьи. Какое же произведение назвал таким великолепным звучно-гудящим именем М. Гнесин? Знаменитую, везде упоминаемую, но тем не менее загадочную сегодня для большинства музыкантов «Симфонию гудков» А.Авраамова.

Что же это такое — загадочная «Гудковая», как называл свое детище донской казак Арсений Михайлович Краснокутский (1886 -1944), известный всем под псевдонимом Авраамов (или Ars , как подписывал он свои дореволюционные статьи-манифесты)?

Впервые я узнал о ней из статьи Д. Житомирского, где указывалось, что «Симфонии гудков» были осуществлены в Москве и Баку, а «в бакинском опыте принимали участие заводские и корабельные гудки, сирены, автотранспорт, колокола и даже пушки и пулеметы».

А вот три последних по времени упоминания о «Гудковой».

Первое. «Он [Авраамов] стремился вынести свое искусство на простор улиц и площадей. Так он стал автором «симфонии гудков», в которой вместо музыкальных инструментов использовались заводские трубы [?], свистки паровозов и пароходов». Далее следует беспощадная оценка-приговор: «Отрыв от интонационного материала, накопленного передовой музыкальной культурой, предвзятый отказ от выработанных историей средств музыкальной выразительности, игнорирование музыкальных инструментов традиционного типа — все эти нововведения не позволили Авраамову достичь желаемой цели — выразить революционные чаяния и переживания народных масс» (3) .

Второе. «В ряде работ Авраамов не избежал формального экспериментаторства... влияния вульгаризаторских пролеткультовских идей («Симфония гудков» — музыка, воспроизводимая с помощью фабричных и заводских гудков, 1922) и т. п.» (4) .

Наконец, третье — предельно краткое и... предельно неточное: «1922 г. Исполнение в Баку (7 ноября) «Симфонии труда» с использованием заводских гудков, залпов артиллерии и т. п.» (5).

Итак, во-первых, заинтересованному читателю неясно, что именно звучало, — этот главный, казалось бы, для музыковедов вопрос заслонился внешней экстравагантностью «инструментария».

http://www.theremin.ru/archive/avraamov2.htm

Также статьи о самой знаменитой работе А. Аврамова:

http://www.theremin.ru/archive/gudkovaya.htm
http://classic-online.ru/ru/production/30635
http://togdazine.ru/project/gudki/