Музыка жизни (original) (raw)
Об авторе: Денис Зенкин, 17 лет. Живу в городе Вильнюсе. Учусь в средней школе Науямесчё.
Глупо было просто так взять и уйти. Глупо было выбежать на улицу и попасть под машину. Но это была не глупость, это – судьба.
***
Кто знал, что именно так закончится этот романтический вечер. Всё было как положено: цветы (конечно же, красные розы), свечи, накрытый стол, шампанское, виноград, фрукты, шоколадные конфеты.
Воспользовавшись тем, что дома никого нет, я решился позвать её…
Часы на стене показывали без пяти семь. Темнело. Я занавесил окна, взял спички и зажёг свечи. Романтика!
На часах уже семь, а её всё нет. Волнение сводило с ума. Я пошёл на кухню, налил в кристально чистый стакан минеральной воды без газа и задумался. Вдруг она не придёт? Вода обжигала своим холодом моё горло, но я этого не замечал. Я думал о ней. Внезапно раздался звонок в дверь. От радости, что она всё-таки пришла, я резко дёрнул руку, не заметив уже пустой стакан. Он упал на пол и разбился вдребезги. Как гром раздался очередной звонок в дверь. Дилемма: открыть дверь и после этого убрать осколки или поступить наоборот. Непонятно почему я выбрал второй вариант. Снова раздался звонок в дверь, торопя меня. Я крикнул что-то наподобие: «Сейчас открою», - и кинулся прибираться. Так как у меня было мало времени, я не стал искать щётку, а принялся убирать осколки голыми руками. Это же надо быть таким неряшливым! Чёрт! Порезался! Я всегда боялся крови. Сердце моё сжималось, когда я видел её. Закинув в мусорное ведро осколки, я схватил бумажное полотенце, прижал его к ране и бросился к двери.
На пороге стояла она в красивом чёрном обтягивающем платье, с золотыми распущенными волосами. Внешне она была похожа на Натали из одноимённого рассказа Бунина. Представляю её удивление, когда она увидела меня в таком виде. Я улыбнулся ей и пригласил войти. Закрыв за ней дверь, я взглянул ей в глаза.
- Что-то случилось? – спросил я, увидев грусть в глазах.
- Да всё нормально, - ответила она, выдавив из себя улыбку.
- Тут такое дело, - начал я, показывая порезанную руку, однако она сняла посреди коридора туфли и, как всегда, легко, в одних колготках, пошла в комнату.
Через несколько минут я, уже с перебинтованной рукой, присоединился к ней. Она явно была чем-то озабочена, но я не заметил этого. Вместо того чтобы спросить что случилось и предложить свою помощь, я потянулся к бутылке шампанского. Из-за перебинтованной руки у меня очень долго не получалось открыть её. Но, наконец, бутылка была открыта, шампанское разлито по бокалам, мой тост о вечной любви сказан. Отпив глоток, я продолжил лепетать про любовь, чувства и так далее. Она будто бы не слушала меня, смотрела куда-то вдаль. С ней явно что-то было не так, а я как бешенный продолжал говорить разные глупости. Правду сказал Владислав Гжещик: «Галстуки, шнурки и язык всегда развязываются в самый неподходящий момент». Она даже не притронулась к шампанскому, а я всё говорил и говорил.
- Я полюбила другого, - сказала она всё так же смотря вдаль. Я подумал, что это шутка и засмеялся. – Я полюбила другого, - повторила она, смотря мне прямо в глаза.
В душе у меня резко всё перевернулось. Комок подкатил к горлу, стало тяжело дышать. Я выбежал в прихожую, схватил свою куртку и побежал на улицу. В голове моей почему-то раздавалась песня Depeche Mode «Wrong»[1].
I was born with the wrong sign
In the wrong house
Я выбегаю из дома, пересекаю дорогу в неположенном месте. Автомобили неприветливо гудят. Я не понимаю, где я нахожусь.
I took the wrong road
That led to the wrong tendencies
Автомобили обгоняют меня. Это всё похоже на ночной кошмар. Автомобили сигналят. Их сигналы превращаются в слово «wrong». В голове раздаётся: «Wrong, wrong, wrong!!!». Я не понимаю, что иду по проезжей части. Вдруг, за мной раздаётся скрип тормозов, я вижу свет фар, меня сбивает автомобиль…
***
Странно вот так вот лежать посреди улицы. Прохожие останавливаются, смотрят на тебя. Некоторые уходят, некоторые испуганно глядят на твоё тело. Слышу, как кто-то звонит по телефону, вызывает врачей. Слышу звуки сирены. Надо открыть глаза. Чего я боюсь? Открываю глаза и вижу перед собой самого себя. Да уж… Вид, мягко говоря, совсем никакой. Стоп! Я вижу себя?! Наверное, как во всех голливудских фильмах, моя душа отделилась от бездыханного тела…
Я слышу голоса, хотя никто не говорит. Оглядываюсь по сторонам. Вроде бы, все молчат. Какая-то старушка только вздыхает и плачет. Неужели я умею читать мысли?! Круто!
Врач в это время склоняется надо мной. Из его рта воняет салом и чесноком. Мог бы я двигаться, обязательно бы поморщился от этой вони.
- Срочно на носилки! – кричит врач, хотя сам думает: «Зачем? Он же всё равно почти мёртв».
Почти? Значит, у меня ещё есть шанс? Надо им воспользоваться.
Какая-то неведомая сила тащит меня наверх. Вот я уже лечу над крышами домов. Красота! Вижу, как из моего дома выходит она, всё так же неотразима в своём чёрном платье. На её лице уже нет грусти. Она идёт к красному «Лексусу», припаркованному на обочине. Там её явно кто-то ждёт. Она садится в автомобиль. Этот кто-то целует её, и они вместе уезжают в неизвестном направлении.
А я всё поднимаюсь и поднимаюсь. Облака уже мешают смотреть вниз. Я поднимаю свою голову вверх и вижу свет. Он очень яркий, однако, не режет глаза. Я улыбаюсь. Там, скорее всего, очень хорошо.
***
И вот я уже ступаю по облакам. Как мягко! Я иду вперёд, хотя не знаю, куда и зачем. Вдруг, перед собой я вижу какой-то предмет. Я не могу понять что это, однако приближаюсь к нему. Хочется бежать, но ноги не слушаются. Приходится идти очень медленно. И вот я у цели. Что это? Мольберт?! Краски, кисти… Всё будто бы ждёт меня. Я смотрю вперёд и вижу перед собой прекрасную незнакомку. Я не вижу её лица, но понимаю, что она необычайно красива. В голове начинает звучать «Ave Maria Païen»[2].
Ave Maria
Pardonne-moi
Одна моя рука берёт кисть, другая – краски. Легко, еле касаясь холста, кисть начинает рисовать.
Ave Maria
Moi qui ne sais pas me mettre à genoux
Я совсем не управляю руками, кистью. Они сами рисуют эту незнакомку.
Ave Maria
Protège-moi
На холсте появился лик. Что-то до боли знакомое. Вспоминается детство, первый сознательный поход в церковь, иконы… Неужели я нарисовал Её?!..
***
Подо мной раздвинулись облака. Пропасть образовалась подо мной. Но она была отнюдь не чёрная. Я видел огоньки.
И вот я лечу… Вниз… Сам не знаю куда … Посмотрел по сторонам. Знакомые здания. Огоньки в окнах небоскрёбов. Я узнаю это место! Это Вильнюс! Я вернулся! Вдали звонят колокола. Люди отвыкли от этого звука. Они не замечают его из-за шума машин, своих забот. Магия звука…
Подо мной машина… Карета «Скорой помощи»… Я лечу прямо в неё. Сейчас упаду на крышу. Разобьюсь ли? Однако, не смотря на все мои ожидания и опасения, я пролетел сквозь крышу.
Таким было моё возвращение в своё тело.
***
Я очнулся в непонятном месте. По шуму вокруг и обстановке я понял, что нахожусь в карете «Скорой помощи». Надо мной наклонился врач. У него изо рта воняло салом и чесноком. От этой вони я поморщился. По лицу медика было видно, что он не ожидал, что я очнусь.
- Этого не может быть, - тихо промолвил он.
Я улыбнулся неизвестно чему и закрыл глаза. Надо немного отдохнуть. Впереди ведь целая жизнь со своими радостями и невзгодами.
В голове заиграла песня «Love Letter to Japan»[3]. Жизнь продолжается… Надо ею дорожить, переходя дорогу, смотреть по сторонам… Да просто надо радоваться!
Карета «Скорой помощи» ехала по затихшим улочкам Вильнюса. В городе пахло сиренью и жизнью…
[1] Depeche Mode “Wrong”. Музыка и слова Martin L. Gore. Альбом “Sounds of the Universe”
[2] “Ave Maria païen” из мюзикла “Notre-Dame de Paris”. Слова Luc Plamondon, музыка Riccardo Cocciante.
[3] The Bird and the Bee “Love Letters to Japan”. Альбом “Ray Guns Are Not Just the Future”.
Рассказ на конкурс