Наука особенной стати — Журнальный зал (original) (raw)

Юлия ПОДЛУБНОВА

Наука особенной стати

(Сергей Беляков. Гумилев сын Гумилева)

Опубликовано в журнале Октябрь, номер 6, 2013

Близко к тексту

СЕРГЕЙ БЕЛЯКОВ. ГУМИЛЕВ СЫН ГУМИЛЕВА. – М.: АСТРЕЛЬ, 2012.

Биография Гумилева-младшего от Сергея Белякова оказалась книгой долгожданной. И это несмотря на работы предшественников, посвященных жизни и творчеству Льва Николаевича Гумилева, в том числе основательную книгу В.Н. Демина, вышедшую относительно недавно в серии «ЖЗЛ» и предполагающую тем самым подведение некоей итоговой черты в биографических разысканиях и интерпретациях, по крайней мере, на ближайшее время. Но нет, подобной черты не получилось, и исследованию Сергея Белякова, «самой полной биографии Гумилева», это удалось доказать. Долгожданным оно стало, впрочем, вот по какой причине: Лев Гумилев в современной общественной мысли фигура неоднозначная, его идеи часто толкуются превратно, например в антисемитском или националистическом ключе – их берут на вооружение различного рода националисты, радетели традиций и авторитарного государства. Что перед нами, как не полное непонимание, кем действительно был автор «Древней Руси и Великой степи» и какие идеи он продвигал в своих работах? Гумилева надо разъяснять и объяснять, и делать это предельно тактично и осторожно.

Взгляд Сергея Белякова на фигуру Льва Гумилева, а также на его творческое наследие получился довольно объективным. Автор биографической книги, профессиональный историк, старался академично разобраться со всеми сложностями и неоднозначностями жизненного пути героя, без апологетики, но с уважением проанализировал его работы и идеи. Как справедливо заметил Р. Арбитман, книга вышла «вполне традиционная, без всякого глумливого постмодернизма». По большому счету таким и должно быть биографическое исследование, иначе мы будем иметь дело с агиографией или «Воскресением Маяковского». При этом биограф не обошел болезненные темы и конфликтные ситуации. Он попытался разобраться в отношениях Гумилева-младшего и Ахматовой, Гумилева и Э. Герштейн, Гумилева и тех, кто помогал в научных исследованиях, не умолчал и про антисемитизм Льва Николаевича и про его сложный характер. Он практически отказался от целого ряда мифов и антимифов, окружавших знаменитого историка еще при его жизни, и уж тем более после смерти. Так, например, непростые отношения Гумилева с матерью представлены в книге как результат взаимного недопонимания и эгоцентризма каждого из них: нет ни апологетики Ахматовой, которую часто встречаем в проахматовских книгах, ни оправдания Гумилева, которое следовало бы ожидать от человека, увлеченного если не его идеями, то его книгами точно, каким и является Сергей Беляков.Отношения с Эммой Герштейн показаны как череда несправедливостей со стороны Гумилева; работа с коллегами, помощниками, учениками – как сложный процесс, который часто сопровождается нежеланием делиться плодами совместных исследований и славой. Лев Николаевич был непростым человеком, и нет смысла его идеализировать, как нет смысла и обвинять в чем-либо, даже в антисемитизме, которым, уж не будем скрывать, грешили некоторые русские мыслители.

Насколько полна «самая полная биография» от Сергея Белякова, судить сложно. Иногда полна чрезмерно, как, например, в главе про отношения Гумилева с животными. Глава интересная, но Гумилев все-таки не Н. Заболоцкий, не Маяковский со Скотиком на руках, животные для его биографии – это обычный бытовой штрих, а не некий доминантный элемент, определяющий судьбу или особенности миропонимания. Что хотел сказать биограф, перечисляя котов, собак и вспоминая даже верблюдов? Иногда в книге Сергея Белякова, наоборот, кажется, не хватает детализации. Биография Гумилева после целого ряда опубликованных исследований по-прежнему кажется схематичной. Возможно, стоило бы сделать в виде приложения в книге хронику жизни и деятельности, хотя и этот неоригинальный в целом шаг не всегда спасает биографов от поверхностности. И все-таки книга репрезентативна. Сергей Беляков, пусть и в запале, но, похоже, сказал в одном из интервью правду: «Если вы мне покажете какого-нибудь другого подобного специалиста по Гумилеву, я буду очень рад».

Репрезентативность книги обусловлена во многом ее оригинальностью. Должно быть, неблагодарное дело – составлять биографию вслед за другими биографами, многое уже прописавшими и выведшими вереницу общих мест. Вот как раз эти общие места, которые никак нельзя обойти при условии выстраивания традиционного хронологического ряда, Сергей Беляков наполнил если не обновленным содержанием, то собственными интересными интерпретациями. Он мог написать биографию-миф, как сделал Дмитрий Быков с Пастернаком, он мог перечислить сухие факты, привести документы и этим ограничиться, было бы вполне академичное историческое исследование, но автор книги о Льве Гумилеве попытался посмотреть на своего героя без стереотипов. Вот, например, одно из ярких свидетельств свободного мнения биографа, переосмыслившего распространенное представление об «учении Гумилева»: «Единого “учения Гумилева”, на мой взгляд, нет. Есть научное наследие русского историка Льва Гумилева. Наследие очень богатое: сочинения по востоковедению, палеогеографии, этнологии, всемирной истории, истории России. Одни устарели еще при жизни автора, другие же бессмертны». Будучи увлеченным работами Гумилева, Сергей Беляков все же отказывает целому ряду его идей в бессмертии. Это позиция честного историка. Но не только…

Интересным кажется сам феномен Белякова, который на протяжении вот уже многих лет умудряется сочетать профессиональные исследования в области истории с деятельностью литературного критика, литературоведа и даже публициста. Когда его позвали на телешоу «Школа злословия» и попытались вывести на скользкую, но удобную и, видимо, интересную для ведущих тему отношений Гумилева-младшего и Ахматовой, разговора как такового не получилось, автор книги упорно не поддавался на провокации. Уверена, если бы ведущие заговорили об истории или о межнациональных конфликтах, то наверняка получили бы другой результат. Книга, написанная Сергеем Беляковым, полемична и публицистична, в ней ощущается наточенное перо критика.

Особенно полемичной получилась глава «Историки и Гумилев». Недобросовестным оппонентам Гумилева-младшего здесь, впрочем, как и на протяжении всего повествования, приходится нелегко. Например, Виктор Шнирельман, главный научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, который, как отмечает автор, «перенял у Виктора Козлова роль главного оппонента Гумилева. Самого непримиримого, самого последовательного». Но «критик Гумилева и гумилевщины», оказывается, работы Гумилева знает плохо и делает в своих критических работах досадные ошибки. Белякова как бы и не интересует статус тех или иных оппонентов в научной иерархии, хотя все степени и звания он перечисляет детально. Оценка идет не по званиям и авторитетам, а по качеству работы и весомости идей – это смелый шаг молодого историка и во многом самонадеянный, за который его уже неоднократно ругали. В той же главе достается также философу Андрею Элезу, политологу Эмилю Паину, не говоря о многочисленных последователях теории пассионарности, трактующих ее в эзотерическом ключе – на этих биограф даже не тратит отдельного абзаца. Козлов, Шнирельман, Панарин, Янов, Клейн – вот оппоненты, признанные достойными создателя «Этногенеза и биосферы Земли».

Без критики со стороны Сергея Белякова не остается и сам Гумилев. Он явно не разделяет тюркофильскиенастроения своего героя, да и евразийство гумилевского типа, о котором много говорится в книге, не принимает безоговорочно. В одном из критических отзывов автора биографии упрекают даже в прозападном национализме: так самозабвенно он оспаривает идею о симбиозе Руси и Золотой Орды и противостоянии вражескому Западу. Да, взгляды молодого историка патриотичны, даже националистичны, если считать национализмом не распевание на каждом углу анафемы врагам России, а осознанную попытку сохранить национальную идентичность в условиях глобализованной действительности. Прозападничества в этих взглядах нет и быть не может, как нет и принятия идей мультикультурализма. Сергей Беляков давно профессионально занимается проблемами сосуществования разных народов и национальностей в Югославии, его первая книга «Усташи: между фашизмом и этническим национализмом» посвящена именно им. К Гумилеву он также обратился неслучайно, а в поисках какого-либо объяснения, почему одни народы могут жить в мире, а другие постоянно враждуют. «Да, межнациональные конфликты неизбежны. Да, народы невечны. Зато вечно этническое разнообразие. Нет ничего печальнее и примитивнее, чем скучный мир глобализации». И дальше: «Будущее России и Европы, наша судьба и судьба наших детей зависят от национальной политики». Вот что волнует автора биографии более всего. И именно в вопросах определения национальной идентичности он готов спорить даже с Гумилевым.

Надо отдать должное автору, книга при ярко выраженной патриотической составляющей получилась без политических перекосов. Даже перестройка и 1990-е годы, отношение к которым стало своеобразной лакмусовой бумажкой в определении политических и мировоззренческих приоритетов современных россиян, в биографии подаются нейтрально. Гумилев, как и все, принял процессы, происходящие в стране, положительно, был за изменения, реформы, питал надежды и разделял иллюзии, свойственные его эпохе. И точка.

Пожалуй, единственное, за что можно упрекнуть автора биографии, – так это название. Пусть и хитовое, оно как-то принизило самостоятельность и самобытность Льва Николаевича в пространстве русской культуры. Гумилева-младшего сложно переоценить – об этом и вся книга.

Юлия Подлубновародилась и живет в Екатеринбурге. Кандидат филологических наук, доцент Уральского федерального университета. Как критик публиковалась в «НГ – Ex libris», журнале «Урал» и региональной прессе.

Следующий материал

Не ржавеет

Не ржавеет В Советском Союзе Брехта любили. Я имею в виду, его любили ставить. Он был «наш», он был коммунист и при этом очень хорош. Ну и, конечно, если...