myusokolovclub (original) (raw)
Эксперт №25 5.7.04
Пословица насчет того, что русскому здорово, а немцу смерть (et vice versa), обладает непреходящим культурологическим значением. В трагедии И. В. Гете в сцене «Wald und Felse. Faust allein» (Лес и скалы. Фауст один. — нем.) герой в соответствии с окружающим его ландшафтом рассуждает о Мировом Духе и прочих поучительных предметах. Не то у русских. При виде леса и пещеры они, вместо того чтобы, как положено, ueber Elementa spekulieren (Рассуждать о стихиях. — нем.), рассуждают, натурально, черт знает о чем. Гуляя по Швейцарским Альпам, В. И. Ленин с большевиками вышел к месту, откуда подобало ландшафты созерцать, причем созерцать было что: величавые горы, внизу лазурь горного озера, а вдали белоснежная вершина Юнгфрау. Наступило восхищенное молчание, прерванное В. И. Лениным, сказавшим: «Сволочи!» Один из спутников робко поинтересовался: «Кто, Владимир Ильич?» «Меньшевики, кто же еще?» — отвечал Владимир Ильич. В ходе прогулок по Баварским Альпам выяснилось, сколь справедлива ритуальная песнь 70-х годов XX века «Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой». При особо прелестном виде цветущих гор и дол автор этих строк ловил себя на неодолимом желании произнести: «Какая же скотина Борис Абрамович!»
Тем не менее разница между В. И. Лениным и автором этих строк есть, и заключается она в том, что Ленин был гений, отчего мысль его была совершенно свободна и никак не детерминирована ландшафтами. Автор же этих строк, будучи чуждым гениальности, нуждался в ассоциативной цепочке, позволяющей связать вид альпийских вершин с характерным персонажем нашей эпохи. Дело в том, что при всей восхитительности верхнебаварского края справедливость требовала признать, что исходный материал парадиза, то есть горы и долы, далеко не самый красивый и виды нашего Северного Кавказа неизмеримо величавее. Другое дело — цивилизация, комфорт, уютность и гемютность. Тут на фоне баварского радушия эстетические преимущества Центрального Кавказа сильно девальвируются, а в результате альпийские поселяне (которых Господь Бог одарил исходно худшими ландшафтами) живут припеваючи, тогда как наши лица кавказской национальности, живущие средь прекраснейших в мире гор, одолеваемы нуждой и убожеством. Но как раз Б. А. Березовский, домогаясь в 1999 году думского мандата от Карачаево-Черкесии, обещал произвести в горах курортный парадиз на альпийский манер. Горцы внимали словам свежего карачаево-черкесца — и он победил.
Воображение уже рисовало, как в диких ущельях прокладываются дороги, строятся отели, мотели и бордели — «Здесь взрывы закудахтают // В разгон медвежьих банд, // И взроет недра шахтами // Абрамыча Bergbahn».(Горная дорога. — нем.) Ведь в сходно диком и трудоизбыточном верхнебаварском крае некогда сделано было именно это — вплоть до того, что, прорубая штольни и штреки, в 1931 году втащили железную дорогу на вершину высочайшей немецкой горы Зугшпитце. Смех смехом, но при сочетании застойной бедности, вызванной аграрным перенаселением, и чрезвычайных красот, на фоне которых эта бедность зияет, обустройство края для туристов — это спасение, а при хорошей удаче — и процветание. Представим сегодняшние Альпы без туризма — и чем жить? Что-то, конечно, даст транспортный транзит, что-то — лесное хозяйство (сверхдотированное сельское хозяйство вряд ли будет конкурентно), а в остальном получится та же кавказская нищета. Туризм — это, как при нефтяной трубе, постоянный приток денег, но в отличие от трубы это высокая занятость, не говоря уже о том, что ресурс, не в пример нефти, возобновляемый. Некогда ведь и альпийские народы были чрезвычайно дикими, а теперь доят свою корову (то есть туриста) и живут припеваючи — пора бы и нам.
Единственное условие — «лишь бы не было войны». Пример Италии показывает, что сыны Авзонии счастливой более или менее сходно живут при любых режимах, доколе царит международный мир и люди ездят смотреть существующие в единственном экземпляре Венецию и Вечный город. Как только в мире наступают войны и разорения, Италия начинает бедствовать пещерно. Что ж — еще один повод для неустанной борьбы за мир.
Но вместо строительства кавказского парадиза случилось известно что. Сперва Борис Абрамович стал говорить поганые речи Мирабо, а затем и вовсе сложил полномочия карачаево-черкесского избранника, уехал в Лондон и там теперь дико безумствует. Про горные отели, мотели etc. более ничего не слышно. Конечно, горцы Северного Кавказа — не единственные люди, кинутые персонажем, но другие кинутые все-таки были защищены тем же опытом разврата, а тут простодушные дети гор, обманутые в похвальных устремлениях, — ну, точно, скотина.
Другое дело, что строительство кавказского (вар.: алтайского, там, говорят, еще красивее) Куршевеля, а равно Гармиш-Партенкирхена — штука сложная и не к одним только инвестициям сводящаяся. Иначе все бы процвели от туризма. В гламурных журналах периодически печатают рекламные описания солнечной Апулии (каблук итальянского сапога), причем нравы и обычаи местных жителей поминаются как-то скороговоркой, а упор делается исключительно на первозданную природу и удивительную чистоту морской воды. Смысл такой композиции текста удалось постичь в зимней Германии — в странах Евросоюза, как некогда в СССР, устраиваются декады дружбы народов ЕС, и во Франкфурте как раз была декада солнечной Апулии. Мало того, что продукция апулийских промыслов смущала крайней скудостью, еще более смущали сами апулийцы своими совершенно разбойничьими рожами. Поучаствуй в декаде московский товарищ милиционер, он сразу же испытал бы фантастический мультиоргазм при мысли о том, сколько соток и пятихаток сейчас подарят ему уроженцы солнечной Апулии.
Вроде бы и вода чистая, и природа первозданная, и Борис Абрамович депутатом от Апулии не избирался — а вот не вытанцовывается. Возможно, секрет процветания в том, что в 1869 году жители деревушки Партенкирхен учредили ферейн по благоустройству окрестностей — и с тех пор все благоустраивают. Насчет сходной низовой инициативы что на Кавказе, что в солнечной Апулии ничего пока не слышно. [an error occurred while processing the directive]