noname_rambler, posts by tag: А. С. Пушкин - LiveJournal (original) (raw)

При внимательном прочтении Евгения Онегина у вдумчивого читателя может возникнуть когнитивный диссонанс вот в этом месте шестой главы.
XXXVII
Быть может, он для блага мира
Иль хоть для славы был рожден;
Его умолкнувшая лира
Гремучий, непрерывный звон
В веках поднять могла. Поэта,
Быть может, на ступенях света
Ждала высокая ступень.
Его страдальческая тень ...
и т. д.

Как? — это о ком? Ведь совершенно определённый образ выстроился перед глазами вдумчивого читателя к моменту рокового выстрела чуть выше этой строфы...
Там же, ещё выше, в этой же главе, приведён образец творчества будущего титана мировой поэзии с безжалостным резюме:
Так он писал темно и вяло
(Что романтизмом мы зовем,
Хоть романтизма тут нимало ...

Во второй главе — тоже убийственная характеристика стихотворных опытов поклонника Канта и поэта, что из Германии туманной ...
Он пел любовь, любви послушный,
И песнь его была ясна,
Как мысли девы простодушной,
Как сон младенца, как луна
В пустынях неба безмятежных,
Богиня тайн и вздохов нежных.
Он пел разлуку и печаль,
И нечто, и туманну даль,
И романтические розы

Как сон младенца — сомнительный комплимент, если учесть, что сам Пушкин (ода "Вольность"), Лермонтов (Парус) "младенцами" уже не были в осьмнадцать лет, тогда люди взрослели гораздо раньше, чем нынешние акселераты, а поэты взрослеют раньше — всегда, Артюр Рембо так вообще в восемнадцать уже бросает писать стихи, оставив глубочайший след в мировой поэзии...
Но самое то главное — не разглядел наш младенец-псевдоромантик "Татьяны милой идеал", увлекшись совершенно простодушно пустышкой Ольгой...
Пушкин и Лермонтов в осьмнадцать лет несомненно выбрали бы Татьяну.
— Я выбрал бы другую,
Когда б я был, как ты, поэт.
В чертах у Ольги жизни нет.

(...Кого выбрал Артюр Рембо — мы знаем из фильма Агнешки Холланд... М-да ... здесь речь не об этом:)

Как из этого вырастает гремучий, непрерывный звон
в веках ... — непонятно, конечно...
Мне кажется, дело здесь вот в чём.
Пушкин в романе выступает в двух ипостасях. Как демиург, создатель бессмертных образов и как одно из действующих лиц романа. Именно во второй ипостаси он непринуждённо беседует, болтает подчас, даже сплетничает, — как со своим созданием — Онегин, добрый мой приятель — так и с читателем.
И вот как собеседник читателя и добрый знакомый невольного убийцы он и помещает такую лестную эпитафию на свежей могиле несчастного юного поэта, с которым впрочем, судя по тексту романа, он лично знаком не был...
(Ну а вы как бы поступили?)
А немного отойдя от могилы, "тихо сам с собою" говорит уже нечто другое.
А может быть и то: поэта
Обыкновенный ждал удел.
Прошли бы юношества лета:
В нем пыл души бы охладел.
Во многом он бы изменился,
Расстался б с музами, женился,
В деревне, счастлив и рогат,
Носил бы стеганый халат;
Узнал бы жизнь на самом деле,
Подагру б в сорок лет имел,
Пил, ел, скучал, толстел, хирел,
И наконец в своей постеле ...

И это, увы, ближе к образу, выписанному Пушкиным-демиургом...

Реплика в сторону.
...А вот у Лермнтова (опять же, ИМХО, разумеется), этот приём менее удачен. В эпизоде, когда автор "Героя нашего времени" появляется "в одном кадре" со своим героем, всё равно некоторое впечатление создаётся, что у нас двоится в глазах...