Трансваальская сказка (original) (raw)
На вершинах скал и холмов Трансвааля пляшут горные феи.
Нет, не те, крошечные и невесомые, с крыльями бабочек, что рисуют порой в детских книжках. Весомо и плотно ступают они по земле, по камням, по зарослям папоротника, что нависли над водопадом, укрытом в лощине среди алоэ и колючих акаций; ноги их в танце ударяют ритмично о скалы, поросшие мхом, и звук этот летит над ущельем в ночной тишине, как стук сердца, как биение крови под кожей, как глухой голос выпи в тростниковых крепях у далекой реки; руки их вздымаются к небу и опускаются, точно острые, ломаные крылья козодоев, летящих невидимками сквозь ночь с колдовским таинственным свистом. Из-под ног у фей прыгают лягушата, смотрят на пляску золотыми ночными глазами; Млечный путь низвергается водопадом, алмазными брызгами звезд, и луна плывет, мерцая чешуей; неистовствуют цикады, задавая танцующим ритм – быстрее, быстрее, быстрее – остро пахнет цветами и зверем, солоноватый вкус крови – на языке.
Пляшут горные феи-сестры, и вместе с ними пляшет дикая ночь.
«Приди, приди, невеста, с холмов львиных, с гор леопардовых…»
Чей это голос? Поет смелый путник, охотник, не испугавшийся ночных гор. Вот он идет, пробираясь сквозь заросли, отводя в сторону колючие ветви, на которых свернулись, переплетясь, ядовитые змеи-бумсланги. Путник не боится ни змей, ни скорпионов, он все идет вперед, он кого-то зовет и ищет…
Переглядываются феи, смеются. Он верно поет: в холмах живут львы, под навесами скал отдыхают леопарды, созерцая мир вокруг с ленивой жестокой усмешкой. Так и мы поскачем львицами по холмам, леопардами – по скалам, накажем дерзкого, посмевшего нам помешать… Что тебе до нас, путник, что тебе до нашего царства? Возвращайся к людям, пока не завлекли мы тебя в свой хоровод, из которого не уйти тебе уже никогда. Сам ты станешь горами и бушем, растворишься в запахах ночи, в прелом листе, во мху…
Пляшут феи-сестры, забыв об охотнике, пляшут, пьянея от скрипок цикад.
И только одна из сестер все грустней, все задумчивей. Томит ее странное чувство утраты – будто потеряла что-то, чего и не находила, лишилась чего-то, чего не имела и не могла иметь здесь, в диких горах, в желтых львиных глазах, в плясках над водопадом.
«Вот голос возлюбленного моего – перелетает через холмы, перескакивает через горы…»
Тихо, тихо покидает фея хоровод, растворяется в темных зарослях, среди цикад и светляков. Скачет хищным леопардом по скалам, юркой пятнистой генеттой, полукошкой-полукуницей, течет среди листвы, огнеглазой птицей на мягких ночных крыльях неслышно парит над холмами.
«Кто ты, и зачем ты ищешь меня?»
«Пойдем со мной, я уведу тебя к свету дня, в золотой и сапфировый город, к тому, что сильнее смерти».
«Ночь моя светлее струй водопада, горы мои текут молоком и медом, не нужны мне сапфиры, но покажи мне то, что сильнее смерти».
Тихо, тихо покидают горы охотник и фея, и цикады в зарослях папоротника и акаций поют им песню жизни.
Но помни, охотник: никогда горной фее не быть только человеком. Там, в ночных горах, пляшут в скалах на мху ее сестры – и если, проснувшись, ты не найдешь ее рядом, не торопись искать и сжигать в очаге пятнистую шкуру генетты. Сделаешь так – и вновь поскачет она хищным леопардом, полетит огнеглазой птицей, далеко, далеко, навсегда, туда, куда тебе нет уже хода… Но дождись ее – и она вернется.
И помни, охотник: никогда возлюбленному горной феи не быть уже только человеком. Последуй за ней в ее горы, войди в хоровод сестер, почувствуй вкус крови на языке и удары – ног ли о мох, сердца ли в груди? Отдайся цикадовым скрипкам, растворись в тайне ночи – но не бойся теперь, что хоровод закружит тебя навсегда, поглотит без остатка. Рука об руку с возлюбленной будете вы ходить между ночью и днем, горами и холмами, миром фей и миром людей, и не будет для вас препятствий.
Ведь вместе вы – сильнее смерти.