Почему Гитлер не применил химическое оружие (original) (raw)
Вопрос о том, почему Гитлер не применил в войне свой весьма значительный арсенал химического оружия, волновал меня давно. Сколько я ни читал литературы по этому поводу, не так чтобы многочисленной, нигде нет внятного ответа на этот вопрос. Выдвигаемые версии в основном сводились к двум вариантам. Первый: химическое оружие не предполагалось к применению и производилось «на всякий случай». Второй: Гитлер воздерживался от применения химического оружия из страха перед ответной химической войной со стороны своих союзников.
Обе версии я считаю надуманными и явно неправильными. У химического оружия в гитлеровских планах подготовки и ведения войны определенно было место и значение. Только Гитлер, очевидно, не пожелал эти свои планы изложить на бумаге или, если излагал, сделал это крайне осторожно. Я бы не стал исключать, что в немецких архивах лежит какой-нибудь абсолютно безликий Abschrift из протокола какого-нибудь совещания, который донес до нас эти планы. Но чтобы его найти и распознать, надо, пожалуй, иметь представление о том, что бы это могло быть.
Производство до марта 1945 года
Немецкий подход к производству химического оружия вовсе не производит впечатления работ «на всякий случай», хотя бы потому, что в нацистской Германии разработали три новых вида боевых отравляющих веществ: табун (1936), зарин (1938) и зоман (1944). Причем было организовано производство первых двух типов. Производство табуна было начато в сентябре 1942 года на фабрике в Дюрнфурте, в 25 км к северу от Бреслау (ныне Бжег-Дольны в Польше), и в конце войны запас табуна достиг 8770 тонн, по другим данным — 12753 тонны.
Бжег-Дольны сейчас — тихий, захолустный польский городок
Производство зарина было начато на опытной установке в том же Дюрнфурте, а для масштабного производства в Фалькенхагеле, в 40 км от Берлина, с сентября 1943 года строилась фабрика, которая должна была вступить в строй в апреле или мае 1945 года. Запас зарина на конец войны оценивался в 1260 тонн. Также было начато опытное производство зомана — около 10 тонн на конец войны.
Фабрика химического оружия в Дюрнфурте, уже распотрошенная демонтажем после войны
При этом надо отметить, что фабрика в Дюрнфурте снаряжала табуном авиабомбы и снаряды к легким и тяжелым гаубицам. Эти боеприпасы имелись в снаряженном состоянии и перевозились. 8 апреля 1945 года американцы разбомбили станцию Лосса на юге нынешней земли Саксония-Анхальт, где находились вагоны с авиабомбами, снаряженными табуном. Рядом с этой станцией находился крупный склад боеприпасов Люфтваффе. Так и осталось неизвестным, перевозились ли эти авиабомбы на склад или вывозились с него. Интересно то, что американцы были очень близко от этого пункта и 11 апреля 1945 года захватили станцию Лосса и прилегающий район. Так что не исключено, что авиабомбы с табуном вывозились со склада ввиду угрозы захвата.
Не менее крупным было производство уже хорошо освоенных к тому моменту боевых отравляющих веществ. Например, фабрика в Аммендорфе (южная часть города Галле, Саксония) выпускала иприт, произвела 25976 тонн или 86,2% его производства в Германии, а также снарядила 61,1 тысяч авиабомб. Фабрика еще работала в марте 1945 года, а весь Галле был сдан американцам без боя 16 апреля 1945 года.
Всего в Германии было произведено порядка 61 тысячи тонн боевых отравляющих веществ, частично снаряженных в боеприпасы и, вероятно, размещенных на складах боеприпасов.
Это, скажем так, краткое резюме того, что стало известно после войны о производстве химического оружия в нацистской Германии. Сведений негусто даже у немцев, что неудивительно в свете настойчивой охоты за немецкими военными и технологическими секретами. Большая часть документов по производству химоружия, переживших конец войны, видимо, находится у нас, но до сих пор не рассекречена. Хотя давно уже нет никакого смысла держать их в секрете дальше. Напротив, некоторые военно-хозяйственные нюансы этой истории были бы интересны, например источники некоторого специфического сырья.
Но это не отвечает на вопрос, как весь этот арсенал предполагали использовать. Да и ответ, по всей видимости, находится не на фабриках по производству табуна и зарина.
«Газовая битва» за Бреслау, которой... не было!
Против теории того, что Гитлер будто бы боялся ответной химической войны, свидетельствует тот странный факт, что химическое оружие совершенно не использовалось немцами в последние месяцы войны. Ни по приказу Гитлера, ни в порядке чьей-то личной инициативы. Хотя положение уже было катастрофическим, вражеские войска вторглись на территорию Германии и не скрывали своих намерений сокрушить ее до конца.
Какие такие «ужасные последствия» могли бы напугать Гитлера в то время? После начала массированных бомбардировок ужас уже наступил. Берлин с 1 февраля по 21 апреля 1945 года подвергся 83 воздушным налетам, в ходе которых погибло от 11 до 49 тысяч человек. Как это выглядело для гражданского человека на земле? Например, налет на Потсдам 14 апреля 1945 года — 500 бомбардировщиков, 1750 тонн бомб. Одна женщина, которая после войны работала кастеляншей в советской офицерской гостинице, гостила у родственников в Потсдаме, но успела укрыться в убежище. После бомбардировки она не смогла найти ни родственников, ни их дома, ни даже улицы, где они жили.
Ну или вот налет на Дрезден 13-15 февраля 1945 года, когда за сутки или около того погибло около 25 тысяч человек, а центр города превратился в сплошной завал битого кирпича, который разбирали еще долго после окончания войны...
Поэтому в ситуации, когда вражеские войска близко, а смерть и так падает с неба, было бы вполне уместно открыть склады с химическим оружием и применить его везде, где только можно.
Возможностей же было порядочно.
Например, прикрываться полосами зараженной местности при отступлении. Препятствие не так чтобы непреодолимое, но на дегазацию проходов требуется время. В целом, значительные пространства, зараженные стойким отравляющим веществом вроде иприта, существенно сковывают передвижения войск противника и постоянно наносят ему санитарные потери.
Из немецкого наставления по преодолению зараженного химическим оружием участка местности
Контратаки и отражение атак с применением табуна и зарина — веществ высокотоксичных, но нестойких.
Наконец, оборонительные городские бои с применением всего комплекта отравляющих веществ. Позиции в зданиях оборудуются газоубежищами и дегазационными пунктами, а подходы к ним, особенно улицы и открытые пространства, прилегающие кварталы, обрабатываются газом. Вообще дома и улицы — самое подходящее место для газовой войны, где проще создать высокие концентрации, чем в поле или в лесу.
Немецкая позиция в доме во время боев за Бреслау
Улицы Бреслау после ожесточенных городских боев
С этой точки наиболее интересна осада Бреслау в феврале-мае 1945 года. То, что Бреслау придется оборонять, Гитлеру стало ясно еще летом 1944 года. Бреслау запирал автобан на Берлин. Командиром гарнизона Бреслау 30 января 1945 года назначили сапера, полковника Ганса фон Альфена, повысив его до генерал-майора. Комендантом Бреслау стал гауляйтер, СС-обергруппенфюрер Карл Ханке.
Ханке за трибуной
Он, кстати, получил от Гитлера за оборону Бреслау неслыханные почести: «Германский орден», учрежденный в 1942 году (всего 11 награжденных, в том числе 4 — при жизни, включая Ханке), и в политическом завещании Гитлера от 29 апреля 1945 года был назначен рейхсфюрером СС и начальником полиции Германии вместо Генриха Гиммлера.
Таким образом, Бреслау — это был не просто городок, и это были не обычные бои местного масштаба. За осадой Бреслау следил сам Гитлер.
Итак, деятельная подготовка к обороне города началась в самом конце января, тогда как первое окружение Бреслау, в котором немцами был пробит прорыв, состоялось 14 февраля 1945 года. Теперь самое интересное. Вблизи Бреслау был этот самый Дюрнфурт, с фабрикой по производству табуна и зарина. Сколько там было химического оружия и в каком виде по состоянию на конец января 1945 года, пока сказать трудно. Возможно, когда рассекретят захваченные там документы, узнаем более точно. Но это, без особого преувеличения, тысячи тонн табуна, десятки тысяч артиллерийских снарядов и тысячи авиабомб, снаряженных табуном. Почему бы это всё не использовать?
Уже шли ожесточенные бои на подступах к Бреслау, заставлявшие эвакуировать население. Дюрнфурт уже 26 января 1945 года был взят советскими войсками, но уже 5 февраля 1945 года был отбит войсками группы генерал-майора Макса Заксенхаймера. Этот контрудар был специально направлен на возврат фабрики по производству химоружия. Второй раз советские войска взяли Дюрнфурт в марте 1945 года. Вот, казалось бы, самое время вывезти весь табун, более или менее пригодный к применению, в Бреслау, да использовать на южных и юго-западных подступах к городу, которые сильнее всего атаковались советскими войсками.
Немецкая схема приступов к Бреслау с января по середину апреля 1945 года
Однако в Бреслау не только не было «газовой битвы», но и вообще мне ни разу не доводилось слышать о том, что в этой осаде немцами использовались какие-либо отравляющие вещества.
И как это толковать? Как то, что Гитлер боялся ответной химической войны? Совершенно очевидно, что эта распространенная версия — липа.
Табун и зарин для захвата Британии
Но трудности в толковании событий от этого не исчезают. Если Гитлер придавал большое значение обороне Бреслау и высоко оценил заслуги Ханке, то почему не разрешил или не приказал использовать огромный запас новейшего химического оружия, складированный недалеко от города?
Если в отношении других знаменитых осад, вроде обороны Кёнигсберга или Берлина, еще можно сказать, что необходимые запасы химического оружия не успели подвезти к началу обороны, то вот Бреслау — это, фигурально выражаясь, «химически чистый» случай. Тут запас, которого хватило бы на масштабную операцию, был совсем рядом, и вывезти его, хотя бы частично, было можно.
Вот подобные вопросы подвели меня к экстравагантной гипотезе, что Гитлер заготовил химическое оружие не просто для какой-нибудь войны, а для особой войны, которая так и не началась.
На мой взгляд, эта особая война — это захват Великобритании, в которой надо было воевать так, чтобы не разбить и не уничтожить ценные и очень важные для Гитлера промышленные предприятия, особенно судостроительные. Воевать за мировое господство без кораблей и транспортных судов было никак нельзя, а для того, чтобы построить нужный флот, требовалось английские верфи захватить целыми.
Лайнер Queen Mary в постройке на верфи John Brown в Клайдбанке, недалеко от Глазго. 1934 год. И вот такое промышленное чудо - авиабомбой?!
Пока что я оставлю в стороне разбор причин того, почему была отменена операция по захвату Британских островов в 1940 году, скажу лишь, что причины уходят в военно-экономические соображения, а вовсе не в успехи британской авиации. Чтобы британская промышленность заработала на Германию, требовалось порядка 5 млн тонн пшеницы, взять которые для Гитлера было негде, кроме как на Украине. К тому же требовалось устранить последнюю серьезную угрозу на континенте, происходящую от Советского Союза. Поэтому штурм Британии явно планировался после разгрома и нейтрализации Советского Союза, в условиях совершенно особых, и как раз с применением химического оружия.
Во-первых, это был бы изолированный театр военных действий, на котором британцам неоткуда было бы ждать помощи. Никто бы не смог помешать Гитлеру поливать Британию табуном и зарином, не смог бы открыть против него ответной химической войны. Это обстоятельство, кстати, изначально раскололо бы британское общество, поскольку далеко не все готовы вести отчаянную борьбу даже без призрачных шансов на успех.
Во-вторых, как уже говорилось, требовалось сломить сопротивление, но без масштабных разрушений городов, транспортных и особенно промышленных объектов. Химические снаряды содержат меньше взрывчатки. Например, снаряд М1 для американской 105-мм гаубицы снаряжен 2,09 кг взрывчатки, а химический снаряд М360 к той же гаубице снаряжен 0,5 кг взрывчатки и 0,7 кг зарина. Потому от применения химических боеприпасов разрушений зданий и сооружений было бы ощутимо меньше. Особо ценные объекты можно было бы поливать с самолетов из выливных приборов, не используя снарядов и авиабомб со взрывчаткой.
Химическое оружие годилось не только для борьбы с остатками регулярных войск, но и для уничтожения партизанских отрядов и групп сопротивления, смотря по обстановке.
Если это так, то становится понятным нежелание Гитлера использовать химическое оружие на Восточном фронте. Так тратился бы ценный военно-экономический ресурс, предназначенный для захвата особо ценных трофеев. Не будем забывать, что производство и хранение боевых отравляющих веществ весьма недёшево, а в условиях Германии могло быть сопряжено с трудностями в получении сырья.
Но также возникает и другая любопытная тема. Гитлер так и не разрешил использовать химическое оружие даже в самом конце войны, когда, вроде бы, ситуация становилась настолько катастрофической, что любые средства казались бы уместными. Но это с нашей оценки. У Гитлера, судя по его действиям, было другое мнение, и еще в январе-феврале 1945 года, возможно даже примерно до середины апреля 1945 года, он считал ход войны еще обратимым, с возможным переломом в свою пользу. Вот на чем основывалось это его убеждение — это интересный вопрос.
Впоследствии ситуация ухудшалась очень быстро, где-то в конце марта — в первой половине апреля 1945 года советские и американские войска захватили почти все фабрики по производству и склады химического оружия. Тогда уже всё — химическое оружие пропало, не будучи использованным.