12. ЛИСТ ДО НАЧАЛЬНИКА III ВІДДІЛУ В. А. ДОЛГОРУКОВА. 27 жовтня 1858. С.-Петербург (original) (raw)

Милостивый государь,
князь Василий Андреевич!

Вашему сиятельству известно, что в 1847 году я был присужден к продолжительному наказанию за неосторожные стихи, написанные мною в минуты душевного огорчения такими явлениями, о которых я не имел права судить публично, по существующим постановлениям, и не имел возможности судить основательно, по удалению моему от центра правительствующей власти. Вполне сознаю свои заблуждения и желал бы, чтобы преступные стихи мои покрылись вечным забвением. Десять лет прошло с того времени. В такой продолжительный период и дети становятся людьми, мыслящими основательно. Поэтому надобно предположить, что и в моей бедной голове больше установилось порядка, если не прибавилось ума. На основании этого естественного предположения покорно прошу ваше сиятельство как представителя верховной власти в известной сфере дел смотреть на меня как на человека нового и не смешивать меня с тем Шевченком, который имел несчастие навлечь на себя своими рукописями праведный гнев в Бозе почившего государя императора.
Возвращенный в столицу великодушием августейшего его сына, я увидел во многом перемены необыкновенные, истинно благодетельные для отечества и, между прочим (что лично для меня особенно важно), нашел людей, которые подверглись гневу правительства в одно время со мною, действующими ныне на литературном поприще для общей пользы. Таковы Н. И. Костомаров и П. А. Кулиш, которым в 1847 году было запрещено печатать свои сочинения. Мало того: даже сочинения эмигранта Мицкевича, по высочайшей благодетельной воле, позволено печатать в пределах империи. Согласитесь, ваше сиятельство, что эти отрадные явления должны внушить и мне надежду на милость нашего великого монарха. Я потерпел наказание собственно за мои рукописи, которых никогда не пожелаю видеть в печати. Что же касается до печатных моих сочинений, то они и во время моей солдатской службы продолжали ходить по рукам и продаваться тайком букинистами, а запрещение наложено было на них, так сказать, зауряд, для усиления моего наказания. Возвратясь теперь в Академию художеств, я подвергаюсь естественному следствию десятилетнего моего отсутствия — бедности, из которой не могут извлечь меня отсталые труды мои по части живописи, — тем более, что мне уже 48 лет и что мое зрение с каждым месяцем ослабевает. Если вашему сиятельству угодно будет обратить благосклонное внимание на все мною изложенное, то вы согласитесь, что, прося вас снять с моих книг запрещение, я прошу только дозволить мне пользоваться литературными правами предшествовавшего царствования и постановлениями тогдашней цензуры, которая, как известно, была гораздо строже нынешней, — я прошу дозволить мне на старости иметь кусок насущного хлеба от моих молодых трудов, признанных цензурой безвредными даже и до благодетельного воцарения нашего великого монарха. Осмеливаюсь прибавить, что просьба моя кажется мне уважительною по одному тому уже, что ее исполнение будет соответствовать характеру всех милостей царских, которые изливаются на его подданных от полноты его благодушия, в смысле божественных слов: прощу и не помяну, и что в моем положении не будет противоречия с понятием о великодушии монаршем.

С глубоким почтением имею честь быть
вашего сиятельства покорнейший слуга Т. Шевченко

27-го октября 1858 года

Его сиятельству
князю В. А. Долгорукову.
Жительство мое — в Академии художеств.

Примітки

Подається за оригіналом (ІЛ, ф. 1, № 131, арк. 1 — 2). Текст написано Д. Каменецьким, підпис Шевченка.
Вперше надруковано в журналі «Русская мысль» (1898. — № 6. — С. 200 — 201).
Вперше введено до зібрання творів у виданні: Шевченко Т. Повне зібр. творів. — К., 1929. — Т. 3. — С. 160 — 162.
На документі резолюція В. А. Долгорукова: «Навести справку о сочинениях Шевченка, которые были напечатаны прежде удаления его из Петербурга. 29 октября» та написи: «При д[окладе] со справкой. 27 октября»; «28 октября 1858 года».

... почившего государя императора. — Йдеться про Миколу I (Миколу Павловича Романова; 1796 — 1855) — російського імператора (1825 — 1855). За особистим розпорядженням Миколи І відданому в солдати Шевченкові на засланні було заборонено писати й малювати. Поет у своїх творах (поемі «Сон», віршах «А. О. Козачковському», «Юродивий», «Слава», «Я не нездужаю, нівроку...») та щоденнику затаврував образ жорстокого царя, називаючи його «лютим Нероном», «творцем зла», «неудобозабываемым Тормозом» і под.
Возвращенный в столицу великодушием августейшего его сына... — Мається на увазі Олександр II (1818 — 1881) — російський імператор (1855 — 1881), старший син Миколи І. В умовах гострої кризи феодально-кріпосницької системи й активізації селянського руху Олександр II провів ряд буржуазних реформ, які мали половинчастий характер. Посилювалися репресії проти діячів національно-визвольних, національно-культурницьких рухів. Невдовзі Шевченко гостро висміяв антинародну реформаторську політику Олександра II («Во Іудеї во дні они», «Осія. Глава XIV. Подражаніє», «Колись-то ще, во время оно...» тощо).
...мне уже 48 лет... — Шевченкові було тоді 44 роки.
...я прошу дозволить мне на старости иметь кусок насущного хлеба от моих молодых трудов... — Після того як міністр народної освіти Є.Ковалевський розглянув раніше надруковані вірші Шевченка, 28 січня 1859 р. В. А. Долгоруков дав згоду на опублікування їх. Твори Шевченка були розглянуті у цензурі й до друку дозволені тільки ті, які вже публікувалися, причому з новими купюрами.

* * *

№ 486. 1858 р., жовтня 27. Лист Т. Г. Шевченка до начальника III-го відділу В. А. Долгорукова з проханням поклопотатися перед царем про дозвіл на друкування його творів

ІЛ, ф. 1, № 131, арк. 1 — 2. Оригінал.
На документі резолюція В. А. Долгорукова: «Навести справку о сочинениях Шевченка, которые были напечатаны прежде удаления его из Петербурга. 29 октября» та написи: «При. д. со справкой. 27 октября»; «28 октября 1858 года».